Шекспир Уильям - Укрощение строптивой.

    Падуя. Перед домом Баптисты.

    Входят Баптиста, Гремио, Транио, Катарина, Бьянка, Люченцио и слуги.

    (к Транио)

    Синьор Люченцио, сегодня день

    Венчанья Катарины и Петруччо,

    А зятя и в помине даже нет.

    Посмешищем в глазах людей мы станем!

    Жених пропал, а в церкви ждет священник,

    И все давно готово для венчанья.

    Что скажете вы о позоре нашем?

    Позор лишь мне. Заставили насильно

    И против воли сердца дать согласье

    Заносчивому, грубому нахалу,

    Шуту, который свататься спешил,

    Да только не торопится жениться.

    Я говорила вам, что он дурак

    И прячет злость за наглостью своею.

    А чтоб ему прослыть весельчаком,

    Готов посватать тысячу невест,

    Назначить свадьбу, пригласить друзей,

    Не помышляя вовсе о женитьбе.

    В лицо теперь мне пальцем будут тыкать:

    Она, мол, стала бы женой Петруччо,

    Когда б на ней изволил он жениться.

    Баптиста, Катарина, успокойтесь!

    Петруччо вас обманывать не станет.

    Его случайность, видно, задержала.

    Он хоть и груб немного, но разумен;

    Хоть весельчак, да честный человек.

    Ах, лучше б я его совсем не знала!

    Уходит плача; за нею Бьянка и другие.

    Ступай, дитя! Не упрекну за слезы.

    Святая не снесет такой обиды,

    Не то что ты, с твоим строптивым нравом.

    Входит Бьонделло.

    Хозяин! Хозяин! Новости, старые новости, такие новости, каких вы никогда не слыхали!

    Что это за старые новости? Как это может быть?

    А разве не новость - прибытие Петруччо?

    Он прибыл?

    Нет, синьор.

    Так в чем же дело?

    Он прибывает.

    А когда он будет здесь?

    Тогда, когда будет стоять на моем месте и глядеть на вас.

    Но расскажи нам твои старые новости!

    Ну как же! Петруччо едет в новой шляпе и старой куртке, в старых, трижды лицованных штанах; сапоги его служили свечными ящиками - один застегнут пряжкой, другой подвязан шнурком; старый ржавый меч из городского арсенала с изломанной рукояткой, отбитым острием и без ножен. На лошади - изъеденное молью седло, и стремена друг с другом в родстве не состояли. Вдобавок еще лошадь больна сапом, холка сбита, зубы шатаются, селезенка екает, кожа в болячках, суставы распухли; страдает желтухой и головокружением; ее грызут глисты, спина с изъяном, лопатки торчат, на передние ноги припадает, удила сломаны, а недоуздок из бараньей кожи, да его, видно, так часто натягивали, чтобы лошадь не свалилась, что он разорвался и теперь в нескольких местах связан узлами. Подпруга сшита из шести кусков, а подхвостник бархатный, с дамского седла; на нем именные буквы, красиво выложенные гвоздиками, и связан он бечевкой.

    А кто едет с ним?

    Ах, синьор, его слуга, разукрашенный не хуже лошади. На одной ноге у него бумажный чулок, на другой шерстяная гетра, и подвязаны они синим и красным шнурками. Старая шляпа, а вместо пера воткнуто сорок пестрых лент. Чудовище, истинное чудовище по наряду, и не похож ни на христианского лакея, ни на человеческого слугу.

    Не зря Петруччо так смешно наряжен,

    Обычно он как принято одет.

    Я рад, что он явился, в каком бы он виде ни прибыл.

    Нет, синьор, он не прибыл.

    Разве ты не сказал, что он прибыл?

    Кто? Петруччо прибыл?

    Ну да; Петруччо прибыл.

    Нет, синьор; я сказал, что его лошадь прибыла, а он сидит на спине у нее.

    Да ведь это одно и то же.

    Где видано такое?

    Тут дело не простое;³⁸

    Ведь конь и господин,

    Хоть больше, чем один,

    А все-таки не двое.

    Входят Петруччо и Грумио.

    Куда все подевались? Эй, кто дома?

    Вы в добром здравии?

    Куда там в добром!..

    Но не хромаете?

    Сказать по правде,

    Одеты вы не так, как подобает.

    И в лучшем платье я спешил бы так же. -

    Где Кет? Где нежная моя невеста?

