- Вы знаете, до чего я была разочарована тем, что окружной прокурор был с нами так доброжелательно вежлив, но мистер Гудвин совсем другой. Он намерен применить в отношении меня третью степень, я имею в виду физическое воздействие. Он же создан для этого. Я не сомневаюсь, что тут же сдамся и во всем признаюсь…

    Ладонь ее мужа зажала ей рот, решительно, но не резко, прервав поток слов.

    - Ты слишком много болтаешь, дорогая, - проворчал он благодушно.

    - Это ее чувство юмора, - пояснила тетя Маргарет. - Но все равно, Энн, милочка, твои шутки неуместны, когда только что был так зверски убит Сидни. Зверски!

    - Ерунда! - выпалил Дик Севидж.

    - Нет, именно зверски! - настаивала его матушка. - Всякое убийство - жестоко, а это просто зверское.

    - Безусловно, - согласился он, - но для нас-то Сид умер более двух лет назад, а воскрес всего лишь на две недели, никто из нас его даже не видел. Откуда же такое непереносимое горе?

    - Лично я считаю, - заговорил Бииб, адвокат, высоким, чуть ли не женским голосом, который превосходно гармонировал с его внешностью, - что это слишком многолюдное место для подобных разговоров. Пошли отсюда.

    - Я не могу, - заявила Энн, - мистер Гудвин намерен сломить мое сопротивление и подавить меня окончательно, взгляните в его суровые серые глаза. Посмотрите на его челюсть!

    - Ну, перестань, дорогая, - нежно проговорил Норман Хорн, взял жену за локоть и повел к дверям.

    Остальные двинулись следом, замыкал шествие Бииб. Никто из них даже из простой вежливости не соизволил сказать, что им доставило большое удовольствие знакомство со мной. Один лишь адвокат едва кивнул головой на прощание.

    Пока я стоял и наблюдал, как они один за другим скрывались за створкой двери, до меня донесся голос женщины-ветерана.

    - Мистер Мандельбаум примет вас, мистер Гудвин.

    Только двое помощников прокурора поважней занимали просторные угловые комнаты. Мандельбаум не входил в их число. Примерно на середине коридора дверь была широко распахнута, указывая, куда мне следует завернуть. Когда я вошел, меня ждал сюрприз: Мандельбаум сидел за своим столом, а против него на одном из двух дополнительных стульев, которые удалось втиснуть в крохотное помещение, расположился рослый, крепкий тип с седеющими волосами, с широкой кирпично-красной физиономией и серо-стальными глазами, взгляд которых находили суровыми куда более бывалые люди, чем мистер Норман Хорн. Энн назвала мои глаза суровыми только потому, что никогда не встречалась с инспектором Кремером из Отдела по расследованию убийств.

    - Я польщен! - заявил я с легким поклоном, принимая приглашение мистера Мандельбаума воспользоваться третьим стулом.

    - Посмотрите на меня! - приказал Кремер.

    Я повернулся к нему, приподняв брови, что его всегда раздражало.

    - Я опаздываю на деловое свидание, - начал Кремер, - поэтому буду предельно краток. Я только что ездил к Вулфу. Разумеется, он подтверждает ваши показания, уверяет, что у него нет клиента. Я читал ваше заявление. Скажу вам откровенно, мы не располагаем доказательствами того, что вы входили в этот номер.

    - Теперь я смогу спокойно вздохнуть! - воскликнул я с чувством.

    - Да. В тот день, когда вы перестанете дышать, ко мне вернется нормальный аппетит. Итак, я признаю, что у нас нет доказательств, однако же прекрасно знаю, что вы там были. Сообщение о мертвом теле мы получили по телефону, информатор явно изменил голос. Вы же не станете отрицать, что я прекрасно изучил, как вы обычно реагируете на подобные обстоятельства?

    - Конечно. Смело, решительно, и блестяще.

    - Я, только сказал, что хорошо изучил… Оставив Обри и мисс Карноу в баре, вы поднялись наверх, постучали в дверь номера Карноу, но не получили ответа. В подобном случае нет ни единого шанса на тысячу, что вы бы ушли оттуда, не дотянувшись до ручки.

    - Значит, я должен был это сделать.

    - Итак, вы туда входили?

    Я отвечал спокойно и рассудительно:

    - Но, может быть, я все же не дотронулся до ручки.

