У меня не было семьи, мой отец умер должником, и вместо того, чтобы занять у Сильвии тысчонку долларов для начала, я оказалась достаточно слабой, чтобы позволить ей войти в долю за все за это. - Она обвела рукой симпатичный кабинет, играющий красками и сверкающий хромом, пожала плечами и взглянула на прежнюю партнершу. - Все как корова языком слизнула, Сильвия, дорогая. Финал! Сильвия горестно съежилась. - Ох, Дол… - О'кей, - коротко бросила Дол, - я на четыре года тебя старше, должна была знать наперед. - Тут она выдвинула ящик стола и вынула из него напечатанный на машинке лист бумаги. - Меня не застали врасплох, я такая же умная, как Пи Эл Сторс. И тебя люблю ничуть не меньше. Вот я все подсчитала сегодня утром. Мы предполагали, что ты вложишь в дело пятнадцать тысяч долларов, ты успела внести девять тысяч, которые пошли на мою зарплату, мебель для офиса, ренту, вот здесь все разложено по полочкам. Я дам тебе копию. Мы должны… - Дол, перестань. - Сильвия покраснела. - Зачем ты сыплешь соль на рану! - Ничего подобного, просто я отчитываюсь, как президент корпорации. Нам заплатили 712,82 доллара. Да чеков мы получили на 949,10 доллара, ни одного просроченного. Могли ускорить получение по ним денег, только вот все знают, что тебе они особенно не нужны. Наш баланс в банке 1164,35 доллара. Сейчас мы стоим 7217,86 доллара. Правда, сюда входит стоимость мебели, но когда мы ее продадим… - Продать мебель! - возмутилась Сильвия. - Дол, продать эту прекрасно подобранную… - Придется продать. Сильвия, дорогая, ты не знаешь счета деньгам, не представляешь, откуда они берутся. Тебе кажется, что их приносит аист и бросает в каминную трубу, только в нашем случае понадобится целая стая аистов. Ты думаешь, мне по карману содержать эту контору? Одна рента обходится в тысячу восемьсот долларов. Я, правда, не знаю, во что обойдется банкротство, но за ликвидацию корпорации придется платить нотариусу… кошмар! Убирайся вон отсюда! Фольц с Сильвией, казалось, испугались, но тут же поняли, что последняя фраза обращена не к ним, а к посетителю. Дверь широко распахнулась, и в кабинет ввалился ни дать ни взять олимпийский чемпион, причем не негр, а белый. Был он высокий, ладно скроен, голубоглазый и загорелый, как нудист, если на того натянуть одежду. Игнорируя присутствующих, он широким шагом подошел прямо к креслу Дол, остановился и с чувством продекламировал: Не испугался он когтей тигрицы,
Как и зубов в раскрытой пасти львицы.
Наклонился, обхватил Дол за плечи, приподнял высоко над креслом, подержал пару секунд и посадил обратно. Она даже не пыталась сопротивляться. Сказала тихо, но весьма выразительно: - Ты проклятый садист. Знаешь ведь, что я не терплю, когда ко мне кто-нибудь прикасается. Молодой человек посмотрел на нее сверху вниз и сказал: - Я садист? Знаю, откуда у тебя такие мысли. Из-за задушенных фазанов Фольца. Клянусь, я бы мог тебя с легкостью задушить в своих объятиях, не сомневайся. Если ты так ненавидишь, когда к тебе прикасаются, то должна скрывать это, ибо так ты только усиливаешь искушение, которое и без того почти непреодолимо. Впрочем, дело в технике, я знаю, и в один прекрасный день женщина, которую ты в себе подавляешь, вырвется наружу. - Тут он соизволил обратить внимание на остальных. - Привет, Фольц. Привет, Сильвия. Будет ли тебе интересно узнать, что когда я начну душить всерьез, то первой жертвой станет твой душка опекун Сторс, - не думайте, что я шучу. Эта грязная рептилия заставила редакцию меня уволить. - Он снова повернулся к Дол. - Мне нужна работа. Я хочу работать здесь. - Тут он приметил кресло, на котором раньше сидел Силки, уселся на него и продолжил: - Мне все равно, кем быть, - сыщиком или убийцей. - Катись отсюда, Лен. - Дол не шутила. - У нас разговор. - Обо мне? - Нет. Ты ко всему еще и эгоист. Убирайся. - А куда? Только если к чертям собачьим. Или, может быть, в "Армию спасения"? Ты что, не расслышала? Меня уволили. - Откуда? - Из "Газетт", ясное дело. Из-за рекламы, которую я тебе сделал. Так старался… - Из-за денег, которые ты за это получил. Так, значит, мистер Сторс нажаловался? - Поднял