- На твоей физиономии грязи все равно не разглядишь, - он продолжал пялиться на меня. - Дьявольщина, ну почему они должны были выбрать именно Ниро Вулфа? Я слегка задумался, секунды, может, на две: - Мне приятно узнать, - любезно сказал я, - что полиция и федеральные служащие так тесно сотрудничают. Граждане могут спать спокойно. Венгерт, должно быть, позвонил, как только я ушел. Что он сказал? - Он говорил с инспектором. Что тебе нужно? - Может быть, мне стоит поговорить с инспектором. - Он занят. Итак, Рэкилы наняли Вулфа. Я задрал нос. - Мистер и миссис Рэкил попросили мистера Вулфа расследовать смерть их племянника. Прежде чем он налетит с яростью циклона и начнет сокрушать преступников, он хотел бы знать, не окажется ли стеснен в выборе способов проведения расследования по соображениям национальной безопасности. Я встречался с Венгертом, но жара его доконала. Он не заинтересовался. Теперь я встречаюсь с тобой, поскольку в газетах по поводу коммунистов ничего не было. Если наше согласие взяться за эту работу противоречит общественным интересам, то скажи почему. Я знаю - вы с Кремером думаете, что общественным интересам противоречит даже то, что мы с Вулфом принимаем, не говоря уж о нашем занятии частным сыском. Но этого недостаточно. Нам нужны факты. - А-га-а, - протянул Пэрли, - мы предоставим вам факты, и Вулф решит, что сможет их использовать лучше, чем мы. Чепуха. Я поделюсь с тобой фактом: это дело вам не по зубам. Отступитесь. Я сочувственно кивнул: - Возможно, это хороший совет. Я передам его мистеру Вулфу, - я встал. - Мы будем очень благодарны вам за подписанные показания, содержащие основные фрагменты нашей беседы. В трех экземплярах - один… - Отправляйся на все четыре стороны, - проскрежетал он. - Прочь, с глаз долой! Я подумал, что Пэрли утратил бдительность, но оказалось, что мой конвоир, пузатый ветеран с приплюснутым носом, ждал в коридоре. Пока я размашисто шагал к выходу, он, не отставая, переваливался за мной. Когда я вернулся в нашу контору, шел уже двенадцатый час, и Вулф, проведя свои два часа в оранжерее, сидел за столом, обставившись пивом. Ни одно создание, в котором теплилась жизнь, не могло выглядеть менее похожим на циклон. - Ну, - проворчал он. Я сел: - Мы депонировали чек. Венгерт передает вам привет. Пэрли - нет. Оба подумали, что вы послали меня просто, чтобы попытаться хоть что-то разузнать, и посмеялись над самой мыслью о том, что мы можем заботиться об общественном благосостоянии. Венгерт позвонил и наябедничал про меня Кремеру, как только я ушел. Пользы от них - как от козла молока. Мы знаем только то, что прочитали в газетах. Вулф промычал: - Свяжись с мистером Рэкилом. Значит, мы все-таки обзавелись клиентом. 3
Два нерешенных вопроса были связаны с семью посетителями, собравшимися в ту же среду, после ужина в кабинете Вулфа: были ли среди них коммунисты и был ли один из них убийцей? Я сказал "с семью", включив в это число и наших клиентов, дабы не показаться предвзятым. Я оглядывал их, пока они собирались, но сейчас, сидя за своим столом, держа всех их в поле зрения, я бы не взялся делать ставки. Было время, когда я считал, что ни один убийца, будь то мужчина или женщина, не сможет скрыть своей сущности от бдительного ока приличного сыщика, если тому выпадет возможность хорошенько понаблюдать за ним, но теперь-то я стал умнее. И тем не менее я смотрел во все глаза. Ближе всех ко мне сидел долговязый и уже довольно пожилой субъект по имени Ормонд Ледегард. Возможно, он и впрямь прекрасно руководил отношениями трудящихся с администрацией, чем, собственно, и зарабатывал себе на хлеб, но со своими собственными пальцами он справлялся с трудом. Он так копошился, доставая пачку сигарет, спички и закуривая, что я поместил бы его в самый конец списка подозреваемых, если бы полностью исключил возможность того, что он ловчит. Если я мог решить, что такими неловкими пальцами никак нельзя стащить коробочку с заставленного стола, подменить пилюлю и незаметно вернуть коробочку, то так же мог посчитать и он. Конечно, эту маленькую неясность можно было бы легко прояснить, поручив толковому парню, скажем, Солу Пензеру, потратить пару дней на беседы с дюжиной его друзей и знакомых. Рядом с ним, закинув ногу на ногу, словно ожидая, что ее могут сфотографировать с