Я подошел к телефону и стал набирать номер - Уоткинс 9-8241. Доктор Волмер покинул свой угол. Вулф не находил себе места. Он нервно расхаживал возле своего стола, а потом грузно опустился в громадное, сделанное на заказ кресло; прямо напротив него на полу лежало тело - после секундного раздумья он состроил гримасу, вскочил на ноги, издал звук, похожий на тот, который испускает раненый вепрь, и, перейдя в другую половину комнаты к книжным полкам, принялся рассматривать их содержимое. Но даже такое невинное занятие ему не удалось довести до конца. Когда я кончил звонить и повесил трубку, из прихожей донесся какой-то непонятный шум. Бросившись к выходу, я подцепил ногтями косяк двери и, распахнув ее, сразу понял, в чем дело. В дверной проем столовой на противоположной стороне прихожей пытались втиснуться сразу несколько человек. Позади меня к гостиной бежал Сол Пензер. Около входной двери полковник Перси Браун одной рукой придерживал Фрица, а другой тянулся к дверной ручке. Фриц, который выполнял обязанности шеф-повара и домоуправителя, как считалось, не был силен в акробатике, но сейчас блестяще опроверг это заблуждение. Упав на пол, он неожиданно схватил полковника за ноги и дернул их на себя. Через секунду подбежали я и Сол с пистолетом; кроме того, нашу сторону принял тот самый гость с внушительной шевелюрой. - Дуралей, - сказал я полковнику, когда он сел. - Если ты переступишь порог, Сол подрежет тебе крылышки из этой штуковины. - Естественная реакция, - с каким-то особым выражением произнес черноволосый гость. - Давление превысило допустимые пределы, и он не выдержал. Я психиатр. - Тем лучше для вас. - Я взял его за локоть и развернул. - Возвращайтесь к остальным и присматривайте за ними. И не забудьте включить себя в их число. - Это незаконно, - заявил полковник Браун, с трудом вставая на ноги. Сол сгонял в одно стадо разбредшихся гостей. Фриц тронул меня за рукав. - Арчи, я должен спросить у мистера Вулфа насчет обеда. - Ты совсем спятил, - грубо сказал я. - К обеду здесь будет еще больше людей, чем днем. - Но ему надо поесть, и ты знаешь об этом. - Молодец, - сказал я и похлопал его по плечу. - Прости мне скверные манеры, Фриц. Я очень расстроен. Я только что собственными руками задушил молодую девушку. - Пф, - сказал он презрительно. - С таким же успехом это мог сделать ты, - заявил я. Раздался звонок в дверь. Это было первое появление полицейских.
На мой взгляд, инспектор Кремер допустил один промах. Вполне естественно, что эксперты должны сфотографировать комнату, в которой произошло убийство. Что они, впрочем, и сделали. Однако, не считая исключительных случаев, на это не должна уходить целая неделя. Для нашего кабинета достаточно и пары часов. В действительности так и получилось. К восьми часам эксперты все закончили. Тем не менее Кремер, как последний болван, в присутствии Вулфа отдал приказ опечатать кабинет до особого распоряжения. Он знал, что Вулф по крайней мере три сотни вечеров в году проводит в нем, это и явилось настоящей причиной того, что толкнуло Кремера на такой безрассудный шаг. Это было ошибкой. Если бы он проявил больше благоразумия, Вулф мог обратить его внимание на одно обстоятельство, как только сам его заметил, и Кремер, таким образом, избежал бы многих неприятностей. Они оба узнали подробности дела в один и тот же момент - от меня. Мы прошли в столовую сразу после того, как в кабинете появились эксперты, а гостей под охраной проводили в гостиную, - и я рассказал о своей беседе с Синтией Браун. Все, что годы, проведенные мной в качестве помощника Ниро Вулфа, могли сотворить со мной или из меня, - они сотворили, превратив меня в магнитофон. Я рассказал им все, как было, слово в слово. Когда закончил, Кремер продемонстрировал свою любознательность в полной мере. У Вулфа вопросов не было. Возможно, он уже размышлял над обстоятельством, упомянутым мной выше, которому не придал значения ни Кремер, ни я. Кремер сделал перерыв в беседе, чтобы предпринять кое-какие действия. Он подозвал к себе