страшный хай. Угрожал привлечь к суду за клевету всю нашу шайку, вот они и сделали из меня козла отпущения. - При этих словах он ударил себя кулаком в грудь. - Леонард Чишолм - козел. Я вконец убит и жажду крови гораздо сильнее, чем можно судить по моему виду. - Да, похоже, что ты с трудом подавляешь свои эмоции. Это тебе во вред. - Дол пригладила свои волосы. - Мистер Сторс приятный старый увалень. Мстительности у него не больше, чем у таракана. - Конечно, - вмешалась Сильвия. - Он совсем не злопамятный. Просто он взбесился, и есть из-за чего. Ты сама, Дол, говорила, что Лену впору работать только на подземке. А между тем Пи Эл очень любит Лена. - Тут она вздохнула. - По крайней мере любил. - Она на минуту задумалась. - Послушай, Лен, мы с Мартином сегодня играем в теннис, а потом обедаем. Потом едем в Берчхевен играть в бридж. Поедем с нами, ну, если только Мартин… Фольц закивал: - Какие разговоры, едем с нами, Лен. Сильвия продолжала: - Поедем в Берчхевен, а там будет видно. Если ты сможешь выдать себя за хомо сапиенс, все обойдется. Пи Эл совсем не злопамятен. Чишолм с сомнением уставился на нее, долго смотрел, потом покачал головой: - Да, будет буря. - Ну Лен! Статья в "Газетт" была просто ужасной. - Я опозорен. Запятнал свой мундир. - Да нет. С тебя все как с гуся вода. Кроме того, в Берчхевене не требуется мундир. - Сильвия резко встала, подошла к нему и потянула за рукав. - Сделай это ради меня, Лен. Я чувствую себя виноватой. - То ли еще будет. Убирайся. - Чишолм с негодованием повернулся к Дол. - Боже мой, даже это не вызывает у тебя ревности? Посмотри только, как она обрабатывает и меня, и своего любезного! - Затем обратился к Сильвии: - Ладно, сядь и успокойся. Я приеду, только не мешает тебе знать зачем. Слышала, я обещал задушить старого трепача? Вот и представилась возможность. Я его пихну под карточный столик и буду использовать как подставку для ног. - Лучше будь с ним любезен. - Сильвия, нахмурившись, снова расположилась в своем кресле. - И гляди в оба, а то как бы он сам тебя не придушил. Сегодня утром он мне сказал, что с удовольствием убил бы кого-нибудь. - Вряд ли это буду я, - убежденно ответил Чишолм. - Он и так меня доконал. Опозорил, а это для меня хуже смерти. Неужели взаправду старина Пи Эл жаждет крови? Чьей, посыльного из офиса? Что-то не похоже на него. Скажи, бьюсь об заклад, что он охотится за Дол? Я ее буду защищать. - Уж не знаю за кем. - Сильвия все еще хмурилась. - Разве что за Стивом Циммерманом. Фольц удивился: - За Стивом? При чем тут Стив? - Да так, к слову пришлось. Ты же знаешь, Пи Эл не желает выносить Стива даже ради тебя, Мартин. Сегодня утром я встретила Стива у кабинета Пи Эл, он странно вел себя… - Стива? Ты встретила там Стива? - недоверчиво переспросил Фольц. - Почему бы и нет? Я имею в виду, что наши пути-дорожки пересеклись: он выходил оттуда, куда я направлялась. Мы не могли не встретиться. Хотя, должна признаться, я тоже удивилась. Он нес какую-то чепуху, с ним это частенько случается. Чего от него ждать - настоящий ученый, помешан на своей гениальности. Мне показалось, он бредит. Все время твердил о смертельном вреде, о жертвах и преданности. И как-то сразу исчез, я так и осталась стоять с открытым ртом. А когда вошла в кабинет Пи Эл, он был чуть ли не в трансе, даже воды мне не предложил. Потом сжал кулаки и сказал, что мог бы убить человека вот этими руками. Лен Чишолм кивнул: - Одно из двух, либо своего рассыльного, либо Циммермана. Мартин на эту роль не подходит. Мартин для Пи Эл - все равно что пузырьки в бокале шампанского. Я тоже не гожусь: он знает, что я легко могу свернуть ему шею. Что тебя гложет, Мартин? - Ничего. Хоть Стив мне старый друг, иногда он бывает очень странным, вот я и размышляю… - Что тут размышлять? Он зашел к Сторсу, врезал ему как следует, вот старик и мечтает вернуть ему должок. Все правильно. Такие вещи рано или поздно достигают высшей точки. Взять хотя бы мою работу. Целый год я из кожи лез, чтобы пробиться в "Газетт". Эх, да что там говорить! - Он повернулся к Дол Боннер. - Пошли, время подзаправиться. Она