- Извините, что я так часто беспокою вас, когда вы заняты с орхидеями, - извинился я, - но у меня новое затруднение. Я нахожусь в помещении на усадьбе Огильви, которое Джейн называла своей кельей. Она лежит здесь на полу, убитая ударом ножа в грудь, что произошло минимум часов шесть назад, а возможно, и раньше. Ее мамаша сказала мне, что ее дочь сейчас здесь и, возможно, еще не вставала. Я пришел сюда один. За исключением дверного кольца и дверной ручки, я ни до чего тут не дотрагивался. Если нужно, чтобы я поспешно вернулся домой за новыми указаниями, - пожалуйста. Скажем, что я постучался несколько раз, никто мне не ответил, и я ушел. Уходя, я могу зайти в дом и сказать миссис Огильви это.

    - Тебе следовало бы приехать к ней вчера вечером, - проворчал Вулф.

    - Может быть. Она, вероятно, была убита в то время, когда я пытался найти Лона Коэна. Если я должен уйти отсюда, мне следует сделать это как можно быстрее.

    - Почему ты должен уходить? Какие новые указания для тебя могут быть у меня?

    - Я подумал, что вы, возможно, пожелаете обсудить обстановку.

    - Вздор! Обсуждение сейчас ничему уже помочь не может.

    - В таком случае я остаюсь здесь.

    - Да.

    Вулф дал отбой. Я положил трубку телефона, полминуты подумал, вышел из домика, носовым платком вытер ручку двери, по дорожке вернулся к парадному входу в дом и нажал звонок. Дверь мне открыла снова все та же любящая мамаша.

    - Извините, что мне опять приходится беспокоить вас, - сказал я, - но мне кажется, что я должен поставить вас в известность. Мисс Огильви, видимо, там нет. Я стучал несколько раз, стучал громко, но никто мне не ответил.

    Женщину не встревожило это.

    - Она должна быть там, так как еще не приходила завтракать.

    - Я стучал долго и громко.

    - В таком случае она, вероятно, уехала куда-нибудь. Позади ее домика проходит маленькая улочка, на которой она обычно оставляет свою машину.

    - Она уехала без завтрака?

    - Возможно. Обычно она не делала этого, но тут могла.

    Я решил рискнуть, ибо было крайне маловероятно, чтобы Икс уехал бы на ее машине.

    - Какой марки ее машина?

    - "Ягуар".

    - Тогда он стоит на месте, я видел его. Пожалуй, миссис Огильви, вам следует пойти со мной и самой убедиться, в чем дело. У вашей дочери мог быть сердечный приступ или еще что-нибудь.

    - Сердечных приступов у нее не бывает. Ее "келью" я никогда не посещаю… - Женщина поджала губы. - Но, пожалуй, мне действительно следует… Хорошо, пойдемте вместе.

    Женщина перешагнула порог и захлопнула дверь за собой, а я посторонился, чтобы пропустить ее вперед. Вышагивая, словно сержант в юбке, она обошла вокруг дома и направилась по тропинке. Дойдя до домика, она уже хотела было взяться за ручку, но передумала и вначале постучала - три раза с промежутками. Не получив ответа, она повернула голову, чтобы взглянуть на меня, а потом распахнула дверь и вошла. Я вошел вслед за ней. Уже через три шага она все увидела и остановилась. Я прошел мимо нее и, подойдя к тому, что лежало на полу, присел на корточки. Прикоснувшись к руке, я расстегнул застежку халата, отвернул его, и взглянул на рану, и затем встал. Мать даже не пошевелилась, а лишь беззвучно двигала губами.

    - Она мертва, - сказал я. - Убита ударом ножа в грудь. Убийство совершено уже довольно давно.

    - Она все же покончила с собой, - заявила миссис Огильви.

    - Нет, она убита кем-то. Около нее нет никакого орудия.

    - Оно под ней или где-нибудь здесь еще.

    - Нет, это невозможно. Если бы она сама нанесла себе удар ножом, а потом вынула бы нож из раны, вокруг нее было бы много крови, а ее почти нет. Нож был вынут из раны после того, как сердце перестало биться.

    - Вы очень осведомлены.

    - Во всяком случае, я знаю что-то. Вы сами позвоните в полицию, или я должен буду сделать это?

    - Она покончила с собой.

    - Нет, она не самоубийца.

    - Кто вы такой?

    - Я - частный детектив Арчи Гудвин и имею некоторый опыт в расследовании убийств.

    - И вы утверждаете, что она убита?

    - Да.

    - Вы уверены в этом?

    - Да.

    - Слава богу! - Женщина отвернулась от меня и, увидев стул, опустилась на него, начала было сутулиться, но тут же выпрямилась. - Следовательно, нужно ставить полицию в известность?

    - Обязательно. - Я стал к ней лицом. - Полиции могло бы помочь, если бы я по телефону мог дать какую-нибудь информацию. Вы можете ответить на несколько вопросов?

    - Если я найду нужным сделать это.

    - Когда вы в последний раз видели свою дочь?

    - Вчера вечером, когда она из дома отправилась сюда.

    - В какое время было это?

    - Сразу же после ужина, в половине девятого или, может быть, немного позднее.

    - С ней был кто-нибудь?

    - Нет.

    - Она всегда ночевала здесь?

    - Не всегда, но часто. У нее есть своя комната в доме.

    - За ужином были какие-нибудь гости?

    - Нет, только мой муж, я и она.

    - К ней должен был прийти кто-нибудь?

    - Не знаю, но я могла и не знать, ибо она вообще редко говорила мне об этом.

    - Вы знаете что-нибудь о каком-нибудь письме или телефонном звонке в течение всего вчерашнего дня?

    - Нет, но я могла и не знать об этом.

    - Кто-нибудь приходил к ней после того, как она ушла из дома, или звонил по телефону ей?

    - Нет, дома нет, но кто-то мог прийти к ней сюда.

    - И все же кто-то приходил. Но кто? Через улочку за домиком?

    - Да. Это обычная городская улица под названием Дипперлейн… Я забыла вашу фамилию. Как вы сказали?

    - Гудвин. Арчи Гудвин. Вы слышали, чтобы вчера вечером на этой улочке заработал мотор идя чтобы остановилась машина?

    - Нет. - Женщина быстро встала. - Я должна позвонить мужу. К приезду полицейских ему следует быть здесь. Как скоро они могут приехать?

    - Минут через десять, а может быть, и скорее. У вас есть какое-нибудь предположение, кто мог убить вашу дочь? Вы подозреваете кого-нибудь в этом?

    - Нет. - Женщина повернулась и вышла, все еще вышагивая, как сержант.

    Я подошел к телефону, снова обернул руку носовым платком, снял трубку и набрал номер.

    Завтрак в тот день - два рубленых бифштекса и стакан молока - мне пришлось съесть в окружной прокуратуре Бронкса, в кабинете помощника прокурора Хеллорана, которого я до сих пор даже никогда не встречал. Обедал же я, если, конечно, два сандвича с солониной в остывший кофе из бумажного стаканчика можно назвать обедом, в окружной прокуратуре графства Нью-Йорк в кабинете помощника прокурора Мандельбаума, которого я знал довольно хорошо по различным встречам в прошлом. Когда же я в конце концов вернулся в наш старый особняк на Тридцать пятой улице, было уже около десяти часов вечера. Фриц предложил мне подогреть фаршированную баранину, уверяя, что она будет съедобна, но я ответил, что слишком устал для еды и, может быть, позднее немножко смогу закусить.

    Было уже около одиннадцати, когда я закончил свой доклад Вулфу. Вообще-то говоря, я знал теперь лишь немногим больше, чем после того, как миссис Огильви вышла из домика дочери и я позвонил по телефону СП 7-3100 однако Вулф пытался обнаружить хотя бы какую-нибудь соломинку, чтобы уцепиться за нее. Ему требовалось решительно все, что я знал, видел и слышал в течение моего двенадцатичасового дня, включая допрос в окружной прокуратуре Бронкса, хотя Хеллоран совершенно не знал всей предшествующей истории. Мой шеф заставил меня трижды повторить наш разговор с миссис Огильви. Обычно он почти никогда не требует, чтобы я что-то повторял хотя бы раз, но на этот раз он чуть ли не впал в отчаяние. Даже когда меня было уже не о чем спрашивать он все же спросил, какие выводы сделал я сам.

    - Выводы делаете вы, - ответил я, качая головой - а я лишь высказываю предложения. Я предполагаю что сейчас нам ничего не остается, как отказаться от дальнейшего расследования. Мне кажется, что этот фрукт слишком ловок и изворотлив. Я предполагаю что и с Саймоном Джекобсом, и с Джейн Огильви он не оставил для полицейских даже самого крохотного следа. Я предполагаю, что он на несколько шагов впереди нас и не намерен позволить нам догнать его. Я предполагаю, что нам следует основательно подумать, как добраться до Алисы Портер и сделать это своевременно, а не так, как у нас получалось с другими, ну, скажем, после того, как она будет мертвой всего час-другой.

    - Я уже думал об этом, - проворчал Вулф.

    - Прекрасно! В таком случае она, может быть, еще не успеет остыть.

    - Я уже принял некоторые меры. Сол, Фред и Орри ведут наблюдение за ней, так же как мисс Боннер и ее оперативница мисс Корбетт.

