ПравилаРегистрацияВход
НАВИГАЦИЯ

Сименон Жорж - Мегрэ и убийца.

Архив файлов » Библиотека » Собрания сочинений » Жорж Сименон

Мегрэ и убийца


Жорж Сименон
"Мегрэ и убийца"

Глава 1

    Об этом вечере на бульваре Вольтер у Мегрэ остались тягостные воспоминания - пожалуй, впервые с тех пор, как они с женой стали ежемесячно обедать у Пардонов.
    Все началось на бульваре Ришар-Ленуар. Жена заказала по телефону такси, потому что третий день подряд лил дождь: по радио говорили, что такого не случалось тридцать пять лет. Шквалы ледяной воды хлестали по лицу и рукам, облепляли тело намокшей одеждой. На лестницах, в лифтах, в конторах люди оставляли мокрые следы; настроение у всех было отвратительное.
    Мегрэ с женой спустились вниз и полчаса, замерзая все сильнее, стояли на пороге в ожидании такси. Вдобавок пришлось уговаривать шофера, который не соглашался на такой короткий рейс.
    - Извините, мы опоздали…
    - В такие дни все опаздывают. Ничего, если мы сразу сядем за стол?
    В квартире было тепло; ветер бился о ставни, и от этого становилось еще уютнее. Г-жа Пардон, как всегда удачно, приготовила говядину по-бургундски, и разговор вертелся вокруг этого сытного и в то же время изысканного блюда. Потом заговорили о том, как готовят в провинции: о рагу в горшочках, овощах по-лотарингски, рубце по-каннски, буйабесе[1].
    - В сущности, большинство этих рецептов появилось в силу необходимости. Если бы в средние века были холодильники…
    О чем еще они говорили? Обе женщины по обыкновению устроились в конце концов в уголке гостиной и беседовали вполголоса. Пардон повел Мегрэ в кабинет показывать редкое издание, подаренное одним из пациентов. Они сразу же сели, и г-жа Пардон принесла им кофе и кальвадос.
    Пардон уже давно чувствовал себя усталым. Лицо его осунулось, в глазах читалась иногда покорность судьбе. Он безропотно работал по пятнадцать часов в сутки: утром у себя в кабинете, днем со своим тяжелым саквояжем посещал больных, потом возвращался домой, где его всегда ждала полная приемная.
    - Будь у меня сын и захоти он стать врачом, я, наверное, попытался бы его отговорить.
    Мегрэ почувствовал себя неловко. У Пардона эта фраза прозвучала совершенно неожиданно: врач страстно любил свою профессию, и представить себе, что он занимается чем-то другим, было просто немыслимо. На этот раз он был в плохом настроении, мрачен и даже объяснил, почему.
    - Все идет к тому, что из нас сделают чиновников, а медицина превратится в более или менее равномерное, чисто механическое обслуживание населения.
    Мегрэ, раскуривая трубку, наблюдал за ним.
    - Не просто чиновников, - продолжал врач, - а плохих чиновников: мы уже не можем уделять каждому больному достаточно времени. Я порой стыжусь, выпроваживая их, почти выталкивая за двери. Я вижу их тревожный, даже умоляющий взгляд. Чувствую, что они ждут от меня другого: вопросов, слов - короче, минут, в течение которых я буду заниматься только ими. Ваше здоровье! - Он поднял стакан и скроил деланую улыбку, которая ему не шла. - Знаете, сколько пациентов я сегодня принял? Восемьдесят два. И это не исключение. А к тому же нас заставляют целыми вечерами заполнять всякие бланки. Простите, что я все это вам говорю. У вас на набережной дез Орфевр хватает своих забот.
    О чем они говорили потом? О самых обычных вещах - назавтра о них не вспомнишь. Пардон сидел за письменным столом и курил сигарету, Мегрэ - в жестком кресле, предназначенном для больных. В кабинете царил своеобразный запах, хорошо знакомый комиссару по предыдущим посещениям. Запах, чем-то напоминающий запах полицейских участков. Запах нищеты. Клиенты Пардона, жившие в том же квартале, - люди очень скромного достатка.
    Дверь отворилась. Эжени, прислуга, жившая у Пардонов так давно, что стала почти членом семьи, объявила:
    - Пришел этот итальянец…
    - Какой итальянец? Пальятти?
    - Да. Очень взволнован… Похоже, что-то срочное.
    Была половина одиннадцатого. Пардон встал и открыл дверь в унылую приемную, где стоял столик с разбросанными на нем журналами.
    - Что с тобой, Джино?
    - Не со мной, доктор. И не с женой - Там, на тротуаре, раненый… Умирает…
    - Где?
