Шекспир Уильям - Много шума из ничего.

    А кто он такой?

    Я уверена, что вы его отлично знаете.

    Уверяю вас, нет.

    Он ни разу не заставлял вас смеяться?

    Да кто же он такой, скажите, пожалуйста!

    Принцев шут, совсем плоский шут. Единственный его талант - выдумывать самые невероятные сплетни. Нравится он одним только распутникам, да и те ценят в нем не остроумие, а подлость. Он одновременно забавляет людей и возмущает их, так что они и смеются и колотят его. Я уверена, он где-нибудь здесь крейсирует. Хотела бы я, чтобы он причалил ко мне.

    Когда я познакомлюсь с этим господином, я передам ему ваш отзыв о нем.

    Сделайте милость! Он только разразится на мой счет двумя-тремя сравнениями; а если этого никто не заметит и не рассмеется, он погрузится в меланхолию - и тогда за ужином уцелеет какое-нибудь крылышко от куропатки, потому что в этот вечер шут не будет ужинать.

    Музыка.

    Нам нужно следовать за первой парой.

    Во всем хорошем, надеюсь?

    Ну, если она поведет нас к дурному, я ее покину при первом же туре.

    Танцы.

    Все, кроме дона Хуана, Борачио и Клавдио, уходят.

    Положительно, мой брат влюблен в Геро. Он увел ее отца, чтобы просить ее руки. Дамы последовали за ней, и осталась только одна маска.

    Это Клавдио, я его узнаю по осанке.

    Вы не сеньор Бенедикт?

    Вы угадали; он самый.

    Синьор, вы очень близки с моим братом. Он влюбился в Геро. Прошу вас, постарайтесь как-нибудь отвлечь его от нее. Она неровня ему по рождению: вы сыграете благороднейшую роль в этом деле.

    Откуда вы знаете, что он ее любит?

    Я слышал, как он клялся ей в любви.

    Я тоже. Он клялся, что готов на ней жениться сегодня же вечером.

    Однако пойдем ужинать.

    Дон Хуан и Борачио уходят.

    Вот так я отвечал за Бенедикта;

    Но Клавдио дурную весть услышал.

    Так, значит, принц хлопочет за себя!

    Во всех делах бывает дружба верной,

    За исключением любовных дел.

    Любя, надейся лишь на свой язык

    И доверяй любовь своим лишь взглядам.

    Посредникам не верь: растает верность

    В крови от чар колдуньи-красоты.

    Случается все это ежечасно,

    А я о том забыл. - Прощай же, Геро!

    Входит Бенедикт.

    Граф Клавдио?

    Он самый.

    Ну что ж, идем?

    Куда?

    Очевидно, до ближайшей ивы, по вашем же делу, граф. Как вы намерены носить свою гирлянду? На шее, как цепь богатого ростовщика?¹⁹ Или через плечо, как перевязь лейтенанта? Так или иначе, а вам ее надеть придется, принц подцепил вашу Геро.

    На здоровье.

    Гм! Так говорят честные торговцы скотом, продав быка.²⁰ Но скажите-ка, вы ожидали, что принц так удружит вам?

    Прошу вас, оставьте меня.

    Ого! Это вроде как слепой дерется: мальчишка стянул мясо, а вы колотите по столбу.

    Если вы не удалитесь, так я уйду. (Уходит.)

    Увы, бедная подстреленная птичка! Теперь пойдет и спрячется в камышах. Но как странно: синьора Беатриче и знает меня и не знает! Принцев шут. А может быть, я получил это прозвище потому, что всегда весел? Ну нет, тут я сам к себе несправедлив: репутация моя не такова. Это только злой и едкий язык Беатриче выдает ее мысли за общее мнение. Ну хорошо же, я сумею за себя отомстить.

    Входит дон Педро.

    Послушайте, синьор, где граф? Вы его видели?

    По правде говоря, ваша светлость, я сыграл роль госпожи Молвы. Я его нашел здесь - он был грустен, как заброшенная сторожка в лесу. Я сказал ему - и думаю, что сказал правду, - что вашей светлости удалось добиться благосклонности молодой особы, и вызвался проводить его до ближней ивы, чтобы сплести ему гирлянду в знак траура, как покинутому любовнику, или связать пук розог, потому что его стоит высечь.

    Высечь? Но в чем же он провинился?

    Сглупил, как школьник: на радостях, что нашел птичье гнездо, показал его товарищу - а тот его и украл.

    Доверчивость ты ставишь ему в вину? Виноват тот, кто украл.

