Мистер Слоссон, тридцатитрехлетний атлетически сложенный мужчина с квадратной челюстью был заброшен в мэрию волной либеральных чувств, которые обуревали город во время последних выборов. Он начинал карьеру простым служащим на фабрике, постепенно вырос до статуса управляющего и пробыл на этом посту пять лет, а потом вложил в дело собственный капитал, взятый взаймы у Тимоти Д. Варнера. Слоссон уже вернул деньги, но считал, что он все еще в долгу. - Вы сильно заняты? - осведомился мистер Варнер. - В приемной так много народу. Наверное, мне нужно было подождать... - Большинство из них попрошайки, - отмахнулся мэр. - Я никогда не бываю слишком занят для вас, мистер Варнер. Слава богу, я еще не научился забывать друзей, в отличие от многих моих коллег, облеченных властью. Как ваши дела? Мистер Варнер довольно неубедительно пробормотал, что все в порядке. А потом, словно стараясь поскорее отделаться от неприятной миссии, безо всяких предисловий заявил: - Джим, я хочу представлять сторону города в "Ходатайстве об отчуждении". Мэр удивленно присвистнул, но, прежде чем успел промолвить хоть слово, его визитер продолжил: - Знаю, что у вас много вопросов по этому поводу, но я должен держать язык за зубами. Единственное, что могу сказать вам, - у меня есть на это личные причины. Я прошу вас сделать мне одолжение. Ведь в этом деле у вас нет личной заинтересованности, это все знают, так что ваша репутация вне опасности. После недолгих раздумий мэр усмехнулся. - А не миссис ли Варнер будет представлять в суде сторону Нельсона? полюбопытствовал он. Ответ был прям и прост: - Да Тогда... будет ли это корректно с точки зрения профессиональной этики? - Думаю, вполне. Знаете, мы ведь не партнеры. Снова последовала пауза, в течение которой мэр задумчиво разглядывал пресс-папье, лежавшее на столе. - Не вижу причин препятствовать вам, - наконец заявил он. - Грэй, адвокат города, назначит вас своим временным заместителем и передаст необходимые полномочия. Он будет рад избавиться от ответственности, поскольку - я должен это с сожалением признать - правы те, кто говорит, что у нас нет ни малейшей надежды на победу. Это очень печально. Ведь люди имеют право на эти деньги, и они должны получить их. Я знаю, поговаривают, что мы стараемся сколотить некий политический капитал. Может, так оно и есть, но закон в любом случае надо уважать. - Так мне все же стоит увидеться с Грэем? - Конечно. Подождите минутку. - Мэр взглянул на часы. - Он вот-вот должен появиться. Все это привело к тому, что в два часа пополудни мистер Варнер вошел в свой офис на Мэйн-стрит с огромной пачкой документов под мышкой и с чрезвычайно обеспокоенным выражением лица. Бумаги он получил от адвоката города Грэя, который был счастлив избавиться от них, а обеспокоенное выражение лица было вызвано осознанием того, что в ближайшем будущем ему придется провести довольно много не слишком приятных часов за изучением этих самых документов. Юридическое чутье мистера Варнера довольно быстро подсказало ему, что мэр Слоссон был абсолютно прав, когда заявил, что иск, поданный городом, вполне справедлив. А также, что он не только справедлив, но и безнадежен. Однако, как ни странно, хоть и случилось так, что за это дело мистер Варнер взялся не по своей воле, он вдруг испытал облегчение - словно освободился от своей обычной робости и неуверенности в себе. Вместо этого он ощутил, что в нем растет и крепнет новое чувство - всепоглощающий и захватывающий дух борьбы. Мистер Варнер уселся за стол, разложил бумаги и принялся изучать договор о предоставлении городскими властями таможенных льгот, который и стал причиной спора. Особое внимание он обратил на параграф 14. "Параграф 14 Согласно нижеизложенному, всякий раз, когда чистая прибыль первой стороны (Компании) за финансовый год с первого июля по тридцатое июня превысит восемь процентов от величины основного капитала компании, зафиксированного в документах, вторая сторона (Город) имеет право на получение не менее пятидесяти процентов от этого превышения в шестидесятидневный срок сразу после окончания финансового года, в котором была получена прибыль. (Определение чистой прибыли приводится ниже.) Помимо этого, вторая сторона всегда должна иметь доступ к