своих людей и раздал указания. Полковника Брауна следует сфотографировать и подвергнуть дактилоскопии, все сведения о нем и о Синтии Браун нужно проверить. Дело об убийстве Дорис Хаттен немедленно доставить Кремеру. Лабораторные анализы - ускорить. Сола Пензера и Фрица Бреннера - вызвать к нему на допрос. Их привели к Кремеру. Фриц с суровым и мрачным выражением лица стоял по стойке "смирно", как солдат. Сол, имея рост всего в пять футов семь дюймов, хитрые глаза и один из самых больших носов, которые я когда-либо видел, в коричневом костюме со скошенным галстуком - стоял, как обычно стоял Сол, - не сутулясь и не напрягаясь. Конечно, Кремер знал обоих. - Вы с Фрицем весь день находились в вестибюле? Сол кивнул: - В прихожей и в гостиной. - Кого вы видели входящим и выходящим из кабинета? - Я видел, как Арчи примерно в четыре часа направился в кабинет - я в этот момент вышел из передней с чьим-то пальто и шляпой. Я видел, как оттуда с криком выбежала миссис Карлайл. Я не видел, чтобы кто-то входил или выходил из кабинета между этими двумя эпизодами. Мы были заняты почти все время в прихожей или в гостиной. Кремер хмыкнул. - А вы, Фриц? - Я никого не видел, - Фриц говорил громче, чем обычно. - И хотел бы сделать заявление. - Говорите. - Я не думаю, что ваше вмешательство пойдет на пользу делу. Мои обязанности исчерпываются работой по дому и к занятиям мистера Вулфа отношения не имеют, но я не могу воспрепятствовать тому, что достигает моих ушей. Много раз мистеру Вулфу случалось находить ответы на вопросы, которые оказались непосильными для вас. То, что произошло в его собственном доме, я думаю, касается только его. Я всхлипнул. - Фриц, таким я тебя еще не видел! Кремер вытаращил глаза на Фрица. - Вас Вулф просил сказать мне это? - Вот еще! - Вулф был само высокомерие. - Ничего не поделаешь, Фриц. У нас достаточно ветчины и осетрины? - Да, сэр. - Подашь попозже. Гостям в гостиной, но не полицейским… Вы знакомы с этими цветоводами, мистер Кремер? - Нет, - Кремер снова повернулся к Солу. - Как вы отмечали гостей? - Мне дали список членов Манхэттенского Цветочного Клуба. Они должны были предъявлять членские удостоверения. Я отмечал в списке тех, кто пришел. Если с ними были жены или мужья или кто-нибудь еще, я записывал и их имена. - Следовательно, вы занесли в список всех? - Да. - Сколько всего человек получилось? - Двести девятнадцать. - Сюда столько не войдет. Сол кивнул. - Они приходили и уходили. Одновременно здесь находилось не больше ста человек. - Существенное уточнение. - Кремер становился все более и более невыносимым. - Гудвин сказал, что стоял в дверях вместе с вами, когда эта женщина закричала и выбежала из кабинета, но вы не видели, как она входила. Почему? - Мы стояли спиной к ней и смотрели вслед мужчине, который перед этим ушел. Арчи спросил у него имя, а он ответил, что это глупости. Если вас интересует, его зовут Малькольмом Веддером. - Откуда вам это известно? - Я записал его наравне со всеми. Кремер пристально посмотрел на него. - Значит ли это, что вы могли бы назвать по именам всех гостей, увидев их лица всего раз? Сол слегка пожал плечами. - Не столько лица, сколько самих людей. Я могу ошибиться в нескольких случаях, но не во всех сразу. Кремер сказал полицейскому у двери: - Вы слышали это имя, Леви, - Малькольм Веддер. Скажите Стеббинсу, пусть проверит его в том списке и пошлет за ним человека. Он снопа повернулся к Солу: - Поступим следующим образом: скажем, я буду сидеть здесь со списком, а мужчинам или женщинам, которых сюда приведут… - Я могу точно сказать вам, находился ли данный человек здесь или нет, особенно если он будет одет так же и не изменит внешности. Что касается его имени, в нескольких случаях я могу ошибиться, хоть и сомневаюсь в этом. - Я не верю вам. - Зато мистер Вулф верит, - самодовольно ответил Сол, - и Арчи тоже. Я здорово натаскал себя в этом. - Пусть будет так. Ну хорошо, с вами пока все. Не отлучайтесь отсюда никуда. Сол и Фриц вышли. Вулф в своем кресле в конце