– Генерал! – начал банкир. – Я с удивлением узнал, что господин де Вальженез меня, не называя правда, оскорбил в палате пэров. В то же время я с удовлетворением и гордостью узнал, что вы меня защищали. Получить оскорбление от господина де Вальженеза и поддержку от вас – вдвойне честь для меня. И я решил, не теряя времени, поблагодарить вас за участие.

    Генерал поклонился с таким видом, будто хотел сказать:

    "Я лишь исполнил свой долг".

    – Кроме того, – продолжал банкир, – у меня появилась надежда: раз вы встали на мою сторону, когда я вас не просил, вы вряд ли меня покинете, если я захочу ответить на полученное оскорбление.

    – Я к вашим услугам, дорогой мой господин де Маранд.

    Зная вас, как я знаю, я даже хотел, не дожидаясь вашего прихода, попросить от вашего имени удовлетворения у оскорбителя.

    – Я счастлив вашим вниманием, генерал, ведь это свидетельство того, как высоко вы меня цените.

    – Теперь скажите: вы знаете своего противника?

    – Очень мало.

    – Это молодой фат, не имеющий твердых убеждений.

    – О! – обронил г-н де Маранд, нахмурившись и придав своему лицу выражение ненависти, в которой его невозможно было заподозрить.

    – У таких типов, – продолжал генерал, – после ужина, как правило, мнение резко меняется.

    – Ну что же, генерал, – рассмеялся г-н де Маранд, – есть один способ помешать ему в этом.

    – Что за способ?

    – Уладить с ним все дела до ужина.

    Банкир вынул часы.

    – Сейчас только пять. Ужинает он не раньше половины седьмого. Если вы не против быть моим первым секундантом, давайте сядем в карету и отправимся на поиски второго. А по дороге обсудим условия поединка.

    – С огромным удовольствием, – отвечал генерал. – Боюсь только, что лошадей уже расседлали.

    – Не страшно! У меня карета, – сказал г-н де Маранд. – Улица Макон, дом номер четыре, – приказал он кучеру.

    – Улица Макон? – повторил генерал, недоумевая, что это за улица.

    Карета помчалась вперед.

    – Где, черт побери, мы находимся? – спросил генерал, когда карета остановилась у двери Сальватора.

    – Мы приехали туда, куда я приказывал кучеру нас отвезти.

    – До чего отвратительная улица!

    Он окинул взглядом дом.

    – Нам сюда? – спросил граф Эрбель.

    – Да, генерал, – улыбнулся г-н де Маранд.

    – Отвратительный дом!

    – Что делать?! Именно в этом доме и на этой улице живет один из самых честных и отважных людей.

    – Как его зовут?

    – Сальватор.

    – Сальватор… А чем он занимается?

    Господин де Маранд улыбнулся.

    – Он, как уверяют, комиссионер.

    – Ага! Я начинаю догадываться. Да, да, я, кажется, слышал об одном философе с таким именем от генерала Лафайета, который очень высоко его ценит.

    – Не только слышали о нем, но и не раз разговаривали с ним самим.

    – Где же это было? – удивился генерал.

    – У меня.

    – Я разговаривал в вашем доме с комиссионером?

    – Как вы понимаете, ко мне он заходил без своей куртки и крючьев. Он, как и мы с вами, был во фраке и называл себя господином де Вальзиньи.

    – Вспомнил! – воскликнул генерал. – Очаровательный молодой человек!

    – Я хочу просить его быть моим вторым секундантом.

    Этот человек имел большое влияние на выборах и перевыборах.

    И я буду рад, если он сможет дать свидетельские показания в мою пользу огромному числу людей, которые меня видят лишь через окно моей кареты.

    – Очень хорошо! – похвалил генерал, следуя за банкиром.

    Они поднялись на четвертый этаж и подошли к двери Сальватора. Отпер им сам комиссионер.

    Молодой человек только что возвратился. Он был в бархатных панталонах и куртке.

    – Дорогой Вальзиньи, – сказал г-н де Маранд, – я пришел просить вас об услуге.

    – Говорите! – предложил Сальватор.

    – Вы не раз уверяли меня в своих дружеских чувствах.

    Я пришел просить вас доказать мне эту дружбу.

