ПравилаРегистрацияВход
НАВИГАЦИЯ

Сименон Жорж - Дом судьи.

Архив файлов » Библиотека » Собрания сочинений » Жорж Сименон

Дом судьи


Жорж Сименон
"Дом судьи"

Глава 1
Жена таможенника

    - Пятьдесят шесть, пятьдесят семь, пятьдесят восемь, - считал Мегрэ.
    Считал он машинально. Это выходило само собой. Голова была пуста, веки налились тяжестью.
    - Шестьдесят один, шестьдесят два…
    Он выглянул на улицу. Во "Французском кафе" нижняя половина окон была из матового стекла. Сквозь верхнюю виднелись лишь облетевшие деревья на площади, которые сек нескончаемый дождь.
    - Восемьдесят три, восемьдесят четыре…
    Стоя с кием в руке, он видел свое отражение во всех зеркалах, которыми были отделаны стены кафе.
    А хозяин г-н Ле Флем как ни в чем не бывало молча продолжал серию ударов. Переходил от одного края зеленого поля к другому, наклонялся, выпрямлялся, издали провожал шары взглядом.
    - Сто двадцать два… Сто двадцать три…
    В зале было просторно. У окна сидела с шитьем пожилая служанка. И все. Ни души, кроме них троих. Разве что кот у печки.
    А на часах еще только три! И еще только тринадцатое января. Комиссару виден пухлый календарь, висящий позади кассы. И все это продолжается уже три месяца! И…
    Он никому не жаловался. Даже г-жа Мегрэ - и та не знает, почему он попал в немилость и получил назначение окружным комиссаром в Люсон. Это изнанка их ремесла, посторонних в это не посвящают.
    Г-жа Мегрэ тоже здесь, живет в квартирке, которую они сняли над лавкой торговца роялями. У них уже были стычки с хозяйкой, потому что… Эх, не все ли равно!
    - До скольких играем? - осведомился г-н Ле Флем, чтобы знать, не пора ли остановиться.
    - До ста пятидесяти.
    Мегрэ неторопливо курил трубку. Ого! Сто сорок семь, сто сорок восемь, сто сорок девять, сто пятьдесят! Шары замерли на столе; белые были грязно-желтого цвета, красный - неаппетитно-розового. Кии поставили в пирамиду. Г-н Ле Флем подошел к стойке, накачал себе и Мегрэ по полкружки пива и смахнул пену деревянным ножом.
    - Ваше здоровье!
    О чем им еще говорить?
    - А дождь все идет…
    Мегрэ влез в пальто, надвинул на самые глаза шляпу-котелок и через несколько секунд, засунув руки в карманы, уже шагал по улицам городка сквозь сетку дождя.
    Вскоре он распахнул дверь полицейского участка, где стены были увешаны официальными объявлениями. Наморщил нос, учуяв бриллиантин, которым пользовался инспектор Межа - этот приторный запах не перебьешь даже десятком выкуренных трубок.
    На стуле сидела морщинистая старушка в чепце, перед собой она держала необъятный вандейский зонт, с которого текло. На полу уже образовалась лужа, словно от шкодливого щенка.
    - Что еще такое? - проворчал Мегрэ, пройдя за перегородку и нагнувшись к единственному своему инспектору.
    - К вам. Желает беседовать исключительно с вами.
    - Как это - со мной? По фамилии меня назвала?
    - Спросила комиссара Мегрэ.
    Старуха уловила, что речь о ней, и с достоинством поджала губы. Прежде чем снять пальто, Мегрэ по привычке порылся в бумагах, дожидавшихся на столе. Обычная текучка: надзор за несколькими поляками, задержанные без удостоверения личности, лица с ограничением места жительства…
    - Слушаю вас, сударыня. Сидите, пожалуйста! Но прежде всего, от кого вы слышали мою фамилию?