любой точки, сидела Файфи Гоухин. Эту позу она, по старой привычке, принимала автоматически. Лет семь-восемь назад ее признали лучшей дебютанткой года, и ни один, даже самый завалящий, журнал не выходил без ее фотографии; но от этого остались одни воспоминания; теперь Файфи попала на первые страницы только как подозреваемая в убийстве. Она была не замужем. Говорили, что сотни самцов, соблазненных ее привлекательностью, уже открывали пасть, чтобы предложить ей руку и сердце. Но, завидев свирепый блеск в ее прекрасных темных глазах, прикусывали язык и быстрехонько ретировались. Так что она по-прежнему оставалась мисс Файфи Гоухин и жила с папочкой и мамочкой на Парк-авеню. Следом за ней по дуге перед столом Вулфа восседал Бенджамин Рэкил, чей чек был депонирован днем в нашем банке и чье длинное узкое лицо казалось еще более вытянутым и удрученным, чем вчера. Справа от него располагался экземпляр, который с точки зрения анатомии был женщиной, но со всех других точек зрения представлял из себя нечто, не известное науке. Звали существо Делла Девлин, а возраст ее можно было определить с точностью до полувека. Она приобретала новинки и безделушки для загородных магазинов. Десятки тысяч таких, как она, заполняют по будним дням весь центр Нью-Йорка, все они жутко навязчивые. Это видно даже по голодному блеску в их глазах. Вопрос только в том, чтобы раз и навсегда понять для себя - неужто кто-то способен на таких позариться; впрочем, в один прекрасный день я все-таки попытаюсь на него ответить. Не считая этого, ничего страшного в наружности Деллы Девлин больше не было, если не считать огромных оттопыренных ушей. По соседству с ней сидела известная личность… хотя, конечно, в настоящее время они все стали известными, можно сказать, ex officio[3]. Генри Джеймсон Хитс, подошедший вплотную к полувековому рубежу, в юности унаследовал кучу денег, но очень немногие люди с подобным состоянием разговаривали с ним. Точно не говорилось, помогал ли он коммунистической партии деньгами или личным участием, и как сильно, но не было секретом, что он постоянно вносил залоги за арестованных коммуняшек. Его и самого недавно осудили за неуважение к конгрессу, так что, возможно, ему даже светил небольшой срок. Старый костюм из полосатой льняной ткани был ему маловат, а глаза на толстом, круглом лице так и сверлили собеседника. За Хитсом в самом конце дуги сидела Кэрол Берк, единственная, к кому я испытывал хоть какое-то расположение. Всякий раз, когда мы ожидаем толпу гостей, я рассаживаю их, и если один из них, на мой взгляд, заслуживает изучения, то я сажаю его рядом с собой. Я так и поступил с этой Кэрол Берк, но пока я отлучался в прихожую, впустить Ледегарда, который пришел последним, она изменила мне, что меня обидело. Я почувствовал, что она заслуживает внимания. Проверяя ее днем, среди прочих, вместе с Лоном Коэном из "Газетт", я узнал, что она считалась вольнонаемным специалистом по контактам с телевидением, но в действительности никто не пользовался ее услугами, что у нее была репутация прекрасного генератора идей и что существовало шесть различных версий про то, почему она оставили Голливуд три года назад. Кроме этого оставался вопрос: было ли на нее приятно смотреть или нет. В случае, когда ответом служит быстрое нет (почти всегда) или быстрое да (почти никогда), все решается раз и навсегда; но пограничные случаи требуют специального разбора и оглашения приговора. Я посчитал Кэрол Берк именно такой, когда она, переступив порог, искоса взглянула на меня карими глазами, которые спереди казались безнадежно пустыми. Сейчас, в кресле, куда она пересела, она была в добрых пяти шагах от меня. Миссис Бенджамин Рэкил, поджав губы еще плотнее обычного, сидела в красном кожаном кресле у края стола Вулфа. Вулф обвел взглядом всех собравшихся. - Я не благодарю вас за приход, - громко проговорил он, - потому что это было бы неуместно. Вы здесь по просьбе мистера и миссис Рэкил. Пришли ли вы ради них или потому, что посчитали неразумным не приходить совершенно, не важно. Мне также казалось, что было совершенно не важно, пришли они вообще или нет. Очевидно, раз уж Вулф послал меня на Фоли-сквер и к Кремеру кое-что прояснить, он следовал версии Рэкила, согласно которой Артура убили потому, что один или несколько красных