Послышался звонок. По дороге в прихожую я размышлял, кто бы это мог прийти - Эндрю Хлад, готовый к бою не на живот, а на смерть, или какой-нибудь журналист в поисках объектов новостей. Оказалось, что ни тот, ни другой. Это был Бен Дайкс из графства Вестчестер и с ним незнакомец. Не зная, будет ли желательно их присутствие в конторе, я приоткрыл дверь, не сняв цепочку, и сказал: - Снова пришли? - Но теперь во всеоружие, - ответил Дайкс. - Вы Арчи Гудвин? - спросил незнакомец и показал свой значок, не вестчестерской полиции - нью-йоркской. - Откройте. - Рабочие часы кончились, - сказал я. - Назовите мне хоть одну убедительную причину, по которой я должен… - Взгляните, - сказал Дайкс и сунул в щель бумажку. Я взял ее, развернул и прочел. Внимательно. Она была слегка многословна и выспренна, но я понял ее основную идею. - Мистер Вулф захочет ознакомиться с этим, - сказал я. - Он большой любитель чтения. Извините меня на минуту. Я отправился в контору, дождался, пока Вулф закончит говорить, и сказал: - Простите, что мешаю вашей беседе. Явился Бен Дайкс из Вестчестера вместе с нью-йоркским фараоном в качестве эскорта и принес вот это. - Я протянул ему бумажку. - Ордер на арест Арчи Гудвина по обвинению в крупном хищении, По жалобе миссис Элтеи Вэйл. - Я обернулся к Кремеру. - Есть ли у вас еще вопросы до того, как меня уведут? Он даже не взглянул на меня. Его взор был прикован к Вулфу, который только что сказал, что он знает, кто убийца. Вулф протянул руку и взял ордер. - Она сумасшедшая, - сказал он. - Впусти их. - Нам Гудвин не нужен, - сказал Кремер. - Утром мы отпустим его на поруки. - Впусти их, - выпалил Вулф. Я вернулся в прихожую, снял цепочку, распахнул дверь, пригласил их войти и удивился, что их стало трое. Очевидно, третий стоял у крыльца в качестве резерва на тот случай, если я открою дверь. Нужно все предусмотреть, когда отправляешься на охоту за гориллой. Вскоре я понял, что ошибся. Когда они шагали за мной в контору, третий человек обогнал их, проскочил к столу Вулфа, вытащил из кармана бумагу и сунул ее Вулфу. - Для вас, - сказал он и повернулся к двери, но Бен Дайкс успел схватить его за рукав и спросить: - "Кто вы такой?" - Джек Даффи, судебный исполнитель, - сказал он, вырвался и ушел. - Канцелярская крыса, - с отвращением произнес Дайкс. Я вышел в прихожую, посмотрел, захлопнул ли он за собой дверь, и вернулся и контору. Вулф держал в руках бумагу и хмурился. Он прочел ее от точки до точки, позволил ей выпасть из рук на стол, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и выпятил губы. Затем он втянул их, вновь выпятил - и так несколько раз… - Ладно, Гудвин, пошли, - сказал Дайкс. Нью-йоркский сыщик вдруг узнал инспектора и пытался поймать его взгляд, чтобы поздороваться, но Кремер уставился на Вулфа. Минуту спустя Вулф раскрыл глаза, выпрямился и спросил своего эксперта по женщинам, то есть меня: "Она что, сошла с ума?" Он постучал по бумажке. - Судебная повестка. Она подала на меня в суд, требуя возврата не только всех денег из чемодана, но и гонорара, который уплатила мне. - Это делает вам больно? - хрюкнул Кремер. Вулф посмотрел на него. - Мистер Кремер. У меня имеется предложение. Я бы не хотел, чтобы его слышали посторонние, и, я надеюсь, вы поймете мое пожелание. Полиция правомочна отложить исполнение приказа об аресте. Я прошу вас порекомендовать мистеру Дайксу, которого сопровождает ваш человек, не брать под стражу мистера Гудвина до завтра. Когда они уйдут, я выскажу вам свое предложение. Кремер склонил голову набок и пожевал губами. Он сделал вид, будто серьезно обдумывает слова Вулфа, хотя отлично понимал, что Вулф не позирует. - Дайкс из полиции Вестчестера, - заговорил он, - Наш человек сопровождает его исключительно в порядке гостеприимства. Решить вопрос, когда арестовать Гудвина, зависит только от Дайкса. - Он обернулся. - Что вы скажете, Дайкс? Или вам нужно позвонить в Уайт-Плейнс? Дайкс покачал головой. - Это не обязательно, инспектор. Я могу принять решение по своему усмотрению. - Вот и хорошо, принимайте. Вы слышали, что сказал Вулф. - Я хотел бы иметь возможность сослаться