    – Я к вашим услугам.

    – Завтра я сражаюсь на дуэли; господин генерал Эрбель согласился быть одним моим секундантом. Могу ли я просить вас оказать мне честь быть другим секундантом?

    – С удовольствием, сударь. И я прошу вас лишь назвать причину дуэли и имя вашего обидчика.

    – Господин Лоредан де Вальженез только что напал на меня в палате, и это было сделано в столь неподобающей манере, что я не могу не потребовать удовлетворения.

    – Лоредан? – вскричал Сальватор.

    – Вы с ним знакомы? – удивился г-н де Маранд.

    – Да, – подтвердил Сальватор и грустно покачал головой. – О да, я его знаю.

    – Может быть, вы знаете его достаточно близко, чтобы отказаться быть моим секундантом?

    – Послушайте, сударь, – раздумчиво выговорил Сальватор. – Я ненавижу господина де Вальженеза по причинам, которые вы однажды узнаете, и это произойдет очень скоро, если предчувствия меня не обманывают. Я бы с удовольствием и сам вызвал его на дуэль. Но существует один человек, которому я поклялся, что с головы Лоредана не упадет ни один волос. Мне представляется, господа, что, если я соглашусь быть секундантом и во время дуэли с нашим недругом случится несчастье, выйдет так, что я не сдержал слова.

    – Вы правы, дорогой Вальзиньи, – кивнул г-н де Маранд, – мне остается лишь извиниться за причиненное вам беспокойство.

    – Я не могу быть вашим секундантом, – сказал Сальватор, – но, возможно, пригожусь вам как хирург. Если вы согласны, я готов предоставить себя в ваше распоряжение.

    – Я знал, что вы так или иначе окажете мне услугу, – молвил г-н де Маранд, протянув Сальватору руку.

    И он вышел в сопровождении генерала, вызвавшегося поутру заехать за молодым человеком, который в качестве хирурга считал себя вправе присутствовать на дуэли.

    С улицы Макон банкир с генералом отправились на Люксембургскую улицу, где жил генерал Пажоль, без колебаний принявший предложение г-на де Маранда.

    Спустя четверть часа оба генерала вошли в гостиную г-на де Вальженеза. Он лежал на диване и хохотал до слез над шутками Камилла де Розана и еще одного молодого фата.

    – Сударь! – обратился к Лоредану граф Эрбель. – Мы с генералом Пажолем хотели бы переговорить с вами наедине.

    – Зачем же наедине, господа? – вскричал Лоредан. – Вы можете говорить в присутствии моих друзей, у меня от них секретов нет.

    – В таком случае, – сухо продолжал граф Эрбель, – мы имеем честь просить у вас от имени господина де Маранда удовлетворения за нанесенное вами оскорбление.

    – Вы – секунданты господина де Маранда? – спросил Лоредан.

    – Да, сударь, – в один голос отозвались оба генерала.

    – В таком случае, господа, – сказал г-н де Вальженез, вставая и указывая на двух своих гостей, – вот мои секунданты. Соблаговолите обсудить с ними все вопросы. Я вручаю им свои полномочия.

    Он с высокомерным видом кивнул секундантам г-на де Маранда и, перед тем как выйти, сказал Камиллу:

    – Я прикажу подавать на стол. Заканчивайте поскорее, Камилл, я умираю с голоду.

    – Господа! – сказал генерал Эрбель. – Вам известно, в чем состоит оскорбление, за которое мы требуем удовлетворения?

    – Да, – подтвердил Камилл, едва заметно усмехнувшись.

    – Я считаю, что вдаваться в подробности ни к чему.

    – Разумеется, – с той же ухмылкой проговорил Камилл.

    – Намерены ли вы возместить ущерб, который вы нам нанесли?

    – Это зависит от того, какой род возмещения вы имеете в виду.

    – Я вас спрашиваю: готовы ли вы принести извинения?

    – Ну нет, – возразил Камилл, – любое извинение нам категорически запрещено.

    – В таком случае, – заметил генерал, – нам остается лишь обсудить условия дуэли.

    – Вы – пострадавшая сторона, – сказал Камилл. – Изложите свои условия.