покачала головой: - Ты ведь банкрот. - Ну, я малость сгустил краски. Во всяком случае, пока мне открыт кредит у "Джорджа и Гарри", а нынешним вечером мне светит выиграть в бридж целое состояние, если ты будешь моим партнером. Она опять покачала головой: - Я занята. Вы все можете выметаться отсюда. Копию бумаги я пришлю тебе по почте, Сильвия. - Ну, хватит! - вскочила с места Сильвия. - Знаешь, Дол, не будь такой эксцентричной. Как ты добирался сюда, Мартин, на поезде? Хорошо, что я на большом автомобиле. Перекусим все вместе и поедем к Мартину. Пошли, камарады! Все встали, только Дол Боннер осталась сидеть. - Валяйте, и жмите на всю катушку! - Она помахала им рукой. Сильвия повернулась. - Дол… дорогая Дол, а ты разве не поедешь с нами? - Нет. В самом деле. - Ты меня ненавидишь? - Конечно нет. Я тебя обожаю. Ты мне нравишься. Я не могу поехать в Берчхевен, потому что веду Дика на дневной спектакль. Он уезжает в Грешэм в понедельник. По крайней мере… - она пожала плечами и улыбнулась, - так мне кажется. Тьфу, типун мне на язык. Конечно, он уедет. Сильвия внезапно как бы спохватилась, она стояла поджав губы. И наконец сказала: - Боже мой! Ну какая я дрянь! Про Дика я даже не вспомнила. Но Дик уже определенно к детективному бизнесу никакого отношения не имеет, вот и нет причины, чтобы… - Нет, Сильвия. - Глаза у Дол вспыхнули. - Знаешь, в самом деле… нет даже от тебя. - Ну почему нет? - потребовала ответа Сильвия. - Почему я не могу? Не будь эгоисткой! Только потому, что у тебя есть маленький брат и ты гордишься этим в пику мне, у кого вообще никого нет… ты собираешься оплачивать эту ужасную школу из своей зарплаты, так ведь теперь, когда в Грешэме все на мази, надеюсь, ясно, что я в такой же степени, как и ты, ответственна… - Нет, - резко возразила Дол. - Нет, он мой брат и ничей больше, и определенно я эгоистка. Не стоило напоминать об этом. Управлюсь сама. - Пожалуйста! - протянула к ней руки Сильвия. - Ну пожалуйста! Дол покачала головой. - Даже тебе я должна отказать, Сильвия. Ты же знаешь, какой пинок получила моя гордость два года назад, и мне надо вернуть к себе уважение. Нет и еще раз нет, Сильвия! Похоже, это был финал. Сильвия стояла, беспомощно взирая на нее. Дол заторопилась: - Вам, ребята, лучше поторопиться. А Сильвии, пожалуй, следует сказать последнее "прости" своему кабинету. - Да я на него даже не гляну. Я… - Сильвия подошла к столу и долго смотрела в золотистые глаза партнерши. Потом вдруг спросила: - Дол, я стерва? - И, не дожидаясь ответа, выругалась: - Черт! - Затем повернулась и ринулась из комнаты, Фольц бросился ей вдогонку. Дол окинула взглядом незадачливого газетчика и сказала: - Давай, Лен! Уходи. - Я без тебя не пойду. Поедем, ленч ждет. - Лен Чишолм. - В голосе Дол звучала горечь. - Тебе нужна работа. Тоже мне прагматик! Догоняй. Лен зашагал к двери, но на пороге оглянулся, протянул руку, словно нищий, и загнусавил: - Сестрица, подайте десять центов на пропитание, - распахнул дверь и был таков. Дверь захлопнулась за ним, и Дол едва заметно моргнула. Она сидела выпрямившись и вслушиваясь в затихающий звук его шагов в приемной, дожидаясь, когда захлопнется входная дверь. Только тогда она положила руки на голубую лакированную поверхность стола и уронила на них голову. Но, судя по всему, она не плакала, так как ее плечи под шерстяным платьем и светло-каштановые волосы - все, что бросалось в глаза, - не вздрагивали. Прошло десять минут, а она все еще сидела в этой позе, когда в дверь слегка постучали и стали осторожно открывать. Дол встрепенулась: - Войдите. Это была девушка со Средиземноморья. - Да? - спросила Дол. Девушка сказала: - Какой-то мужчина спрашивает, будете ли вы здесь в час. Сейчас уже без двадцати. - Что за мужчина? - Он не пожелал назвать свое имя. Голос у него… солидный. - Может, он и сам такой. Не имеет значения. Я дождусь. Девушка вышла. Когда дверь закрылась за ней, Дол встала и, подойдя к окну, стала смотреть вниз на крыши домов и провалы между ними. Потом она разгладила платье и стала бродить по комнате. Глядела на то, дотрагивалась до этого и наконец остановилась около картины, висевшей на стене в оконном проеме, - прекрасная гравюра с изображением скученных зданий и надписью: "НОВЫЙ СКОТЛЕНД-ЯРД". На самом деле Дол не вглядывалась в картину по той простой причине, что она не нравилась ей. Дол считала ее претенциозной или даже нелепой, а может, и то и другое сразу, - и уж явно казавшейся здесь не у места. Это была идея Сильвии, и она настояла, чтобы картина висела здесь, как бы символизируя направление их работы. Дол придерживалась другого мнения, она просто не желала тратить время как на идеалы, так и на украшения в кабинете. Она внезапно повернулась, направилась к двери, вышла в приемную и подошла к столу, который стоял в углу. Дол сказала девушке: - Марта, должна сообщить вам. Даю вам неделю на поиски новой работы. Или вам понадобится две? - Но… - Девушка поперхнулась. - Вы хотите сказать… мисс Боннер… - Лицо ее покрылось румянцем. - Я думала… - Мы закрываем офис. Увольняемся. Распускаем фирму. Если вам потребуется две недели, мы их оплатим. Вы хорошо работали и заслуживали большей оплаты, чем получали здесь. Да и будете зарабатывать гораздо больше в любом другом месте. У меня много знакомых, хотите, могу замолвить за вас словечко. - О, работу я найду в любое время, - был ответ. Значит, слезы появились на глазах у Марты по другой причине. - Мне так хорошо здесь было, с вами и мисс Рэфрей… может, вам… не понадобится ликвидировать фирму… - Только не изойдите слезами… А впрочем, если вам от этого легче… Мне, например, такого не дано. Как удобно, наверное, держать слезы наготове, чтобы выплеснуть вместе с ними все эмоции… Да что вы в самом деле… Дол повернулась и заторопилась в свою комнату. Ей стало не по себе. Она была раздражена, но до депрессии было далеко - так ей казалось. В конце концов, нет худа без добра! Ей было больно расставаться с Сильвией, она очень любила ее, но зато теперь она сама по себе, а это тоже неплохо. Дешевый и обшарпанный офис, конечно, будет не подарок. Всю свою жизнь она привыкла иметь дело с красивыми вещами, даже элегантными, но детективное агентство и не должно смотреться как салон красоты. Возможно, ей придется, прежде чем встать на ноги, занять деньги уже не у Сильвии, а у кого-нибудь еще, но если это окажется лицо заинтересованное, то не возникнет ощущения, что ты на положении бедной родственницы, кроме того, все ее обязательства прекратятся после выплаты долга и процентов. Дик должен поехать в Грешэм и находиться там на ее иждивении - этого требуют ее гордость и интересы единственного брата, который есть У Дол. Она сидела, поглощенная этими мыслями и Другими, вытекающими из них, вместо того чтобы переключиться на проблемы некоторых клиентов фирмы "Боннер и Рэфрей", как-то: о платье стоимостью в четыреста фунтов, исчезнувшем самым непонятным образом на полпути от салона Элизабет Хоус до апартаментов Аниты Гиффорд на Пятой авеню; о местонахождении призера Силихема, чье продолжительное отсутствие довело до белого каления полковника Фэтерзи; об отношениях певицы Лили Ломбард с неким юношей по имени Гарольд Ивес Битон. Но она настолько была далека от вышеупомянутых проблем и так увлеклась своими мыслями, что не услышала, как в приемную кто-то вошел. В дверь, постучав, вошла Марта. Глаза у нее были красными. - К вам мужчина, мисс Боннер, тот самый, что звонил. - А он вспомнил свое имя? - Я… я его не спросила. Может, узнать? Дол покачала головой: - Пригласите его сюда. Марта вышла, оставив дверь открытой, и через минуту вошел мужчина, а Марта следом, держась за ручку двери. При виде посетителя Дол широко открыла глаза от удивления. Но голос ее оставался бесстрастным. - Как поживаете, мистер Сторс?.. Марта, можете идти. Вы мне не понадобитесь. - Если хотите, я могу остаться, мисс Боннер. - Нет, не хочу. Не забывайтесь. Увидимся в понедельник. Марта вышла, прикрыв дверь. Пи Эл Сторс подошел к столу. Он снял свое красивое пальто, положил на стул, бросил сверху шляпу, придвинул кресло и пророкотал своим басом: - Полагаю, вы удивлены моим появлением здесь. Я не назвался по телефону, потому что знаю ваш темперамент. Вы вполне могли сбежать. |
