- Нет, прошло уже много времени. Несколько месяцев. Мне очень хотелось узнать о полоске на бутылке, и однажды я спросила мисс Венс. После этого мисс Фрейзер сказала, что это касается только её, это очень личное, заставила меня пообещать не рассказывать об этом. С тех пор она дважды спрашивала, помню ли я обещание, и я говорила, что да и всегда буду помнить. А теперь!.. Но вы сказали, её арестуют за убийство… Только потому, что я сказала, что не знаю…

    - Я привёл и другие причины.

    - Но сейчас её не арестуют? Когда я объяснила?

    - Посмотрим. Возможно, что нет, - успокаивающе сказал Вулф. - Никто никогда не говорил вам, зачем на бутылку наклеивается полоска?

    - Нет.

    - А вы сами не догадались?

    - Нет. И не собираюсь строить догадки сейчас. Я не знаю, зачем это нужно, кто её наклеивает, когда это происходит. Я не знаю об этом ничего, кроме того, что рассказала: бутылка, которую они дают мисс Фрейзер, помечена полоской. Это происходит уже давно, почти год, так что не имеет никакого отношения к человеку, убитому всего лишь на прошлой неделе. Так что, я надеюсь, вы удовлетворены.

    - Вполне удовлетворён, - признал Вулф.

    - Тогда я могу ей позвонить сейчас?

    - Я предпочёл бы, чтобы вы этого не делали. Она ведь наняла меня для расследования этого убийства, и я хотел бы рассказать ей обо всём сам и извиниться за то, что подозревал её. Кстати, в тот день, когда был отравлен мистер Орчард, на бутылке мисс Фрейзер была эта полоска?

    - Я не обратила внимания, но думаю, что да, поскольку так было всегда.

    - Вы действительно не заметили?

    - Вы думаете, я опять вру?

    Вулф покачал головой.

    - Сомневаюсь. Не похоже. Но кое-что ещё вы можете мне рассказать. Что это за полоска и где она располагалась на бутылке?

    - Просто кусочек скотча, и всё. Он был наклеен вокруг горлышка бутылки, примерно там, где бутылка начинает расширяться.

    - Всегда в одном месте?

    - Да.

    - Какой ширины?

    - Приблизительно вот такой. - Она расставила большой и указательный пальцы примерно на полдюйма.

    - Какого цвета?

    - Коричневого. Мне, может быть, лента казалась коричневой из-за цвета бутылки.

    - Всегда одного и того же цвета? Тогда её нелегко было заметить.

    - Я не говорила, что она была заметной.

    - Конечно, у вас хорошее зрение. - Вулф посмотрел на часы и повернулся ко мне: - Когда следующий поезд в Атлантик-Сити?

    - В 4.30.

    - Тогда у вас достаточно времени. Дай миссис Шеперд денег на все необходимые расходы. Ты доставишь её и дочь на вокзал. Поскольку они не хотят, чтобы об их поездке стало известно, им не следует никому звонить по телефону. Ты убедишься, что они сели на поезд и что поезд действительно отправился. Как ты знаешь, я считаю, что поезд не может сдвинуться с места, а уж если сдвинулся, то вряд ли сможет остановиться.

    - Мы возвращаемся, - недоверчиво, но с надеждой сказала мамаша.

    В поезде произошёл один маленький инцидент, о котором я не могу умолчать. Я разыскал для мамаши и Нэнсили их места и повернулся, чтобы уходить, любезничать не входило в мои намерения. Они - особенно Нэнсили - вели себя так, что, если бы вдруг я провалился в канализационный люк, они даже не остановились бы, чтобы взглянуть вниз. Но, когда я повернулся, чтобы уйти, мамочка неожиданно протянула руку и похлопала меня по плечу. Либо она всё же заметила мое похлопывание в самый мрачный момент её жизни, либо сделала так потому, что я купил им места в пульмановском вагоне. Я улыбнулся, но не рискнул предложить обменяться на прощание рукопожатием. Нельзя слишком долго испытывать судьбу.

    Естественно, что намечалась ещё одна вечеринка. Но я не понимал, насколько это срочно, пока не вернулся в кабинет и не нашёл у себя на столе под пресс-папье записку на листке из блокнота Вулфа. Сам он, согласно расписанию, был в оранжерее. Записка гласила:

    Как будто это так же просто, как щёлкнуть пальцами. Я мрачно посмотрел на записку. Почему бы не собрать их после ужина, тогда у нас было больше времени - и для того, чтобы разыскать их, и для того, чтобы как следует поработать над ними. Уж не говоря о том, что сегодня у меня были прекрасные производственные показатели: к одиннадцати утра я доставил ту парочку. Было десять минут пятого. Я подавил желание подняться в оранжерею и высказать свои аргументы и потянулся к телефону.