    – Мы имеем честь предложить вам следующее: дуэль на пистолетах.

    – На пистолетах, очень хорошо.

    – Барьер в сорока шагах. Противники могут сделать или не делать по пятнадцати шагов.

    – Значит, если они пройдут по пятнадцать шагов, их будут разделять десять шагов?

    – Десять! Да, сударь.

    – Прекрасное расстояние; хорошо, пусть будет в десяти шагах.

    – Пистолеты возьмем у Лепажа, чтобы они были незнакомы обоим противникам.

    – Кто их возьмет?

    – Каждый из нас принесет по паре или, если угодно, подмастерье оружейника, который зарядит пистолеты, принесет две пары. Мы бросим жребий и определим, из каких стрелять.

    – Все очень хорошо. Теперь договоримся, где встречаемся.

    – Аллея Л а Мюэт, если угодно.

    – Аллея Ла Мюэт. В конце этой аллеи есть что-то вроде площадки, ничем не примечательной, будто нарочно созданной для встречи.

    – Пусть будет площадка.

    – А-а, мы забыли обсудить время.

    – Светает не раньше семи. Назначим встречу на девять.

    – В девять. Превосходно, сударь… Будет время привести себя в порядок.

    – Нам остается откланяться, господа, – проговорили два генерала.

    – Примите уверения в нашем почтении, – проговорили, поднимаясь, молодые люди.

    Едва секунданты банкира исчезли, г-н де Вальженез вошел в гостиную, приговаривая:

    – Ну и копуши! Я думал, вы никогда не кончите!

    – Вот на чем мы договорились, – начал Камилл.

    – Знаю! – перебил Лоредан. – Мы договорились поужинать в половине седьмого, а сейчас шесть тридцать пять.

    – Я говорю о дуэли.

    – А я – об ужине. Дуэль можно отложить, ужин – никогда.

    За стол!

    – За стол! – подхватили два молодых человека.

    И все трое направились к столовой, где их ожидала мадемуазель Сюзанна де Вальженез.

    За столом веселились от души, всему Парижу перемыли косточки, но особенно – банкиру, высмеивая г-на де Маранда на все лады как политика и финансиста, но особенно налегая на его внешность.

    О предстоявшей дуэли говорили не больше, чем о китайском императоре.

    Из уважения ли к присутствующей даме, от беззаботности или из самонадеянной уверенности в исходе дела это происходило? Этого мы не знаем или, вернее, думаем, что было всего понемногу в умолчании троих молодых людей.

    Они были заняты десертом, когда личный слуга г-на де Вальженеза подал хозяину карточку на серебряном подносе.

    Лоредан бросил на карточку взгляд.

    – Конрад! – вскричал он.

    – Конрад! – едва слышно выдохнула мадемуазель де Вальженез и изменилась в лице. – Что ему нужно?

    Лоредан стал белым, под стать чашке севрского фарфора, которую поднес к губам.

    Камилл обратил внимание на то, что это имя взволновало и брата, и сестру.

    – Сожалею, но мне придется ненадолго вас оставить, – пролепетал г-н де Вальженез.

    Он обернулся к лакею и приказал:

    – Проводите его в мой кабинет.

    Лоредан встал.

    – До скорой встречи, господа.

    Он направился к двери, которая вела из столовой в кабинет.

    Сальватор ожидал стоя.

    Невозможно было выглядеть элегантнее, чем Сальватор в ту минуту, а также спокойнее и благороднее, чем он.

    Теперь это был действительно Конрад де Вальженез, как он и приказал о себе доложить.

    – Что вам угодно? – с ненавистью взглянув на гостя, спросил Лоредан.

    – Я хотел бы с вами переговорить, – отвечал Сальватор.

    – Разве вы забыли, что у нас лишь одна тема для разговора?

    – Ненависть, которую мы друг к другу испытываем.

    Нет, кузен, – я об этом помню, и доказательством тому – мой визит.

    – Уж не затем ли вы пришли, чтобы раз и навсегда покончить с этой ненавистью?

    – Отнюдь нет.

    – В таком случае, чего вы хотите?

    – Сейчас объясню, кузен. Вы завтра деретесь на дуэли, не так ли?

    – Какое это имеет отношение к вам?