    - От мужа, господин комиссар. Его зовут Жюстен Юло. Вы сразу вспомните его, как только увидите: у него очень запоминающееся лицо! Он был таможенником в Конкарно, а вы приезжали туда по одному делу. Вчера он, как только убедился, что труп еще в комнате, так и сказал мне…
    - Виноват! О каком трупе речь?
    - О том, что находится дома у господина судьи…
    Эту особу не так просто сбить с толку! Мегрэ смотрел на нее без особого интереса: он еще не подозревал, что с этой самой Адиной Юло, шестидесяти четырех лет, сидящей напротив него, ему придется свести куда более близкое знакомство и что он, как все, станет называть ее Дидиной.
    - Для начала надо вам сказать, что муж мой вышел на пенсию и мы перебрались ко мне на родину, в Эгюийон. Там у меня домик поближе к порту: я получила его в наследство от покойника дяди… Вы, конечно, не знаете Эгюийон?.. Так я и думала, что не знаете. В таком случае вам трудно разобраться. Но к кому мне обратиться, кроме вас? Не к нашему же деревенскому полицейскому - он с утра до ночи пьян и нас на дух не переносит! А мэр знать ничего, кроме своих мидий, не хочет.
    - Мидий? - переспросил Мегрэ.
    - Да, он разводит мидий, как мой покойный дядя и почти все в Эгюийоне. У него плантация - ого-го-го, какая!
    Инспектор Межа, дурак набитый, не удержался и насмешливо хихикнул; Мегрэ смерил его ледяным взглядом.
    - Итак, вы, сударыня, остановились на том…
    Г-жа Юло не нуждалась в подбадривании. Спешить ей было некуда. Она лишь метнула на Межа взгляд, подчеркивавший всю бестактность его смешка.
    - Всякое ремесло на свой лад почетно.
    - Разумеется! Продолжайте, пожалуйста.
    - Эгюийон довольно далеко от порта, у нас там, в деревне, всего-то десятка два домов. Самый большой - у судьи.
    - Минутку. Какой судья?
    - Его фамилия Форлакруа. В свое время он был мировым судьей в Версале. Сдается, у него случились там неприятности; не удивлюсь, ежели уйти в отставку его вынудило начальство.
    Да, не жалует судью эта крохотная, сморщенная старушонка! И уж подавно не боится говорить о людях все, что думает.
    - Итак, расскажите о трупе. Это труп судьи?
    - Ох, к сожалению, не его! Таких, как он, не убивают!
    В добрый час! Мегрэ узнал, что хотел, а Межа фыркает в платок.
    - Не мешайте мне рассказывать по-своему, а то собьете с толку. Какое у нас сегодня? Тринадцатое! Господи, а я-то подумала… - Она поспешно постучала по дереву, потом перекрестилась. - Дело было позавчера, то есть одиннадцатого. Накануне вечером у них были гости.
    - У кого это, "у них"?
    - У Форлакруа. Доктор Бренеоль с женой и дочкой. То есть с дочкой жены. Дело в том, что… Нет, так я никогда не кончу. В общем, коротали вечер вместе - они собираются этак два раза в месяц. Играют в карты до полуночи, потом поднимают адский шум - заводят машины…
    - Вы, я вижу, отлично осведомлены обо всем, что творится у ваших соседей.
    - Я же вам толкую: наш дом, то есть дом моего покойного дяди, стоит прямехонько за их домом. И не хочешь, а все заметишь.
    В зрачках у комиссара уже зажглись огоньки, которые обрадовали бы г-жу Мегрэ. Он курил торопливыми затяжками, не так, как обычно; подошел к камину, помешал угли и стал спиной к пламени.