    Я встретился с рядом проблем, в том числе и с жалобами на то, что слишком поздно предупреждаю. С этим я был абсолютно согласен. Билл Медоуз долго отказывался, ссылаясь на то, что рассказал Вулфу обо всём, что знал, в том числе и о давнем эпизоде, когда он разбил бейсбольным мячом окно. Мне пришлось оказать на него давление, делая угрожающие намёки. Мадлен Фрейзер и Дебора Коппел тоже упорствовали, но были вынуждены признать, что надо либо уволить Вулфа, либо оказать ему необходимую поддержку. Они согласились привести с собой Элинор Венс. Натан Трауб, которого я застал в его кабинете, был единственным, кто не возражал, хотя и заметил, что будет вынужден отменить важную встречу. Я потерпел фиаско с Саварезе и Стронгом. Профессор уехал из города на уик-энд - наверное, охотиться за формулами. Талли Стронга просто не удалось найти, хотя пробовал сделать это везде, обзвонив всех спонсоров.

    Около шести я позвонил наверх Вулфу и доложил обстановку. В благодарность он только хмыкнул. Я сказал, что пять из семи в пятницу, да ещё в такое время, - вполне неплохой результат. Он ответил, что семь из семи гораздо лучше.

    - Да, - согласился я. - Я послал Саварезе и Стронгу телеграммы, подписавшись "Эл". Но не уверен, что они получат их вовремя.

    Итак, явились пятеро. Вулф не любит, чтобы кто-нибудь, кроме меня и Фрица, видел, как он сидит без дела в ожидании. Похоже, он считает, что это подрывает его престиж. Во всяком случае, он не спустился в кабинет до тех пор, пока я не сообщил ему, что все собрались. Тогда он осчастливил нас своим появлением. Он вошёл, слегка поклонился, прошёл через комнату к своему креслу и удобно в нём устроился. В этот раз обстановка была более уютной и интимной, чем три дня назад, поскольку незваных гостей не было.

    Разговор начался с того, что Трауб сделал несколько колких замечаний по поводу отказа Вулфа дать интервью репортёрам. Обычно в таких случаях Вулф наносит ответный удар потрясающей силы. Но сейчас его нельзя было вывести из себя. Он просто не обратил внимания на слова Трауба.

    - Я собрал вас здесь, - сказал он добродушным тоном, - с единственной целью, и, если вы не хотите опоздать к ужину, нам лучше сразу приступить к главному. Во вторник вечером я сказал вам, что вы все лжёте. Тогда я ещё не знал, как именно, хотя вы делали это неприкрыто. Какого чёрта вы мне не сказали о полоске, наклеенной на бутылку мисс Фрейзер?

    Все они, даже мисс Фрейзер, отреагировали на это болезненно. Единственное исключение составил Трауб, который лишь слегка удивился.

    - Полоска? - спросил он. - Какая полоска?

    Остальным понадобилось в среднем по три секунды для того, чтобы хотя бы начать думать, что изобразить на своих физиономиях.

    - Кто собирается рассказать мне об этом? - требовательно спросил Вулф. - Только не все сразу. Кто-нибудь один.

    - Но, - запинаясь, сказал Билл Медоуз, - мы не понимаем, о чём вы говорите.

    - Вздор! - Вулф уже не был таким добродушным. - Не будем терять времени. Мисс Шеперд провела здесь большую часть дня, и я знаю об этом всё. - Его глаза остановились на мисс Фрейзер: - Она ничего не могла поделать, мадам. Для ребёнка она вела себя прекрасно и сдалась только под угрозой того, что вас немедленно бросят за решётку.

    - Что здесь происходит? - резко спросил Трауб.

    - Ничего, Нэт, - успокоила его мисс Фрейзер. - Ничего особенного. Это просто… Нечто вроде шутки между нами… О которой ты не знал…

    - Так, ерунда, - сказал Билл Медоуз немного громче, чем следовало. - Всё чрезвычайно просто.

    - Подожди, Билл. - Голос Деборы Коппел звучал тихо, но авторитетно. Она смотрела на Вулфа. - Не скажете ли вы точно, что вам рассказала Нэнсили?

    - С удовольствием, - согласился Вулф. - Бутылка, которую подавали мисс Фрейзер во время передачи, всегда была отмечена кусочком скотча. Это продолжалось в течение нескольких месяцев, почти год. Лента была или коричневой, под цвет бутылки, или прозрачной, в полдюйма шириной, и была обмотана вокруг горлышка.

    - Это всё, что она вам сказала?

    - Это главное. Давайте объяснимся. Зачем понадобилась лента?

    - Нэнсили вам не сказала?