    Как тут мой тесть? Друзья, что ж вы надулись?

    Что на меня вы пялите глаза?

    Я статуя диковинная, что ли,

    Комета иль невиданное чудо?

    Синьор, но ведь сегодня ваша свадьба.

    Грустили мы, что вас так долго нет;

    Теперь грустим сильней, таким вас видя.

    Ведь ваш наряд - позор для жениха,

    Долой его, он осквернит наш праздник.

    Какие неотложные дела

    С невестой разлучили вас, скажите?

    И что это за необычный вид?

    Рассказ не из коротких - скучно слушать;

    Достаточно, что слово я сдержал,

    Хоть и пришлось явиться с опозданьем.

    Я на досуге оправдаюсь так,

    Что, верьте, вы останетесь довольны.

    Но где же Кет? Мы долго не видались,

    Проходит утро - время в церкви быть.

    Нельзя идти к невесте в этих тряпках,

    Зайдем ко мне, наденьте мой костюм.

    Нет, не надену; я явлюсь к ней в этом.

    Но ведь венчаться так вы не пойдете?

    Нет, только так, а не иначе! Хватит!

    Она со мной венчается, не с платьем.

    Когда бы мог я собственную душу,

    Которую она мне поистреплет,

    Сменить так просто, как лохмотья эти,

    Ей лучше было бы, а мне подавно.

    Но что же я, дурак, стою, болтаю,

    Когда мне следует спешить к невесте,

    С ней поздороваться и закрепить

    Свои права над нею поцелуем?

    Петруччо и Грумио уходят.

    Он с умыслом так нарядился странно.

    Попробуем-ка убедить его

    Венчаться в более приличном виде.

    Пойду за ним, взгляну, что будет дальше.

    Баптиста, Гремио и слуги уходят.

    (к Люченцио)

    К любви синьоры вам добавить нужно

    Еще согласье вашего отца.

    Для этого, как я уж говорил,

    Нам нужен подходящий человек.

    Не важно, кто он, - мы его научим

    И назовем Винченцио из Пизы.

    Пускай он здесь поручится за вас

    На суммы покрупней, чем я сулил;

    Тогда плоды своих надежд пожнете,

    И дочку вам отдаст синьор Баптиста.

    Когда бы жалкий этот музыкантик

    Так не следил за каждым шагом Бьянки,

    Я мог бы тайно обвенчаться с нею,

    А там - пусть будет против целый свет -

    Я за свое сумею постоять.

    Мы это подготовим постепенно

    И дело в нашу пользу обернем.

    Мы околпачим старикашку Гремио

    Ехидного папашу Минола

    И влюбчивого музыканта Личио,

    Раз это нужно вам, хозяин мой.

    Возвращается Гремио.

    Вы возвращаетесь из церкви, Гремио?

    Я прежде так из школы убегал.

    Муж молодой с женою тоже вышли?

    Мужик он неотесанный - не муж;

    Он грубиян и ей себя покажет.

    Как! Он грубей ее? Нет, невозможно!

    Он дьявол, дьявол, настоящий черт.

    Но и она чертовка, просто ведьма.

    Она дитя, ягненок рядом с ним.

    Послушайте! Когда спросил священник,

    Готов ли взять он в жены Катарину,

    Он громко завопил: "Да, черт возьми!" -

    И начал так отчаянно божиться,

    Что ужаснулись все, а сам священник

    От перепугу требник уронил;

    Когда ж нагнулся, чтоб поднять его,

    Жених ему такого дал пинка,

    Что поп свалился наземь вместе с книгой.

    "Ну, а теперь - загрохотал жених, -

    Кому охота, поднимайте их!"

    Ну, а невеста что же говорила?

    Она тряслась, а он ругался, топал,

    Как будто поп его надуть хотел;

    Когда же кончился обряд венчанья,

    Потребовал вина³⁹ и тост заздравный

    Так гаркнул, точно он на корабле

    С матросами пирует после бури.

    Мускат весь выдул и плеснул опивки

    В лицо пономарю из-за того лишь,

    Что тот своею жидкой бороденкой

    К нему тянулся, будто ждал подачки.

    Потом невесту обхватил за шею

    И так ее он звонко чмокнул в губы,

    Что эхо в сводах церкви отдалось.

    Я со стыда сбежал, увидев это,

    А вслед за мной и остальные тоже.