    – Не только ко мне, но к нам обоим, вот вы сейчас увидите.

    Итак, у вас завтра в девять часов утра дуэль с господином де Марандом в Булонском лесу на пистолетах. Как видите, я неплохо осведомлен.

    – Да. Остается узнать, в каком источнике вы черпаете ваши сведения.

    Сальватор пожал плечами.

    – Откуда бы я ни узнал о вашей дуэли, я о ней знаю, и это будет темой нашего разговора, если не возражаете.

    – Уж не затем ли вы случайно пришли, чтобы читать мне мораль?

    – Я? Да что вы?! Я, напротив, полагаю, что вы обо мне беспокоитесь, и даже больше, чем нужно. Нет, я пришел лишь оказать вам услугу.

    – Вы?

    – А вас это удивляет?

    – Если вы явились шутки шутить, предупреждаю, что вы неудачно выбрали время.

    – С врагами я не шучу никогда, – серьезно заметил Сальватор.

    – Ну довольно! Что вам угодно? Говорите!

    – Вы хорошо знаете господина де Маранда?

    – Я знаю его довольно для того, чтобы преподать ему завтра хороший урок, о котором он будет помнить, если, конечно, у него останется для этого время.

    – Я вижу, вы плохо его знаете. Господин де Маранд до сих пор давал иногда уроки, но не получал их никогда.

    Лоредан снисходительно посмотрел на кузена и пожал плечами.

    – А-а, вы пожимаете плечами, – заметил Конрад. – Это свидетельствует о том, что вы в себя верите. Но поверьте на минуту мне и послушайте, что я вам скажу: господин де Маранд вас убьет.

    – Господин де Маранд! – рассмеялся молодой человек.

    – А-а, вам весело! Ну да! Чтобы какой-то банкир убил человека вашего происхождения и ваших достоинств! Хорошенькая история: пистолет против денежного мешка! Однако я хочу, чтобы вы поняли, какую огромную услугу я вам оказываю.

    Господин де Маранд дрался уже четырежды, насколько мне известно, и всякий раз убивал противника. Между прочим, в Ливорно господина де Бедмара, который был вашим приятелем, если память мне не изменяет.

    – Господин де Бедмар скончался от апоплексического удара, – ничуть не смущаясь, отвечал Лоредан.

    – Господин де Бедмар был убит на дуэли. Знайте, кузен, что всякий раз, как родственники хотят скрыть с той или иной целью причину смерти одного из своих членов, они призывают на помощь апоплексию, это знают даже дети. Выслушайте следующее: завтра между девятью и четвертью десятого вы умрете от апоплексии, как господин де Бедмар, а если это может доставить вам удовольствие, я помещу в газетах заметку об истинной причине вашей смерти.

    – Довольно шуток! – все больше распаляясь, вскричал г-н де Вальженез. – Я прошу вас на этом остановиться, если вы не хотите, чтобы этот разговор принял другой оборот.

    – А какой оборот он, по-вашему, может принять? Уж не считаете ли вы, кузен, что вам по плечу выбросить меня из окошка? Если это так, взгляните на меня.

    С этими словами Конрад вытянул вперед обе руки. Под рукавами выступили мощные мускулы.

    Лоредан непроизвольно отступил назад.

    – Кончим поскорее! – поторопил он. – Что вам нужно?

    – Я пришел спросить о вашей последней воле и обещаю, что все в точности исполню.

    – Не сомневаюсь: вы поспорили с кем-нибудь из ваших приятелей, что разыграете меня, – предположил Лоредан.

    – Я никогда не спорю, сударь, и никого не разыгрываю.

    Говорю вам, что вы будете убиты, потому что человек, с которым вы стреляетесь завтра на дуэли, поклялся, что вы умрете, а он безупречно храбр. Вы же бледны – взгляните-ка вот в это зеркало, – вы обливаетесь потом. Должен еще заметить, что, даже если вы будете завтра только ранены, на свете существует человек, который продолжит дело, которое начнет господин де Маранд.

    – Вы, конечно? – с ненавистью бросил кузену Лоредан.

    – Нет, – отвечал Сальватор, – моя очередь только третья.

    – О ком же вы говорите?