- Одну фамилию могу сообщить уже сейчас. Биль, или Вильям Магнус. На службе у меня есть номер его телефона и адрес. Он может назвать вам фамилии остальных участников. Я его видела на прошлой неделе. Многие хотели встретиться со мной, поскольку смерть Сюзанны…

    - Совещание состоялось, и мисс Брук присутствовала на нем?

    - Да.

    - Что, если мистер Гудвин позвонит вам утром на работу и попросит адрес Магнуса?

    - Лучше я сама позвоню. Дело в том, что мне трудно сказать, когда я приду в комитет.

    - Это не доставит вам лишних хлопот?

    - Что вы!

    - Я уже беседовал с Магнусом, - вмешался Остер, - и полицейские тоже. Ничего важного вы не узнаете.

    - Видите ли, вы могли не придать значения какой-нибудь детали, а мистер Гудвин - человек очень внимательный. Полицейские считают что звонила именно мисс Брук, а я в этом совсем не убежден. Если есть…

    Зазвонил телефон, и я снял трубку.

    - Квартира Ниро Вулфа.

    - Арчи? Говорит Сол. Похоже, что я добыл аппетитный кусочек.

    - Весьма кстати. У нас как раз гости. Подожди минуту.

    Я отключил телефон, встал, обошел вокруг кресел и стульев, едва не задев при этом мисс Тайгер, и прошел в кухню. Там, на столике, за которым я обычно завтракаю, стоял телефон.

    - Говорит Гудвин, - сказал я, подняв трубку.

    - У тебя сейчас точь-в-точь такой же тон, как у нашего общего знакомого - полицейского лейтенанта Роуклиффа.

    - Ничего похожего, хотя бы потому, что я не заикаюсь. Так что ты хотел сообщить?

    - Пришлось выложить двадцать долларов. К этим механикам в гаражах так просто не подступишься! Кеннет Брук и его жена имеют две машины марки "герон" - седан и фургончик. Мистер Брук ежедневно, исключая субботу, ездит в фургоне в свою лабораторию в Бруклине. В понедельник второго марта он вернулся в гараж около полуночи. Миссис Брук в тот же вечер куда-то ездила в седане. Механик полагает, что она взяла машину примерно без четверти восемь и вернулась через час-полтора.

    - Сол, ты просто золотце, и я тебя люблю… (в те дни, когда мы не играем в покер). Он не передаст миссис Брук вашего разговора?

    - Уверен. Он будет категорически отрицать, что я обращался к нему, если его начнет кто-нибудь расспрашивать. Я тоже дал ему слово, что не стану на него ссылаться ни при каких обстоятельствах.

    - А может, он все это сочинил, чтобы заработать?

    - За кого ты меня принимаешь?

    - Извини. Беру свои слова обратно. Ты, конечно, разузнал, какого цвета машина, ее номер, во что была одета миссис Брук?

    - Он не запомнил.

    - Ну хорошо. Если она и не убийца, то во всяком случае отчаянная лгунья. Вулф сейчас заканчивает длиннейшую сессию со смешанной аудиторией. Среди его слушательниц есть очаровательная девушка, тебе лучше не встречаться с ней, если ты не хочешь потерять покой… Извини но я должен вернуться в кабинет. Откуда ты звонишь?

    - Из будки автомата на углу Шестьдесят четвертой улицы и Лексингтон-авеню.

    - А где тебя можно будет найти позже?

    - Дома в постели. Сейчас уже почти полночь.

    - Мы позвоним тебе еще сегодня или завтра утром. Жди.

    Я положил трубку и некоторое время хмуро смотрел на нее. Нам предстояло нечто такое, чего терпеть не мог Вулф и что не слишком нравилось мне. Поисками свидетелей или хотя бы одного свидетеля, который в тот вечер видел машину миссис Брук в Гарлеме (если она вообще ездила туда), должна была бы заниматься целая армия детективов. Просто назвать в беседе с Долли Брук этот факт, не ссылаясь на источник информации, - значило бы попусту тратить время и энергию.

    Я встал, вслух отпустил крепкое словечко и вышел в вестибюль, где обнаружил, что "сессия" уже закончилась. Двое из присутствовавших направлялись к выходу, а остальные выходили из кабинета. Лишь Поул Уиппл и Вулф еще оставались там, занятые каким-то разговором. Уиппл распрощался последним.

    - Звонил Сол, - сообщил я, когда мы остались вдвоем с Вулфом. - Оказывается, миссис Брук сочла нужным запамятовать кое о чем. В понедельник второго марта, примерно без четверти восемь вечера, она взяла из гаража свою машину и вернулась только через час с лишним. Сол заплатил механику гаража двадцать долларов и обещал не ссылаться на него. Миссис Брук ездила одна.