стола, за которым в этот час обычно сидел с совершенно иными намерениями, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Устроившись позади Кремера, чуть поодаль от стола и напротив двери, ведущей в прихожую, я начал осознавать всю сложность дела, с которым мы столкнулись. - Эта история Гудвина, - пробормотал Кремер, - я имею в виду его рассказ - что вы о ней думаете? Вулф немного приоткрыл глаза. - Сдается мне, то, что произошло потом, подтверждает ее. Не думаю, чтобы она подстроила все это, - он ткнул пальцем в сторону кабинета в противоположном углу прихожей, - с единственной целью подтвердить его слова. Я склонен верить ему. - Согласен. Мне нет нужды напоминать вам, что я хорошо знаю вас и Гудвина. Поэтому меня больше всего интересует вопрос, какова вероятность того, что через день-другой вы вдруг не вспомните, что ей и раньше доводилось бывать у вас, и еще кое-кому из гостей или нескольким сразу, и что у вас уже был клиент или что-то в этом роде. - Вздор, - сухо сказал Вулф. - Даже если бы дело обстояло таким образом - а оно так не обстоит, - вам не стоит тратить на подобную чепуху время, тем более что вы знаете нас. Пришел полицейский, чтобы сообщить о звонке от члена депутатской комиссии. Другой принес новость, что Хоумер Карлайл поднял шум в гостиной. Тем не менее Вулф продолжал сидеть с закрытыми глазами, но я догадывался о его состоянии по тому, что его указательный палец то и дело выписывал маленькие круги на полированной поверхности стола. Кремер наблюдал за ним. - Что вам известно, - вдруг резко спросил он, - об убийстве Дорис Хаттен? - Только то, что писалось в газетах, - ответил Вулф, - и то, что мистер Стеббинс случайно сообщил мистеру Гудвину. - Это была намеренная случайность. Кремер достал сигару, поднес ко рту и впился в нее зубами. На моей памяти он так и не выкурил ни одной сигары. - Для расследования эти дома с автоматическими лифтами годятся еще меньше, чем дома без лифта. Никто никого не видит входящим или выходящим. И тут человеку, который платил за квартиру, повезло. Возможно, он умен и предусмотрителен, но, кроме этого, ему сыграло на руку и то, что с ним никогда не сталкивались так, чтобы потом суметь подробно описать его внешность. - Может быть, мисс Хаттен вносила деньги сама. - Я уверен в этом, - согласился Кремер, - но откуда она брала их? Впрочем, это не похоже на случайность. Хаттен жила в квартире всего два месяца, и когда мы узнали, насколько тщательно человек, который платил за нее, скрывал себя, мы решили, что, вероятно, он и поместил ее туда именно с этой целью. Вот почему мы сообщили в газеты все, что нам удалось узнать. Вдобавок газеты могли создать впечатление, будто нам известно, кто он, и будто бы он настолько важная персона, что нам не по зубам. Кремер переместил сигару из одного угла рта в другой. - Подобные вещи всегда задевали меня, но, черт побери, для газет это обычная практика. Большая он шишка или нет, но убийца не нуждался в нас, чтобы скрыть себя. Ему самому все слишком хорошо удалось. Теперь, если верить тому, что Синтия Браун рассказала Гудвину, она имела дело именно с тем человеком, который платил за квартиру Дорис. Мне неприятно говорить вам, что я думаю по поводу того, почему в таком случае преступник находился здесь и почему все, что он сделал, было… - Вы немного преувеличиваете, - снисходительно поправил я. - Убийца не находился здесь, а оказался. Кроме того, я отнесся к ее рассказу с недоверием. Кроме того, Синтия приберегала подробности для мистера Вулфа. Кроме того… - Кроме того, я знаю вас. Сколько мужчин было среди этих двухсот девятнадцати цветоводов? - Будем считать, что немногим более половины. - И как вы относитесь к этому? - Я не в восторге от них. Вулф хмыкнул. - Судя по вашим вопросам, мистер Кремер, то, что пришло на ум мне, ускользнуло от вашего внимания. - Естественно. Вы же гений. И что же обратило на себя ваше внимание? - Несколько слов из того, что поведал нам мистер Гудвин. Мне бы хотелось немного подумать над ними. - Мы могли бы подумать сообща. - Но не сейчас. Люди, которые находятся в гостиной, - мои гости. Не могли бы вы закончить с ними? - Ваши гости, - скрипучим голосом произнес Кремер, - ну и красота, нечего сказать. - Он повернулся к полицейскому у двери. - Приведи сюда, ту женщину как ее там? - Карлайл. Миссис Карлайл вошла в кабинет вместе со всем, что ей принадлежало: каракулевым пальто, пестро раскрашенным шарфом и мужем. Вероятно, правильнее было бы уточнить, что ее привел муж. Переступив порог, он решительными шагами подошел к обеденному столу и произнес страстную речь. Сначала Кремер отнесся к ней сдержанно. Он сказал, что приносит им свои извинения, и попросил супругов присесть. Миссис Карлайл вняла его просьбе. Мистер Карлайл - нет. - Нас задержали здесь почти на два часа, - заявил он. - Я понимаю, что вы должны выполнять свой долг, но и гражданам, благодарение Богу, предоставлены кое-какие права. Наше присутствие здесь - чистая случайность. Предупреждаю вас - если мое имя появится в печати в связи с этим преступлением, у вас будут неприятности. Почему нас не выпускают? Что было бы, если бы мы ушли пятью или десятью минутами раньше, как другие? - Не вижу логики, - возразил Кремер. - Для нас не имеет значения, когда вы ушли; все обстояло бы точно так же, поскольку ваша жена - главный свидетель. Именно она обнаружила тело. - Случайно! - Могу я сказать что-нибудь, Хоумер? - вставила миссис Карлайл. - Это зависит от того, что ты скажешь. - О, - многозначительно отметил Кремер. - Что означает это ваше "о"? - быстро отреагировал Карлайл. - Оно означает, что я посылал за вашей женой, а не за вами, но вы пришли вместе с ней, и теперь мне ясно, почему. Вы боялись, как бы она не сболтнула лишнего. - Почему это она должна сболтнуть лишнее? - Не знаю. Судя по всему, вам это известно. Но, если я не прав, то почему бы вам не присесть и не успокоиться? - Я бы согласился с этим, - посоветовал Вулф. - Вы пришли к нам немного раздраженным и допустили ошибку. От раздражения до потери благоразумия - один шаг. Благоразумие потребовало от исполнительного директора некоторого усилия, но он сделал его. Кремер обратился к его жене: - Вы хотели что-то добавить, миссис Карлайл? - Только то, что приношу свои извинения, - она стиснула свои сухие руки и оперлась ими на стол, - за то беспокойство, которое доставила вам. - Я бы не сказал, что вы причинили кому-то беспокойство - за исключением себя и вашего мужа, - победно произнес Кремер. - Женщина была уже мертва, войди вы тогда в кабинет или нет. Но с формальной точки зрения я должен был увидеть вас, потому что именно вы обнаружили тело. Не только потому, насколько я могу судить. - А что еще могло быть? - закипел Карлайл. Кремер не обратил на него внимания. - Гудвин видел, что вы находились в прихожей не более двух минут или, может быть, даже меньше, еще до того, как выбежали из кабинета. Как долго вы пробыли внизу? - После того, как мы спустились, я ждала, пока муж заберет свои вещи. - Вы были внизу перед этим. - Только когда мы пришли на прием. - Когда это случилось? - Чуть позже трех, я думаю. - Вы с мужем все время были вместе? - Конечно. И вы понимаете, как это… Ему хотелось полюбоваться цветами, а мне… - Конечно, мы были вместе, - раздраженно буркнул Карлайл. - Вы должны уяснить себе, почему я сделал эту оговорку о том, что ей хочется сказать. Моя жена имеет обыкновение неясно выражать свои мысли. - На самом деле я не такая рассеянная, - запротестовала она. - Правильно говорят, что все взаимосвязано. Кто бы мог подумать, что мое желание познакомиться поближе с кабинетом Ниро Вулфа свяжет меня с преступлением? Карлайл изорвался. - Вы слышали? Свяжет! - Почему же вам захотелось осмотреть кабинет Ниро Вулфа? - спросил Кремер. - Как же - чтобы увидеть глобус. Я с изумлением воззрился на миссис Карлайл. Естественно было предположить, что она скажет, будто ею двигало нетерпеливое желание увидеть кабинет великого и знаменитого детектива. Очевидно, Кремер ожидал услышать то же самое. - Глобус? - спросил он. | 
