Русско-армянские отношения на рубеже XIX-XX вв.,Русско-армянские отношения на рубеже XIX-XX вв.,
или Как царская власть пыталась преподать "урок" до армянских лидеров
Т.АТАЕВ
События конца XIX в. в Османской империи свидетельствовали об определенном охлаждении России к лидерству в "армянском вопросе". Но причины, которые, согласно русскому журналисту Александру Амфитеатрову, "изменили правительственную политику России на Ближнем Востоке и заставили ее отказаться от своего векового амплуа защитницы христиан, живущих под мусульманским игом", лежали на поверхности. После перехвата Западом инициативы у русских в вопросе "армянских реформ" для ограничения "продвижения" Петербурга в направлении Малой Азии в России стала проявляться настороженность к "армянскому фактору". В частности, министр иностранных дел России в 1882-1895 гг. Н.Гирс отмечал "разочарование" России в отношении "балканских народов", т.к. по результатам войны 1878-1878 гг. "болгары обрели автономию, которая оказалась ступенью к последующему обретению независимости...Желание русских относиться к обретшей автономию Болгарии как к российской провинции...способствовало росту болгарского национализма нового типа.., который обернулся принятием оскорбительного для России девиза "Болгария для болгар".
В свою очередь, следующий российский министр иностранных дел А.Лобанов-Ростовский говорил: "Я не хочу, чтобы Турецкая Армения сделалась второй Болгарией, и русские армяне воспользовались против нас учреждениями, которые создаст армянская автономия под турецким протекторатом". Таким образом, одна из причин внешне "непроармянского" "поведения" Петербурга в конце XIX в. довольно прозаична, тем более что параллельно Запад усилил "управление" "армянским движением". Мало этого, инициирование создания "Дашнакцутюна" в Тифлисе означало, что Запад планировал использовать армян России в качестве "силы давления" на царские власти изнутри.
Именно по данным причинам "армянская политика" Петербурга внутри страны претерпевает определенные изменения, "обосновывавшимися" идеологически. Так, председатель Тифлисского патриотического общества Н.Шавров писал: "Армяне из безземельных пришельцев захватили огромные пространства казенных земель... экономическое владычество в Закавказье сосредоточилось в руках армян - они являются теперь хозяевами края".
Редактор газеты "Кавказ" (органа Кавказской администрации) В.Величко отмечал, что "армянские промышленные фирмы и банки заняли господствующую позицию в Поти и Батуме, - черноморских конечных пунктах дороги, оказавшейся, таким образом, целиком в их руках...Манташевы, Арамьянцы, Арафеловы, Макарьянцы и другие армянские тузы скупают за бесценок грузинские земли и населяют их выходцами из Турции". Как отмечает сайт armenica.info, "армянским капиталистам принадлежало немало предприятий легкой и пищевой промышленности в Тифлисе... Крупные армянские промышленники... вложили свои капиталы в нефтяную промышленность Баку и выдвинулись в первые ряды промышленной буржуазии России".
"Топливный фактор" отмечал и военный министр России в 1904 г. А.Куропаткин: "Нефтяное дело на Кавказе в значительной степени в армянских руках. Многие рыбные промыслы на Каспийском море тоже давно перешли в армянские руки". Да и сам Баку, согласно С.Лурье, "начинает принимать черты почти армянского города". Завершал эти "идеологические выкладки" русский публицист А. Шмаков: "Мы предали армянам и гораздо более важные интересы родины. Как бы ослепнув, мы позволили им почти монополизировать гражданскую и военную власть на Кавказе. Все это было тем более нелепо, что пан-армянская пропаганда развивалась и в самой Москве с необычайным успехом".
Естественно, вышеизложенные факты были вызваны долговременной сознательной политикой российских властей по укреплению христианского элемента на Южном Кавказе путем заселения армян на окраинах страны. Однако использование Западом "армянского вопроса" в ущерб России не могло не привести к изменению проармянского настроя царских властей. Тем более что стали проявляться и "внутренние" факторы для этого, обусловленные шагами армянской стороны. Так, начальник третьего тайного отдела правительства России Алексей Липранди отмечал, что в Закавказье "нет русской государственной власти... туземцы закрыли дорогу для русских. Они даже не пытаются скрывать своей неприязни к русским. Особенно армяне". Т.е.лидеры "армянского движения" посчитали себя "истинными владельцами" Кавказа, "неуязвимыми" ни в каком вопросе.
