– Конечно, конечно. – Горбовский кивнул. – Безрассуднее быть не может. Так я ведь что? я всего лишь проинформировал. А выбор за вами. – Думаете, тут возможен какой-то выбор? – Ну… – Горбовский хитровато прищурился. – Выбор возможен всегда. Да вот, к примеру… Он нагнулся, снял с широкого глянцевитого листа здоровенную улитку и посадил ее на ладонь. – Красавица! – с явным восхищением сказал Горбовский, погладив янтарно-желтую, украшенную темными дымчатыми разводами, раковину моллюска. Моллюск это стерпел, но, решив не искушать судьбу, втянул мягкое тельце в домик. – Так вот, Кандид. Не считал, сколько в верхнем Лесу таких улиток, – думаю, очень много. Живут себе, крутят рожками, скоблят листики и абсолютно ни в чем не нуждаются. Но вдруг находится одна беспокойная – и пускается вон из уютного Леса. Полжизни ползет, представляете? И ради чего? Чтобы в один прекрасный день добраться до края бездонной пропасти! Как думаете, жалеет она сейчас о своем опрометчивом решении? Кандид задумался. – А жизнь уже позади? – наконец спросил он. – У нее – практически да. Но мы же с вами не улитки, верно? Горбовский слегка наклонил голову набок, словно прислушиваясь к чему-то. – Увы, – с сожалением сказал он, водворяя улитку обратно на лист. – Мне пора. Приятно было познакомиться. Может быть, еще свидимся. Следующий цикл Хасимото-Айзенберга начнется через… Лицо Горбовского начало расплываться. Затем вся его длинная фигура заколебалась, пошла радужными волнами и распалась на фрагменты, которые спустя пару секунд растаяли в воздухе. Кандид долго стоял неподвижно. Затем подошел к краю пропасти и осторожно заглянул вниз. Вдоль отвесной каменной стены змеились лианы с темно-зелеными ромбовидными листьями. Стена была увита ими до самого основания. Кандид выбрал лиану потолще, вцепившуюся корнями в почву возле его ног, и потянул ее на себя. Она не поддалась. Он рванул стебель со всей силы – тот выдержал. – Годится, – сказал Кандид. И начал спуск. Михаил Савеличев Грех первородных
…одним из первых люденов был Павел Люденов, это наш Адам. А. и Б. Стругацкие
"Волны гасят ветер"
…в составе группы "Йормала" на уникальном звездолете "Тьма" совершили погружение в черную дыру ЕН 200056. Связи с ними не было, да и не могло быть по современным представлениям. А. и Б. Стругацкие
"Жук в муравейнике"
Документ 1 Комкон Служебное Дата: 21 декабря 37 года Автор: Борис Фокин, руководитель отряда Следопытов Тема: ситуация на Тиссе, ЕН 63061 Содержание: обнаружение спасательной капсулы на Тиссе Высадка отряда Следопытов на планете Тисса звезды ЕН 63061 имела задачей обследование развалин, обнаруженных здесь ГСП и приписываемых предположительно Странникам. С самого начала подобная атрибутация найденных артефактов вызывала большой скепсис, ибо что только не приписывалось пресловутым Странникам. Однако самые предварительные съемки силами ГСП показали наличие в скальных породах под развалинами некоей полости, которая вполне могла оказаться делом рук если не самой сверхцивилизации, то тех разумных существ, которые населяли Тиссу в незапамятные времена, когда ее солнце находилось в спокойной фазе. Прибытие на планету и разворачивание экспедиционного лагеря Следопытов прошли в штатном режиме, и после поднятия полотнища с семигранной гайкой отряд приступил к проверке на месте имеющихся данных. Наличие полости подтверждалось, и мы предполагали, что скорее всего обнаружим нечто вроде "бомбы времени" – столь распространенное у цивилизаций на первых стадиях развития стремление увековечить память о себе путем обустройства тайных хранилищ произведений искусств и образцов техники. С максимальными предосторожностями мы проникли в полость, которая представляла собой куб с ребрами десятиметровой длины, что сразу показалось странным – неужели древние строители придерживались аналогичной нашей метрической системы? Подобное выглядело чересчур антропоцентрично. Однако самое неожиданное было обнаружено в центре хранилища. Там находилась спасательная капсула стандартной серии "Пингвин-М", какие массово спускают со стапелей заводы в Харбине. Датировка самого хранилища позволила отнести время его создания примерно к двум миллионам лет до современной эпохи. Итак, еще раз повторяю диспозицию: в хранилище, высеченном в скальной породе два миллиона лет назад, обнаружена стандартная спасательная капсула серии "Пингвин-М". В капсуле находился человек в состоянии глубокой гибернации. На данном этапе я принял решение о прекращении деятельности на Тиссе Следопытов и передаче дальнейших работ в компетенцию КОМКОНа. Б. Фокин
(Конец документа 1)