    - Черт бы ее побрал! - проворчал Вулф.

    - Совершенно верно, сэр. Я сказал Солу, что мы позвоним ему сегодня вечером или завтра утром. Какие будут указания?

    - Сейчас уже поздно. Попроси Сола прийти завтра в одиннадцать. Если мисс Кольман не позвонит до десяти утра, позвони ей ты.

    - Понял. Вы хотите видеть Магнуса?

    - Я - нет. Ты - да.

    Вулф давал понять, что Магнус не такой уж трудный для нас человек, чтобы самому разговаривать с ним. Он раскрыл "Священника и хориста", а я принялся убирать посуду. Вино в стакане мисс Тайгер осталось почти не тронутым, и я пожалел, что столько отличного джина "Фоллэнсби" пропало зря.

    Обман, подобный обману Долли Брук, не представляет ничего необычного. Даже если бы мы смогли убедить работника гаража (замечу мимоходом - очень большое "если"), чтобы он повторил свои показания прямо ей в лицо, она могла бы отвертеться, сказав, что он ошибся, что это произошло не в тот, в другой вечер или что она ездила по своим делам, о которых не желает распространяться. Если она и впрямь ездила на Сто двадцать восьмую улицу и убила Сюзанну Брук, нам нисколько не помогло бы то, что мы уличили ее во лжи и тем самым показали себя вроде как всевидящими. У вас, наверное, возникает желание узнать, как же Ниро Вулф разрешил эту проблему? Однако я ничего не могу сказать вам по этому поводу, так как он вовсе и не разрешал ее. Это сделал счастливый случай. Удача пришла к дверям нашего старого каменного особняка утром во вторник, без пяти минут десять.

    Но сперва о Вильяме Магнусе. Мисс Кольман позвонила по телефону, когда я завтракал в кухне. Дома она обнаружила в своей записной книжке номер телефона Магнуса и позвонила ему спозаранок, чтобы застать его и договориться. Теперь он уже находился в университете, где должен был провести весь день, до 16.30. У нас он будет около пяти. Продолжая прерванный завтрак, я размышлял, почему мисс Кольман столь рьяно взялась помогать нам? Пообещав сообщить только адрес и номер телефона Магнуса, она сама звонила ему. Такая незначительная подробность иногда может иметь важное значение. Возможно, она хотела предупредить его? А если так, то зачем? Я продолжал размышлять об этом и в конторе, просматривая утреннюю почту.

    В 9.55 раздался звонок в дверь, но я еще не знал, что это звонит удача. Я не понял этого, даже выйдя в прихожую и увидев на крыльце Питера Воуна. Питер был долговязый субъект, все еще придерживавшийся мысли, что женился бы на Сюзанне Брук, после того как она покончит со своей причудой. Когда я растворил перед ним дверь и увидел его поближе, мне стало ясно, что его мучит что-то серьезное. Худое лицо казалось еще уже, чем было на самом деле, и он с силой разжал челюсти, чтобы заговорить и сказать, что ему известно о том, что мистер Ниро Вулф не принимает в эти часы, но он хочет повидать меня. Возможно, это было дешевой лестью, а возможно, и нет. Я провел его в кабинет и придвинул ему стул. Он сел напротив меня, снова сжал челюсти, потер глаза, красные и отекшие, сперва кончиками пальцев, а затем тыльной стороной ладони.

    - Я не спал четыре ночи. - Он разжал челюсти.

    - Вы и выглядите соответственно, - кивнул я.

    Будь я Ниро Вулфом, я предложил бы ему поесть, но, будучи самим собой, я спросил, не выпьет ли он чего-нибудь крепкого или, может быть, хочет чашечку кофе?

    - Нет, благодарю вас, - он попытался взглянуть на меня, но часто заморгал. - Кое-кто из моих знакомых знает вас и рекомендовал повидать именно вас, а не мистера Вулфа. Мне сказали, что вы человек непокладистый, но прямой и более человечный, чем Вулф.

    - По крайней мере, стараюсь быть таким.

    Он не услышал моих слов. Он находился в состоянии, при котором бываешь так сосредоточен на том, о чем хочешь рассказать, что ничего и никого не слышишь.

    - Я попал в чертовское положение, - произнес он. - Влип. Первым делом хочу сказать вам, что ничем не обязан Брукам, Кеннету и Долли. Так же как и они мне. Я познакомился с ними через Сюзанну года три назад и поддерживал знакомство только из-за Сюзанны. Поэтому я считаю… Одну минутку. Я забыл предупредить вас, что весь этот разговор должен оставаться строго между нами…

    - Только в том случае, если он не имеет непосредственного отношения к убийству, - покачал я головой. - Я не хочу делать лжецами людей, которые сказали вам о том, что я человек прямой. Давайте договоримся так: ничто из того, что вы расскажете мне, не будет разглашено мной в том случае, если не сможет помочь напасть на след убийцы. Все остальное останется между нами. Вам ясно?

    - Да. - Жилка у него на шее задрожала. - Ладно, согласен. Признаюсь, что сейчас я больше всего забочусь о самом себе. Я соврал полиции.

    - Если бы мне платили по десять центов всякий раз, когда я обманываю полицию, я бы теперь раскатывал на собственной яхте по Карибскому морю. Итак, что же вы считаете?

    - Что? - не понял он.

    - Вы сказали: "Поэтому я считаю…" - и остановились.

    - Я считаю… О да. Я считаю, что никакой речи не может быть о лояльности. Я не обязан быть лояльным в отношении их. Я сказал, что забочусь о себе, и это действительно так, но несчастье в том, что меня мучает совесть. Это старомодное слово, и человек я не религиозный, но я не знаю, как это назвать… Вот поэтому я и не мог уснуть все это время. Это мучает меня… Помните, когда мы были здесь в пятницу вечером и добивались, чтобы Вулф сказал нам, почему он считает того человека невиновным, а он отказался? Так вот, я хочу, чтобы вы сейчас сказали мне это. Сугубо конфиденциально. Только мне одному.

    Начало казалось обещающим. То, что грызло его, могло быть нам полезным, и шансы, что он не имеет к убийству никакого отношения, почти удвоились. Я сделал попытку.

    - Если бы это помогло вам обрести сон, - сказал я, - я был бы рад рассказать вам все. Но если бы я это сделал, то люди, считающие меня прямым человеком, изменили бы свое мнение обо мне. Данбар Уиппл является клиентом Ниро Вулфа, а я служу у Ниро Вулфа. Подумайте сами. Вы читали "Газетт". Мистер Вулф никогда не принимает в клиенты человека, если есть хоть малейшее подозрение, что тот виновен в убийстве. Ниро Вулф знает, что Уиппл невиновен. Единственный способ доказать это - обнаружить истинного убийцу. Вот и все, что я могу сообщить для успокоения вашей совести.

    Он пытался сосредоточить на мне взгляд, усиленно стараясь не моргать.

    - Я не могу больше этого терпеть, - сказал он. - И не хочу. Невиновный человек обвиняется в убийстве, а у меня не хватило духу…

    Он закрыл глаза и принялся покачивать головой из стороны в сторону.

    - Подумайте, - проговорил я. - Давайте вернемся к фактам. Что вы соврали полиции?

    - Относительно того, где я был. В тот вечер. Я и Вулфу соврал. Я вовсе не был тогда в клубе. Я ушел сразу же после ужина и отсутствовал больше двух часов.

    Я едва не спросил: "Где же вы были?" - но сдержался. Не знаю, что удержало меня. Никогда не знаешь, когда тебя осенит. Секунды три я размышлял, сказать или не сказать, и затем произнес:

    - Вы отправились к Долли Брук и присматривали за ребенком, покуда она уезжала из дома.

    Он перестал моргать и уставился на меня.

    - Откуда, черт возьми?

    Я улыбнулся в ответ.

    - Вы только что слышали умозаключение детектива. Я знал, что около восьми часов вечера она взяла машину в гараже и вернулась через полтора часа. Сомневаюсь, чтобы она оставила ребенка одного. А теперь появились вы и заявили, что не обязаны оставаться лояльным в отношении Бруков и что вы соврали относительно того, где были в тот вечер. Таким образом я и пришел к своему выводу. Проще простого. Ну, она ездила на машине?

    Он все еще смотрел не моргая.

    - Значит, вы знали. И я мог бы не. Ну и болван же я… Но как вы узнали об этом?

    - Конфиденциальная информация. Мы уважаем конфиденциальность, в том числе и вашу. Где же…

    - Вы знали об этом в пятницу? Когда мы были здесь?

    - Нет. Мы получили эти сведения вчера вечером. Куда же она ездила на машине?

    - Мне не следовало приходить к вам. - Он поднялся, не слишком твердо держась на ногах - Вы уже и так все знаете.

    Он повернулся и направился к выходу.

    Я преградил ему путь.

    - Вы действительно болван, - сказал я. - Вопрос заключается только в том, кому вы все расскажете - мне или полиции.

    Он снова заморгал.

    - Вы же сказали, что уважаете конфиденциальность…

    - Чушь! Вы прекрасно помните, что я говорил. Мы бы предпочли ничего не сообщать полиции, относительно вас или кого другого, до тех пор, пока не сможем назвать убийцу. Но вы не уйдете отсюда, пока не ответите на мои вопросы, или я вызову сюда полицию, и вам придется отвечать на их вопросы. Выбирайте.

    Он стоял и тупо глядел на меня, беспрестанно моргая. Он обдумывал ситуацию. Я дал ему время на размышление. Наконец он вернулся, не слишком уверенно держась на ногах, и опустился на стул. Сев на место, я повторил свой вопрос:

    - Куда она ездила?

    - Если я скажу это, - ответил он, - то я должен буду рассказать все.

    - Отлично. Приступайте.

    Он медлил, не зная, с чего начать.

    - Вам известно, что я собирался вступить в брак с Сюзанной? - наконец приступил он к делу.

    - Если вы желаете изложить это такими словами, то да.

    - Именно так я хотел изложить. Мы знали относительно той квартиры. Все знали - ее мать, Кеннет, Долли и я. Мы знали также, что она всем сердцем отдалась движению за гражданские права. Ее мать и Долли знали также, что она увлечена этим человеком, Данбаром Уипплом, но я этому не верил. Мне казалось, что я понимаю Сюзанну. И до сих пор придерживаюсь этого мнения. Вы не согласны со мною?

    Незачем было втирать соль в рану.

    - Я не в счет. Я не был с ней знаком. Единственно, чего я хочу, это найти убийцу.

    - Но я-то знал ее. Я понимал ее. Ее мать и Долли продолжали твердить, что я обязан что-нибудь предпринять, но я считал, что самое правильное - предоставить все течению времени. Они мне все уши прожужжали относительно этой квартиры и о бесчестье и скандальной славе, которые Сюзанна навлечет на себя и на всю их семью. Затем, около месяца назад, Долли сказала, что если я ничего не предпринимаю, то она сама примется за дело. Она ни слова не сказала Кеннету, зная, что он отнесется к этому неодобрительно, но рассказала мне: вечером, когда Кеннет задержится в лаборатории, она вызовет свою мать, чтобы приглядеть за мальчиком, а сама отправится посмотреть, что там происходит. Я тоже в некоторой степени не одобрял этого шага, но, с другой стороны, надеялся, что ничего дурного она там не обнаружит. Вы улавливаете ситуацию?

    Я только кивнул. Что за ситуация для взрослого человека с нормально работающими мозгами? Я не думал о цвете кожи; это не представлялось мне важным.

    - Итак, - продолжал он, - вот как это было. В понедельник, когда я ужинал в клубе, меня позвали к телефону. Звонила Долли. Ее мать заболела и не могла прийти, поэтому Долли попросила меня посидеть с ребенком. Мне следовало бы отказаться, но я поехал. Я приехал к ним чуть позже восьми. Она немедленно ушла, и…

    - Подождите. У нас есть сведения, что она взяла машину в гараже без четверти восемь.

    - У вас неправильные сведения… Она покинула дом минут десять девятого, а гараж находится в четырех кварталах. Бог мой, неужели вы думаете, что я мог спутать? Я же сотни, тысячи раз перебирал все это в своей памяти!

    - Ладно, ладно, продолжайте.

    - Еще бы мне не знать! Положите ей десять минут, чтобы дойти до гаража и взять машину, и еще десять, чтобы доехать до Сто двадцать восьмой улицы, и…

    - Может быть, мало? Пятнадцать…

    - Нет. По Парк-авеню, затем прямо, это не может занять больше десяти минут в такое время суток. Вчера я проделал этот путь с часами в руках. Оба раза дорога заняла девять минут, а я ехал не торопясь. Итак, она приехала туда в половине девятого, вышла из машины и направилась в дом. Она поднялась на третий этаж и несколько минут стояла у двери, прислушиваясь, но ничего не услышала, постучала в дверь и еще постояла некоторое время, затем снова постучала, и снова без результата. Я рассказываю все это с ее слов. Затем она спустилась вниз, перешла через улицу, остановилась и принялась ждать. Вскоре появился Данбар Уиппл и вошел в дом. Она хотела…

    - Разве она знала Уиппла?

    - Она встречалась с ним. Сюзанна несколько раз брала ее с собой на собрания КЗГП. Она хотела снова подняться на третий этаж, но почему-то испугалась. Тогда она села в машину, которую оставила за углом, отвела ее в гараж и вернулась домой. Если положить на это двадцать пять минут, то следовательно, Уиппл вошел в квартиру без пяти минут девять. Было ровно половина десятого, когда она вернулась домой.

    - И рассказала вам, что произошло?

    - Да.

    - Каково было ее… отношение ко всему этому?

    - Она была возбуждена. Она думала, что ей удалось что-то доказать, но я с ней не согласился. Ясно, что Сюзанны не было дома, ведь Долли дважды тщетно стучала в дверь. Девушка, работающая в КЗГП, живет в том же доме, Сюзанна рассказывала мне о ней, и я подумал, что Уиппл приходил навестить ее. Мы начали спорить. Я не мог переубедить ее и отправился обратно а клуб.