- Если вас послушать, - признался я, - то не очень. - Я описал все так, как оно должно было случиться. Но было ли так на самом деле? Я уверен, что нет. Он заметил грелки только потому, что они действительно были пустыми, на полные он вообще не обратил бы никакого внимания - то ли в постели больного, то ли в постели покойника. Слов нет, бывают люди, способные на подобную изобретательность и коварство, но он не из их числа. Следовательно, приходится заключить: грелки он нашел пустыми, но нам-то это что дает? - Тут надо подумать. - Я сел. - Подумайте. Дело дрянь, - в его голосе звучала горечь. - Я-то давно это понял. Чтобы сохранить уважение к себе, - а это долг, который никому нельзя передоверить, - я просто обязан докопаться до сути. Может, виновата мисс Горен? Взяла и положила в постель пустые грелки? - Исключено, сэр. Я думаю на ней жениться. И потом, я просто в это не верю. Она квалифицированный медик, а ни одна обученная квалифицированная сиделка такого ляпсуса допустить не может. - Согласен. Тогда что мы имеем? Около полуночи, буквально перед уходом, мисс Горен наполнила грелки горячей водой и положила их в постель. Часов в шесть утра Пол Файф нашел обе грелки в постели, но пустые. Кто-то их взял, вылил воду и положил обратно. Зачем? Объясните. - Что вы на меня так смотрите? Я их не выливал. Почему я должен объяснять? - Да вы и не сумеете ничего объяснить. Скажете, что их вылили с целью убийства? Смешно. Объяснить это невозможно, а все необъяснимое в деле о смерти приобретает зловещий оттенок, особенно если покойник - миллионер. Прежде чем задать вопрос, кто это сделал, я должен ответить на вопрос - зачем? - Не обязательно, - возразил я. - Задачу можно упростить. Ограничиваемся этой тысячей, но даем не отрицательный ответ, а положительный. Пусть Пол передает дело копам. Что и требовалось доказать. - Пф. Вы не шутите? Я сдался. - Шучу. У вас безвыходное положение. Единственное, что придет копам в голову, это что сиделка сама оставила грелки пустыми, и теперь боится признаваться; а кончится все тем, что Джонни Эрроу отметелит весь отдел по расследованию убийств, от инспектора Кремера до самого последнего копа. - Тут я вдруг заподозрил подвох и посмотрел на него. - Это что, просто трюк такой? Сами вы уже поняли, для чего были вылиты грелки, или думаете, что поняли, и хотите, чтобы я лишний раз убедился в вашей гениальности? - Нет. Я запутался окончательно. Не знаю, что и делать. Это не загадка, это черт знает что такое, - Он взглянул на настенные часы. - Пора ложиться. И такая головоломка на сон грядущий. Однако сначала - инструкции на завтра. Ваш блокнот, пожалуйста. Я достал блокнот из ящика письменного стола. 5
В среду утром, позавтракав, как обычно, с Фрицем на кухне (а Вулф, тоже как обычно, съел свой завтрак у себя наверху), я принялся за эти инструкции. Они были простые, но выполнить их оказалось совсем не просто. Первой и главной задачей было дозвониться до доктора Буля и устроить так, чтобы он явился к нам в кабинет к одиннадцати часам - время, когда Вулф спускается в кабинет из теплицы, - и привел с собой Энн Горен. Во-первых, дозвонился я до него только к полудню. С девяти до десяти он на вызовах - это все, чего я добился от секретарши. Я попросил передать ему, чтобы он мне позвонил, но звонка так и не дождался. После десяти к телефону стала подходить медсестра. Первые три раза она отвечала любезно и с нотками сочувствия в голосе, потом - коротко и сухо. Доктор все еще обслуживает вызовы, о моей просьбе ему передали, но что она может сделать, если у него слишком много работы. Когда он наконец мне позвонил, уговориться с ним и мисс Горен на одиннадцать было уже невозможно, часы показывали без четверти двенадцать, поэтому я предложил три часа и услышал категорическое нет. Ни в три, ни в четыре - никогда. Все, что он мог сказать о смерти Бертрама Файфа, он уже сказал, но если у Вулфа есть желание поговорить с ним по телефону, то пару минут он готов ему уделить. Я спросил у Вулфа. Тот сказал: нет, по телефону - нет. Тупик. В конце концов после обеда мне пришлось выводить машину из гаража и ехать все сорок миль - сначала по Вестсайдскому шоссе, потом, свернув на Сомилл Ривер Паркуэй, - в Маунт Киско, где в большом белом доме, стоящем посреди зеленой лужайки, я обнаружил приемную доктора Буля. Мне передали, что он примет меня по окончании вечернего приема, который обычно идет с двух до четырех, но когда я приехал, в очереди сидело еще пять человек, так что у меня получился настоящий продолжительный визит к врачу, с чтением неизменного набора журналов. Наконец, та самая медсестра, - она проработала у него лет шестьдесят, не меньше, - провела меня в кабинет. Буль сидел за столом, выглядел устало, но, как и раньше, безупречно. Он быстро заговорил: - Мне нужно на вызовы. Я опаздываю. Что у вас там еще? Я тоже умею кратко выражать свои мысли. - Вопрос, - сказал я, - который поднимает один из родственников покойного. Не мог ли кто-нибудь вместо морфия подложить что-нибудь другое? Прежде чем передать этот вопрос полиции, мистер Вулф хочет проверить его сам, но если вы предпочитаете… - Морфий? Вы хотите сказать, тот морфий, который был введен Берту Файфу? - Да, сэр. Раз уж этот вопрос воз… - Дурак чертов. Я о Поле, конечно. Ерунда какая. Подменил - кто и когда? - Не уточняется. - Я сел, хотя меня и не приглашали. - Но мистер Вулф не может оставить эту версию без внимания, и был бы вам очень признателен за небольшую информацию. Этот морфий вы передавали сиделке лично? По тому, как он на меня посмотрел, я понял, что мне сейчас посоветуют пойти и залезть куда-нибудь повыше, желательно на дерево, которое вот-вот упадет, но он передумал: решил, что лучше от меня отделаться раз и навсегда. - Этот морфий, - сказал он, - из пузырька в моем чемоданчике. Я взял оттуда две таблетки по четверть грана, передал их сиделке и распорядился одну ввести больному сразу после ухода гостей, а другую, если понадобится, через час. Она говорит, что сделала все по инструкции. Утверждать, что таблетки кто-то подменил, - это чистый бред. - Да, сэр. А где она их хранила до того, как сделала укол? - Не знаю. Она квалифицированная сиделка и абсолютно надежный человек. Если хотите, я у нее спрошу. - Нет, спасибо, я сам спрошу. А ваш пузырек с морфием? Он не мог попасть в чужие руки? - Это исключено. Нет. - Может, вы недавно получали новую партию лекарств, в смысле, пополнили пузырек новым запасом морфия? - Нет. С тех пор прошло, как минимум, две недели. А то и больше. - А как насчет вероятности, пусть даже одной на миллион, что вы сами перепутали пузырьки? - Нет. Ни одной на миллиард. - Он высоко поднял брови. - Вам не кажется, что вы слегка хватили через край? Пол, насколько я вчера понял из рассказа Дейвида, подозревает мистера Эрроу, который приехал в Нью-Йорк вместе с Бертом. - Может, вы и правы, но мистер Вулф уважает аккуратность. - Я встал. - Премного нам благодарен, доктор. И пусть вам не кажется странным, что только из-за этого я проделал такой путь. Мистер Вулф еще и осторожный человек. Он не любит выяснять по телефону вопросы о внезапной кончине больного. Я вышел от него, сел в машину и уехал. Обратная дорога в сторону Паркуэй привела меня в центр города, где на угловом доме из красного кирпича, расположенном в очень удобном месте, я увидел вывеску "Фармацевт Таттл". Откуда звонить - мне было совершенно все равно, поэтому я припарковался в конце квартала и пешком прошел обратно к аптеке. Внутри это было весьма солидное заведение - современное, хорошо обставленное, с богатым выбором товаров и бойкой торговлей: на высоких стульях у стойки бара сидело с полдюжины клиентов, и еще человек пять стояли и бродили в разных концах зала. Одного из них, у прилавка в дальнем углу, обслуживал сам владелец, Винсент Таттл. Я прошел через зал к телефонной будке, связался с телефонисткой, попросил набрать