обнаружили, что он работает на ФБР. Но эта версия не публиковалась и Вулф не имел права выболтать ее. Если вы частный сыщик и не хотите потерять лицензию, вы не смеете раскрыть личность тайного агента ФБР, даже мертвого. Но даже если Артур и просто навесил тетке лапшу на уши, а на самом деле был связан с ФБР так же, как я с обществом любителей опоссумов… нет, здесь надо было избегать даже намека. Итак, Вулф не только не мог говорить о самом главном, он не мог даже позволить намекнуть на это главное. О чем же ему вообще оставалось говорить? Он произнес: - Я не знаю, насколько ясно полицейские обрисовали вам ваше положение. Им очень не нравится, что к расследованию привлекли меня. За входом в мой дом наблюдают с самого утра, с того времени, как им стало известно, что мистер и миссис Рэкил консультировались со мной. За некоторыми из вас, возможно, сегодня вечером будут следить. Но мистер Рэкил имел право нанять меня, я имею право работать на него, а вы имеете право дать мне информацию, если, конечно, на это настроены. - Мы не знаем, дадим ли мы вам информацию или нет, - Ледегард приподнялся в кресле, вытянув свои длинные ноги. - По крайней мере, я не дам. Я пришел, чтобы оказать любезность людям, понесшим тяжелую утрату. - Очень любезно с вашей стороны, - сухо сказал его Вулф. - Теперь поговорим о вашем положении. Вчера я разговаривал с мистером и миссис Рэкил, а сегодня днем еще раз беседовал с миссис Рэкил. Понятно, что вы пятеро находитесь в центре внимания газетчиков - ведь именно на ваших глазах Артур Рэкил проглотил яд и скончался. Но, кроме очевидного, почему все же вы? Были ли полицейские искренними? - Чертовски глупый вопрос, - заявил Хитс. У него был неглубокий, но едкий баритон. - Полицейские никогда не бывают искренними. - А мне однажды попался честный фараон, - мечтательно заметила Файфи Гоухин. - Мне кажется, - сказала Вулфу Кэрол Берк, - что вы просто играете на публику, собрав нас всех здесь. Нужно быть настоящим фокусником, чтобы вытащить коробочку у него из кармана, подменить капсулу и вернуть коробочку на место, чтобы никто ничего не заметил. А пока коробочка лежала на столе, она все время была у нас на глазах. Вулф хмыкнул; - Вы все не спускали с нее глаз? Все двадцать минут? - Она не сказала, что мы не спускали с нее глаз, - вызывающе выпалил Ледегард. - Пф. - Вулф был возмущен. - Любой увалень без труда справился бы с такой задачей. Потянуться за чем-нибудь - за булочкой, за бокалом - уронить руку на коробочку, осмотреться, пряча руку, подменить капсулу под столом и вернуть коробочку таким же неприметным движением. Я бы сам взялся продемонстрировать такой трюк, а я отнюдь не Гудини. - Скажите-ка мне вот что, - потребовал Ледегард. - Может быть, я и тупой, но почему это проделали именно в ресторане? Почему не раньше? - Конечно, это не исключается, - кивнул Вулф - Не только вы пятеро были настолько близки с Артуром Рэкилом, чтобы знать о его розовых витаминных капсулах и о том, что он принимает по три капсулы в день перед каждой трапезой. Да и возможность совершить подмену была не только у вас. Однако… - Он посмотрел налево. - Миссис Рэкил, вы не повторите то, что рассказывали мне днем? О субботнем вечере? Она не отрывала глаз от Вулфа, но сейчас повернула голову, чтобы оглядеть остальных. Судя по выражению ее лица, она была убеждена, что коммунистом и убийцей был не один из них, а все, исключая, конечно, ее мужа. Она вновь посмотрела на Вулфа. - Мой муж и Артур провели весь день, отправляя партию важных товаров, и вернулись домой незадолго до шести. Они разошлись по комнатам, чтобы принять душ и переодеться. Пока Артур был в ванной, моя кухарка и экономка миссис Кремп зашла в его комнату, чтобы забрать его вещи: рубашку, носки, белье - она делала это уже много лет. Предметы, которые он достал из карманов, лежали на бюро; она заглянула в коробочку, увидела, что та пуста, достала три капсулы из наполовину заполненной баночки, рассчитанной на сто капсул, и положила их в коробочку. Это тоже делала она, каждый день. Она умелая и опытная женщина, но слишком сентиментальная. - И у нее не было причин, - спросил Вулф, - желать смерти вашего племянника? - Безусловно, нет! - Она, конечно, все рассказала в полиции? - Конечно. - Кто-нибудь еще был в квартире, кроме вас четверых: вас, вашего