    А все-таки не мешает и пучок розог связать, и гирлянду сплести: гирлянда ему самому пригодится, а розги он мог бы предоставить вам, потому что, как я понимаю, вы-то его гнездо и украли.

    Я только научу пташек петь, а потом верну владельцу.

    Если они запоют в лад с вашими словами, то вы честный человек.

    Беатриче очень сердита на вас: кавалер, с которым она танцевала, сказал ей, что вы плохо о ней отзывались.

    О, да она сама обошлась со мной так, что бревно не выдержало бы! Дуб, будь на нем хоть один зеленый листочек, и тот не смолчал бы: сама моя маска начала, кажется, оживать и браниться с ней. Не догадавшись, что это я сам с ней, она заявила мне, что я "принцев шут", что я несноснее осенней распутицы, и пошло, и пошло: насмешка за насмешкой сыпались с такой неимоверной быстротой, что я себя чувствовал мишенью в которую стреляет целая армия. Ее слова - кинжалы; каждое из них наносит рану. Будь ее дыханье так же ядовито, как ее речи, около нее не осталось бы ничего живого: она бы отравила все и всех, вплоть до Полярной звезды. Я бы не женился на ней, даже если бы в приданое за ней дали все, чем владел Адам до грехопадения. Она бы самого Геркулеса засадила за вертел, а палицу заставила бы его расщепить на растопку. Бросим о ней говорить. Вы должны будете согласиться, что это сама адская богиня Ата²¹ в модном наряде. Молю бога, чтобы какой-нибудь чародей заговорил нас от нее. Поистине, пока она на земле, в аду живется спокойно, как в святом убежище, и люди нарочно грешат, чтобы попасть туда. Где она, там смуты, ссоры и беспокойство.

    Входят Клавдио, Геро и Леонато, с другой стороны - Беатриче.

    А вот и она.

    Не угодно ли вашему высочеству дать мне какое-нибудь поручение на край света? Я готов за малейшим пустяком отправиться к антиподам, что бы вы ни придумали; хотите, принесу вам зубочистку с самой отдаленной окраины Азии, сбегаю за меркой с ноги пресвитера Иоанна²², добуду волосок из бороды Великого Могола²³, отправлюсь послом к пигмеям? Все будет мне приятнее, чем перекинуться тремя словами с этой гарпией. Есть у вас для меня какое-нибудь дело?

    Единственно, чего я хочу от вас, - это наслаждаться вашим приятным обществом.

    О боже мой, нет - это кушанье мне не по вкусу: я терпеть не могу трещоток. (Уходит.)

    Да-да, синьора Беатриче, вы потеряли сердце сеньора Бенедикта.

    Это правда, ваше высочество: он мне его на время давал взаймы, а я ему за это платила проценты - и он получил обратно двойное сердце. Он его у меня когда-то выиграл мечеными костями, так что ваше высочество правы, говоря, что оно для меня потеряно.

    Вы его положили на обе лопатки, синьора, на обе лопатки.

    Только бы не он меня, - чтобы мне не народить дураков. Я привела вам графа Клавдио, за которым вы меня посылали.

    Что это, граф? Отчего вы так печальны?

    Я не печален.

    Так что же, больны?

    И не болен, ваше высочество.

    Граф ни печален, ни весел, ни болен, ни здоров. Он просто благопристоен, благопристоен, как апельсин, и такого же желтого цвета - цвета ревности.

    Я нахожу, синьора, что ваше описание весьма правильно. Но клянусь - если это так, то воображение обмануло его. - Знай, Клавдио, я посватался от твоего имени, и прекрасная Геро согласна. Я переговорил с ее отцом - он тоже согласен. Назначай день свадьбы, и дай тебе бог счастья.

    Граф, возьмите мою дочь и с ней все мое состояние. Его высочество устроил этот брак, и да скажет милость небесная: "аминь".

    Говорите, граф: сейчас ваша реплика.

    Молчание - лучший глашатай радости. Если бы я мог высказать, как я счастлив, я не был бы счастлив. - Геро, вы - моя, как и я - ваш; я себя отдаю за вас и в восторге от этой мены.

    Теперь говори ты, кузина, а если не можешь, то закрой ему рот поцелуем, - пусть и он больше не говорит.

    Поистине, синьора, у вас веселое сердце.

    Да, ваше высочество, я ему очень благодарна, моему бедному глупенькому сердцу, что оно все принимает с лучшей стороны. Кузина говорит графу на ушко, что он завоевал ее сердце.

    Совершенно верно, кузина.

    Вот мы с вами и породнились! Так-то вот все на свете устраиваются, кроме только одной меня, бедной чернушки. Остается мне сесть в уголок и кричать: "Дайте мне мужа!"