    - На улице Попенкур. Отсюда - метров сто.
    - Его нашли вы?
    Пардон уже стоял у дверей, натягивая пальто и ища глазами саквояж. Мегрэ, естественно, тоже надел плащ. Врач приоткрыл дверь в гостиную.
    - Сейчас вернемся. На улице Попенкур - раненый.
    - Возьми зонтик.
    Зонтика Мегрэ не взял. Как! Он с зонтиком в руке возле человека, умирающего на тротуаре под потоками дождя? Что за нелепость!
    Джино был неаполитанец. Он держал бакалейную лавочку на углу улиц Шмен-Вер и Попенкур. Точнее, в лавке торговала его жена Лючия, а он в заднем помещении готовил лапшу, равиоли и пирожки. Чету Пальятти любили. Пардон лечил Джино от повышенного давления. Изготовитель лапши был коротконог, грузен, багроволиц.
    - Мы возвращались от шурина, с улицы Шарон. Его жена ждет ребенка, ее вот-вот должны отвезти в родильный дом. Идем мы под дождем, и вдруг я вижу…
    Половина слов терялась в вое ветра. Струи из водосточных труб превратились в бушующие потоки, через которые нужно было перепрыгивать, грязная вода из-под колес редких машин расплескивалась на много метров.
    На улице Попенкур их ждало неожиданное зрелище. Прохожих не было видно, лишь в нескольких окнах да в витрине маленького кафе еще горел свет. Примерно метрах в пятидесяти от кафе неподвижно стояла тучная женщина с зонтом, который ветер вырывал у нее из рук, а у ног ее в свете уличного фонаря виднелось распростертое тело. В Мегрэ всколыхнулись воспоминания. Еще простым инспектором, задолго до того, как возглавить отдел уголовной полиции, он часто оказывался первым на месте, где только что произошла драка, сведение счетов, вооруженное нападение.
    Потерпевший был молод. На вид еле двадцать, одет в замшевую куртку, волосы на затылке довольно длинные. Он лежал ничком, куртка со спины пропиталась кровью.
    - В полицию сообщили?
    - Пусть пришлют "скорую", - вмешался Пардон, опустившийся на корточки рядом с раненым.
    Это означало, что неизвестный еще жив, и Мегрэ направился в сторону освещенной витрины кафе. В ее слабом свете прочел название "У Жюля". Толкнул застекленную дверь с кремовой занавеской и попал в атмосферу настолько безмятежную, что она казалась нереальной и напоминала жанровую картину. Перед ним был старомодный бар с опилками на полу; в воздухе сильно пахло спиртным. Четверо мужчин в летах, трое из которых отличались дородностью и красным цветом лица, играли в карты.
    - Можно позвонить?
    Клиенты, замерев, наблюдали, как он подошел к телефону, висевшему на стене возле оцинкованной стойки с рядами бутылок.
    - Алло! Комиссариат одиннадцатого округа? Комиссариат в двух шагах отсюда - на площади Леона Блюма, бывшей Вольтера.
    - Алло? Говорит Мегрэ. На улице Попенкур раненый… Около улицы Шмен-Вер… Нужна "скорая"…
    Четверо мужчин оживились, как оживились бы персонажи картины. Карты они по-прежнему держали в руках.
    - В чем дело? - спросил мужчина без пиджака, по-видимому хозяин. - Кто ранен?
    - Молодой человек.
    Мегрэ положил на стойку мелочь и направился к двери.
    - Высокий и тощий, в замшевой куртке?
    - Да.
    - С четверть часа назад он был здесь.
    - Один?
    - Да.
    - Выглядел взволнованным?
    Хозяин, по всей видимости этот самый Жюль, окинул остальных вопросительным взглядом.
    - Нет… В общем, нет.
    - Долго здесь пробыл?
    - Минут двадцать.
    Выйдя на улицу, Мегрэ увидел, что около раненого остановился велопатруль - двое полицейских в промокших накидках.
    - Ничего не могу сделать, - поднялся с корточек Пардон. - Его несколько раз пырнули ножом. Сердце не задето. На первый взгляд, ни одна артерия не перерезана, иначе было бы больше крови.
    - В сознание придет?
    - Не знаю. Боюсь его трогать. Когда он будет в больнице…
    Две машины - полицейская и "скорая помощь" - прибыли почти одновременно. Картежники, боясь промокнуть, стояли на пороге кафе и издали наблюдали за происходящим. Подошел только хозяин, прикрыл голову и плечи мешком. Он сразу же узнал куртку.
    - Это он…
    - Он вам ничего не говорил?