    - Итак, труп…
    - Это было уже утром. Я сказала - одиннадцатого? Утром муж пошел обрезать яблони, благо, погода была сухая. А я ему держала лестницу. Сверху ему было видно то, что за оградой… Он забрался как раз на высоту второго этажа дома судьи. Одно из окон было открыто. И вот он вдруг спускается и говорит мне: "Дидина!" - Меня зовут Адина, но все привыкли звать Дидиной. - "Дидина, - говорит он мне, - там в комнате кто-то лежит на полу". - "Лежит на полу"? - переспросила я, а сама не поверила. С какой стати человеку лежать на полу, когда дом набит кроватями? - "Представь себе. Сейчас влезу, еще посмотрю". Он лезет наверх, спускается… А человек он непьющий и за свои слова отвечает. И голова у него на плечах есть. Как-никак, он тридцать пять лет на службе состоял, а это что-нибудь, да значит… И вот, я вижу, он целый день все думает, думает. После второго завтрака идет, как всегда, прогуляться. Заглядывает в гостиницу "Порт". Вернулся и говорит: "Любопытно! Вчера никто не приезжал автобусом, и машин тоже не было…" - Понимаете, засело это у него в голове. Он попросил меня подержать ему лестницу еще раз. И говорит, тот человек, мол, все еще лежит на полу. Вечером он следил за светом, пока все огни не потухли.
    - Какие огни?
    - В доме судьи. А надо сказать, на окнах, которые выходят во двор, они никогда не закрывают ставни. Думают, ничего не видно. Ну так вот: судья зашел в ту комнату и долго там пробыл. Муж снова оделся и выбежал на улицу.
    - Зачем?
    - На случай, если судья надумает унести труп и бросить в воду. Но муж скоро вернулся. "Сейчас отлив, - говорит, - ему пришлось бы брести по горло в тине". А назавтра…
    Мегрэ был ошарашен. За время службы он навидался всякого, но чтобы такие старички, таможенник на пенсии и его Дидина, вели из своей конуры слежку за домом судьи, держа друг другу лестницу…
    - Назавтра тело еще лежало там, в том же месте. - Она глядела на Мегрэ, словно говоря всем своим видом: "А ведь мы не ошиблись!" - Муж наблюдал за домом целый день. В два часа судья, как всегда, пошел с дочерью на прогулку.
    - А у судьи есть дочь?
    - Об этом я вам еще порасскажу! Эта особа тоже не подарок. У судьи и сын есть… Но этак мы вконец запутаемся. Я готова рассказывать дальше, как только тот служащий у меня за спиной перестанет давиться от смеха.
    Поделом этому Межа!
    - Вчера вечером прилив был в двадцать один двадцать шесть. Слишком рано, понимаете? До полуночи всегда рискуешь кого-нибудь встретить… А после полуночи вода спала. Тогда мы решили, что муж за ними присмотрит, а я тем временем съезжу к вам. Я села в девятичасовой автобус. Этот господин сообщил мне, что вы сегодня, по-видимому, не придете, но я поняла, что он попросту хочет от меня отделаться. Муж мне наказал: "Скажи комиссару, что я - тот самый таможенник из Конкарно, у которого один глаз косит. Еще скажи, что я рассматривал труп в морской бинокль и что этот человек в наших краях никогда не появлялся. На полу видно пятно - наверняка, кровь".
    - Простите, - перебил Мегрэ, - в котором часу идет автобус на Эгюийон?
    - Уже ушел.
    - Межа, сколько туда километров? - Межа посмотрел на карту департамента, висевшую на стене.
    - Километров тридцать…
    - По какому телефону вызывают такси? - Если Дидина со своим таможенником спятили - тем хуже! Придется заплатить за такси из своего кармана!
    - Сделайте милость, остановите машину не доезжая порта: я выйду, чтобы нас не увидели вместе. Лучше делать вид, что мы друг друга не знаем. Народ в Эгюийоне такой недоверчивый! Остановиться вы можете в гостинице "Порт"… Эта лучше, чем другая. После ужина увидите там буквально всю деревню. А если вам удастся снять комнату, у которой окно выходит на крышу танцевального зала, вам будет виден дом судьи.
    - Межа, предупредите мою жену.
    Стемнело, и весь мир, казалось, превратился в сплошную воду. Удобное такси, в прошлом чей-то личный автомобиль, пришлось старухе по душе. Ее восхитила хрустальная вазочка для цветов и электрическая лампочка на потолке.
    - До чего только не додумаются! Везет же этим богачам!
    Болота… Огромные плоские равнины, прорезанные каналами, изредка низенькие фермы - в Вандее их называют хижинами - и горы коровьего навоза: его сушат и пускают лепешки на топливо.
    В душе у Мегрэ шевелилась робкая, слабая надежда. Он не смел еще себе в этом признаться. Неужели здесь, в вандейском захолустье, случай послал ему, опальному…
    - Совсем забыла: отлив сегодня в двадцать два пятьдесят одну.
    В голове не укладывается такая точность в устах старушонки!
    - Если он хочет избавиться от тела, он этим воспользуется. Через Ле, там, где эта речка впадает в море у порта, перекинут мост. С одиннадцати часов мой муж будет ждать на этом мосту. Если желаете с ним переговорить… - она постучала в стекло:
    - Высадите меня здесь. Дальше я пешком.
    И она растаяла во влажной мгле; зонтик ее надулся, как воздушный шар. Вскоре у гостиницы "Порт" вышел из машины и Мегрэ.
    - Вас подождать?
    - Нет. Можете возвращаться в Люсон.

    Мужчины в синих куртках - рыбаки или собиратели мидий; бутылки с белым и розовым вином на длинных лакированных столах из смолистой сосны. Дальше расположена кухня. Еще дальше - зал для танцев, им пользуются только по воскресеньям. Чувствуется, что все здесь новенькое. Белые стены, потолки из светлой ели, хрупкая игрушечная лестница. Комната опять-таки белая; железная эмалированная кровать, кретоновые занавески.
    - Это дом судьи виднеется? - осведомился Мегрэ у молоденькой служанки.
    Из слухового окна пробивался свет: наверно, на лестнице горит лампа. Комиссару предложили пройти в столовую, предназначенную для летних клиентов, но он попросился в общий зал. Ему принесли устриц, мидий, креветки, рыбу и баранину; рядом мужчины с характерным выговором толковали о вещах, связанных с морем, больше всего о мидиях, в которых Мегрэ ничего не смыслил.
    - За последние дни у вас были приезжие?
    - Уже неделю никого. Хотя позавчера, нет, третьего дня какой-то человек приезжал автобусом. Зашел к нам, предупредил, что будет обедать, но больше мы его не видели…
    Мегрэ шел, спотыкаясь о всякий хлам - рельсы, корзины, стальные тросы, ящики, устричные раковины. Весь берег был застроен лачугами, где сборщики мидий хранят снасти. Целая деревенька, только без жителей. Каждые две минуты - гудок. - Это на Китовой горе включают туманный горн, - объяснили комиссару. Горн - с той стороны пролива, на острове Ре. Кроме того, по небу бродили расплывчатые лучи света от маленьких маяков, терявшихся в измороси. Хлюпала вода. Волны плескали навстречу речушке, впадавшей в море; вода прибывала; скоро, по словам старухи, в 22.51, начнется отлив. Несмотря на дождь, у одной из лачуг приткнулись двое влюбленных: они стояли неподвижно и молча целовались.
    Комиссар разыскал мост, нескончаемый деревянный мост, такой узкий, что по нему с трудом прошла бы машина. В темноте смутно виднелись мачты; прилив поднимал лодки. Оборачиваясь, Мегрэ видел огни гостиницы, из которой только что вышел, а подальше, метров через сто, другие два огонька в доме судьи.
    - Это вы, господин комиссар?
    Мегрэ вздрогнул. Он чуть не наткнулся на кого-то и прямо перед собой увидел косящие глаза.
    - Я - Жюстен Юло. Жена мне сказала… Жду здесь уже час, на случай, если ему придет в голову…
    Дождь был ледяной. От воды веяло холодом. Скрежетали блоки, невидимые предметы жили своей ночной жизнью.