Документ 2 Всемирный Совет, Р. Сикорски (лично) Конфиденциально (тайна личности!) Дата: 23 декабря 37 года Автор: зам. председателя КОМКОНа Г. Комов Тема: находка на Тиссе Содержание: ххх Уважаемый Рудольф, в приложении вы найдете документ, который описывает некоторые подробности находки на Тиссе. я же сообщаю: только что получил подтверждение идентификации личности человека, найденного в спасательной капсуле. Кассандра Люденова, 10-го года рождения, физик. Входит в группу "Йормала". По официальным каналам установлено, что в настоящее время пребывает на Земле. В сухом остатке имеем два идентичных человека, один из которых продолжает находиться в состоянии глубокой гибернации (Фокин настаивает на процедуре реанимации), а второй – спокойно живет на Земле и занимается изучением черных дыр. И заметьте, Рудольф, – никаких Странников! Кстати, что за группа "Йормала"? Мне так и не удалось выяснить, что она собой представляет. P. S. Тест на клонирование – отрицательный. Ментальная и физическая идентичность личностей подтверждена. Г. Комов
(Конец документа 2)
Документ 3 Всемирный Совет Л. Горбовскому Конфиденциально (тайна личности!) Дата: 24 декабря 37 года Автор: Р. Сикорски Тема: специальная комиссия Содержание: проект создания специальной комиссии по расследованию инцидента на Тиссе, ЕН 63061 …Исходя из вышеизложенного, учредить временную специальную комиссию по расследованию инцидента на Тиссе, ЕН 63061, и предоставить ей необходимые полномочия для опросов свидетелей, которые могут пролить свет на произошедшее. Председателем комиссии назначить члена Всемирного Совета Рудольфа Сикорски. Р. Сикорски
(Конец документа 3)
* * * Он есть. Он есть вне времени и вне пространства. Он есть, и ничто не может нарушить его бытие. Это не первый и не последний уровень его бытия. Он знает, что может меняться. Соскальзывать в примитивную сознательность чего-то крохотного, но высоко о себе мнящего. Либо подниматься в такие высоты, где остатки сознания преобразуются в яростную стихию космогонических сил. Один предел его породил, а другого он так и не достиг. Пока. Словно что-то удерживает его. Тончайшая нить, протянутая из бездны. Настолько тончайшая, что не стоит никаких усилий порвать ее и взмыть вверх, ввысь. Туда, где он действительно станет всем. Но почему-то медлит. Размышляет. Он дрейфует в пустоте и созерцает далекие и близкие звезды, галактики и объекты совсем уж фантастические, которым на нижнем пределе и названий не придумали. Он любит играть, и это его игра в примитивное существо – пребывать на уровне космического объекта и извлекать из памяти названия того, что видит. Хотя и слово "видит" предполагает наличие примитивных приемников узкого участка спектра. Он не видит, он созерцает. Иногда ему надоедает дрейфовать вдали от раскаленных шаров, и он меняет траекторию, чтобы приблизиться к ним и наслаждаться бытием чудовищной гравитации, высасывая из звезд плазму. Вокруг образуется раскаленный диск, струи бьют с полюсов, вытягиваются вдоль магнитных полей, а он, играя, отбирает у звезды материю и распыляет в пустоте. Спустя миллионы лет надоедает и это, и он отправляется дальше, оставляя после себя изрядно убавивший в массе и светимости шарик, окруженный кляксами пущенной из него плазменной крови. Но порой к нему приближается нечто настолько мелкое, что кажется космической пылью. Однако оно проявляет к нему интерес. Исследует лучами. Бомбардирует еще более мелкой пылью. Он чувствует присутствие нечто, что можно счесть разумом, примитивным, ограниченным, первой ступенькой длинной лестницы восхождения к подлинным вершинам. Они тщатся его понять. Понять – значит вместить. Но чтобы вместить безграничное в ограниченное, безграничное следует упростить. Свести сложность к простоте. И к пустоте. Ведь в нем нет ничего, кроме сложности и пустоты. А эти примитивные носители крохотных искорок, которые они сами принимают за пылающее пламя разума, пытаются его постичь. И даже решаются на крайнюю для себя меру – нырнуть в его сложность. Погрузиться в него не пылью своих созданий, еще более примитивных, чем они сами, а войти самим в непроницаемую темноту его сознания. У них нет никаких шансов. Та скорлупа, что должна защитить их от чудовищной гравитации, никуда не годится. Им предстоит погибнуть, исчезнуть навсегда, но нечто вроде любопытства возникает в нем. Что-то позабытое в невообразимо давние времена, когда он был подобен им – безрассуден. И он смотрит, как гравитация корежит их скорлупу, как рвет на части тела, и ощущает раздражение, что подобная мелочь занимает его внимание. В мире чересчур много гораздо более интересных вещей, чем созерцать мучения примитивных существ. Однако он словно раздваивается. Чем глубже в него проникает крошечная заноза, вознамерившаяся бросить вызов времени и пространству там, где время и пространства сливаются воедино, где каждый мельчайший сдвиг в пространстве означает огромный скачок во времени, настолько огромный, что у примитивных существ нет никаких шансов вернуться в привычный им мир, тем больше ему хочется сохранить ее. Он наблюдает, как гаснут одна за одной искры жизни. И вот остается последняя. Крошечная. Готовая исчезнуть. Ей удается спуститься глубже всех. И как порой перешагиваешь через гусеницу, чтобы не раздавить ее, так и он берет гаснущую искру и помещает туда, куда она стремилась. * * * – Мы предлагаем вам участие в эксперименте, – сказал Логовенко и замолчал. Надолго. Может быть, смущенный своим столь прямым заявлением, а может, ожидая ответной реплики Павла. Например: "В каком эксперименте?" или "А почему вы решили, что я хочу участвовать в экспериментах?". Вообще этот визит выглядел странно. Все члены группы "Йормала" прошли обследование в Харьковском институте психологии, получили вполне ожидаемое заключение о своей пригодности и полной готовности к миссии. Однако спустя несколько дней на экране видеофона возникло лицо Даниила Логовенко, и вот Павел вновь в Харькове, сидит в кабинете заместителя директора института и выслушивает весьма необычное предложение. Точнее, даже не предложение, а намек на предложение. "И зачем я сюда вообще вернулся?" – с некоторой тоской подумал Павел. Более того, даже ничего не сказал Кассандре, лишь предупредив, что вернется в Свердловск к вечеру. Логовенко продолжал молчать и внимательно рассматривал Павла. – Я уже участвую в эксперименте, – не выдержал и прервал тишину Павел. – Вам это хорошо известно. Логовенко скосил глаза на терминал, будто сверяясь с информацией, и кивнул: – Погружение в черную дыру на уникальном звездолете "Тьма". Его слова прозвучали насмешливо, что резануло слух Павла. – Это важный научный эксперимент, – сказал он. – Возможно. – Логовенко сцепил руки на столе, сделал странное движение большими пальцами, будто изображая вращение двух тяготеющих масс друг вокруг друга. – я не специалист в черных дырах, но, насколько помню, никакая информация не может быть из них получена. В чем же научная ценность подобного погружения? – Моя жена – крупнейший специалист по физике черных дыр, – сказал Павел. – Вам лучше поговорить с ней. Она умеет рассказывать это… доступнее. Логовенко поднялся и дошел до окна во всю стену, откуда открывался вид на утренний Харьков. Постоял там, покачиваясь с пяток на носки, затем сказал, не поворачиваясь: – Вы не находите, Павел, что люди похожи на эти самые черные дыры? Наше сознание так же закрыто от других, как закрыты от остальной вселенной звезды, что пересекли предел Чандрасекара? – Павел было вскинулся поправить, но передумал. – На дворе двадцать второй век, коммунизм, товарищество и братство, но человек так и остается вещью в себе. я вот, например, предполагаю, что вы… гм… не говорите всей правды. Особенно психологам. Например, о том, что вам давно снится очень странный и навязчивый сон, в котором вы видите себя неким фантастическим космическим существом. Павел немедленно вспотел, глубже втиснулся в кресло. Логовенко обернулся: – Вы не хотите погружаться ни в какую черную дыру. Разве не так? – Это тоже обнаружило ментоскопирование? Логовенко покачал головой: – Ну что вы. Даже глубокое ментоскопирование не может извлечь всю информацию из вашей черной дыры… простите, из вашей души. Это моя интуиция, если позволите. – Мое желание тут ни при чем, – отчеканил Павел. – Иногда приходится делать вещи, которые делать не хочется. Долг. Научный долг. – А еще вы очень любите свою жену, – мягко сказал Логовенко. – И я могу предположить, что данный мотив – главная причина вашей решимости покончить с собственной жизнью столь… хм, экзотическим способом. – Вы переходите грань. – Павел встал из кресла, поправил куртку. – Надеюсь, эта встреча последняя. – Я подготовил отрицательное заключение на группу "Йормала", – сказал Логовенко. Павел остановился на пороге. Обернулся. – Почему? Из-за меня?! Вы не можете… – Никак иначе, кроме как коллективное самоубийство, я не могу квалифицировать данный эксперимент. Да-да, я знаю, – Логовенко предупреждающе поднял руку, – согласно современным представлениям о черных дырах, экипаж "Тьмы" переживет и Землю, и Солнце, и, возможно, нашу галактику. А может быть, узреет и конец света. Но сути дела это не меняет. – Вы не правы, – загорячился Павел. – Понимаете, не все так просто… да, есть горизонт событий, и оттуда действительно никаких… но уникальность эксперимента в том и состоит… Послушайте, Логовенко, пригласите Кассандру, она вам все растолкует. Хотите, позовите академиков, Всемирный Совет, Горбовского… Логовенко пристально смотрел на Павла, пока тот не осекся. После некоторого молчания Павел начал: – Так вы из-за… – Что вы знаете об импульсных системах? – спросил Логовенко. Документ 4 Извлечение из опроса Кассандры Люденовой (Тисса) членами специальной комиссии Всемирного Совета
|