Задорнов Михаил - Язычник Эры Водолея - стр 15

В ту ночь я действительно здорово напился. Я понимал: то, что произошло, было символично. Начинался самый парадоксальный период нашей истории. И я стал эпиграфом к этому периоду. В ту новогоднюю ночь, после записи "Голубого огонька", я летел в самолете в Ригу. Напоил от радости всех пассажиров. С моей подачи все надрались до такой степени, что даже пытались водить в самолете хороводы, а кто-то предложил попробовать перебегать толпой с правого борта на левый и проверить, будет ли самолет раскачиваться…

Интересно, что до сих пор, когда я выступаю с концертами в каких-то городах, зрители иногда называют меня Михаилом Сергеевичем. А одна из зрительниц призналась, что ей в ту ночь позвонила соседка ровно в 12:00 и с ужасом спросила: "А что, у тебя тоже Задорнов в телевизоре?!"

…Егор Яковлев мне больше никогда не звонил. Видимо, обиделся за политиков. Я же по-прежнему считаю, что политика - это безразмерная емкость, набитая серостью. Политики уверены, что они вершат судьбы народов, а на самом деле они - просто петрушки в ручонках разжиревшего интернационала!

- В 91 - м году у меня брали интервью журналисты какой-то желтой газеты, не помню даже названия, она рассовывалась по почтовым ящикам бесплатно, поэтому имела огромный тираж. У меня тогда была серьезнейшая проблема, я жил в Москве, неподалеку от Рижского вокзала. Над нами жила семья алкоголиков. Они по ночам пили… И я пожаловался журналистам, что не только работать, но и спать невозможно: соседи сверху по ночам с грохотом падают на пол вместе с мебелью.

Прошло какое-то время. Однажды, когда мы с Ельциным играли вместе в теннис, я обмолвился ему, что не могу даже толком выспаться из-за этих соседей. Я был уже такой нервный, думал, что просто в сумасшедший дом попаду. А купить квартиру в то время было невозможно.

- Самое нелепое - то, что выступаю под фонограмму (!) А вообще все нелепости о себе узнаю из газет. В 1993 году напечатали, что Ельцин отдал мне в личное пользование палаты князей Долгоруких. Что вам сказать? Во-первых, не мне, а Фонду, председателем совета которого я значился. Во-вторых, не лично, а в аренду. В-третьих, не князей, а бояр. В-четвертых, не Долгоруких, а Троекуровых. В одной фразе четыре ошибки. Причем смешно было: указ чиновники подписали, не проверив адрес. И это здание в указе Ельцина оказалось гостиницей "Метрополь". Если бы я не обратил внимания на адрес и не оказался человеком порядочным, гостиница стала бы нашей!

Вообще журналисты ругают не только меня. Как-то позвонили телевизионщики из программы "Куклы" моему другу Ефиму Смолину и спрашивают: "Вы могли бы написать текст для куклы Хакамады?" - "Да нет, я предпочитаю жену", - отшутился он. На следующий день в газете напечатали: "Смолин предпочитает жене резиновую Хакамаду".

Никита Михалков говорит: "Перестань, не обращай на них внимания. Это журналюжки. Если на тебя лает собака, ты же не становишься на четвереньки и не лаешь ей в ответ". Про него самого написали, что на дне рождения у зятя Пугачевой он слизывал торт со стены…

Ельцин мне и говорит, что наше правительство как раз новый дом достраивает, куда собирается въезжать дружная компания демократов-правителей. Он дал задание Коржакову, и вскоре мне действительно выделили квартиру в том доме, куда переезжал президент со своим окружением.

Эта газета в течение двух лет не печатала мое интервью. А как только я переехал, они вспомнили и напечатали. Получилось, что мои новые соседи сверху - алкоголики, которые по ночам падают на пол. А надо мной теперь жила семья министра МВД Ерина…

Ужасная ситуация. Ерин встретил меня в лифте и спрашивает: "Миша, а почему это мы падаем на пол вместе с мебелью?" Но надо отдать должное министру МВД, он отнесся к этому с юмором. Понял, что статья старая и так сделано специально.