    - Оставьте, Гудвин. Конечно же, вы нажали на нее и обнаружили, что дверь не заперта. Тогда вы открыли ее, громко позвали Карноу, не дождались ответа, вошли внутрь и увидели труп. В этом я не сомневаюсь, потому что знаю вас. Мою догадку подтверждают дальнейшие события. Вы вернулись в бар, немного посидели вместе с ними, а потом отвезли их к Вулфу. Почему? Потому что узнали, что Карноу убит. Если бы вы действительно просто ушли, не дождавшись ответа, вы оставались бы в отеле до появления Карноу, даже если бы вам пришлось ждать всю ночь. Но это еще не все. Когда Стеббинс приехал за ними в дом Вулфа, не имея на руках ни ордера на арест, ни сформулированного обвинения, Вулф послушно выдал подозреваемых. Он объясняет это тем, что они уже не были его клиентами, поскольку Стеббинс принес известие о смерти Карноу. Но почему же они отказались от его услуг? Да потому, что Вулф никогда не согласится иметь клиентом убийцу, а он убедился, что Обри застрелил Карноу. Вот почему!

    Я покачал головой.

    - Послушайте, если вам уже все известно, какого черта тратить на меня время?

    - Я хочу точно знать, что вы делали в комнате, не переставили ли что-нибудь там и не унесли ли чего-либо.

    Кремер наклонился ко мне:

    - Знаете что, Гудвин, я советую вам ничего не скрывать. Учитывая положение дел, я надеюсь к концу дня получить полное признание Обри. После этого нам надо быть во всеоружии. Располагать всеми данными, в том числе и вашими показаниями о том, чем вы занимались в комнате Карноу до того, как присоединились к подозреваемым в баре, и почему вы втроем поехали к Вулфу. Если вы мне все это сейчас изложите, я не стану вас привлекать к ответственности за… Чему это вы улыбаетесь?

    - Я просто думаю о выражении лица мистера Вулфа, когда я ему все это расскажу. Когда явился сержант Стеббинс с известием о смерти мистера Карноу и наша работа развеялась как дым, мистер Вулф намекнул клиентам так ясно, как это позволяло ему чувство собственного достоинства, что он не отказался бы от нового задания, но они этот намек обошли молчанием. Так что он будет сильно расстроен. Однако он продолжает повторять, что нам не следует терять надежду, в один прекрасный день может случится так, что вы действительно окажетесь правы, но это будет ударом…

    Кремер сорвался со стула и пулей выскочил из комнаты.

    Я разрешил себе продемонстрировать Мандельбауму свою улыбку.

    - Кажется, - заметил я, - он стал еще более обидчивым и несдержанным?

    - Когда-нибудь, - заявил помощник окружного прокурора, - сведущие люди обязательно решат, что вы с Вулфом приносите больше вреда, чем пользы, а без лицензии вы не станете так зубоскалить. Я слишком занят, чтобы играть с вами в бирюльки. Уходите, пожалуйста.

    Когда около полудня я вернулся на Тридцать пятую улицу, Вулф сидел за письменным столом, забавляясь своими карточками, содержащими результаты его работы по скрещиванию растений. Я спросил, желает ли он выслушать мой отчет о результатах визита к Кремеру и Мандельбауму, но он ответил отрицательно. Он сам уже имел беседу с Кремером, так что знает суть очередной навязчивой идеи инспектора. Я упомянул, что встретился с родственниками Карноу и его поверенным. Интересуют ли его мои впечатления? Но вместо ответа услышал сердитое ворчание.

    Не обратив на него внимания, я прошел к своему столу, намереваясь продолжить заниматься там делом, которое прервал звонок Стеббинса. Но не успел я толком устроиться на стуле, как вновь зазвучал звонок входной двери, и я отправился в холл, проверить, кто же к нам соизволил пожаловать.

    На крыльце стояла Кэролайн Карноу. Разумеется, тут я сразу же отворил двери, и она вошла в холл.

    - Я хочу видеть мистера Вулфа, - заявила она и, не обращая на меня внимания, направилась в кабинет.

    Вообще-то мне полагается преграждать дорогу посетителям, пока я не удостоверюсь, что Вулф желает их видеть, но в данном случае мне пришлось бы хватать ее сзади за юбку, а я не был уверен, что это уместно. Так что оставалось лишь пойти следом за ней.

    Когда я вошел, Кэролайн уже сидела в красном кожаном кресле, как будто оно ей принадлежало. Вулф, держа в каждой руке по селекционной карточке, смотрел на нее исподлобья.

    - Они арестовали его, - сказала она, - за убийство.

    - Естественно, - буркнул Вулф.

    - Но он никого не убивал!

    - Вероятно… Во всяком случае, вы так считаете.

    - Но это же правда. И я хочу, чтобы вы это доказали.

    Вулф покачал головой:

    - Это они должны доказать, что убил он. Вы взволнованы, мадам. Слишком взволнованы. Вы сегодня завтракали?