    Столь дикой свадьбы свет еще не знал!

    Но слышите?

    Музыка.

    Уж музыка играет.

    Возвращаются Петруччо, Катарина, Бьянка, Баптиста, Гортензио, Грумио и гости.

    Благодарю за хлопоты, друзья.

    Вы собирались сесть за стол со мною

    И приготовили роскошный пир;

    Но у меня по горло спешных дел,

    И потому я должен вас покинуть.

    Как! Вы хотите ехать на ночь глядя?

    Уеду я до наступленья ночи.

    Не изумляйтесь. Если бы вы знали

    Мои дела - совет бы дали ехать.

    Спасибо всей компании любезной.

    Вы видели, как отдал я себя

    Нежнейшей, добродетельной супруге.

    А вы останьтесь, попируйте с тестем.

    Прошу вас выпить за мое здоровье.

    Я ж должен ехать. Ну, прощайте все.

    Мы просим вас остаться пообедать.

    Нет, не могу.

    Я очень вас прошу.

    Нет, невозможно.

    Я прошу вас очень.

    Я рад.

    Остаться рады?

    Нет, я рад,

    Что попросили вы меня остаться.

    Но, как бы ни просили, не останусь.

    Ну, из любви останьтесь.

    Лошадей!

    Готовы, синьор; овес уже всех лошадей съел.

    Ну, если так -

    Что хочешь делай, я не двинусь с места.

    Нет, нет, и не сегодня, и не завтра,

    Пока сама не захочу поехать.

    Открыты двери; скатертью дорога,

    И топай, пока целы сапоги.

    Что до меня, то я останусь здесь.

    Вот, нечего сказать, хороший муж!

    Себя вы сразу показать сумели.

    Да успокойся, киска, не сердись.

    Хочу сердиться! Вам-то что за дело? -

    Отец, он будет с нами, я ручаюсь;

    Пока не захочу, он не уедет.

    Заварится сейчас такая каша!..

    Прошу к столу пожаловать, синьоры.

    Из женщины не трудно сделать дуру,

    Когда она боится дать отпор.

    Они пойдут к столу, как ты велела.

    Прошу повиноваться новобрачной,

    Идите пировать и веселиться

    И пейте вдоволь за ее невинность,

    Буяньте и кутите сколько влезет,

    А не хотите - убирайтесь к черту!

    Но милая жена со мной поедет;

    Не топай, киска, не косись, не фыркай -

    Я своему добру хозяин полный,

    А ты теперь имущество мое:

    Мой дом, амбар, хозяйственная утварь,

    Мой конь, осел, мой вол - все что угодно.

    Вот здесь она стоит. Посмейте тронуть -

    И тут же я разделаюсь с любым,

    Кто в Падуе меня задержит. Грумио,

    К оружию! Хотят ограбить нас!

    Спасай хозяйку, если ты мужчина.

    Не бойся, Кет, тебя никто не тронет:

    Я отобью хоть миллион врагов.

    Петруччо, Катарина, Грумио уходят.

    Пусть их идут. Не пара - загляденье!

    Еще чуть-чуть - и со смеху б я лопнул.

    Безумней в мире не бывало брака.

    Что скажете, синьора, о сестре?

    Безумная она, и брак безумный.

    Она окатаринила его.

    Друзья, хоть новобрачных с нами нет

    И за столом пустуют их места,

    Зато в избытке яства на пиру.

    Пусть место жениха займет Люченцио;

    Ты, Бьянка, сядь на место Катарины.

    Чтоб к роли новобрачной приучаться?

    Да, да, Люченцио. За стол, друзья!

    Уходят.

    Загородный дом Петруччо.

    Входит Грумио.

    Тьфу, да пропади они пропадом, все дохлые клячи, все сумасбродные хозяева и все скверные дороги! Бывал ли когда человек так истрепан? Бывал ли когда человек так забрызган? Бывал ли когда человек так измучен? Меня послали вперед развести огонь, а они приедут следом греться. Не будь я мал да горяч, так у меня бы губы примерзли к зубам, язык к небу, сердце к желудку, прежде чем я бы успел развести огонь, чтобы оттаять. Но, раздувая огонь, я и сам согреюсь. Ведь по этакой погоде человек и повыше меня схватит простуду. Эй, эй, Кертис!

    Входит Кертис.

    Кто это зовет меня таким застывшим голосом?