    - Нет, только заказал коньяк.
    Пардон инструктировал санитаров, которые вытаскивали носилки.
    - А это что такое? - спросил один из полицейских, указывая на черный предмет, похожий на фотоаппарат.
    Раненый носил его на ремешке через плечо. Это был не фотоаппарат, а кассетный магнитофон. Его мочил дождь, и, когда человека стали укладывать на носилки, Мегрэ воспользовался случаем и расстегнул ремешок.
    - В больницу Сент-Антуан.
    Пардон вместе с одним из санитаров залез в машину, другой сел за руль.
    - Вы кто? - спросил он у Мегрэ.
    - Полицейский.
    - Садитесь тогда рядом со мной.
    На улицах было пустынно; не прошло и пяти минут, как "скорая", за которой ехала полицейская машина, остановилась перед больницей Сент-Антуан. Здесь тоже Мегрэ вспомнил многое: белый плафон перед входом в приемный покой, длинный, плохо освещенный коридор, где несколько посетителей покорно и молча сидели на скамейках, вздрагивая всякий раз, когда открывалась дверь и из нее выходил кто-нибудь в белом.
    - Имя и адрес знаете? - осведомилась немолодая женщина, сидевшая в стеклянной кабинке с окошечком.
    - Пока нет.
    Из коридора вышел практикант-медик, вызванный звонком, и с сожалением погасил сигарету. Пардон представился.
    - Вы ничего не делали?
    Раненого уложили на каталку и повезли к лифту; Пардон, шедший следом, издали сделал Мегрэ неопределенный знак, как бы желая сказать: "Скоро вернусь".
    - Вам что-нибудь известно, господин комиссар?
    - Не больше, чем вам. Я обедал у приятеля-врача, который живет в этом квартале, когда к нему пришли и сказали, что на улице Попенкур лежит раненый.
    Полицейский делал заметки в блокноте. В неуютном молчании прошло минут десять, потом в коридоре появился Пардон. Это был дурной знак. Лицо у доктора было озабоченное.
    - Умер?
    - Прежде чем успели раздеть. Кровоизлияние в плевральную полость. Я заподозрил это, как только услышал его дыхание.
    - Ножевые ранения?
    - Да, несколько. Довольно тонким лезвием. Сейчас вам принесут содержимое его карманов. Его, вероятно, отвезут в Институт судебно-медицинской экспертизы?
    Этот Париж был хорошо знаком Мегрэ. Комиссар прожил в нем много лет, но до конца так к нему и не привык. Что он тут делает? Ножевое ранение, несколько ножевых ранений - это его не касается. Такое случается каждую ночь, а утром сводится к нескольким строчкам в ежедневной сводке происшествий. Однако этим вечером он по воле случая оказался на первом плане и внезапно почувствовал, что происшедшее ему небезразлично. Итальянец, который готовил лапшу, не успел рассказать, что он видел. Кажется, они с женой возвращались домой. Жили они на антресолях над лавкой.
    К их маленькой группе подошла медсестра с корзиной в руке.
    - Кто ведет следствие?
    Полицейские в штатском посмотрели на Мегрэ, и сестра обратилась к нему:
    - Вот все, что нашли у него в карманах. Вам следует написать расписку.
    Небольшой бумажник, из тех, что суют в задний карман, шариковая ручка, трубка, кисет с очень светлым голландским табаком, мелочь и две магнитофонные кассеты. В бумажнике лежали удостоверение личности и водительские права на имя Антуана Батийля, 21 года, проживающего на набережной Анжу, в Париже. Это на острове Сен-Луи, недалеко от моста Мари. Кроме того, в бумажнике был студенческий билет, - Послушайте, Пардон, передайте моей жене, чтобы она возвращалась домой и ложилась спать.
    - Вы поедете к нему?
    - Естественно. Он, конечно, живет с родителями, и я должен поставить их в известность. - Мегрэ повернулся к полицейским:
    - Допросите Пальятти, итальянца-бакалейщика с улицы Попенкур, и четверых мужчин, игравших в карты в кафе "У Жюля", если они еще не ушли.
    Он, как всегда, сожалел, что не может все сделать сам. Ему хотелось бы очутиться сейчас на улице Попенкур, где плафон над входом в кафе виднеется словно в тумане и картежники, наверное, вновь сели за игру. Хотелось бы расспросить итальянца, его жену, а может, и маленькую старушку, которую он мельком заметил в освещенном окне второго этажа. Стояла ли она у окна, когда произошла драма? Но прежде всего, нужно сообщить родителям. Он позвонил дежурному инспектору XI округа и известил его о происшедшем.