Здесь целесообразно отметить, что эта уверенность имела свои обоснования. Содействие царских властей в продвижении армян по административной лестнице в центре и на местах позволило армянской стороне не только политически и финансово укрепиться, но и начать идеологическую атаку по "обоснованию" своего нахождения на исторических азербайджанских и других кавказских территориях. Предав забвению факт переселения царским режимом армянского населения Ирана и Османской империи, идеологи "движения" приступили к "доказательству" "исконности" нахождения армян на Южном Кавказ, о чем красиво сказал классик грузинской литературы И.Чавчавадзе: "Мечутся мнимые молнии и гремят громы ради того, чтобы доказать миру, что в Закавказье существует лишь одна армянская нация, издревле существующая...Не довольствуясь тем, что позорят наше имя, лишают нас национального достоинства они, чтобы окончательно сжить нас со света, упраздняют и всю историю нашу, и летописи...Армянский профессор... неужели потому только, что он армянин, он не должен ни говорить, ни видеть правды!..До этой мудрости еще не дошли армянские ученые, трубящие на всех перекрестках о славе и величии их народа".
Параллельно "научным" трудам в этом направлении армянские идеологи активно использовали и печатные СМИ, т.к. "вся, теперь без исключения кавказская печать находится во власти или под влиянием армян" (В.Величко). Вице-консул России в Эрзуруме В.Маевский писал: "Скажу о той роли, которую в армянском вопросе сыграла армянская печать...Истина в армянских делах покрывалась таким густым слоем лжи, через который невозможно было пробиться лучам правды... армянский народ никогда не мог правильно уяснить себе того, что творили его агитаторы".
Таким образом, неудивительно, что армяне уже не считали себя пришлыми на Кавказ. Однако не этот аспект был главенствующим во "внутренних" причинах антиармянских настроений российской власти, т.к. "арменизация" южной части России составляла важнейшую часть политики Петербурга. Армянские лидеры начали предпринимать реальные шаги по проведению в регионе собственной "национальной политики", без "согласования" с центром, а нередко и в ущерб ему. Как отмечает М.Меньшиков, "после войны с Турцией, когда были присоединены богатые землями новые области, великий князь Михаил Николаевич настаивал на необходимости переселения в Карскую область 100000 русских поселенцев из внутренних губерний. Но тогдашний министр внутренних дел Лорис-Меликов (армянин) настоял на отказе в этом ходатайстве. Факт необыкновенно характерный".
А данный прецедент однозначно свидетельствовал, что армяне посчитали себя "независимыми" от царских властей. Как отмечал главноначальствующий гражданской частью Кавказа с 1896 г. по 1903 гг. Григорий Голицын, "армяне слишком о себе возомнили".
В связи с вышеизложенным последующие шаги Петербурга в Южнокавказском регионе выглядят вполне естественными. Параллельно усилившемуся процессу русификации южных окраин империи было принято решение "не назначать лиц армянского происхождения в местности, населенной армянами, а уже служивших там постепенно перевести в другие места". Вслед за чем вступает в силу указ о секвестре на имущество армянских церквей. Однако данные мероприятия Петербурга уже не могут пройти гладко. Так, после появления в тифлисской газете "Кавказ" статей о необходимости усиления российского влияния в регионе В.Величко "столкнулся с враждебной русскому делу хорошо организованной и мощной армянской плутократией, сросшейся с продажным чиновничеством". Но это лишь первый шаг. А следующей антироссийской акцией армян становится террористический акт гнчакистов против Г.Голицына в октябре 1903 г., в результате которого он получил ранение. С организационно-технической точки зрения осуществление теракта не представляло сложности, т.к., по свидетельству А.Шмакова, "еще с 1903 г. у армян заведены боевые дружины".
Весьма симптоматична оценка происшедшего российской прессой того времени. Газета "Московский листок" отмечала: "Не может подлежать ни малейшему сомнению политический характер тифлисского покушения. Оно стоит в неотразимой связи с современным армянским движением. Восстановить старое армянское царство - вот та сумбурная идея, которая объяла головы и сердца армянских политиканов... Будущая славная Армения не должна ограничиваться турецкой землей, но должна охватывать собою и те русские земли, где ныне живут и преобладают армяне. Все имущества и доходы армянской церкви стали предназначаться для пропаганды идеи широкого восстановления старого армянского царства и для подготовки революционных действий".