    - Да?! - удивился я. - С какого же времени?

    - Вскоре после того, как ты позвонил сегодня утром. Сейчас там из укрытия ведет наблюдение Орри. Его машина находится поблизости и тоже спрятана. Мисс Корбетт в машине, взятой напрокат, дежурит около того места, где шоссе пересекает грунтовую дорогу. В полночь она уедет, а Сол сменит Орри. В восемь часов утра на дежурство вступят Фред и мисс Боннер. В половине восьмого вечера звонила мисс Корбетт и доложила, что Алиса Портер дома и никто не приходил к ней.

    Я удивился еще больше.

    - Должен признать, что, когда вы думаете о чем-нибудь, вы действительно думаете. С такими темпами расходов десяти тысяч Ошина хватит ненадолго. Разумеется, я вовсе не хочу сказать, что деньги выбрасываются на ветер. Однако вы, может быть, помните, что, когда он спросил меня, кем из четверых мы намерены заняться в первую очередь, я ответил, что Алиса Портер только что выступила со своей претензией к Эми Винн и, надеясь на получение денег от нее, вероятно, не согласится на сделку. Вам также известно, как она реагировала на мое предложение.

    Вулф кивнул.

    - Да, но все это произошло до того, как ее рукопись была найдена и нам стало известно, что ее написала именно она, а не тот человек, кто написал другие вещи. Он может знать об этом, но может и не знать, но, вероятно, знает. Во всяком случае, даже если она отвергнет все те приманки, которые мы можем предложить ей, он может думать иначе. Он решителен и беспощаден, а сейчас очень встревожен. Он нисколько не будет колебаться, если решит, что она не менее опасна для него, чем Джейн Огильви. Я дал подробные оказания Солу, Фреду, Орри, мисс Боннер и мисс Корбетт. Они обязаны брать под подозрение любого, кто попытается приблизиться к Алисе Портер. Если возможно, они должны схватить убийцу до того, как он нанесет удар, но, конечно, могут действовать только, если будут убеждены, что Портер действительно угрожает опасность.

    - Да? - Я подумал, а потом заметил: - Это очень сложная задача. В присутствии Фреда или Орри среди белого дня кто-то подъезжает к дому и входит в него. На расстоянии примерно ярдов ста от дома спрятаться негде. Никто из них не может без риска быть обнаруженным оказаться достаточно близко к дому, чтобы увидеть, кто это - какой-нибудь ловкач-коммивояжер или приятель. Все, что наш наблюдатель может делать, это дождаться окончания встречи, надеясь, что потом Алиса Портер покажется, может быть, в окне, или же позвонить ей по телефону с целью убедиться, что она ответит и, следовательно, жива. Если потом выяснится, что приходил этот самый Икс, ее песенка спета, хотя я не отрицаю, конечно, что мы будем знать, кто он.

    - Ты можешь предложить что-нибудь лучше? - ворчливо спросил Вулф.

    - Нет, сэр. Но я и не жалуюсь. Что вы думаете о Кеннете Реннерте? Если Икс встревожен, следующим у него на очереди может оказаться Реннерт.

    - Возможно, но я сомневаюсь в этом. Реннерт может даже и не знать, кто Икс. Возможно, что он всего лишь скопировал прием Икса. Да и кроме того, он написал не рассказ, а план пьесы, который мы не видели.

    - Ну, пожалуйста. - Я взглянул на часы - 11.23. - Я полагаю, что Сол позвонит перед тем, как заступит в полночь, а Орри после того, как сменится.

    - Да.

    - В таком случае я подожду их звонков. Что еще есть для меня? Какие-нибудь поручения?

    - Нет.

    - В таком случае у меня есть предложение. Мне и самому оно не нравится, но тем не менее я должен высказать его. На другой стороне улицы, напротив дома, в котором проживает Реннерт, имеется портновская мастерская с хорошим чистым окном. За пятерку владелец мастерской позволит мне смотреть в это окно и даст еще стул в придачу. После наступления темноты я могу подойти поближе к дому Реннерта. Память на лица у меня почти не хуже, чем у Сола. После обнаружения трупа Реннерта и заключения, что он был убит, я буду знать, чьих рук это дело. Если убийца окажется человеком, которого я опознаю, ну, например, одним из членов Объединенной комиссии по вопросам плагиата, я смогу даже назвать его по фамилии. Приступить к наблюдению я могу хоть сейчас. Я терпеть не могу подобную работу, да и любой человек на моем месте сказал бы то же самое, но по этому делу я уже дважды видел мертвецов, и этого достаточно.

    Вулф покачал годовой.

