Сделав порочный шаг измены, я ступил на путь, который любой последующий шаг, будь он сам по себе даже и честным, превращал в бесчестный. Этот путь для меня - путь в пропасть. В силу моего темперамента, я не умею остановиться и довожу все до крайности, а крайность на этом пути ведет к саморазрушению.

    * * *

    0 свежей беременности не принято говорить в обществе, так как она по времени слишком близка к ебле. Растущий живот переносит внимание на его содержимое, которое для общества и представляет единственное оправдание похоти.

    * * *

    Женщины, пахнущие пиздой, которая в сладострастии бьётся, как сердце.

    * * *

    Я получил новое безымянное письмо, в котором сообщалось, что старик Геккерен готовит побег за границу Дантеса с К. и Н. с детьми. Государь якобы оповещён и обещал не чинить препятствий, чтобы спасти Н. от "сумасшедшего мужа". Я показал письмо Н., и она бросилась на колени молить прощения, клянясь, что она ещё не дала окончательного согласия. Я послал Геккерену письмо, которое заставило его "сынка" вызвать меня за отца. Завтра дуэль. Вполне возможно, что копии письма посланы и другим людям. Теперь после диплома они жалеют меня и ничего мне не сообщают. Но я вижу взгляды затылком, слышу шепот за спиной.

    Я прочел письмо Азе. Только она мне близка. Она спросила, не разучился ли я стрелять и стала умолять меня немедля идти упражняться. Женись я на ней, все было бы иначе.

    Как мне хочется убить Дантеса хотя бы для того, чтобы придти на его похороны и рассмеяться в лицо старику.

    * * *

    Сегодня отдыхал с Зизи. Видеть Н. не хотелось совсем. Мое равнодушие к ней ослабило бы смысл моего решения драться. Получалось бы, что я ставлю свою жизнь на карту ради продолжения семейственной жизни, полной забот и бедной восторгами, а не ради свободных страстей, которым я посвятил свою жизнь.

    Сперва Зизи не хотела давать, и мне пришлось рассказать ей о поединке. Я отрезал у нее пучок волос с пизды. Возьму с собой, по пути буду вдыхать аромат и вспоминать Тригорское. Когда я кончил с ней в последний раз, каждый выплеск семени мне казался выстрелом.