Таким образом, кратко подытоживая вышесказанное, можно отметить, что на рубеже XIX-XX вв. царизм пытается несколько "приструнить" армянскую сторону за попытки "проявить строптивость" или, говоря другими словами, выйти "из-под русского контроля". Т.е. российские власти и территории прирастили для расселения армян счет земель азербайджанцев, и важные посты предоставили им, и условия создали для финансового укрепления армянской буржуазии. Но при всем при этом русские не позволили (как не позволяют вплоть до сегодняшнего дня) проявить армянам "несанкционированную" самостоятельность. Хотя почему было и не попытаться армянам на том этапе задействовать "пробный шар" в плане попытки "воссоздания старого армянского царства" самостоятельно?
Армавир, Ростов, ряд других российских городов, так же, как и Южный Кавказ, в немалой степени были заселены армянами; поддержка приличной прослойки российских государственных деятелей обеспечена; откровенная проармянская позиция европейских держав оставалась в силе; да плюс широкие финансовые возможности армян. Как представляется, именно вследствие этих аспектов армянская сторона решила не ждать приращения "своих" территорий за счет политики России, посчитав себя вполне подготовленной к самостоятельным шагам европейцев.
Однако лидеры "движения" не осознавали, что без добра "российского центра" даже малая часть "армянского вопроса" решена не будет. Ведь все предшествовавшие политико-экономические дивиденды и территориальные приобретения "армянского движения" были санкционированы российскими властями. Но реализация "армянских чаяний", инициировавшихся самой же властью в собственных интересах, в каждый отдельный исторический момент должна была зависеть от планов "куратора", а не "курируемого", причем до тех пределов, которые были четко очерчены. Вот этот "урок" и был доведен царской властью до армянских лидеров.
В то же время антиармянские шаги властей не затронули позиций армян в Петербурге, Москве, других крупных российских городах. Т.е. происшедшее не несло оттенок антиармянской политики российских властей в глобальном аспекте. Царизму "всего лишь" нужно было напомнить армянам: "кто есть кто", когда последние попытались, опираясь на Запад, развить "армянский вопрос" на южных рубежах России, "упустив", что все ранее достигнутое "движением" осуществилось только благодаря русским.
Вот как эту "забывчивость" армян охарактеризовал советский писатель, академик АН Армянской ССР Дереник Демирчян: "Там, где любое другое племя умеет заслужить только любовь, армянин найдет способ вызвать ненависть...Армянин...не образумился. Наступает татарин - он ждет русского. Пришел русский - он обращает взор к европейцу. Пришел англичанин - он снова ждет русского. Приходит русский - он его не принимает". Инициирование революционных настроений в "армянском движении" Естественно, что последние шаги российской администрации обеспокоили западные страны, посчитавших, что не за горами "возвращение" "армянского движения" под сень двуглавого орла. Именно поэтому ведущие европейские державы усилили воздействие на армян в плане их использования для ослабления России изнутри. Основным шагом в этом ракурсе было направление армянского населения на "восприятие" социалистических идей, которыми к тому времени бурлила Российская империя. Как следствие, количество армян начинает составлять высокий процент среди кавказских революционеров. Так, делегатами II съезда РСДРП (1903 г.) от бакинских социал-демократов были Б.Кнунянц и А.Зурабов. В свою очередь, В.Ленин осуждал армянских революционеров за "федералистские" лозунги и требования "автономии относительно культурной жизни". А в 1904 г. В.Ленин писал о "Дашнакцутюне": "Сугубо предостерегаю насчет "Армянской с.-д. федерации". Это - пара женевских дезорганизаторов". И вот эта цитата требует некоторого раскрытия.
В целом революционное движение в России и, в частности, на Кавказе нельзя рассматривать в отрыве от тех событий, которые параллельно происходили как в Российской империи, так и за ее пределами. В данном аспекте, как это не покажется странным, прежде всего имеется в виду развитие мировой нефтяной промышленности во всех ее проявлениях, в связи с чем возросла значимость для российской экономики нефтяного Баку. В мировой историографии тема "экономической составляющей" российских революционных событий 1903-1905 гг. не является ведущей. Однако анализ появившихся архивных материалов в открытой печати позволяет предполагать неслучайность возникновения революционного движения в России, как и русско-японской войны 1904-1905 гг. именно на фоне роста нефтяного могущества Российской империи. На рубеже XIX-XX вв. Россия стала одним из ведущих мировых экспортеров нефти: в 1899 г. мировая добыча нефти составила свыше 17 млн. т, из которых на долю России (в своей основе Абшерон) пришелся 51,1%, а США - 42,6%. При этом у бакинской нефти имелись огромные перспективы. Тем самым Россия уверенно шла в направлении "получения" "статуса" крупнейшей мировой нефтяной державы. В этом контексте и представляется целесообразным рассматривать не только начавшиеся при активнейшем участии армян революционные события на Кавказе, но и возникновение армяно-азербайджанского противостояния в 1905 г. Безусловно, данный аспект требует отдельного серьезного исследования, однако некоторые факты позволяют, хоть и в минимальной степени, приоткрыть завесу над реальным ходом событий.
