Но крайняя молодость не мешает им быть, когда это надо, суровыми, даже беспощадными и жестокими. Вспомним сцену казни предателя Родины "полицая" Фомина. Эту казнь, этот справедливый акт мести осенней ночью привели в исполнение юноши, почти мальчики. Худенький мальчик, "ловко снуя острыми локтями", укрепил веревочную петлю на арке ворот бывшего школьного парка. А другой мальчик, Жора Арутюнянц, тихо и торжественно заговорил с легким армянским акцентом: - Именем Союза Советских Социалистических Республик… Однако на вечеринке, отмечающей двадцатипятилетие Великой Октябрьской революции, вечеринке, которой суждено было стать последней перед арестом и гибелью большинства "молодогвардейцев", мы видим Жору Арутюнянца в одном из настроений "резвой радости". Слегка захмелев, он, "мрачно глядя перед собой своими черными армянскими глазами, говорил: - Конечно, это не современно, но я понимаю Печорина… Конечно, это, может быть, не отвечает духу нашего общества… Но в иных случаях они заслуживают именно такого отношения… - Он помолчал и мрачно добавил: - Женщины…" Читая эту глубокомысленную сентенцию черноглазого Жоры Арутюнянца, мы улыбаемся той теплой, умудренной жизнью улыбкой, которая была свойственной самому Фадееву. Но наступает час, когда теплота таких улыбок уступает место огненному гневу, пламенной ненависти, горячей скорби. Наступают трагические страницы, описывающие арест и гибель героической молодежи Краснодона. "Молодогвардейцы" выслежены немецко-фашистскими властями, схвачены, заточены, подвергнуты нечеловеческим пыткам. Но даже тогда, когда истерзанных девушек и мальчиков грузовые машины увозили к шахте № 5, где их ожидала смерть, даже тогда они нашли в себе силы петь "Интернационал". "Их выводили небольшими партиями и сбрасывали в шурф", - пишет Фадеев. Книгу свою он закончил тоже необычно: поименным перечнем погибших. Их было пятьдесят четыре человека. Жизнь их кончилась. Но никогда не кончится она в памяти советских людей. Никогда не кончится на страницах "Молодой гвардий", написанной писателем-большевиком Александром Фадеевым. "Друг мой! Друг мой!.. Я приступаю к самым скорбным страницам повести и невольно вспоминаю о тебе…" Так начинается одна из заключительных глав "Молодой гвардии". Эти строки взяты Фадеевым из его же собственного письма к другу, написанного в юности. Но, подобно тому как на многолюдном собранье, митинге, демонстрации человеку порой кажется, что оратор говорит именно для него, смотрит в глаза именно ему, - так и эти слова Фадеева воспринимаются вами как обращение к каждому из нас. Роман "Молодая гвардия" предназначен в первую очередь для молодежи нашей. Так пусть же над этой книгой "задумается резвая радость". Пусть извлечет для себя высокие примеры коммунистического поведения, того, которое было завещано нам Лениным. Не обязательно быть поставленным в исключительные условия, чтобы проявить стойкость, мужество, беззаветную преданность делу коммунизма. Все эти качества могут быть проявлены и в повседневности: в быту, в труде, в отношении к товарищам, в уважении к старшим. Друг мой! Друг мой! Подумай обо всем этом.
www.profismart.org | 
