Сименон Жорж - Красный свет.

    Вопреки моим ожиданиям, она не выказала никакой нервозности, никакого страха. Говорила так же непринужденно, как вы сегодня со мной.

    "Это необходимо, лейтенант?"

    Я ответил - да. Тогда она спросила, где вы. Я ответил, что вы еще спите, и это, кажется, порадовало ее.

    Она сказала:

    "Давайте побыстрей".

    Я дал знак двум инспекторам ввести арестованного.

    С момента ареста Хэллиген отрицал факт покушения, настаивал, что его с кем-то путают. В остальных, не столь тяжких преступлениях он сознался. Я этого ожидал. У дверей палаты он вскинул голову, нагло усмехнулся. В палате вызывающе смотрел на вашу жену. Она даже не вздрогнула, не изменилась в лице. Только прищурилась, чтобы получше разглядеть его.

    - Узнаете этого человека? - спросил один из инспекторов ФБР.

    Второй стенографировал ответы.

    Она сказала только:

    "Это он".

    Хэллиген все время смотрел на нее с вызовом, а инспектор задавал вопросы, на которые ваша жена неизменно и четко отвечала - да.

    Вот и все, Хоген. Очная ставка заняла меньше десяти минут. Репортеры и фотокорреспонденты ждали в коридоре. Когда Хэллигена вывели наконец из палаты, я спросил у вашей жены, можно ли их впустить, пояснив, что неразумно восстанавливать против себя прессу. Она ответила:

    "Если доктор не возражает, пусть войдут".

    Врач впустил только фотографов - и то на несколько минут, а репортерам запретил входить в палату и задавать вопросы.

    Как видите, она держалась молодцом. Признаюсь, уходя, я не удержался и пожал ей руку.

    Стив молча смотрел в пространство.

    - Не знаю, придется ли ей лично предстать перед присяжными, когда дело поступит в суд. Во всяком случае, произойдет это не раньше чем через несколько недель: в деле много эпизодов, причем довольно сложных.

    К тому времени ваша жена уже поправится. Не исключено, однако, что суд удовольствуется письменными показаниями под присягой.

    Лейтенант казался все более смущенным. Он по-прежнему наблюдал за собеседником, но перестал его понимать, словно поведение Стива было для него непостижимым.

    - Вы все еще хотите видеть его?

    - Да.

    - Сейчас?

    - Как можно скорее.

    Марри вышел. Стив встал и подошел к окну, собираясь с мыслями. Он слышал стук двери, шаги нескольких человек взад и вперед по коридору. Через довольно долгий промежуток времени первым вернулся лейтенант и, не прикрыв за собой дверь, сел за стол.

    Вторым вошел Сид Хэллиген в наручниках, за ним следовали инспекторы ФБР.

    Все, кроме лейтенанта, стояли. Кто-то закрыл дверь.

    Стив все еще смотрел в окно. Голова его была опущена, кулаки сжаты, лицо бескровно. Руки свисали вдоль туловища, на лбу и над верхней губой блестели капли пота.

    Наконец он закрыл глаза, напрягся, словно собирая всю свою энергию, медленно повернулся и оказался лицом к лицу с Хэллигеном.

    Лейтенант, наблюдавший за обоими, увидел, как постепенно усмешка сползла с лица арестованного. На секунду Марри испугался, что ему придется вмешаться, и даже привстал с кресла: Стив, глаза которого, казалось, не могли оторваться от глаз оскорбителя жены, весь подобрался, тело его как бы налилось свинцом, челюсти резко обрисовались. Правый кулак приподнялся, и Хэллиген, понимая, что за этим может последовать, поднес стянутые наручниками кисти к лицу и бросил испуганный взгляд на детективов, словно призывая их на помощь.

    Оба не произнесли ни слова. Не слышалось ни малейшего шороха. Вдруг Стив расслабился, тело его обмякло, плечи опустились, лицо дрогнуло.

    - Простите… - пробормотал он.

    Окружающие так и не поняли, извиняется он за удар, который так и не нанес, или за что-нибудь другое.

    Теперь Стив мог смотреть на Хэллигена с тем выражением, которое уже было на его лице, когда с ним разговаривал лейтенант, и которое стало характерным для него со вчерашнего вечера. Он смотрел на Хэллигена долго, словно принуждая себя, потому что считал это необходимым, перед тем как начать новую жизнь. Никто и не подозревал, что, подняв кулак, он собирался ударить не преступника, а как бы самого себя: в глазах арестанта он прочел нечто из своего собственного прошлого, которому бросал вызов.

    Он увидел конец пути и мог теперь смотреть по сторонам, вернуться к повседневной жизни. Он обвел присутствующих взглядом и, с удивлением заметив, как они взволнованны, произнес обычным тоном:

    - Кончено.

    Потом добавил:

    - Благодарю, лейтенант.

    Если у них есть к нему вопросы, он готов ответить.

    Теперь все это не важно. Ненси тоже держалась молодцом.

    Синг-Синг - тюрьма в штате Нью-Йорк.

    Вермонт - один из наименее индустриализованных районов США.