ПравилаРегистрацияВход
НАВИГАЦИЯ

Александр Дюма - Блэк

Архив файлов » Библиотека » Собрания сочинений » Александр Дюма
    - Не извиняйтесь, сударь, - сказал Лувиль, - напротив, вы точны как солнечные часы; впрочем, ожидая вас, мы не теряли даром времени: мы отыскали поляну, которая будто нарочно создана, чтобы перерезать на ней друг другу глотку. Регулярные посадки тополей, которые ее окружают, возможно, послужат дополнительным ориентиром для оружия этих господ и облегчат им прицеливание, это увеличит возможность смертельного исхода этой встречи; но поскольку в конце концов они пришли сюда не для того, чтобы бросать друг в друга косточки от вишни, и поскольку это лучшее из того, что мы видели, надеюсь, вы одобрите наш выбор.
    Господин Шалье поклонился в знак согласия, но, когда он наклонился, все увидели Анри, стоявшего за его спиной и протягивавшего руку шевалье.
    Гратьен заметил своего брата и побледнел как мертвец; но не сказал ему ни слова.
    Небольшая группка в полном молчании отправилась на поляну, о которой говорил Лувиль.
    - Ах, мой бедный друг, - говорил шевалье Анри д'Эльбэну, - как мне больно видеть вас здесь.
    - Не думайте больше об этом, - ответил Анри, - думайте о себе. Давайте поговорим о вас.
    - О! Вот это совершенно ни к чему! Черт возьми! Вы мне собираетесь оказать плохую услугу, сами того не подозревая. Напротив, не будем говорить обо мне и как можно меньше будем думать об этом. Послушайте, вам, дорогой друг, я могу признаться, я вовсе не храбрец или, точнее, мне удается сохранять бравый вид лишь потому, что я думаю не о предстоящем мне сейчас деле, а совсем о другом: и только что, когда взгляд мой упал на эти футляры из зеленой саржи, в которых хранятся пистолеты, и один из них через десять минут меня, возможно, уложит на траву, меня охватила какая-то зловещая дрожь… Ах! дорогой Анри, у меня в Шартре такая прелестная комната, пропитанная насквозь благоуханным ароматом роз, цветущих под моим окном, что я потихоньку говорю себе: как бы я сейчас хотел быть там вместо того, чтобы быть здесь. Но еще раз повторяю, черт возьми, не будем думать об этом; только не забудьте о моих наказах относительно Терезы.
    - Будьте спокойны.
    - Вы мне это обещаете?
    - Разве должен я вам обещать то, что послужит бальзамом для моего сердца?
    - А, - шевалье слегка побледнел, - похоже, мы пришли. Мне кажется, что место действительно выбрано превосходно. Решительно лейтенант Лувиль в этом разбирается лучше, чем в том, как травить собак, не правда ли, Блэк?
    Секунданты остановились; из футляров зеленой саржи были вынуты пистолеты, заставившие вздрогнуть шевалье де ля Гравери, господин Шалье, и один из секундантов Гратьена стал их заряжать.
    В это время Гратьен сделал знак де ля Гравери подойти к группе секундантов; затем, избегая смотреть на своего брата, он сказал:
    - Господа, я был жестоко оскорблен господином де ля Гравери; честь мундира, который я ношу, требует удовлетворения; однако между нами столь большая разница в возрасте, что, если только он согласен объявить, что сожалеет о том, что поддался приступу гнева, я удовлетворюсь его извинениями, несмотря на то, что уже довольно поздно делать подобные заявления.
    - Я принесу вам эти извинения, сударь, я стану на коленях просить у вас прощения, - отвечал шевалье, - я паду лбом в грязь, я буду просить вас со слезами на глазах простить меня, если вы, в свою очередь, захотите признать вину, допущенную вами по отношению Терезы де ля Гравери, моей дочери, и искупить ее, женившись на ней.
    - Ну вот еще! - произнес лейтенант Лувиль.
    - Тише, сударь! - сказал Анри д'Эльбэн, проворно схватив молодого человека за руку, - тише! До сих пор ваше вмешательство имело весьма роковые последствия для этих двух людей, чтобы вы продолжали себя так вести и здесь, где оно не только опасно, но еще и неуместно.
    Потом он обратился к брату:
    - Отвечайте, брат мой. На предложение, сделанное вам, отвечать должны вы сами, никто, кроме вас, не имеет на это права.
    - Мне нечего ответить, - сказал Гратьен.
    - Подумайте.
    - Я молчу именно потому, что думаю об этом. Если я здесь на поле поединка приму условия шевалье, скажут, что я испугался.