    - Великий Боже! - застонала она. - Единственное, о чем вы оба думаете, это об еде. Вчера - Гудвин, а сегодня - вы.

    Она засмеялась, сначала тихонько, потом все громче, с надрывом. Я поднялся, подошел к ней, взял ее лицо обеими ладонями, нашел губы и крепко поцеловал. С некоторыми клиентами этот способ гораздо эффективнее, нежели пощечина.

    Я не обратил внимание на ее первый конвульсивный рывок и отпустил ее голову только после того, как она перестала трястись и вцепилась мне в волосы. Из предосторожности я отступил на шаг назад.

    - Что вы такое…

    Она задохнулась от негодования. Я решил, что мое лечение возымело действие, отправился на кухню и попросил Фрица принести сдобных сухариков его приготовления, молоко и горячий кофе, после чего вернулся назад.

    Увидев меня, Кэролайн сердито спросила:

    - Вы что, без этого не можете?

    - Послушайте, - заговорил я миролюбиво, - очевидно, вы пришли сюда, чтобы просить мистера Вулфа о помощи. Он не выносит истеричных женщин, так что секунды через четыре он бы выскочил из кабинета и наотрез отказался вести с вами какие-либо переговоры. Это с одной стороны… Я продолжаю говорить для того, чтобы предоставить вам возможность немного поостыть. Другая сторона такова. Если вы считаете нежелательным, чтобы я вас целовал, я с удовольствием поставлю данный вопрос на голосование перед сведущими людьми.

    Она пригладила волосы руками.

    - По всей вероятности, мне следует вас поблагодарить?

    - Ничего не имею против.

    - Так вы пришли в себя? - рявкнул Ниро Вулф. - Или еще нет?

    - Со мной все в порядке. Я не спала всю ночь и действительно ничего не ела. Но теперь в порядке… Они арестовали Поля за убийство. Он хочет, чтобы я взяла адвоката, и, разумеется, я должна это сделать, но я не знаю, кого именно. Тот, который работает у него в агентстве, не годится для данного дела, да и Джим Бииб тоже не находка. А двое других адвокатов, которых я знаю… Да нет, я не стану их приглашать… Я сказала Полю, что еду к вам, и он согласился со мной.

    - Вы хотите, чтобы я порекомендовал вам адвоката?

    - Да, но и вы нам нужны. Мы хотим, чтобы вы занялись… занялись нашим делом.

    Неожиданно она покраснела, румянец ей был очень к лицу.

    - Поль говорит, что ваши гонорары высоки, но, понимаете, раз Сидни умер, у меня снова куча денег. - Она смутилась еще сильнее. - Я должна вам кое-что сказать… Вчера вечером, когда вы сообщили нам, что Сидни убит, на какую-то секунду я вообразила, что это сделал Поль… Ужасный момент!

    - Я об этом знаю. Только, по-моему, ваши сомнения продолжались секунд десять. Потом вы подошли к нему.

    - Верно, подошла и дотронулась до его руки, разрешила ему обнять себя. После этого все прошло, я поняла, что мои подозрения беспочвенны, но это было ужасно… Отчасти из-за этого я должна спросить вас, верите ли вы тому, что Поль убил Сидни?

    - Нет.

    - Это сказано просто так или же таково ваше искреннее убеждение?

    - Я никогда ничего не говорю просто так, уважаемая мадам.

    До Вулфа неожиданно дошло, что он повернул от нее свое кресло, когда с ней началась было истерика. Теперь он вернул его в нормальное положение.

    - Мистер Кремер из полиции приходил сюда сегодня утром. Он упрекал меня в том, что я позволил убийце обвести себя вокруг пальца. Когда он удалился, я обдумал ситуацию. Если принять версию полиции, надо было согласиться с тем, что мистер Обри, застрелив Сидни Карноу и обсудив с вами положение вещей, решился приехать ко мне и поручить уладить дело с Карноу с единственной целью доказать, будто он не знает о смерти последнего. Как я уже говорил, такова версия мистера Кремера. Я ее отвергаю.

    Вчера я сидел здесь Около часа, беседовал с мистером Обри и внимательно глядел ему в глаза. Если бы он на самом деле появился здесь сразу же после того, как расправился с человеком, вел бы переговоры со мной, а я ничего не заметил, значит, я полный профан. Слепой крот. Но это не так. Нет, мистер Обри - не убийца. Поэтому…

    Вошел Фриц с подносом.

    - Фриц? Ага, здесь есть кое-что для вас, мадам.