    Синьора Беатриче, я вам доставлю мужа.

    Лучше бы мне его доставил ваш батюшка. Нет ли у вашего высочества брата, похожего на вас? Ваш батюшка наготовил превосходных мужей, - лишь бы девушки им нашлись под пару.

    Хотите пойти за меня?

    Нет, ваше высочество, разве только у меня будет еще муж для будничных дней. Ваше высочество слишком драгоценны, чтобы носить вас каждый день. Но простите меня, ваше высочество; такая уж я уродилась: болтаю одни пустяки и ничего серьезного.

    Я не простил бы вам только молчания: веселость очень вам к лицу. Без сомненья, вы родились в веселый час!

    Нет, конечно: моя матушка ужасно кричала. Но в это время в небе плясала звезда, под ней-то я и родилась. - Кузина и кузен, дай вам бог счастья!

    Племянница, ты позаботишься, о чем я тебя просил?

    Извините, дядя. - Прошу прощения, ваше высочество. (Уходит.)

    Клянусь честью, превеселая девушка!

    Да, ваше высочество, элемента меланхолии в ней очень мало. Она бывает серьезна, только когда спит. Да и то не всегда: моя дочь рассказывает, что Беатриче нередко видит во сне какие-нибудь проказы, и тогда она просыпается со смехом.

    Она и слышать не хочет о замужестве?

    Никоим образом: насмешками всех женихов отваживает.

    Вот была бы превосходная жена для Бенедикта.

    О господи! Ваше высочество, да они в неделю заговорили бы друг друга насмерть.

    Граф Клавдио, когда же свадьба?

    Завтра, ваше высочество. Время тащится на костылях, пока любовь не исполнит всех своих обрядов.

    Нет, мой дорогой сын, не раньше понедельника, ровно через неделю. И то это слишком мало времени, что-бы все устроить, как мне хочется.

    Я вижу, ты покачиваешь головой, услышав о такой отсрочке. Но ручаюсь тебе, Клавдио, что время у нас пролетит незаметно. Пока что я попытаюсь совершить один из подвигов Геркулеса - возбудить безумную любовь между синьором Бенедиктом и синьорой Беатриче. Мне ужасно хочется устроить этот брак, и я не сомневаюсь в успехе предприятия, если только вы все трое будете мне помогать и действовать по моим указаниям.

    Ваше высочество, я весь к вашим услугам, если даже мне придется для этого не спать десять ночей подряд.

    Я также, ваше высочество.

    И вы тоже, красавица Геро?

    Я готова исполнить любое скромное поручение, чтобы помочь кузине получить хорошего мужа.

    А Бенедикт - не самый безнадежный из всех, кого я знаю. Смело могу сказать в похвалу ему; он благородного происхождения, испытанной смелости и неоспоримой честности. Я научу вас, как подействовать на вашу кузину, чтобы она влюбилась в Бенедикта, а сам с вашей помощью так настрою Бенедикта, что при всем своем остром уме и привередливом вкусе он влюбится в Беатриче. Если мы этого добьемся, не зовите больше Купидона стрелком: он уступит нам свою славу, и мы станем единственными божествами любви. Идемте, со мной, вам расскажу мой план!

    Уходят.

    Другая комната в доме Леонато.

    Входят дон Хуан и Борачио.

    Значит, это правда: граф Клавдио женится на дочери Леонато?

    Да, ваша светлость; но я могу этому помешать.

    Каждая помеха, каждая преграда, каждое препятствие будет лекарством для меня. Я болен ненавистью к нему, и все, что противоречит его желаниям, совпадает с моими. Как ты можешь помешать этой свадьбе?

    Нечестным путем, ваша светлость, но так искусно, что нечестности этой никто не заметит.

    Расскажи в двух словах: как?

    Кажется, я говорил вашей светлости - уже с год тому назад, - что я пользуюсь милостями Маргариты, камеристки Геро?

    Припоминаю.

    Я могу в неурочный час ночи попросить ее выглянуть из окна спальни ее госпожи.

    Что же тут такого, что могло бы расстроить свадьбу?

    От вас зависит приготовить настоящий яд. Ступайте к принцу, вашему брату, и без обиняков скажите ему, что он позорит свою честь, способствуя браку славного Клавдио, к которому вы преисполнены величайшего уважения, с такой грязной распутницей, как Геро.

    Какие же доказательства я представлю?

    Вполне достаточные для того, чтобы обмануть принца, вывести из себя Клавдио, погубить Геро и убить Леонато. Вам этого мало?

    Чтобы только досадить им, я на все готов.