    - Позвольте доложить. В три часа я забрался на лестницу - труп еще был на месте. В четыре мне захотелось проверить еще раз, пока не стемнело. Так вот, его уже не было. Он стащил его вниз. Наверняка, положил у дверей, чтобы в нужный момент побыстрее вынести. Не понимаю, как он его потащит. Судья меньше меня ростом, да и похлипче будет. Ростом и комплекцией он примерно как моя жена… А тот… мужчина крупный… Тс-с!
    В темноте кто-то шел. Доски моста одна за другой прогибались. Когда опасность миновала, таможенник заговорил опять:
    - По ту сторону моста - Ла Фот. Это даже не деревушка: просто несколько дач для тех, кто приезжает на лето. Днем сами увидите. Дело вот в чем: в тот вечер, когда они играли в карты, к судье приходил сын, Альбер… Внимание!
    На этот раз по мосту шли влюбленные; они облокотились о перила моста, глядя на темную реку. У Мегрэ мерзли ноги. Носки пропитались водой. Он обратил внимание, что на таможеннике резиновые сапоги.
    - Высота воды сто восемь. В шесть утра на отмели выйдет вся деревня.
    Юло говорил тихо, как в церкви. В этом было нечто впечатляющее и в то же время комичное. Комиссару уже приходило в голову, что ему, пожалуй, уместней было бы сидеть сейчас в Люсоне во "Французском кафе" и перекидываться в карты с хозяином, доктором Жамэ и Бурдейлем, торговцем скобяным товаром, позади которых примостился бы старикашка Мемимо, как обычно, качая головой при каждом ходе.
    - Жена следит за задней стеной дома. Значит, старушонка тоже при деле.
    - Ведь кто его знает! Вдруг он выведет машину и надумает отвезти труп куда-нибудь подальше…
    Труп! Труп! А существует ли на самом деле этот труп?
    Третья трубка… Четвертая… Порой дверь гостиницы открывалась и закрывалась, слышались удаляющиеся шаги, голоса. Потом погас свет. Под мостом прошла на веслах лодка.
    - А, это старик Барито поплыл ставить верши на угрей. Вернется часа через два, не раньше.
    Как старик Барито ориентируется в этой тьме кромешной? Непостижимо! Чувствовалось, что море совсем рядом, у конца протоки. Оно дышало где-то вблизи. Вздувалось, неумолимо наступало.
    Мегрэ отвлекся. Он сам не заметил, как это произошло. Он думал о том, что уголовную полицию Парижа слили с общенациональной сыскной и при этом возникли трения, которые обернулись для него Люсоном. Его послали в Люсон, и вот…
    - Смотрите!
    Пальцы бывшего таможенника вцепились ему в руку.
    Ну-ну! Что ни говори, вся эта история не правдоподобна. Чтобы два старика… Чего стоит хотя бы лестница, которую держала Дидина! Да еще морской бинокль, и эти расчеты с приливом…
    - Погасили…
    Что необычного в том, что у судьи в этот час погасили свет?
    - Идите сюда… Плохо видно…
    Мегрэ шел на цыпочках, чтобы не раскачивать доски моста. А тут еще этот горн мычит по-коровьи…
    Вода поднялась почти до самых лодок на мостках. Мегрэ споткнулся о дырявую корзину.
    - Тс-с!
    И тут они увидели, как дверь дома судьи отворилась. На порог прыгающей походкой вышел невысокий человек, огляделся, вернулся в коридор.
    Мгновенье спустя произошло то, что казалось не правдоподобным. Невысокий вышел снова; согнувшись, он тащил волоком по грязи какой-то длинный предмет.
На страницу 1, 2, 3 ... 10, 11, 12 След.
Страница 1 из 12
Часовой пояс: GMT + 4
Мобильный портал, Profi © 2005-2023
Время генерации страницы: 0.056 сек
Общая загрузка процессора: 92%
SQL-запросов: 2
Rambler's Top100