мужа, вашего племянника и миссис Кремп? - Нет. Никого. Горничная ушла. Мы с мужем собирались уехать за город на весь уик-энд. - После того, как миссис Кремп положила капсулы в коробку, и до того, как ваш племянник вышел из ванны одеваться… вы заходили в его комнату? - Нет. Я вообще туда не входила. - А вы, мистер Рэкил? - Нет, не заходил, - он говорил так же уныло, как выглядел. Вулф провел глазами слева направо, от Кэрол Берк на одном конце дуги до Ледегарда на другом. - Итак, Артур Рэкил вымыт и одет, коробочка с пилюлями в кармане. Полиция со мной не делилась, но я читал газеты. Покинув квартиру, он спустился на лифте и вышел на улицу, привратник поймал для него такси. В такси он был один и доехал прямо до ресторана. Капсулы, оставшиеся в бутылке, тщательно исследовали и установили, что их не подменяли. Вот так. Вы готовы бросить тень на миссис Кремп или мистера и миссис Рэкил? Можете ли вы поддержать предположение, что один из них убил Артура Рэкил? - Это не невероятно, - пробормотала Делла Девлин. - Верно, - согласился Вулф. - Но настолько же не невероятно, что он выбрал этот момент и способ, чтобы покончить с собой, и даже что капсула с ядом попала в бутылку случайно. Но я исключаю эти возможности, как слишком маловероятные, чтобы принимать их во внимание, так же как это сделал бы и любой другой, включая полицию. Пытливая мысль редко вдохновляется очевидностью, ее двигают предположения, и я предполагаю на основании этих улик, что когда Артур появился в ресторане, пилюли у него в кармане оставались нетронуты. Я предлагаю вам опровергнуть это умозаключение. Если вы не сможете, значит, подмену совершили в ресторане - вот в каком вы положении. Полиция занимается вами, я тоже. Один из вас? Или вы все? Я собираюсь выяснить. - Ой, как страшно! - сказала Файфи Гоухин. - Я очень слаба и могу дать дуба от страха. - Она встала. - Пошли, Ледди, я куплю тебе что-нибудь выпить. Ледегард схватил ее за локоть и слегка встряхнул. - Постой, Фай, - сказал он ей резко. - Этот парень знает, что делает. Давай посмотрим. Сядь. - Ерунда. Ты боишься. У тебя же репутация, - она вырвала руку, быстро сделала два шага и оказалась у стола Вулфа. Она слегка повысила голос. - Мне здесь не нравится. Вы такой толстый, что смотреть противно. И еще эти орхидеи - сдохнуть можно! - Ее рука метнулась к вазе с милтониями - короткое резкое движение, и ваза, скользнув по гладкой поверхности стола, свалилась на пол. Поднялась небольшая суматоха. Миссис Рэкил подобрала ноги, подальше от упавшей вазы. Кэрол Берк что-то сказала. Ледегард встал и направился к Файфи, но та повернулась к Генри Джеймсону Хитсу, прижала ладони к его щекам и наклонилась к нему. Она молила его: - Хэнк, я люблю тебя! Ты любишь меня? Возьми меня куда-нибудь и купи что-нибудь выпить. Делла Девлин вскочила, подбежала и хлестанула Файфи по щеке. Пощечина получилась увесистая, и Файфи, потеряв равновесие, чуть не упала. Хитс выпрямился и встал между женщинами, глазевшими друг на друга, как разъяренные кошки. Воцарилась немая сцена, затем Файфи нарушила ее, обратившись к Делле через плечо Хитса: - Это не поможет, Дел. Что он может сделать, если, даже будучи с тобой, он мечтает, чтобы на твоем месте оказалась я? Что я могу сделать? Будет только хуже. Если он купит себе новый костюм, перестанет вносить залог за коммунистов и будет держаться подальше от тюрьмы, я смогу сделать его счастливым, - она коснулась щеки Хитса кончиками пальцев. - Скажи когда, Хэнк, - она свернула к столу и обратилась к Вулфу: - Послушайте, вы дадите мне что-нибудь выпить? Я уже подобрал вазу. Вода не повредила ковра. Крепко взяв Файфи за запястье, я провел ее к соседствовавшему с нашим огромным глобусом столику, который мы с Фрицем уставили всем необходимым, и спросил, что она предпочитает. Она выбрала шотландское виски со льдом, и я плеснул ей изрядную порцию. Остальные, получив приглашение, высказали свои пожелания, и Кэрол Берк подошла помочь мне. Рэкил, оказавшийся между Деллой и Файфи, решил пересесть и переместился в кресло Кэрол, которой, когда мы закончили всех обслуживать, пришлось занять освобожденное им кресло. На протяжении всей интермедии только двое не двигались и не сказали не слова: миссис Рэкил и Вулф. Теперь Вулф обвел всех взглядом слева направо и обратно. |