на ваше предписание. - Ладно, Это мое предписание. Дайкс обернулся к столу Вулфа, взял ордер на арест и обратился ко мне: - Запрещаю вам покидать пределы штата, Гудвин. Я ответил, что даже не мечтаю об этом, и он направился к выходу, сопровождаемый сыщиком. Я встал и проводил их, желая быть вежливым по отношению к человеку, который согласился отсрочить мое заточение за решетку. Когда я вернулся в контору, говорил Вулф. - …но сперва я хочу убедиться сам. Я уже говорил, что никаких доказательств у меня нет. Мистеру Гудвину предъявлен ордер на арест, мне исковое заявление с вызовом в суд, и я предпочел бы не подвергать себя опасности быть привлеченным за клевету. - Чушь. Вы же скажете мне это в частном порядке, какая тут может быть клевета? - Понятно, Но, говоря откровенно, не это главное. Я намерен предпринять определенный шаг и боюсь, что если скажу вам, к какому логическому выводу я пришел, вы сделаете этот шаг чрезвычайно трудным для меня, а то и вообще невозможным. Сами вы не откажитесь на этот шаг, потому что, в отличие от меня, у вас не будет для него никаких оснований. Я свяжусь с вами, возможно, даже сегодня вечером, а самое позднее завтра до полудня. Вид у Кремера был недовольный. - Черт знает что, а не предложение! - Ничего лучшего я вам предложить не могу. - Вулф посмотрел на часы. - Я хотел бы заняться делом. - Еще бы, - Кремер потянулся за шляпой и нахлобучил ее на голову. - Нужно было позволить Дайксу забрать Гудвина. - Он поднялся. - Вам все равно пришлось бы предпринимать ваш определенный шаг. - Он пошел к двери, но на полпути обернулся. - Если завтра вы мне заявите, что ваши умозаключения и логические выводы оказались ошибочными, пеняйте на себя. Он вышел. На этот раз моя проверка, не остался ли он в прихожей, хлопнув для вида дверью, была не просто следованием правила: он мог остаться в доме, желая разнюхать, что же собирается предпринять Вулф. Когда я вернулся в контору, Вулф резко произнес: - Соедини меня с миссис Вэйл. Это было не так просто. Сперва к телефону подошла служанка и после долгих настояний подозвала Ральфа Парселла. После новых настояний он сказал, чтобы я не вешал трубку, и через некоторое время снова подошел к телефону и сказал, что его сестра не желает разговаривать ни с Ниро Вулфом, ни со мной. Я спросил, может ли он передать ей несколько слов. Он согласился. Я попросил сообщить, что Вулф хотел рассказать, как он узнал, где были спрятаны деньги. Это разрешило проблему. Вскоре в трубке послышался ее голос. - Говорит Элтея Вэйл. Ниро Вулф? Он взял трубку. - Да. Я готов рассказать вам, как я узнал, где деньги, но, возможно, что ваш телефон прослушивается, поэтому я… - Почему он будет прослушиваться? - Общераспространенное любопытство полиции. Я также готов рассказать вам и многое другое. Например, назвать имя человека, которому вы передали чемодан на Старой Рудничной дороге; объяснить, как я узнал, что никакого мистера Нэппа нет и не было на свете, а заодно уточнить причину, по которой мистер Вэйл был убит. Я жду вас у себя в конторе в десять вечера. Молчание. Она не бросила трубку, но молчала так долго, что я решил было, что она отошла, забыв повесить трубку. Вулф наконец спросил: - Вы слушаете, мадам? - Да. - Снова молчание и спустя минуту. - Я приеду сейчас же. - Нет. Дорога займет у вас некоторое время, и вы приедете в час ужина. Я жду вас в девять. - Ладно. Отбой. Я обернулся к Вулфу. - К чему такая спешка? У вас нет ни единого доказательства! Он поглядел на телефон и подвинул его ко мне. - Я не допущу, чтобы тебя увели в тюрьму по жалобе этой глупой негодяйки. Нашу беседу следовало бы записать. Эта штука в порядке? - Думаю, что да. Когда мы пользовались ей в последний раз, была в порядке. - Проверь. Я встал, просунул руку между моим столом и стеной и повернул переключатель. Затем уселся в красное кожаное кресло и негромко произнес: "Ниро Вулф собирается разыграть шараду, будем надеяться, что он не свернет себе при этом шею. Я вернулся к своему столу, снова повернул переключатель, затем прошел на кухню, открыл дверцу шкафа буфета, и через несколько секунд послышался мой голос: „Ниро Вулф собирается разыграть шараду, будем надеяться, что он не свернет себе при этом шею“. Я вернулся в контору. - Все в порядке. Будут еще распоряжения? - Да. У этой идиотки может оказаться револьвер, бомба или бог ее знает что. Не отходи от нее. - А возможно, что она прихватит с собой адвоката? - Нет. Конечно, нет. Не такая уж она полная идиотка. Он взял в руки судебную повестку и хмуро уставился на нее. Глава 15