    - Она сказала, что не знает.

    Дебора нахмурилась:

    - Ещё бы. Всё очень просто. Как мы вам уже рассказывали, когда мы приходим в студию в день выхода передачи в эфир, примерно за полчаса, мисс Венс достаёт бутылки из шкафа и ставит их в холодильник, для того чтобы охладить. Мисс Фрейзер предпочитает сильно охлаждённые напитки, поэтому бутылка для неё закладывается раньше и отмечается лентой, чтобы отличить ото всех остальных.

    - Кто кладёт туда бутылку и когда?

    - Когда как. Иногда кто-нибудь из нас кладёт туда её за день… Иногда бутылка остаётся с предыдущей передачи.

    - Боже мой, - пробормотал Вулф. - Я не знал, мисс Коппел, что вы слабоумны.

    - Я не слабоумная, мистер Вулф.

    - Чтобы убедить меня в этом, вашего слова недостаточно. Насколько я понимаю, объяснение, которое вы дали, рассчитано на удовлетворение простого любопытства, если кто-то случайно заметит полоску ленты на бутылке. Не удивлюсь, что так и было сказано мисс Шеперд, однако после дальнейших наблюдений она его отвергла. Это то, чего она мне не сказала. Мне это объяснение не кажется удовлетворительным. Может, для мисс Шеперд оно годится, но вы имеете дело со мной. Забираю "слабоумную" назад, поскольку это слово сорвалось с языка, но всё-таки вы могли бы предложить что-нибудь поубедительнее.

    - Может, это звучит неубедительно, - агрессивно вступил Билл Медоуз, - но это правда.

    - Мой дорогой сэр! - на лице Вулфа изобразилось отвращение. - И вы тоже? Тогда почему это не удовлетворило мисс Шеперд, если вы пробовали рассказывать ей эту байку? Вы были вынуждены заставить её поклясться молчать. Почему все бутылки не ставились в холодильник заранее, почему ставили только одну, предназначенную мисс Фрейзер?

    - Потому что кто-нибудь… - начал Билл и осёкся.

    - Вот именно, - Вулф согласился с тем, что тот не досказал. - Потому что между передачами мисс Фрейзер в студии бывают сотни людей и кто-нибудь мог взять их из холодильника, поскольку тот не запирается на ключ. Вот что вы собирались сказать, но не сказали, потому что поняли: с одной бутылкой может случиться то же, что и с восемью. - Вулф покачал головой. - Нет, хватит. Я устал от вашей лжи, я хочу услышать правду. И я услышу её, потому что ничто иное не даёт ответ на вопросы, которые я сейчас поставил. Почему лента наклеивалась на бутылку?

    Они переглянулись.

    - Нет, - сказала, обращаясь ко всем, Дебора Коппел.

    - Что же всё-таки здесь происходит? - раздражительно и требовательно спросил Трауб.

    Никто не обратил на него внимания.

    - Почему бы, - поинтересовался Вулф, - не попробовать рассказать мне то, что вы не сообщили полиции?

    Ответа не последовало.

    Элинор Венс заговорила, но обращалась она не к Вулфу:

    - Всё зависит от вас, мисс Фрейзер. Я думаю, мы вынуждены сказать ему.

    - Нет, - упиралась мисс Коппел.

    - Я не вижу другого выхода, - заявила Мадлен Фрейзер. - Тебе не надо было так глупо врать ему. Ты же прекрасно знала, что с ним это не пройдёт. - Её серо-зелёные глаза посмотрели на Вулфа. - Если об этом узнают все, что будет смерти подобно для меня, для всех нас. Вы ведь дадите мне слово держать всё в секрете?

    - Как я могу, мадам? - Вулф поднял руку. - В подобных обстоятельствах? Но я буду говорить об этом неохотно и настолько кратко, насколько позволят обстоятельства.

    - Хорошо. Чёрт бы побрал этого Сирила Орчарда, всё это из-за него. Полоска на бутылке показывала, что она предназначена для меня. В моей бутылке не было "Хай спота". Я не могу пить "Хай спот".

    - Почему нет?

    - Потому, что это вызывает у меня нарушение пищеварения.

    - Господи Боже! - воскликнул Натан Трауб.

    - Не могу ничего поделать, Нэт, - твёрдо сказала ему мисс Фрейзер. - Именно так обстоит дело.

    - И это ваш ужасный секрет? - спросил Вулф.

    Она кивнула.

    - Господи! Что может быть хуже! Что будет, если об этом будет известно? Например, если узнает Леонард Лайонз? Первые несколько передач я пила "Хай спот", но ничего хорошего из этого не получилось. Я хотела выбросить его из программы, но к этому времени люди из "Хай спот", особенно Андерсон и Оуэн, от этого были без ума. И конечно, я не могла сказать им правду. Я пускалась на хитрости: отпивала совсем чуть-чуть, но даже несколько маленьких глотков вызывали тошноту. Наверное, это аллергия.