    - Два возражения. Во-первых, тебе нужно поспать. Во-вторых, мистера Реннерта нет дома. Как я уже говорил, все это он мог проделать по собственной инициативе, не будучи даже связан с Иксом, но тем не менее я учел такую возможность. Дважды сегодня утром и дважды в полдень я звонил ему, но никто мне не ответил. В три часа к нему в дверь квартиры звонил Сол, но тоже не получил ответа и, зайдя к управляющему домом, спросил, когда тот видел Реннерта в последний раз. Оказалось, что накануне рано вечером Реннерт предупредил управляющего домом о своем намерении провести за городом уик-энд, совпадающий с Днем памяти павших на войне^[1], и о том, что он вернется в понедельник. Реннерт ничего не сообщил, где именно за городом он будет.

    - Мы не могли бы позвонить ему и предупредить об осторожности, если бы только знали, где он сейчас. Было бы приятно услышать его голос.

    - Согласен, но нам неизвестно, где он.

    - Утром я мог бы навести справки и, вероятно, нашел бы его адрес. У нас есть много фамилий тех, у кого он занимал деньги.

    Однако Вулф запретил мне это. Он заявил, что ему нужно, чтобы я был дома, и что в любое время дня или ночи могут позвонить или Сол Пензер, или Фред Даркин, или Орри Кэтер, или Дол Боннер, или Сэлли Корбетт, и после такого звонка нужно будет сделать что-то немедленно. Кроме того, дважды звонил Филипп Харвей и раз Кора Баллард, спрашивая, не сможет ли Вулф присутствовать на заседании совета НАПИД в понедельник. Завтра они, вероятно, снова будут звонить, а он не желает разговаривать с ними. Закончив этот разговор, Вулф отправился спать. В 11.42 из кабины телефона-автомата в Кармеле позвонил Сол Пензер, чтобы сообщить, что он идет сменить Орри Кэтера. В 12.18 позвонил Орри, тоже из Кармела, сообщая, что около одиннадцати в доме Алисы Портер погас свет и она, очевидно, спокойненько отправилась почивать. Я последовал ее примеру.

    В пятницу утром я надевал брюки, когда позвонил Фред Даркин и доложил, что он едет сменить Сола и что с ним находится Дол Боннер, направляющаяся на пост у перекрестка шоссе с грунтовой дорогой. Я был в кухне, газета "Таймс" стояла на подставке передо мною на столе, а я поливал вафлю горячим кленовым сиропом, когда позвонил Сол. Он сообщил, что сменился в восемь часов, причем Алиса Портер в это время уже копалась в огороде. Я находился в кабинете и опять перечитывал копии показаний, данных мною накануне двум помощникам прокурора, когда позвонила Кора Баллард. Она спросила, может ли Вулф присутствовать на заседании совета НАПИД, которое состоится в клубе "Клевер" в понедельник в 12.30. Если Вулфа больше устроит заседание после завтрака, его можно назначить на два часа или даже на два тридцать. Когда я сказал ей, что Вулф никогда не уезжает из дома по делам, она ответила, что ей известно это, но сейчас речь идет о чрезвычайном случае. Я заметил, что случай очевидно, не слишком уж чрезвычайный, если заседание назначается только через три дня. Она заявила, что ей приходится обычно назначать заседания за две-три недели вперед, так или иначе из писателей и драматургов никого не соберешь, что, кроме того, предстоит уик-энд, совпавший в этом году с Днем памяти погибших в войнах, и попросила меня соединить ее с Вулфом. Я сказал, что не могу сделать это, что ее разговор с Вулфом, даже если бы он и состоялся, все равно бесполезен, и что он, несомненно, может лишь предложить ей послать меня на заседание. Если членов совета устраивает это, я попрошу поставить меня в известность.

    Я подкладывал копии показаний в папку, озаглавленную "Объединенная комиссия по вопросам плагиата", когда позвонил инспектор Кремер и сообщил, что он забежит к нам на несколько минут в четверть двенадцатого. Я ответил ему, что, наверное, мы примем его. Я слушал передачу последних новостей в десять часов, когда позвонил Лон Коэн и заявил, что пора бы мне начинать "колоться". По его словам, у него в редакции уже есть пять моих фотографий в морге. Редакция намерена поместить лучшую из них, на которой я, обнаруживший труп Джейн Огильви, выгляжу почти что человеком, однако предварительно мне придется снабдить редакцию кое-какими интересными деталями о том, почему в течение двух суток оказались мертвыми два человека, только что получившие по решениям суда вознаграждения по выигранным ими делам о плагиате их произведений. Каждый дурак прекрасно понимает, что о простом совпадении тут не может быть и речи. Так в чем же дело? Я ответил, что посоветуюсь с окружным прокурором и потом сам позвоню ему.