Она пришла в восемь пятьдесят, на десять минут раньше назначенного. Я как раз испрашивал согласие Вулфа на некоторое изменение программы, когда она позвонила. Для того, чтобы находиться возле нее, я должен был сесть в одно из желтых кресел, стоящих рядом с красным, а я предпочитаю сидеть за своим столом; можно было посадить ее в желтое кресло возле моего стола, но Вулф любил, чтобы посетитель сидел в красном кожаном кресле, потому что свет тогда падает на лицо гостя. Был мягкий весенний вечер, она пришла без пальто, в одном костюме, так что единственной проблемой была ее сумка - большая черная кожаная сумка с хитрой застежкой. Про застежку я узнал, пытаясь раскрыть сумку, которую взял у нее из рук и положил к себе на стол. Ее реакция на то, что я отобрал у нее сумку, как только она села, свидетельствовала о состоянии ее нервов. Она не произнесла ни звука, не сделала ни малейшего движения, только глядела, как я отнес сумку на свой стол, и не произнесла ни слова, даже когда я принялся возиться с застежкой и, наконец, открыл сумку и проверил ее содержимое. Ничего угрожающего там не было, и когда я подошел и опустил сумку обратно к ней на колени, она только посмотрела на Вулфа. Она могла бы вызвать у меня жалость, если бы не ордер на арест, с которым завтра явится Бен Дайкс. Когда у женщины выхватывают сумку и разглядывают содержимое, а владелица сумки при этом только глазеет на тебя, она, конечно, вызывает сочувствие. Однако во взоре Вулфа, который он вперил в посетительницу, не было и намека на сочувствие. - Это не допрос, миссис Вэйл, - произнес он. - Мне не о чем расспрашивать вас. Это будет монолог, и продолжительный. - Я бы не отвечала на ваши вопросы, даже если бы вы их задали, - сказала она. Голос у нее был вполне нормальный. - Вы сказали, что никакого - мистера Нэппа не существует. Что за чушь? - Не такая уж чушь, поскольку вы его выдумали. - Вулф откинулся назад. - Вам будет легче понять, если я начну с середины. Мистер Гудвин рассказал вам, как я пришел к выводу, что ваш муж был убит. Это утверждение не имело бы смысла, если бы я не смог узнать, кто убийца, и в качестве первого шага не повидал всех, кто находился в библиотеке в ту среду. Перечислю их в том порядке, в котором я познакомился с ними. Первым был ваш сын. Когда он явился просить меня найти для него деньги, я подумал, что он мог быть замешан в похищении и знает, где они спрятаны, но не может просто пойти и взять их, боясь привлечь к себе внимание. Поэтому намеками он даст понять мне или мистеру Гудвину, где находятся деньги. В начале нашего разговора я верил в это предположение, но к концу беседы от него отказался. Для подобной ухищренности нужен утонченный и острый ум, а также хорошо подвешенный язык. "Дока" вроде вашего сына не мог придумать такую операцию, а тем более выполнить. Следовательно, он пришел ко мне с самыми честными намерениями. Он не был замешан в похищении, он не знал, где деньги, не убивал мистера Вэйла. - Вы обещали рассказать, почему решили, что не существует никакого мистера Нэппа. - В свое время, наберитесь терпения. Далее ваша дочь. Но вы даже сейчас не понимаете, отчего мистер Гудвин и я стали подозревать, что мисс Дина Атли имела отношение к похищению, не так ли? - Конечно, нет. - Ваш брат не рассказывал вам? - Нет. - А полиция? - Нет. - Записка, которая пришла по почте. Записка была напечатана Диной Атли. Я не буду распространяться об этом. И без подробностей мой рассказ займет много времени. Когда мистер Гудвин увидел, что две другие записки, обнаруженные вами в телефонных книгах (а теперь я, конечно, знаю, что они вовсе не были в телефонных книгах, а были у вас и вы только делали вид, что нашли их в телефонных книгах), когда мистер Гудвин увидел, что они тоже напечатаны ею, подозрение перешло в убежденность. А десятиминутная беседа с вашей дочерью сделала очевидным, что мисс Маргот никак не была связана с мисс Атли, тем более в таком серьезном и рискованном предприятии, как похищение. Ваша дочь груба, тупа и высокомерна. Она тоже явилась с требованием найти для нее деньги, но даже без этого было ясно, что она, как и брат, ни в чем не замешана. Теперь ваш брат. После рассказа мистера Гудвина о его поведении в среду вечером я в порядке рабочей гипотезы отметил, что он требует самого тщательного наблюдения. Двадцать минут, проведенные с ним, - он сидел в этом кресле, в котором вы сидите сейчас - убедили меня, что он вне подозрений. Вы знаете его привычку смотреть на А, когда он говорит с Б? - Да. - Его объяснения этой привычки было достаточно. Он никогда не осмелился бы взяться за операцию, которая требует смелости, изобретательности и твердости характера. Есть и другие факторы. Его прощальными словами были: "Кажется, дурак", - и он верил этому. Совершенно очевидно, что он не был человеком, которого я искал. Четвертый - Эндрю Хлад. Как вам известно, он явился сюда вчера вечером. Ни в его словах, ни в тоне, каким он разговаривал, ни в манерах не было ничего, что указывало бы на возможность его участия в преступлении, а, за исключением вас, он являлся последней вероятностью. С помощью своих помощников я получил о нем достаточно сведений, которые дали мне возможность вычеркнуть его из списка подозреваемых. Я узнал о его репутации, о положении в обществе и в деловых кругах. Все это исключало его из списка возможных убийц и делало весьма сомнительным его участие в похищении. Ведь ему пришлось бы вступить в сговор по меньшей мере еще с двумя людьми - мисс Атли и мистером Нэппом - и ради части выкупа стать зависимым от них и подвергаться смертельной опасности. Что, если один из его сообщников будет схвачен и во всем признается? Разве можно предположить, чтобы такой человек пошел на страшный риск ради мизерной, с его точки зрения, суммы? Нет, никогда. Вулф покачал головой. - Никогда. Следовательно, это были вы. Вы участвовали в похищении. Вы убили Дину Атли, вы убили вашего мужа. Я пришел к такому заключению в десять часов вечера в субботу, но перед тем, как начать действовать, решил повидать мистера Хлада, хотя сомневался, что после разговора с ним изменю свое решение. Так оно и случилось. Не желаете ли выпить чего-нибудь? Кока-кола? Кофе? Коньяк? Ни ответа, ни движения. - Скажите, если вы чего-нибудь желаете. Лично я предпочитаю пиво. - Он нажал кнопку и снова откинулся на спинку кресла, - Итак, прежде чем начать действовать на основании моего умозаключения, я должен был проверить его. Я должен был убедиться, что ни один факт, известный мне, не опровергает мое заключение. В первую очередь, я должен был найти мотив. Какой повод мог быть у вас для того, чтобы взять полмиллиона долларов наличными из вашего банка и инсценировать всю эту тщательно разработанную комедию? Пожалуйста, имейте в виду, миссис Вэйл, что с этого момента я перестаю излагать вам свой отчет, а только рассказываю, как я убедился в своей правоте. Если в том или ином случае я изберу неверную альтернативу, можете поправить меня, однако я все же советую вам ничего не говорить. Никогда еще я не видел, чтобы совету следовали столь пунктуально. У нее была возможность заговорить, когда Фриц принес пиво, и Вулф замолчал, налив себе стакан, но она этим не воспользовалась. Вулф подождал, пока осела пена, затем поднял стакан и осушил его. - Я нашел только один приемлемый ответ. Человек, которому вы передали чемодан с деньгами, был ваш муж. Возможно, что он был в маске, ибо вы оба разработали все детали операции. Но зачем вам это было нужно? Чего вы добивались? Вы хотели инсценировать, что пострадали на полмиллиона долларов, это снизило бы налог на девяносто один процент, то есть больше, чем на девять десятых от полумиллиона, так как вы исключили бы эту сумму из числа ваших доходов. Да, конечно, игра стоила свеч. Он наклонился, налил пива, отпил и снова откинулся назад. |