    - Я вас поздравляю, - с ударением сказал Вулф.

    - Боже мой! - пробормотал Трауб. Он ткнул пальцем в направлении Вулфа. - Чрезвычайно важно, чтобы никто не узнал об этом. Никто и никогда.

    - Слово не воробей, - тихо, но напряжённо сказала мисс Коппел. - Теперь его не поймать.

    - Значит, вы стали прибегать к подмене? - спросил Вулф.

    - Да, - отвечала мисс Фрейзер. - Это был единственный выход. Мы пользовались чёрным кофе. Я пью его галлонами - и горячим, и холодным. Если он с сахаром. Выглядит очень похоже на "Хай спот", который тёмно-коричневого цвета. В бутылке его нельзя разглядеть, и мы заменили стаканы на тёмно-синие, чтобы не было видно, что он не пузырится.

    - Кто готовит кофе?

    - Моя кухарка у меня дома.

    - Кто наливает его в бутылку?

    - Она же, кухарка. Наливает его в бутылку из-под "Хай спота" и закрывает пробкой.

    - Что, в день передачи?

    - Нет, потому что он был бы горячим или по крайней мере тёплым. Поэтому она готовит его накануне и ставит в холодильник.

    - В студии?

    - Нет, в мой холодильник.

    - Это она наклеивает ленту?

    - Нет, мисс Венс. Утром она забирает бутылку - она всегда заезжает за мной по дороге, - наклеивает ленту и отвозит в студию в своей сумке. Там она ставит бутылку в холодильник. Приходится быть осторожной, чтобы никто её за этим не застукал.

    - Мне стало легче, - внезапно заявил Билл Медоуз. Он достал носовой платок и вытер лоб.

    - Почему? - спросил его Вулф.

    - Я знал, что рано или поздно всё всплывёт. Хорошо, что это узнали вы, а не полицейские. Весь этот дурацкий фарс - попытки раскопать, кто подсыпал яду этому Орчарду… Никто не хотел травить Орчарда. Яд был в кофе, и Орчард выпил его по ошибке.

    Это добило Трауба. Он застонал, у него отвис подбородок. Он сидел и в отчаянии тряс головой.

    Вулф нахмурился:

    - Вы хотите сказать, что Кремер и его команда не знают о том, что в той самой бутылке был отравленный кофе?

    - Конечно, знают. - Теперь Билл хотел помочь. - Но помалкивают. Вы, наверное, заметили, что в газетах про это ничего не было написано. Никто из нас не распространялся, и вы можете понять почему. Они прекрасно знают, что это был кофе, но думают, что он предназначался Орчарду. А на самом деле он предназначался мисс Фрейзер. - Билл подался вперёд и стал очень серьёзным. - Чёрт возьми, неужели вы не понимаете, почему мы так противились! Если бы это стало известно… Господи, нашей программе настал бы конец! Нас бы с улюлюканьем вышвырнули с радио. Но пока мы молчали, все думали, что яд предназначался Орчарду, именно поэтому я назвал это фарсом. Что ж, мы ничего не говорили и, насколько я понимаю, не будем говорить об этом и впредь.

    - А как вы объяснили полиции наличие кофе?

    - Мы ничего не объясняли. Мы не знали, как яд попал в бутылку, так? Прекрасно, значит, мы также не знали, как туда попал кофе. Что же ещё мы могли сказать?

    - Я думаю, ничего, поскольку правду вы скрывали. Как вы объяснили существование ленты?

    - Мы ничего не объясняли.

    - Почему?

    - Нас никто не спрашивал.

    - Вздор! Наверняка кто-нибудь спрашивал.

    - Меня, по крайней мере, нет.

    - Спасибо, Билл. - Мадлен Фрейзер улыбалась ему. - Но нет никакого смысла утаивать остальное. - Она повернулась к Вулфу: - Он старается защитить меня от… по-моему, это называется подделка вещественных доказательств. Помните, когда пришёл доктор, мистер Стронг схватил со стола бутылки и в дурацком порыве пытался уйти с ними, а мы с мистером Траубом отобрали их у него и снова поставили на стол?

    Вулф кивнул.

    - Ну вот, тогда я и сняла ленту с бутылки.

    - Ясно. Господи, удивляюсь, как вы все вместе не собрали бутылки и стаканы и не отправились к ближайшей раковине, чтобы вымыть их. - Вулф снова посмотрел на Билла: - Вы говорите, что мистер Орчард был отравлен кофе по ошибке. Как это произошло?