    С этими словами он вежливо, но сухо поклонился, и шевалье вместе с Анри отошли в сторону.
    Шалье и Лувиль отмерили тридцать шагов; при этом Шалье старался, чтобы они были как можно длиннее, сломанной веткой обозначили минимальное расстояние, до границ которого могли дойти противники, сближаясь друг с другом, затем приготовились вручить им оружие.
    - Господа, - сказал Анри, - вы вашей честью клянетесь, что пистолеты незнакомы противнику господина де ля Гравери?
    - Клянемся честью, - ответили оба офицера Один из них добавил:
    - Я лично приобрел их у Лепажа.
    - Это двуствольные пистолеты? - спросил Анри.
    - Нет, сударь.
    - Благодарю. Этого достаточно, - сказал Анри.
    Пистолеты были вручены противникам.
    Они разошлись по своим местам.
    Блэк последовал за шевалье и прижался к нему; шевалье мог чувствовать его тепло: он поблагодарил его признательным взглядом.
    - Сударь, - обратился к нему Лувиль, - отошлите вашу собаку.
    - Моя собака меня не покинет, сударь. - ответил шевалье.
    - А если ее убьют?
    - То она не впервые Судет рисковать жизнью из-за своей чрезмерной преданности; вам ведь это хорошо известно, господин Лувиль.
    И обращаясь к Шалье, который давал ему последние наставления, он совсем тихо сказал ему:
    - Ах! вы не знаете, какое странное действие на меня оказывает необходимость выстрелить в человека; мне кажется, что я никогда не смогу на это решиться.
    Действительно, в лице у шевалье не было ни кровинки, пистолет дрожал у него в руке, а его мертвенно-бледные губы конвульсивно подрагивали; время от времени он вскидывал голову и поводил плечами, как бы пытаясь избавиться от волнения, которое охватывало его против воли.
    - Сударь, - сказал второй секундант Гратьена, подойдя к шевалье и пожав ему руку, - вы настоящий храбрец и вы гораздо больше достойны этого определения, чем кто-либо другой, окажись он на вашем месте.
    Секунданты уже удалились, когда Гратьен, который вот уже в течение нескольких минут, казалось, был охвачен сильным волнением, сделал знак своему брату, что хочет с ним говорить.
    Анри подбежал к молодому офицеру.
    Тот отвел его в сторону и сказал ему на ухо несколько слов.
    Анри казался глубоко взволнованным тем, что ему говорил брат.
    И когда тот закончил говорить, он обнял его, прижал к сердцу и несколько раз поцеловал.
    Затем, оставив брата, он сел на землю справа от шевалье, повернувшись спиной к обоим противникам и обхватив голову обеими руками.
    Лувиль спросил, готовы ли противники.
    - Да, - ответили те одновременно.
    - Внимание! - сказал Лувиль и стал считать: - Раз… Два… Три…!
    Следуя совету господина Шалье, шевалье де ля Гравери при счете три быстро устремился вперед.
    И в тот момент, когда шевалье шел ему навстречу, Гратьен выстрелил.
    Пуля, выпущенная молодым человеком, пробила лишь воротник сюртука шевалье де ля Гравери, даже не оцарапав ему кожи.
    Анри живо обернулся; он увидел обоих противников, стоящими на ногах, дуло пистолета Гратьена дымилось.
    Анри вздохнул и отвел глаза.
    Шевалье, совершенно ошеломленный и оглушенный, продолжал неподвижно стоять на месте.
    - Стреляйте же, сударь! Что вы ждете?! Стреляйте! - закричали секунданты.
    По всей видимости, не отдавая себе никакого отчета в том, к чему это может привести, шевалье поднял руку с пистолетом, плетью висевшую вдоль его бедра, вытянул ее и, не целясь, выстрелил.
    - Господи, твоя воля! - воскликнул он.
    Гратьен, не двигаясь с места, медленно поворачиваясь, стал оседать и упал лицом на землю.
    Анри повернулся и увидел брата распростертым на траве.
    Он вскрикнул, а затем тихо промолвил:
    - Это действительно суд Божий!
    Все подбежали к нему.
    Анри приподнял раненого и удерживал его у себя на руках.
    Шевалье, буквально раздавленный случившимся, рыдал и просил у Бога прощения за совершенное им убийство.
    Рана была из числа самых серьезных.
    Пуля пробила грудь справа, чуть ниже шестого ребра, и, должно быть, застряла в легком.
    Кровь едва сочилась; видимо, произошло большое внутреннее кровоизлияние.
    Раненый задыхался.
    Господин Шалье вытащил из кармана ланцет и пустил ему кровь; за время своих длительных путешествий он освоил эту операцию, так необходимую во множестве случаев.