    Было бы соблазнительно предположить, что мой поцелуй пробудил у нее аппетит, но, по всей вероятности, все дело было в уверенном ответе Вулфа. Она убедилась, что он не подозревает ее Поля убийстве. Она расправилась не только с сухариками и молоком, но также с солидной порцией тостов с паштетом из ливера домашнего изготовления, предметом гордости Фрица, пока Вулф возился со своими селекционными карточками, а я делал вид, что чем-то занимаюсь за своим столом.

    - Я вам очень благодарна, - сказала она наконец, - кофе потрясающий, в жизни своей не пила ничего подобного. Я чувствую себя гораздо лучше.

    Вулф всегда бывает счастлив, когда кто-то хвалит его еду, так что он почти простил Кэролайн недавнюю потерю самоконтроля. Теперь он разве что не улыбался ей. Но все равно тон его оставался ворчливым, мне кажется, что иного у него и не существовало для женщин.

    - Вы должны отдавать себе отчет в том, что если вы поручаете мне расследование, никаких ограничений я не допущу. Я считаю мистера Обри невиновным, но если выяснится, что это не так, я не стану ни скрывать его вину, ни смягчать ее. Ясно?

    - Да, я не… Я со всем согласна.

    - В качестве защитника я рекомендую пригласить Натаниэля Паркера. Коли желаете, наведите о нем справки. Если вы остановите свой выбор на нем, мы договоримся о встрече. Ну, а теперь, раз мы выяснили, что мистер Обри не убивал Карноу, тогда кто же это сделал?

    Кэролайн молчала.

    - Ну! - требовательно повторил Вулф.

    Она поставила на стол чашку из-под кофе и подняла на него удивленные глаза:

    - Вы спрашиваете меня?

    - Да.

    - Я не знаю.

    - В таком случае вернемся назад. Вы сказали, что мистера Обри арестовали за убийство. Было ли ему предъявлено именно такое обвинение, или же он задержан в качестве важного свидетеля?

    - Именно за убийство. Мне не разрешили внести за него залог.

    - В таком случае, они должны располагать неоспоримыми доказательствами его вины, помимо довольно убедительного мотива… Разумеется, он давал показания?

    - Конечно.

    - И рассказал о том, что вчера днем подходил к дверям номера Карноу?

    - Да. Он ничего не скрывал.

    - Угу… Знаете ли вы, в котором часу это было?

    - Примерно в половине четвертого.

    - В таком случае полиция может делать довольно уверенные предположения, тем более, что известен мотив. Что касается оружия, то газетный отчет говорит о принадлежности пистолета Карноу. Было ли это оспорено?

    - Не имею понятия.

    - В таком случае заключение сделано, но человека нельзя обвинить только на основании одного заключения. Имеются ли у полиции улики? Что вы знаете об этом?

    - Одно мне известно… - Она хмурилась, о чем-то сосредоточенно думая. - В полиции сказали Полю, что одна из его рекламных карточек была найдена в кармане Сидни, знаете - название агентства и адрес, а в углу его имя, - и предложили ему объяснить, как это могло случиться. Поль сказал, что он сам и его сотрудники ежедневно рассылают сотни таких карточек, так что Сидни мог получить ее в любом месте. Тогда они сказали ему, что на карточке имеются отпечатки его пальцев, совершенно свежие, ясные, и потребовали объяснения.

    - Ну и как же он это объяснил?

    - Им он ничего не сказал, но позднее, когда они разрешили нам свидание, он кое-что объяснил мне…

    - Что именно?

    Она колебалась.

    - Мне это не по душе, но приходится рассказать. Поль вспомнил, что в прошлую пятницу днем, когда он был на совещании в офисе Джима Бииба, он оставил одну из своих рекламных карточек на столе адвоката.

    - Кто присутствовал на этом совещании?

    - Кроме Поля и Джима, там была тетка Сидни, Маргарет, миссис Севидж, Дик Севидж, Энн и ее муж Норман Хорн.

    - И вы тоже?

    - Нет. Я… Мне не хотелось идти. Я была сыта по горло всеми этими разговорами.

    - Вы говорите, что мистер Обри оставил одну из своих карточек на столе у мистера Бииба. И карточка находилась на его столе до того момента, когда Поль ушел с совещания?

    - Да, Поль в этом твердо уверен. Он ушел от Бииба первым, все остальные еще немного задержались.

    - Мистер Обри рассказал полиции, когда он это припомнил?

    - Вряд ли. Во всяком случае, не собирался, потому что, как он считает, в полиции могли бы подумать, что он пытается обвинить кого-то из родственников Сидни. А это ему больше повредило бы, нежели помогло… Вот почему мне тоже не хотелось говорить об этом, даже вам, но я считаю, что обязана ничего не скрывать.

    Вулф хмыкнул: