- Его проклятые псы вполне способны разорвать машину в клочки, а потом его милые птички с полным удовольствием выклюют нам глаза! - пробормотал Рэндом. - Терпеть не могу встречаться с Джулианом, когда он так хорошо подготовлен… На кого бы он ни охотился, он с удовольствием прервется ради поединка с любимыми братцами.

    - Живи и жить давай другим - вот моя точка зрения в настоящий момент, - заметил я.

    Рэндом хихикнул:

    - Очень свежая мысль! Держу пари: жить ей от силы минут пять.

    Тут рог протрубил снова, значительно ближе, и Рэндом выругался.

    Спидометр показывал уже сто сорок километров в час - загадочными руническими символами, - и ехать быстрее по такой дороге было просто опасно.

    Снова совсем близко протрубил рог - три раза. Откуда-то слева послышался лай собак.

    - Мы уже почти достигли истинной Земли, но до Амбера еще далеко, - сказал мой брат. - Пробраться через приграничные районы непросто: если Джулиан действительно охотится на нас, то непременно нагонит - он сам или его Тень.

    - Что же нам делать?

    - Жми на газ и не теряй надежды. Может быть, он все-таки гонится не за нами.

    Рог протрубил теперь уже почти над нашими головами.

    - Что за тварь он оседлал, черт побери? Паровоз? - спросил я.

    - По-моему, это Моргенштерн, самый быстрый и могучий конь из когда-либо созданных им.

    Я как бы мысленно "обкатал" последние слова брата. Удивительно, но Джулиан и вправду создал Моргенштерна, сказал мне мой внутренний голос, создал из Теней, вложил в чудовищного коня силу и скорость урагана, мощность парового молота.

    Я вспомнил, что мне особенно стоит опасаться этого страшилища, и тут увидел его самого.

    Моргенштерн был ладоней на шесть выше любого другого жеребца, глаза у него отливали тем же мертвенным светом, что и у Веймарановых гончих; шкура была абсолютно серая, без единого пятнышка, а копыта - словно из полированной стали. Он, как ветер, промчался мимо, легко обгоняя автомобиль, и в седле его, чуть сгорбившись, сидел Джулиан - точно такой, как на той карте: длинные черные волосы, яркие голубые глаза, с ног до головы в белом.

    Джулиан улыбнулся нам и махнул рукой; Моргенштерн тоже приветственно замотал башкой. Его великолепная грива развевалась, как флаг. Ноги на бегу были почти неразличимы.

    Я вспомнил, как Джулиан однажды заставил одного из слуг надеть мою поношенную одежду и мучить в ней лошадей. А потом во время охоты моя лошадь попыталась сбросить меня на всем скаку и чуть не затоптала, когда я соскочил на землю у нее перед носом, чтобы снять шкуру с убитого оленя.

    Я закрыл окошко, чтобы эта тварь не почуяла моего запаха. Однако Джулиан меня уже разглядел, так что следовало быть наготове. Вокруг вилась целая свора чудовищных гончих псов с гладкими мускулистыми телами и стальными зубами. Псы тоже являлись порождением Тени - ни одна нормальная собака не могла бы бежать с такой скоростью. Правда, мне было хорошо понятно, что слово "нормальный" для этого мира не годится.

    Тут Джулиан подал нам знак, чтобы мы остановились. Я взглянул на Рэндома, тот кивнул.

    - Если мы не подчинимся, он просто загонит нас до смерти, - сказал он.

    Так что я нажал на тормоз.

    Моргенштерн взревел, взвился на дыбы, забив копытами в воздухе, потом грохнул ими о землю и легко перепрыгнул через машину. Псы собрались вокруг; языки у них свисали до земли, бока ходили ходуном. Чудовищный конь был покрыт странной лоснящейся пленкой: сие означало, видимо, что он вспотел.

    - Какая неожиданная встреча! - воскликнул Джулиан. Слова он едва цедил, словно что-то мешало ему выговаривать их, - его обычная манера. И тут гигантский сокол с черно-зеленым оперением, кружившийся над его головой, спустился и сел ему на левое плечо.

    - Да, удивительно, не правда ли? - откликнулся я. - Как ты поживаешь?

    - О, прекрасно! - решительно ответил он. - Как всегда, прекрасно! А как ты, братец Рэндом?

    - Мы оба в добром здравии, - сказал я, а Рэндом скромно кивнул и тихонько заметил:

    - По-моему, в это время года ты обычно предавался иным видам спорта.

    Джулиан чуть склонил голову и подозрительно посмотрел на него сквозь ветровое стекло.

    - Мне просто нравится убивать всяких тварей, - сказал он. - Что касается моих родственников, то о них я думаю постоянно.

    У меня по спине пополз легкий озноб.

    - От охоты меня отвлек рев вашей машины, - продолжал Джулиан. - Я и не предполагал, что в ней вас окажется двое. По-моему, это не праздная прогулка. А цель у вас вполне определенная. Амбер, не так ли?

    - Так, - согласился я. - Однако позволь поинтересоваться, почему сам ты оказался здесь, а не там?

    - Эрик поручил мне патрулировать эту дорогу, - ответил он, и рука моя непроизвольно легла на рукоять пистолета, хотя я понимал, что обычной пулей эти белые доспехи не пробьешь. Впрочем, я рассчитывал попасть в Моргенштерна.

    - Ну что ж, возлюбленные братья мои, - продолжал Джулиан, улыбаясь, - поздравляю с прибытием в родное королевство и желаю приятного путешествия! Вскоре мы с вами, несомненно, увидимся в Амбере. Всего хорошего. - И он, развернув коня, помчался к лесу.

    - Давай-ка поскорей выбираться отсюда к чертовой матери, - сказал Рэндом. - Он, вполне возможно, приготовит нам ловушку. Или будет еще одна погоня.

    С этими словами мой брат вытащил пистолет и положил его на колени.

    Я рванул вперед на вполне приличной скорости.

    Минут через пять - меня как раз только-только отпустило немного - я снова услышал звуки рога и буквально вдавил педаль газа в пол, понимая, что так или иначе Джулиан нас все равно настигнет. Впрочем, стоило попытаться выиграть как можно больше времени.

    Нас швыряло при поворотах, машина ревела, взбираясь на косогоры и пересекая долины. Один раз я чуть не убил оленя, но удачно избежал столкновения, даже не замедлив хода.

    Горн звучал все ближе. Рэндом бормотал себе под нос ругательства.

    Мне казалось, что этому лесу не будет конца - совсем не радостная мысль в данной ситуации.

    И вдруг впереди открылось довольно большое поле, и на относительно ровном участке дороги я умудрился почти минуту выжимать из машины максимум. Похоже, Джулиан со своим горном несколько отстал. Потом дорога вновь начала петлять, и пришлось сбавить скорость. Джулиан опять начал нас нагонять.

    Минут через пять я увидел его в зеркальце заднего вида; Моргенштерн грохотал копытами по дороге, свора псов неслась следом с лаем и визгом.

    Рэндом открыл боковое окно, подождал с минуту, высунулся и начал стрелять.

    - Черт бы побрал эти доспехи! - проговорил он. - Уверен, что по крайней мере два раза попал в него, - и ничего!

    - Не хотелось бы, конечно, стрелять в коня, - сказал я, - но все же попытайся попасть в это чудовище.

    - Я уже пытался, несколько раз, - ответил Рэндом, швыряя пустой пистолет на пол и доставая другой. - Либо я никудышный стрелок, либо правду говорят: чтобы убить Моргенштерна, нужны серебряные пули.

    Оставшимися выстрелами он прикончил шесть собак. Впрочем, там еще дюжины две осталось.

    Я протянул ему свой пистолет, и он убил еще пятерых псов.

    - Последнюю пулю оставлю про запас, - сказал Рэндом. - Специально для Джулиана, когда с небольшого расстояния можно будет попасть ему в голову.

    Погоня была уже совсем рядом, Джулиан явно нагонял нас, и я резко нажал на тормоз. Некоторые из псов по инерции понеслись дальше, а Джулиан внезапно исчез, и над головой у нас проплыла темная тень - это Моргенштерн перемахнул через машину. Он моментально развернулся, и, когда лошадь и всадник снова бросились на нас, я нажал на газ, и машина рванула вперед.

    Одним фантастическим прыжком Моргенштерн успел отскочить в сторону. В зеркало заднего вида я заметил, как двое псов отшвырнули крыло машины, которое за время нашей краткой остановки успели напрочь оторвать, и бросились за нами вслед. Кое-кто из собак остался лежать на земле, но штук пятнадцать или шестнадцать все еще продолжали погоню.

    - Дивное зрелище, - пробормотал Рэндом. - Впрочем, тебе еще повезло, что они не вцепились в колеса. Наверное, никогда раньше не охотились на автомобили.

    Я протянул ему последний заряженный пистолет:

    - Постарайся подстрелить побольше собак.

    Он расстрелял обойму со снайперской точностью: еще шесть собак остались лежать на дороге.

    А Джулиан теперь скакал рядом с машиной, выхватив меч.

    Я что было сил нажал на клаксон, надеясь испугать Моргенштерна, однако трюк не удался. Я резко вильнул в их сторону, но проклятый конь взвился на дыбы и отпрыгнул. Рэндом почти лежа выстрелил в мое окно мимо меня, уперев правую руку с пистолетом в левую.

    - Погоди пока, - сказал я ему. - Попробую-ка я его сбросить.

    - Ты что, сумасшедший? - удивился он, когда я снова резко нажал на тормоз.

    Но пистолет все-таки опустил.

    Едва мы затормозили, я резко открыл дверцу, выскочил наружу - босым, черт меня побери! - успел присесть, когда Джулиан замахнулся мечом, и перехватить его руку, а потом выдернул из седла. Один раз он все-таки успел ударить меня по голове рукой в латной перчатке; перед глазами у меня поплыли оранжевые круги - было ужасно больно.

    Джулиан так и лежал там, где грохнулся наземь, и, видно, еще не совсем очухался. Вокруг бесновались псы, стараясь вцепиться в меня, и Рэндом пинал их ногами. Я подхватил валявшийся на земле Джулианов меч, приставил острие ему к горлу и крикнул:

    - Отзови псов! Или я пришпилю тебя к земле!

    Он что-то приказал собакам, и те отступили. Рэндом с трудом держал пытавшегося вырваться Моргенштерна под уздцы.

    - Ну, дорогой братец, что ты можешь поведать нам о своей миссии? - спросил я.

    Глаза Джулиана горели холодным голубым огнем, лицо же оставалось совершенно бесстрастным.

    - Если вы намереваетесь меня убить, тогда вперед! - заявил он.

    - Все в свое время, - успокоил я его, не без удовольствия заметив грязь на белоснежных доспехах Джулиана. - А пока скажи-ка, чего для тебя стоит твоя жизнь?

    - Всего что имею, разумеется.

    Я чуть отступил, пропуская его на заднее сиденье машины.

    - А ну залезай! - велел я ему.

    Он подчинился без звука; но прежде я снял висевший у него на поясе кинжал. Рэндом занял место рядом со мной, обернулся и прицелился из пистолета с последней оставшейся пулей в голову Джулиана.

    - Почему бы нам его просто не прикончить?

    - По-моему, он может нам пригодиться, - сказал я. - Мне бы хотелось кое-что выяснить. Да и дорога у нас еще долгая.

    Я завел машину, и мы двинулись дальше. Собаки носились вокруг. Моргенштерн скакал за нами, не отставая.

    - Боюсь, как пленник я не имею для вас особой цены, - заметил Джулиан. - Даже под пыткой я смогу рассказать лишь то, что знаю, а это немного.

    - Ну начни хотя бы с этого, - предложил я.

    - У Эрика позиция самая сильная, - сказал Джулиан, - поскольку именно он оказался в Амбере, когда все началось. По крайней мере так вижу я, поэтому и предложил ему свою поддержку; будь бы на его месте один из вас, я сделал бы то же самое. Эрик возложил на меня обязанность охранять Арденский лес. Здесь проходит одна из главных дорог, ведущих в Амбер. Джерард контролирует подступы со стороны моря на юге, а Кейн - на севере.

    - А где Бенедикт? - спросил Рэндом.

    - Не знаю. О нем я ничего не слышал. Возможно, он где-то с Блейзом. А может, по-прежнему в Тени и даже не подозревает, что здесь произошло. Вполне возможно также, что он просто умер. Уже много лет о нем ни слуху ни духу.

    - Сколько людей охраняют Арденский лес? - спросил Рэндом.

    - Около тысячи, - ответил Джулиан. - И кое-кто, возможно, уже за вами наблюдает.

    - Ну, если им угодно, чтобы ты остался жив, это пока единственное, что им позволено, - сказал Рэндом.

    - Ты безусловно прав, - откликнулся Джулиан. - Вынужден заметить, Корвин поступил на редкость умно, оставив меня в живых. С таким пленником вы, пожалуй, сможете благополучно проехать через весь лес.

    - Что, жить хочешь? - съязвил Рэндом.

    - Конечно, хочу! А что, нельзя?

    - А зачем?

    - Ну хотя бы из-за моей информации.

    Рэндом рассмеялся:

    - Ну, допустим, рассказал ты нам очень мало, и уверен, из тебя можно вытащить куда более ценные сведения. Проверим это при первой возможности. А, Корвин?

    - Там видно будет, - сказал я. - Где Фиона?

    - Где-то на юге, по-моему, - ответил Джулиан.

    - А Дейдра?

    - О ней я ничего не знаю.

    - Ллевелла?

    - В Ребме.

    - Ладно, - сказал я. - По-моему, ты иссяк. Это все?

    - Все.

    Дальше мы ехали молча. Лес наконец стал редеть. Я уже давно потерял Моргенштерна из виду, хотя время от времени замечал, что сокол Джулиана все еще кружится над нами. После поворота дорога пошла вверх; с обеих сторон высились ярко-красные горы. Топлива осталось меньше четверти бака. Где-то через час мы миновали две огромные, нависающие над дорогой скалы.

    - Чудное место для засады, - сказал Рэндом.

    - Неплохое, - согласился я. - А ты что на этот счет думаешь, Джулиан?

    Он вздохнул и сказал:

    - Да, все верно. Вас там ожидают. Однако вы сами знаете, как из этой засады выбраться.

    Это мы действительно знали. Когда у очередных ворот навстречу нам вышел стражник в кожаных зелено-коричневых доспехах с обнаженной саблей, я показал пальцем на заднее сиденье автомобиля и спросил:

    - Сечешь расклад?

    Он усек. Да и нас он тоже узнал.

    А потому поспешил открыть ворота и даже помахал нам на прощание рукой.

    Мы миновали еще двое ворот, пока выбирались из узкой горловины меж скал. Сокол куда-то исчез. За счет прямого отрезка пути мы выиграли более километра высоты. Я притормозил и остановил машину на самом краю пропасти, совершенно отвесной и бездонной.

    - Выходи, - велел я. - Теперь тебе придется прогуляться.

    Джулиан побледнел.

    - Я скулить не стану, - сказал он. - И умолять вас подарить мне жизнь тоже не буду. - И вышел из машины.

    - Ах ты, черт побери! - воскликнул я. - Жаль, давненько я не слышал, как некоторые умеют скулить! Ну хорошо, иди и встань на самом краю. Немного ближе, пожалуйста. - Рэндом по-прежнему держал его на мушке. - Чуть раньше ты говорил, что стал бы союзником любого, кто оказался бы на месте Эрика.

    - Это так.

    - Посмотри вниз.

    Джулиан посмотрел. Падать пришлось бы долго.

    - Ну ладно, - сказал я. - Вспомнишь наш разговор, когда события примут иной ход. А еще вспомнишь, кто подарил тебе жизнь тогда, когда другой непременно отнял бы ее. Пошли, Рэндом. Пора ехать дальше.

    Он так и остался стоять там, на самом краю пропасти, тяжело дыша и сдвинув брови в одну линию.

    Когда мы уже добрались до вершины, бензин почти кончился. Я выключил двигатель и начал долгий спуск.

    - А ведь ты ничуть не утратил былой хватки, - сказал Рэндом. - Сам-то я скорее всего прикончил бы его. Однако ты, по-моему, верно поступил: он еще окажет нам поддержку - если, разумеется, мы сможем загнать Эрика в угол. Ну а пока он непременно тому же Эрику обо всем донесет.

    - Непременно, - кивнул я.

    - И тебе еще не раз захочется его прикончить - больше, чем кого бы то ни было.

    Я улыбнулся:

    - Личным чувствам не место в политике, законодательстве и бизнесе.

    Рэндом раскурил две сигареты и одну протянул мне.

    Посмотрев вниз сквозь клубы сигаретного дыма, я впервые увидел море. Под темно-голубыми, почти ночными небесами, под золотистым солнцем море играло дивным богатством цветов от ярко-синего до почти фиолетового - словно кусок волшебной ткани. Сладостная боль пронзила мне сердце от одного лишь взгляда на это море. И тут я заметил, что говорю вслух, причем на языке, совершенно мне неведомом. Я читал "Балладу о пересекающих морские просторы", а Рэндом внимательно слушал и, когда я умолк, спросил меня:

    - Все говорили, что это ты сам сочинил. Правда?

    - Ну, это было слишком давно. Я и сам уже не помню.

    Мы по-прежнему скользили по узкой горной дороге куда-то влево, по направлению к лесистой долине, а море все шире и шире открывалось нашему взору.

    - Вон маяк Кабры, - сказал Рэндом, указывая на гигантскую серую башню, что вздымалась прямо из волн морских весьма далеко от берега. - Я уж почти его забыл…

    - Я тоже, - откликнулся я. - Очень странно чувствуешь себя, когда возвращаешься назад. - И тут до меня окончательно дошло, что мы говорим уже не по-английски, а на языке, называемом тари.