бухгалтерским документам и счетам первой стороны, дабы точно определить вышеуказанное превышение". - Ни единого шанса, - бормотал себе под нос мистер Варнер. - Мы не сможем выиграть. Это так же ясно и просто как дважды два. Та часть железной дороги, что идет к Вайнвуд-Парк, находится за пределами города, так что на нее таможенные льготы формально не распространяются, значит, не действует и пункт четырнадцать, и город не сможет отобрать ни цента от их доходов. И тем не менее жители Грантона имеют полное право на свою долю. Тот, кто подписывал этот договор от имени города, - либо мошенник, либо круглый дурак! Он в очередной раз прочитал договор от начала до конца, в том числе изучил пункт о наказании за его нарушение и условия аннулирования. Потом вернулся к параграфу 14 и прочитал его еще несколько раз, сокрушенно качая головой. Затем внезапно замер, коротко вскрикнул и взглянул на календарь, висевший на стене. Тридцатое августа, - констатировал он, а глаза его немедленно вспыхнули возбуждением. - Просто невероятно - они не могли быть такими дураками! Для этого они слишком осторожны. Хотя... - Он бросился к телефону. - Алло! Мэр Слоссон? Это мистер Варнер... Варнер. Я бы хотел увидеться с вами, всего на одну минуту. Вы будете у себя?.. Я выезжаю сию секунду... Да, кое-что важное! Он говорил быстро и энергично - он говорил, как человек решительный и деятельный. Так мистер Варнер не разговаривал ни с кем уже пятнадцать лет. Он с удивлением осознал это, пока мчался по Мэйн-стрит, на ходу высматривая свободное такси. Он чувствовал крайнее изумление и возбуждение, он чувствовал себя возродившимся к жизни. Его беседа с мэром Слоссоном была краткой. Как только они очутились наедине в кабинете мэра, мистер Варнер спросил: - Джим, Грантонская железнодорожная компания передала городу чек на долю сверхприбыли за прошлый год? Мэра этот вопрос поверг в изумление. - Ну конечно нет! - ответил он. - Этого они не делали. Мы предъявили требование на тридцать тысяч... - Он порылся в бумагах, лежавших на столе. - Точнее, на тридцать одну тысячу двести пятьдесят четыре доллара и шестьдесят пять центов в счет нашей доли, включая доходы от линии Грантон-Вайнвуд-Парк, но они отказались платить. - Знаю, - кивнул мистер Варнер нетерпеливо, - но заплатили ли они проценты от прибыли, полученной на территории Грантона, то есть те десять тысяч, на которые вы имеете бесспорное право согласно параграфу четырнадцать? - Нет. - Вы уверены? - Абсолютно. - Они выражали готовность это сделать? Мэр подумал несколько секунд. - Я не знаю, - наконец сказал он. - Кажется, нет. Меткалф, городской казначей, может вам сказать точно. А что, это важно? - Пожалуй, - кивнул юрист. - Что ж, сейчас позвоним ему. Но мистер Варнер был уже на полпути к двери. - Нет, это не телефонный разговор, - заявил он, - может произойти утечка информации. Я повидаюсь с мистером Меткалфом лично. Послушайте, Джим, никому ни слова о том, о чем я расспрашивал вас. Ни единого слова! И он исчез прежде, чем ошеломленный мэр успел потребовать объяснений. Меткалф, казначей города, унылый худощавый молодой человек, оказался обладателем широкого гладкого лба и густой черной шевелюры. После того как мистер Варнер изложил суть вопроса, предварительно взяв клятву о молчании на этот счет, молодой человек открыл большую конторскую книгу и, внимательно пролистав ее, пробежал глазами какие-то письма, потом повернулся к адвокату: - Нет, они не высылали чек, мистер Варнер. Конечно, я и так был в этом уверен, но подумал, что будет лучше подстраховаться. Двадцатого июля я отправил им требование выплатить городу тридцать одну тысячу двести пятьдесят четыре доллара и шестьдесят пять центов. Двадцать третьего они ответили отказом и отречением от своих обязательств. Двадцать четвертого мы уведомили их, что, если они не заплатят до конца месяца, мы подадим на них в суд. Двадцать пятого они ответили, что, мол, подавайте. Эту переписку, то есть копии писем, через некоторое время мы можем прислать вам в офис. - Кем заверены письма? - Глаза мистера Варнера сверкнули. - Джоном Генри Нельсоном, секретарем компании, сыном старого Нельсона, - ответил казначей. Адвокат вернулся в офис. Глаза его горели ярче, чем раньше, но при этом он хмурился - мысли о последствиях заметно омрачали радость и умеряли энтузиазм. Мистер Варнер прекрасно осознавал одну вещь - он не сможет противостоять своей жене в суде, а после этого со спокойной душой отправиться домой. Но, несмотря на это, инстинкт борца, проснувшийся в нем, усердно работал и все же побудил его совершить героический поступок. Мистер Варнер справился со своей природной мягкостью и выбрал единственно верный путь - путь готового пойти на риск человека. Он сжег за собой все мосты. Иными словами, отправился в ресторан на Мэйн-стрит, съел две бараньи котлеты с жареным картофелем, а на обратном пути в офис заглянул в мебельный магазин и сделал несколько покупок, договорившись о том, что они будут доставлены в течение часа. Десять минут спустя мистер Варнер стоял в своем кабинете перед столом, разглядывая телефон с выражением благоговейного ужаса, и говорил себе вслух: - Я должен совершить самый смелый поступок в своей жизни. Надеюсь, найду в себе для этого силы. Он дважды кашлянул для куража, громко свистнул, крепко сжал губы и трясущейся рукой взялся за телефонную трубку. Стоило ему сделать это, как внезапно аппарат зазвонил. Мистер Варнер отпрыгнул от стола, как ужаленный, чуть не выскочил из кабинета, свалив по пути стул и больно ударившись головой о дверной косяк. Но это был всего-навсего мэр Слоссон - звонил поинтересоваться, встречался ли адвокат с Меткалфлом. Мистер Варнер ответил, что встречался. - И что же он вам сказал? Присылали они чек? И вообще, что за игру вы затеяли, мистер Варнер? - Я не хотел бы говорить об этом по телефону, - ответил тот и положил трубку. Подождав несколько секунд, он снова снял трубку и продиктовал оператору номер своего дома. - Алло! Мистер Варнер узнал голос Хиггинса, слуги, и спокойным уверенным тоном попросил к телефону миссис Варнер. - А кто ее спрашивает? - осведомился Хиггинс. - Мистер Варнер. - Кто? Я вас не слышу. - Ее муж - Тимми! - заорал мистер Варнер. - О, пожалуйста, подождите минутку. Гораздо меньше чем через минуту в трубке раздался хорошо знакомый звонкий и приятный голос. - Алло! Тимми? - Добрый вечер, дорогая, - отозвался мистер Варнер. - Было бы совсем не плохо, если бы ты приехал ужинать домой. Где ты? Уже почти семь часов! Мистер Варнер собрал в кулак всю свою волю: - Я у себя в офисе и собираюсь ночевать здесь. Я купил раскладушку, ее скоро доставят сюда. Не могла бы ты отправить Хиггинса или кого-нибудь еще привезти мне сумку... э-э... зубная щетка, расческа... словом, с моими вещами, понимаешь... - Мой дорогой Тимми! - Миссис Варнер, очевидно, была поражена до глубины души, и ее изумление было столь велико, что передалось даже по телефонным проводам. - Ты с ума сошел? Приезжай домой сейчас же! - Нет. Я буду ночевать здесь. - О, ради бога, почему? - Потому что я не думаю, что было бы правильно нам с тобой жить вместе... пока мы... пока ведем это дело... ну, "Ходатайство об отчуждении", понимаешь. Я выступаю на стороне города. Этим утром я встречался с мэром. Словом, я собираюсь оставаться здесь до тех пор, пока это дело не будет закрыто. - Мой дорогой Тимми, - голос жены звучал теперь более спокойно, - все эти глупости, которые ты говоришь... Все это крайне глупо! Что изменит твой дурацкий поступок? - Он многое изменит! Так ты пришлешь мне сумку с вещами? - Нет, даже и не подумаю! Приезжай домой! - Ты пришлешь сумку? - Нет! - Что ж, тогда я обойдусь без нее, - решительно заявил мистер Варнер с несвойственным ему хладнокровием и бросил трубку. Никогда в жизни - до этого дня - он трубку не бросал. Ни разу. Он плюхнулся в кресло и промокнул взмокший лоб носовым платком. Геройский поступок был совершен. Чуждые ему эмоции бушевали в груди - мистер Варнер чувствовал себя способным на все. Вдруг он поднял голову - в его душе шевельнулось мрачное предчувствие. Да, она может это сделать! Это было бы на нее очень похоже. Он торопливо подошел к двери, запер ее и положил ключ в карман. Как только он вновь уселся в кресло, зазвонил телефон. Мистер Варнер развернулся и недоброжелательно посмотрел на аппарат. Тот продолжал звонить - долго и настойчиво. Тогда он поднял трубку и положил ее на стол. Потом, усмехнувшись, достал курительную трубку, набил, зажег