    Раненый почувствовал облегчение, и дыхание его стало свободнее.
    Тем не менее кровавая пена показалась у него на губах.
    На скорую руку соорудив носилки, они перенесли раненого в лодку.
    В это время Анри, мертвенно-бледный, но сдерживающий свое волнение, приблизился к шевалье.
    - Сударь, - сказал он, - перед началом поединка, от которого он, повинуясь предрассудку, не пожелал отказаться, о чем я горько сожалею, мой брат поручил мне, каким бы ни был исход этой дуэли, просить вас дать разрешение на его брак с мадемуазель Терезой де ля Гравери, вашей дочерью.
    Услышав эти слова, шевалье бросился в объятия молодого человека и, изнемогая от волнения, лишился чувств.
    Когда он пришел в себя, Анри, секунданты раненого и сам раненый были уже далеко; шевалье остался в обществе господина Шалье, похлопывающего его по рукам, и Блэка, лизавшего ему лицо.

Глава XXXVII,
КОТОРАЯ БЛАГОРАЗУМНО ВОЗДЕРЖИТСЯ ОТ ТОГО, ЧТОБЫ ЗАКОНЧИТЬСЯ ИНАЧЕ, ЧЕМ ОБЫЧНО ЗАКАНЧИВАЮТСЯ ПОСЛЕДНИЕ ГЛАВЫ

    Когда господин де ля Гравери вернулся в гостиницу "Лондон", ему сообщили, что Тереза уже приехала и ждет шевалье в его комнате.
    Волнение шевалье было так велико, что ему не достало мужества рассказать девушке о событиях, столь круто изменивших ее жизнь.
    Он поведал господину Шалье все, что необходимо было ей сказать, и втолкнул его в комнату, а сам остался ждать за дверью.
    Тереза была сильно удивлена, увидев, как в комнату вместо господина де ля Гравери вошел неизвестный ей человек, но Шалье поторопился ее успокоить; к тому же, Блэк, учуявший свою юную хозяйку, последовал за негоциантом и теперь всячески ласкался к Терезе.
    Но лишь только последняя узнала об опасности, которой ради нее подвергался господин де ля Гравери, она в страшном волнении вскричала:
    - О! мой отец! мой милый добрый отец! где же вы?
    Шевалье не мог устоять перед этим призывом.
    Открыв дверь, он бросился в объятия своей дочери и, покрывая ее лоб поцелуями, прижал Терезу к своей груди.
    - Черт возьми! - воскликнул он, освободившись из ее объятий, - вот она плата за все то, что я сделал для тебя, дитя мое. О! что за счастье увидеться и обняться вновь, после того, как мы были буквально на волосок от того, чтобы навсегда потерять друг друга! Нет, черт побери! ничто на свете не может сравниться с этим счастьем.
    Затем, внезапно остановившись, как бы испугавшись самого себя, шевалье добавил:
    - Бог мой! Похоже мне уже пора стать прежним де ля Гравери: вот уже два дня я ругаюсь, как какой-нибудь безбожник или нечестивец; со мной никогда такого не было, даже, когда я был страшно сердит на Марианну. Проклятье! Добрая канонисса меня и не узнала бы сейчас!
    - Дорогой отец, - сказала Тереза, снова обнимая и целуя шевалье, - дорогой отец, никогда, даже в моих самых честолюбивых мечтах, я не осмеливалась бы желать того, что происходит сейчас со мной.
    Затем мысли ее приняли несколько иной оборот.
    - Увы! Значит, моя бедная матушка умерла! О! мы часто будем вспоминать о ней, не правда ли?
    Шалье бросил на шевалье взгляд, исполненный беспокойства и сострадания.
    Но того, казалось, ничуть не взволновала просьба, высказанная девушкой.
    - О! конечно же, мы будем ее вспоминать, - ответил он. - Она была так добра, так красива, ты - вылитый ее портрет, дитя мое. А если бы ты знала, каким счастливым она меня сделала во времена моей молодости! Сколько прелестных воспоминаний она мне подарила о том времени, которое так далеко ушло от нас, но которое навсегда запечатлелось в моем сердце.
    - Значит, она тоже была несчастна?
    - Увы, да, моя дорогая малютка. Но что поделаешь! - добавил со вздохом шевалье, - я был молод и не всегда поступал разумно.
    - О! Это невозможно, отец! - вскричала Тереза, - я могу поклясться, что, если моя мать была несчастна, то вашей вины в этом не было.
    - Знаете ли вы, что у вас золотое сердце? - прошептал Шалье на ухо шевалье де ля Гравери.