- Отчасти правда. Есть одна деталь, которая ставит все на свои места. Это было не новоселье, а день, когда я только что перевез мебель и она стояла нераспакованной. В подъезде я встретил Барсукова и Коржакова и говорю им: "Мы переехали, надо бы отметить, только у меня выпить нечего". Барсуков говорит: "А у меня есть". И Коржаков говорит: "И у меня есть".

Мы пошли в мою квартиру и прямо на ящиках с нераспакованной мебелью отметили мое переселение в этот дом. Поэтому в принципе вроде бы как факт такой был, но немножко шулерства в рассказ, конечно, привнесено.

- Многим зрителям очень нравятся ваши рассказы про чиновников-"паханов" и кремлевскую" зону. Некоторые даже уверены, что вы научились "по фене ботать" в местах не столь отдаленных…

- С бандитами и вообще с братвой у меня с детства были нормальные отношения. Напротив моего дома располагалась детская площадка, где собиралось все хулиганье района, и где-то лет в 14 меня даже приняли в банду "Пятак". У меня, между прочим, было три привода в детскую комнату милиции. В наше время принято хвастаться тем, за что в советское сажали. Эта мода от депутатов пошла.

В 10 классе я даже постригся наголо, чтобы быть похожим на зэка. Как и положено "браткам", ходил в спортзал, качался со штангой, боксировал. Дрался неплохо. По морде я получал и перчатками, и без, и руками, и ногами… Из нашего "Пятака" сейчас мало кто остался в живых. Один приезжает ко мне на концерты в Риге без ног, в инвалидной коляске, я обычно даю ему денег. Многие спились, многих убили, кто-то на зоне умер.

- Я не люблю скукоту обывателей, и часто мне интереснее ребята бунтующие - из той же братвы. Они необразованные, поэтому бунтуют не в ту сторону и зачастую их место действительно в тюрьме, но многие из них - любопытные люди. Моя миниатюра "У нас все, как на зоне" была написана с "авторитетного" человека, который, сидя на зоне, прочитал Мопассана, Чехова, вообще всех классиков! Он мне как-то сказал: "Иногда так тоскливо становится на миру, что я уезжаю на зону, договариваюсь с вертухаями, чтобы меня посадили в камеру, и там читаю, читаю…"

- Хм… Однажды, это был 1987 год, ко мне на концерт в Измайловский парк Измайловские ребята привели человека с грузинским именем, небогатырского телосложения, с фигурой преподавателя математики в МГУ, и глазки такие цепкие, как у ученого… Тогда еще перестройка была в разгаре, мы не знали, кто такой Ельцин и что такое рэкет, не предполагали, что слово "Чубайс" станет синонимом слову "рубильник", не догадывались, что можно заниматься вторичным вложением ваучеров. Все это было в далеком будущем.

И вот после концерта устроители спрашивают: "А ты знаешь, кто это был?" Оказалось - один из 28 воров в законе, живших тогда в Союзе. Он несколько раз потом еще приходил на концерты и однажды, зайдя в гримерку, вежливо поинтересовался, есть ли у меня проблемы? Дескать, он хочет помочь, потому что получает от моих выступлений удовольствие.

- Я ему честно сказал, что вышла моя книжка "Не понимаю", а денег издательство (там, кстати, хозяевами были грузины) не заплатило. Он молча записал адрес издательства, мой телефон, а через три дня позвонил и говорит: "Давайте встретимся, я вам деньги передам". Приносит в полиэтиленовом пакете гору денег - рубли, трешки, пятерки. 75 тысяч - по тем временам солидные деньжищи. Я обалдело спрашиваю: "Как же вы смогли?" И он спокойно рассказывает: "Во-первых, мы с ними - грузины, а во-вторых, я объяснил: ваше издательство - на первом этаже, над вами еще 7 этажей, всех взрывать - нехорошо, негуманно".

Мы потом с ним посидели в ресторане, причем за обед он принципиально расплатился сам, а в конце говорит: "У меня к вам просьба". Думаю, сейчас попросит с кем-нибудь из политиков познакомить, тогда это сложно было - ЦК КПСС, Политбюро, все по-серьезному, не то что сейчас. А он: "Вы - член Союза писателей, и у вас должен быть свой секретарь". (Тогда члены Союза писателей действительно имели такую привилегию.) "У меня родственница с зоны выходит, оформите ее секретарем. Нам нужно поехать за границу, но ее не пустят, если она не будет нигде работать. Я сам буду платить ей через вас 120 рублей, чтобы у вас не было ощущения, что это "наезд"". Я, конечно, согласился.

- Прошло примерно полгода. И вот в Ялте у меня проходят девять концертов за три дня. Получил я кучу денег - по 10 тысяч рублей за концерт, а потратить негде! Ну не фабрику же "Скороход" покупать? Поэтому я кутил: на ночь снял бассейн в гостинице "Ялта" и пригласил туда всех сидевших в ресторане - артистов, моделей, бандюков, просто отдыхающих. Даже оркестр пригласил. Клара Новикова до сих пор вспоминает, как она выходила в 5 утра из бассейна, а оркестр по моей просьбе играл "Вихри враждебные веют над нами!"…

Веселились мы не на шутку: кидали, например, в бассейн шпроты, а потом ловили их зубами… И бандюки, вместо того чтобы радоваться, заскрежетали зубами: ни фига себе артисты гуляют! Подходят ко мне утром и говорят: "Мы тут подсчитали, что у тебя полные залы по три раза в день - это большие бабки, вес платят за крышу 15 %, а мы будем брать с тебя всего десять". Я говорю:

Кстати, за того Задорнова в свое время на Камчатке проголосовало 90 % избирателей. Выбирали-то его, а письма долго мне приходили: мы, мол, за вас голосовали, а вы за нас не хлопочете…

Теперь стыдно признаваться, но однажды даже я принял его за себя. Через неделю после того, как я с Ельциным познакомился и в первый раз с ним в теннис играл в Юрмале, он очередные указы подписывал. В газетах появилось сообщение, что Задорнов вошел в президентский совет. Даже я подумал, что это я.

- Я пел "Ты финансист, Мишка", а он - "Ты юморист, Мишка". Потом между нами по моему приглашению все, кто хотел, вставали, фотографировались и загадывали двойное желание. Финансово-юмористическое. Догадываюсь, какая часть этого желания сбывалась чаще…

Потом одна латвийская газета даже конкурс провела. Напечатали рядом наши фотографии под девизом "Найди 10 различий". Причем мне пририсовали усы, как у него, и очки. Народ резвился: "Один шутит на свои, другой - на государственные". Победил читатель, написавший: "Без сомнения, это один и тот же человек. Если не верите - спросите у него сами. Только вряд ли он вам правду скажет - зарплату-то получает за двоих".

- К сожалению, вы правы. Пару лет назад я поехал встречать Новый год за границу. Вернулся примерно 8 января. Естественно, я понятия не имел, что в новогоднюю неделю мои программы чуть ли не каждый день повторяли по телевидению. Старые вперемежку с новыми. Как мне потом сказали, практически с утра до вечера по всем программам - Пугачева, Галкин, Киркоров и Задорнов. Ну они-то понятно, они - семья, а я тут при чем?

Дело в том, что телевидение имеет право несколько раз в год повторять купленные программы. И диктовать условия, когда эти программы показывать, мы, исполнители, не вправе. А многочисленные менеджеры и телевизионные маркетологи, извините за эти грубые слова, поняли, что юмористические программы очень рейтинговые. Видимо, сегодня людям хочется их чаще смотреть, чем даже попсовую эстраду. Потому что жить становится все страшнее. А когда смешно, не так страшно!

При этом чем выше рейтинг у программы, тем дороже стоит в ней реклама. Вот и получается, что нашими "рожами" практически пытают российское человечество. И моей в том числе! Она же бренд. На ней телевидение зарабатывает.

Более того, у телеканалов - страшная конкуренция. Как между чикагскими мафиозными кланами в 30-е годы XX века. Один считает за доблесть сделать "козу" другому. Что это значит? Например, за последний год Первый канал отснял три моих новых концерта. Второй канал, понимая, что у этих передач будет высокий рейтинг, решил его сбить. Время показа моего концерта по Первому каналу держалось в секрете до последнего момента (я просто чувствовал себя секретным оружием!) Но Второй все-таки раздобыл информацию через своих шпионов (у них там, на телевидении, даже разведка своя существует. Да-да, я не шучу, людям платят за выдачу "военной телетайны"!!) И дабы насолить Первому каналу, а заодно и мне за отказ сотрудничать с телеканалом "Россия", мой старый концерт поставили у себя на Втором канале на час раньше, чем на Первом.

Такие детективные игрища у них длятся уже несколько лет. В результате страдает сам исполнитель. Зрители, которые, скажем, не хотят смотреть мой концерт, переключаются на другую программу, а там… тоже я! Какое же отвращение ко мне они начинают испытывать?!

- Это действительно так. У каждого канала есть этакий свой артистический "гарем". Если некий артист вдруг решит сняться у конкурентов, начинается скандал. Так, например, было со мной и Игорем Крутым. Между Первым и Вторым каналами существовало джентльменское соглашение: если Второй канал не будет сотрудничать с Крутым, то Первый не будет сотрудничать с Задорновым.

На Втором канале есть такой продюсер, который занимается эстрадными программами - Гохштейн. Гена (я имею право его так называть, поскольку мы были когда-то "на ты", когда сотрудничали) - очень остроумный и далеко не бездарный продюсер. Он начинал как автор в одной из популярных команд КВН. У него очень образное мышление. Он и сейчас мог бы продолжать сочинять неплохие юмористические рассказы. Это он однажды сказал фразу, которую я даже использовал в своем выступлении, про одну из мегапоп-звезд: "Он похож на пожилую армянскую баскетболистку!"

Я считаю, что с Геннадием приключилась настоящая беда. Он запал на слово "рейтинг", как гламурная дама на банкомат, совмещенный с вибратором. Его совершенно перестало интересовать качество юмора в передачах или такое благое дело, как открытие новых талантов… Мы вместе с ним когда-то начинали проводить юмористический фестиваль "Юрмалина" в моем родном городе Юрмале. Но его даже не интересовало, будет успех у концерта в зале или нет. Зрители ему нужны были только как картинка на телеэкране.

В ту пору мы не раз вели с ним такие телевизионно-философские разговоры. Я пытался убедить Гену, что телезрители в России уже гораздо умнее и разумнее тех, на кого рассчитаны порой его передачи. Однако привить ему уважение к телезрителям оказалось так же бесперспективно, как пытаться обогнать "Порше" на асфальтирующем катке.

Наконец, после одного из концертов мы поссорились, как истеричные молодожены. Причем истерику закатил я. Я редко позволял себе такое - кричать при коллегах на такую крупную телевизионную фигуру, употребляя при этом весь запас нецензурных выражений, который скопился в закромах моей памяти за всю жизнь с того момента, когда я их начал употреблять. Где-то через час мне даже стало неудобно за себя, я позвонил Геннадию и предложил ему встретиться, при этом пригласил на встречу тех же коллег, при которых его оскорблял. Гена согласился на этот последний между нами разговор.

- Гена, я на тебя кричал при коллегах, - нашел в себе силы признать свою вину я, - вот при них же я приношу тебе свои извинения, но имей в виду, я эти извинения приношу только за форму, в которой я выражался, а не за содержание. Помнишь, я ведь тебя посылал разными маршрутами, так вот, извини за те слова, которые я при этом употреблял, но маршрут все-таки остается прежним!

Потом кто-то из моих коллег очень остроумно заметил: "Ты зачем вообще телевизионным редакторам рассказываешь о том, что нужно нашим телезрителям? О том, что наш русский народ умнее, чем они предполагают? То, что сегодня нужно русскому народу, лучше всех знает Гохштейн!"

Вот поэтому порой меня так много бывает по нескольким каналам сразу. Гохштейн тщательно отслеживает через свое "разведывательное управление", когда на Первом канале будет новый концерт Задорнова, и радостно мстит, втыкая мой старый концерт в то же самое время.

Задорнов Михаил - Язычник Эры Водолея.