ее и водрузил на стол ноги. В таком положении, выпуская клубы дыма, он просидел с полчаса, затем раздался стук в дверь. Адвокат нервно подпрыгнул в кресле, потом, вспомнив о покупках, сделанных в мебельном магазине, неторопливо подошел к двери и выудил из кармана ключ. Но прежде чем вставить его в замок, спросил: - Кто там? Молчание. Опять стук. - Кто там? - повторил он. До боли знакомый голос ответил: - Это я, Лора. Впусти меня! Мистер Варнер почувствовал, как предательски дрогнули колени, но не обратил на это особого внимания. Он надеялся на то, что дверь добротная и петли смогут выдержать натиск. Крепко сжав в руке ключ, словно это было оружие, он дерзко заявил: - Не впущу! - Тимми, открой дверь! - Я же тебе сказал - нет! - отрезал мистер Варнер. А потом несколько смягчившимся тоном продолжил: - Я не могу, Лора. Мэру все это не слишком нравится. Ты принесла сумку? - Да. Я хочу отдать ее тебе. - Внезапно голос ее стал резким: - Не будь ослом, Тимми! Открой дверь! Но блистательная Лора совершила ошибку. После ее признания, что она принесла сумку, сердце мистера Варнера переполнилось каким-то хмельным возбуждением от осознания того, что она все-таки уступила ему. Он крепко стиснул зубы. - Если ты принесла сумку, - произнес он наконец, - оставь в холле, я заберу ее, когда ты уйдешь. Впустить тебя я не могу. Я... я не одет. Конечно, это была ложь, но бедняге она была просто необходима. - И кстати, - продолжал он, - для чего ты хочешь войти? Что тебе нужно? - Чтобы ты поехал домой, конечно. - Тон ее голоса нельзя было назвать ни молящим, ни командным. - Просто я абсолютно уверена в том, что за тобой нужно кому-то присматривать, Тимми. Ты стал как-то странно себя вести. Открой дверь! - Нет! - Пожалуйста! Это было ужасно тяжело. Мистер Варнер не мог припомнить, чтобы она когда-нибудь прежде произносила слово "пожалуйста", обращаясь к нему. Он скрипнул зубами и дико завопил: - Уходи! Секунд десять после этого крика за дверью царило молчание, мистеру Варнеру показалось, что у жены от возмущения его поведением перехватило дыхание. Потом раздался звук удаляющихся шагов и стук каблучков по ступенькам. Он подбежал к окну и проследил за тем, как жена перешла улицу и села в свою машину, стоявшую у тротуара. Автомобиль резко рванул с места и исчез вдали. Мистер Варнер как подкошенный рухнул в кресло; силы его оставили. Немного погодя он вышел в холл и взял сумку, которую обнаружил за дверью. Вскоре после этого ему доставили раскладушку, он установил ее в углу и лег. В ту ночь ему снились странные сны. *4 На следующие утро мистера Варнера посетил мэр Слоссон. Он был несколько раздражен той бесцеремонностью, с которой адвокат прервал их телефонный разговор накануне вечером, но извинения принял сразу и беспрекословно и тут же осведомился о причинах, побудивших мистера Варнера задавать столь таинственные вопросы по поводу чека от железнодорожной компании. - Теперь у меня нет причин умалчивать об этом, - ответил мистер Варнер, взглянув на календарь. - Сегодня тридцать первое августа, так что не важно, пусть хоть весь город узнает. Хотя, пока дело в работе, лучше было бы хранить это в секрете. - Так что же случилось? - осведомился мэр. - Обнаружили какую-то головоломку? - Пожалуй, да. Но то, что для меня головоломка и забава, для мистера Генри Блада Нельсона - отнюдь не шутка. Слушайте. И мистер Варнер, подавшись вперед, начал что-то шептать. Его чуть слышный монолог длился минут пять, был прерван восторженным восклицанием мэра, а потом стал прерываться все чаще и чаще. Когда же адвокат закончил, лицо Слоссона светилось восторгом, ликованием и триумфом. - Господи боже, мы их прищучили! - вскричал мэр, а его отнюдь нельзя было обвинить в том, что он любитель поминать имя Господне всуе. - Думаю, да, - согласился адвокат. - Точно! Абсолютно точно! Осталось только уладить детали, мистер Варнер, уверен, вы и с этим справитесь блестяще. Пожалуйста, сделайте все распоряжения до завтра и пришлите мне копии материалов как можно скорее. И конечно, я не скажу никому ни словечка! В течение следующего получаса они обсуждали дело с разных точек зрения, а когда мэр ушел, мистер Варнер достал из ящика стола лист бумаги, ручку и написал следующее: | 