    - Вот еще! - подхватил тот, - мое сердце, мое сердце… Я сердит на него! Если бы оно не было таким ленивым и таким трусливым, то вот уже восемь лет я бы ласкал у себя на коленях это драгоценное крошечное создание. Как должно быть это хорошо, друг мой, когда тебя обнимает и целует девятилетняя девочка, вся белокурая и розовая! - Вот то счастье, которого лишил меня мой эгоизм.
    В эту минуту вошел служащий гостиницы и сообщил господину де ля Гравери, что на лестнице его ждет молодой человек, тот самый, который уже приходил сегодня утром.
    Шевалье быстро вышел.

    Действительно, это был Анри.
    - Тереза здесь, - сказал ему де ля Гравери, - Вы хотите ее увидеть?
    - Нет, сударь, - отвечал Анри. - Это было бы неприлично как для нее, так и для меня. Я даже не буду присутствовать на церемонии бракосочетания. Мой отец, которому я рассказал обо всем случившемся, и который дал свое согласие на это слишком запоздалое искупление вины, мой отец будет представлять нашу семью подле моего несчастного брата.
    Но Тереза услышала чей-то голос и, благодаря сверхъестественному чутью, которое порождает глубокая и сильная страсть, она узнала голос Анри.
    И прежде чем Шалье смог бы воспротивиться ее намерению, прежде чем он даже мог бы о нем догадаться, она распахнула дверь и, бросившись в объятия молодого человека, произнесла:
    - О! Анри, Анри, ты ведь знаешь, что я уступила лишь тебе.
    - Я знаю все, моя бедная Тереза.
    - Ах! Почему ты меня покинул! - чуть слышно сказала девушка.
    - Увы! Я жестоко поплатился за мою слабость, - ответил Анри. - Но встретим, как подобает, наше несчастье. Скоро вы станете моей сестрой. Останемся же достойны - и вы, и я, тех новых уз, которые вскоре соединят нас. Позвольте мне откланяться и удалиться.
    - Не покидайте меня в такой момент, Анри, я вас умоляю! Останьтесь рядом со мной до тех пор, пока новые клятвы не разлучат нас вторично.
    Анри, который тоже безумно страдал от того, что должен расстаться с Терезой, не нашел в себе сил устоять перед ее мольбой и безропотно согласился проводить ее к своему брату.
    Каким бы болезненным ни был для него этот путь, Гратьен настоял, чтобы его перевезли в Париж.
    Его положили в особняке в предместье Сент-Оноре.
    Шевалье, Тереза, Анри и Шалье застали его отца, господина д'Эльбэна и двух офицеров, бывших секундантами, у кровати раненого.
    Вызвали хирурга, который тоже хлопотал вокруг постели больного.
    Гратьен лежал на диване, поддерживаемый подушками, он занимал почти вертикальное положение, чтобы помешать крови скапливаться в легких.
    Он был бледен, однако в его глазах было выражение спокойствия и ясной безмятежности, которое прежде полностью отсутствовало в его взгляде.
    Увидев вошедшую Терезу, тоже сильно побледневшую и изменившуюся под влиянием беременности, поддерживаемую с одной стороны Анри, а с другой шевалье, Гратьен медленно вынул свои руки из-под одеяла, испачканного кровью, и сложил их, как будто прося прощения у девушки.
    Его дыхание было таким прерывистым и стесненным, что каждое слово давалось ему с большим трудом. Вместо него взял слово граф д'Эльбэн.
    - Мой сын страшно виноват по отношению к вам, мадемуазель; и он понес вполне справедливое возмездие, но как оно жестоко! Постарайтесь же его простить и облегчите своим состраданием последние минуты моего несчастного сына.
    Тереза бросилась на колени перед кроватью Гратьена, взяла в свои ладони уже холодеющие руки умирающего и, рыдая, прижала их к своим губам.
    Почувствовав это пожатие, Гратьен собрался с силами и попытался с благодарностью улыбнуться своей потрясенной и печальной невесте.
    В это время в комнату вошли нотариус и священники, за которыми перед этим посылали слуг.
    Первый составил брачный контракт двух супругов.
    Затем священник и его помощники, надев свои священнические одежды, приступили к религиозной церемонии венчания.
    В этой комнате разыгрывалось поистине величественное действо.
На страницу Пред. 1, 2, 3 ... , 38, 39, 40 След.
Страница 39 из 40
Часовой пояс: GMT + 4
Мобильный портал, Profi © 2005-2023
Время генерации страницы: 0.229 сек
Общая загрузка процессора: 31%
SQL-запросов: 2
Rambler's Top100