    - Очень мучился? - спросил Мегрэ у Пардона.
    - Не думаю. Он сразу потерял сознание. Там, на тротуаре, я не мог даже попытаться что-нибудь сделать.
    Бумажник был из крокодиловой кожи прекрасной выделки, шариковая ручка - серебряная, на платке вручную вышита метка "А".
    - Не будете любезны вызвать мне такси, сестра?
    Она выполнила просьбу, не выказав при этом ни тени любезности. Оно верно - мало хорошего проводить ночи напролет в таком мрачном месте, ожидая, когда случившиеся в квартале драмы выплеснутся у двери больницы.
    Такси, словно по волшебству, подъехало уже минуты через три.
    - Я вас подброшу, Пардон.
    - Долго не задерживайтесь.
    - Знаете, я еду с таким известием…
    Мегрэ хорошо знал остров Сен-Луи: когда-то они с женой жили на Вогезской площади и часто по вечерам гуляли под руку по острову.
    У ворот, выкрашенных в зеленый цвет, он позвонил. Вдоль тротуара стояли машины, почти все - самых шикарных марок. В воротах открылась маленькая дверца.
    - Господина Батийля, пожалуйста, - сказал Мегрэ в маленькое окошко.
    - Третий этаж, налево, - кратко ответил заспанный женский голос.
    Комиссар вошел в лифт; вода, стекавшая с его пальто и брюк, образовала лужу у ног. Дом, как большинство зданий на острове, был перестроен заново. Стены были из белого камня, повсюду резные бронзовые торшеры. На мраморной лестничной площадке лежал соломенный коврик с большой красной буквой "Б".
    Мегрэ нажал кнопку и где-то очень далеко услышал звонок; прошло довольно много времени, прежде чем бесшумно отворилась дверь. На него с любопытством смотрела молоденькая горничная в кокетливом форменном платье.
    - Мне нужно поговорить с господином Батийлем.
    - С отцом или сыном?
    - С отцом.
    - Господа еще не вернулись и не знаю, когда вернутся. - Увидев полицейский жетон, она осведомилась:
    - В чем дело?
    - Комиссар Мегрэ, полиция.
    - И вы пришли к хозяину в такое время? Он вас ждет?
    - Нет.
    - Это настолько срочно?
    - Очень важно.
    - Но уже почти полночь… Хозяин с женой в театре.
    - В таком случае они должны скоро вернуться.
    - Если потом не пойдут ужинать с друзьями. Так часто бывает.
    - Господин Батийль-младший ушел вместе с ними?
    - Он никогда не ходит вместе с ними.
    Мегрэ почувствовал, что горничная в затруднении. Она не знает, что с ним делать, а он, видимо, выглядит довольно жалко: вода течет с него в три ручья. Он заметил просторный холл, выстланный голубовато-зеленым ковром.
    - Раз это вправду так срочно… - решилась она. - Давайте пальто и шляпу. - Потом с тревогой взглянула на его ботинки, но не осмелилась попросить его вытереть ноги. - Сюда, пожалуйста.
    Повесив одежду в гардероб, она опять заколебалась, но так и не пригласила Мегрэ в большую гостиную, расположенную по левую руку.
    - Не подождете ли здесь?
    Он прекрасно ее понимал. Квартира была шикарная, по-женски изысканная. В гостиной белые кресла, на стенах Пикассо голубого периода, Ренуар и Мари Лорансен.
    Молодая хорошенькая горничная явно недоумевала, оставить ей Мегрэ одного или наблюдать за ним: она не очень-то доверяла жетону, который он ей предъявил.
    - Господин Батийль - предприниматель?
    - А вы его не знаете?
    - Нет.
    - Вы не знаете, что он владелец косметической фирмы "Милена"?
    Что он знал о косметике? И что мог узнать о ней от г-жи Мегрэ, которая лишь иногда пользовалась пудрой?
    - Сколько ему лет?
    - Года сорок четыре, может, сорок пять. Он так молодо выглядит…
    Она покраснела - наверное, чуть-чуть влюблена в хозяина.
    - А его жена?
    - Наклонитесь немного и увидите ее портрет над камином.
    Голубое вечернее платье. Голубое и розовое, видимо, цвета этого дома, как и полотен Мари Лорансен.
    - Кажется, лифт…
    У горничной невольно вырвался вздох облегчения.
На страницу 1, 2, 3 ... 11, 12, 13 След.
Страница 1 из 13
Часовой пояс: GMT + 4
Мобильный портал, Profi © 2005-2023
Время генерации страницы: 0.076 сек
Общая загрузка процессора: 46%
SQL-запросов: 2
Rambler's Top100