Возвращаясь к наречению В.Лениным членов "Армянской социал-демократической федерации" "подонками женевского болота", следует отметить, что речь идет о Второй конференции российских революционных партий, проходивших в Женеве в апреле 1905 г., в которой принимал участие "Дашнакцутюн". Но проведению данной конференции предшествовали ряд знаменательных событий. С началом русско-японской войны резко активизировались японские разведслужбы, среди сотрудников которых особая роль принадлежала кадровому разведчику японского Генерального штаба М.Акаси. С учетом принятия Токио внешнеполитических шагов под диктовку Запада уверенно можно предполагать, что деятельность японских спецслужб осуществлялась при плотной "курации" извне. С началом русско-японской войны М.Акаси начинает плотно контактировать с лидерами польского и финского "национально-освободительного движения". С финской стороны "на связи" у Акаси был Конни Циллиакус, обеспечивавший координацию действий всех российских революционных партий для направления их деятельности в антироссийском русле. В июне 1904 г., в докладе в японский Генеральный штаб, М.Акаси отмечал: "Отношения между Циллиакусом и основными оппозиционными партиями созрели. Он и я почти одновременно отправились в Париж, где вместе с представителями партии Сакартвелло Деканози и партии "Дрошак" графом Лорис-Меликовым совещались по поводу плана беспорядков в России". Как отмечает британский историк Эдвард Карр, "под Деканози подразумевался тифлисский эсер, армянин по национальности Георгий Деканозов, издававший в Париже газету "Армения".
Что касается наименований "Сакартвело" и "Дрошака", то это были печатные органы соответственно Грузинской партии эсеров-федералистов и "Дашнакцутюна".
Осенью 1904 г. К.Циллиакусу удалось организовать проведение в Париже конференции российских партий (без участия социал-демократов). Согласно данным армянского сайта forum.hayastan.com, "в ноябре 1904 г. представители "Дашнакцутюн" участвовали во Всероссийском совещании революционных и оппозиционных партий и поддержали его решения". Что это были за решения, раскрывает генерал-майор Отдельного корпуса жандармов Александр Спиридович: "Решено было добиваться уничтожения самодержавия, причем "формы, методы, средства, тактика оставались своеобразными для каждой партии". Тем самым усматривается, что в деятельности "Дашнакцутюна" в тот период "армянский вопрос" был лишь "прикрытием" исполнения поставленных извне задач по ослаблению изнутри Российской империи.
Именно под этим углом зрения можно рассматривать наличие армян в первых рядах кавказского стачечного движения, которое являлось не только формой давления на нефтепромышленников, но и наносило огромный ущерб развитию нефтяной промышленности. Так, внезапно начинавшиеся в период революционных выступлений пожары на нефтепромыслах приводили к моментальному падению добычи нефти.
На этом фоне азербайджанское население Баку, если и принимало участие в забастовочном движении, то неактивное. А.Шмаков отмечал, что у азербайджанцев к революции "замечается иммунитет". Только в 1904 г. было образовано движение "Гуммет", хоть в какой-то степени объединившего азербайджанцев. Таким образом, именно армянские партии, активничавшие в Азербайджане, представляли угрозу царской власти в этом регионе. И на основе отсутствия единства в "народном движении" между армянами и азербайджанцами в начале 1905 г. российские власти, в качестве меры "торможения" антивластной деятельности "революционно настроенных" армян, переходят к этапу инспирирования в Баку межнациональных столкновений между армянским и азербайджанским населением. Как указывал председатель Совмина России в тот период С.Витте, "борьба властей с армянами перешла в борьбу армян с мусульманами".
я все нашла подойдет такая информация или нет? 
на русском языке,тока нормальная,без скинхедовских поправок 
