- Ты знаешь, мы хотели их прочесть, но Джаи не пожелали открыть нам технологию их прочтения. Они сказали, что эти записи могут дать чрезмерное могущество, и пока в нашем мире живут Ночные Сестры, мы их не получим. Йода обещал, что когда-нибудь ты поделишься знаниями с нашими детьми.

    Она с трудом поднялась со своего сиденья и стянула с сундука подушки, пытаясь его открыть.

    - Помоги, - сказала она, и Люк с натугой поднял крышку.

    Внутри находился металлический ларец, весь заржавевший, но зеленый огонек на древнем кодовом наборнике еще горел. Люк нажал два символа, обозначающих имя Йоды, и раздалось шипение - под приподнявшуюся крышку вошел воздух. Люк открыл ларец.

    Он был полон записей - сотни дисков хранили информации больше, чем человек мог изучить за всю жизнь.

    В полдень того же дня хэйпанский шаттл прибыл за Тенениэл и Изольдером. Люк, Хэн, Чуви, Лея и дройды пришли попрощаться. Изольдер обнаружил, что ему не хочется улетать. Лея обняла их обоих и пожелала счастья, не скрывая слез, но Тенениэл напомнила, что время от времени их пути будут пересекаться, поскольку Хэйп присоединился к Новой Республике.

    Хэн пожал Тенениэл руку, дружески ткнул Изольдера кулаком в плечо и сказал:

    - Еще увидимся, подонок. Остерегайся пиратов. Изольдер улыбнулся в ответ, глядя ему в глаза. Ведьмы и Люк приложили все старания, чтобы вылечить Хэну ногу и зубы, однако на ноге еще оставалась шина. Он напоминал пирата, имел прежний задиристый вид и развалистую походку.

    - Берегись, подлец, - сказал Изольдер, но не смог закончить на этом. - И где вы собираетесь провести медовый месяц?

    Хэн пожал плечами.

    - Я надеялся побыть еще здесь, на Датомире, но за последние два дня тут все успокоилось, так что боюсь, будет скучно.

    - Может быть, совершите тур по хэйпанским мирам? - предложил Изольдер.Уверен, этот визит покажется тебе более гостеприимным, чем прошлый.

    - Это устроить нетрудно, - согласился Хэн. - Достаточно не открывать огонь сразу, как меня увидите.

    - Не откроем, - пообещал Изольдер. - Хотя перед отбытием надо будет тщательно проверить весь ваш багаж - не украли ли чего.

    Хэн рассмеялся и хлопнул его по спине. Попрощались Чубакка и Трипио, подошла очередь Люка. Джедай держался позади всех, внимательно наблюдая. Он не устроил слезного прощания, а только взял Тенениэл за руку и по-, держал, глядя в глаза - нет, за глаза.

    - Первой у вас родится дочка, - сказал он, - и она будет такой же сильной и доброй, как ты. Когда ты сочтешь, что время пришло, может быть, пришлешь ее ко мне учиться.

    Тенениэл улыбнулась и обняла его. Люк взял за руку Изольдера.

    - Помни: служить Светлой Стороне Силы. Хотя ты никогда не будешь владеть Огненным Мечом или исцелять болезни, в тебе есть свет. Следуй этому свету.

    - Буду, - пообещал Изольдер и удивился, насколько изменилась его жизнь за последние дни. За долю секунды он решил лететь с Люком на эту планету, а теперь знал, что будет следовать за ним всю оставшуюся жизнь. - Буду, - повторил он и обнял Джедая.

    Секунду они молча стояли, глядя друг на друга, потом Изольдер еще раз окинул взглядом долину, посмотрел на хижины в полях, на темную крепость над ними, на плещущихся в пруду ранкоров, на яркое солнце над южными долинами, горы и пустыни позади них. Он вдохнул сладкий чистый воздух, в последний раз ощущая богатый аромат Датомира, и в носу слегка засвербило. Наверное, на этой планете что-то вызывало аллергию.

    Он взял Тенениэл за руку и со своей невестой поднялся на борт шаттла, чтобы отвезти ее к другим мирам, к другим звездам.

    Через шесть недель под голубыми небесами Корусканта Люк вылез из ванны и надел серую нарядную рубаху… Как почетный гость на Леиной свадьбе, он хотел приехать пораньше, но водитель шаттла случайно высадил его у бывшего альтераанского консульства, занятого теперь расой неких насекомых, о которой Люк никогда раньше не слышал. От здания консульства до Императорского Дворца было километров двести.

    Поэтому он прибыл во Дворец на час позже, чем рассчитывал, и когда наконец вошел в двери, то со всех ног поспешил по длинному коридору, облицованному блестящими панелями из древнего дерева ува. Свернув за угол, Люк заметил впереди Трипио, сломя голову бегущего в Белый Зал.

    Люк пустился вдогонку и крикнул:

    - Эй, Трипио, что случилось?

    - Ах, Мастер Люк, я так рад вас видеть! Боюсь, я всех ввел в ужасное заблуждение. Это я во всем виноват! Нужно немедленно остановить свадьбу!

    - Что случилось? - спросил Люк. - О чем ты?

    - Я только что узнал от городского компьютера ужасную новость. Перепроверив некоторые файлы, он обнаружил, что Хэн вовсе не король!

    - Как так?

    - Не король! Его прадед Карол Соло только претендовал на трон - и был повешен за свои преступления! Нужно всех предупредить!

    - И потому-то он так разволновался и убежал с заседания Совета, когда ты объявил его родословную! - сказал Люк. - Он всегда знал, что его прадед был всего лишь претендентом на трон.

    - Да, да! - подтвердил Трипио. - Нужно остановить свадьбу!

    - Ладно, успокойся, - сказал Люк. - Не волнуйся, я все устрою.

    - О, как любезно с вашей стороны, Мастер Люк… Люк выключил его и оттащил в какую-то пустую контору, запер дверь и продолжил свой путь в Белый Зал.

    Это было огромное помещение с высоким сводом, затейливо высеченным из монолитного камня, и сверкающие огни, отражаясь от купола, лили вниз мягкий, небесный свет. Добрая тысяча гостей с разных планет уже уселись засвидетельствовать брак, и некоторые обернулись к Люку. В переднем ряду сидели вместе Тенениэл Дйо и принц Изольдер, рядом с ними Арту и Чубакка. Вуки был безукоризненно вымыт и причесан. Принц держал на коленях пурпурный цветок арралюта в форме рожка.

    Люк встал позади, глядя на мраморный алтарь, где Хэн и Лея бок о бок преклонили колени, положив руки на мрамор. Исполняющий ритуал служитель в изумрудной хламиде подвел Лею для произнесения клятвы.

    Лея обернулась и взглянула на Люка. Диадема над ее вуалью искрилась, и Джедай почувствовал, что сестра не сердится на него за опоздание, а только благодарна, что пришел. В этот момент она была так безмятежна и умиротворенна, как еще никогда в жизни. А возможно, ее наполняла общая со всеми радость.