номер, который я помню лучше всех других телефонных номеров, и через минуту голос Вулфа ожил у меня в ухе. - Из Маунт Киско, - сказал я ему, - из телефонной будки в аптеке Таттла. Цитирую доктора Буля: подмена морфия - нелепость и бред. Происхождение морфия: он дал сиделке две таблетки по четверть грана из собственных запасов. Я продолжаю дальше? - Нет, - зарычал он в ответ, как и всегда, когда его оторвешь от работы в теплице. - А впрочем, да, продолжайте, но сначала - еще один небольшой опрос в Маунт Киско. После вашего отъезда я немного поразмышлял над этой загадкой с грелками, и, кажется, ее раскусил, хотя, может, и нет. В любом случае, стоит попробовать. Найдите мистера Пола Файфа и узнайте у него, что случилось с мороженым. Вы, должно быть, помните… - Да, он купил его у "Шрамма" для какой-то воскресной вечеринки в Маунт Киско, принес в номер к Берту и положил в холодильник. И вы хотите знать, что с ним случилось? - Да. Найдите и спросите. Если ему известно, что случилось с мороженым, тщательно проверьте все, что он скажет. Если нет - расспросите мистера и миссис Таттл, и их рассказ проверьте тоже. Если и они не знают, спросите у мисс Горен, когда будете говорить о морфии. Если она не знает, разыщите мистера Эрроу и спросите у него. Мне нужно знать, что случилось с этим мороженым. - Это я понял. Только скажите - зачем, чтобы я хоть знал, что ищу. - Нет. Вы, конечно, умеете хранить секреты, но, думаю, нет смысла лишний раз подвергать вас ненужному испытанию. - Вы абсолютно правы, и я вам чрезвычайно признателен. Таттл тут, рядом со мной. Может, я с него и начну? Он сказал: "Нет, сначала - Пол", - и повесил трубку. Когда я вышел из будки и из аптеки, а потом пошел вниз по улице в поисках агентства Пола по торговле недвижимостью, я все время ломал голову над тем, какая же связь между знаменитым манговым мороженым "Шрамма" и грелками на кровати Берта Файфа, но даже если таковая и существовала, я ее не нашел. Что, может, и к лучшему, так как, будь она на самом деле, мне пришлось бы перенапрягаться, удерживая язык за зубами, а я этого очень не люблю. Я нашел Пола на третьем этаже старого деревянного дома, над бакалейной лавкой. Его агентство состояло из крохотной комнатки, в которой помещались два письменных стола и несколько потертых стульев - видимо, часть отцовского наследства, доставшаяся ему при разделе имущества. За столом поменьше сидела женщина - судя по виду, раза в два старше Пола, с тощей длинной шеей и громадными ушами; даже с ним такая могла чувствовать себя в полной безопасности. - Вы? - сказал он. - Нашли что-нибудь? Я посмотрел на женщину; та рылась в каких-то бумагах. Он сказал ей: - Можете идти. Она просто пришлепнула свои бумажки чем-то тяжелым, встала и вышла. Никаких церемоний. Когда дверь за ней закрылась, я ответил: - Я еще ничего не нашел. Только ищу. Мистер Вулф послал меня расспросить доктора Буля о морфии, а вас - о мороженом. Нам известно только то, что оно находилось в холодильнике в номере у вашего брата. А потом? Что с ним случилось? - Да бог с вами. - Он уставился на меня, во всяком случае - здоровым глазом. Что делал в это время другой, с фингалом, трудно сказать. - На кой оно вам черт сдалось? - Не знаю. Я вообще часто не знаю, чего хочет мистер Вулф, но эта машина принадлежит ему, резина и бензин - тоже, так почему бы его и не уважить? Мой вам совет: делайте то же самое - так будет и проще, и быстрее, если, конечно, нет в этой истории с мороженым чего-то такого, что вам не хотелось бы разглашать. - Да кой там черт разглашать-то? - Ну, тогда я и садиться не стану. Вы забрали его с собой в Маунт Киско, на ту воскресную вечеринку, о которой нам говорили? - Нет. В воскресенье я вернулся сюда уже поздно вечером. - Но вы снова ездили в Нью-Йорк, на следующий день, в понедельник - и на похороны, и чтобы еще раз навестить мисс Горен, - может, вы тогда и забрали мороженое. - Послушайте, - сказал он, - мисс Горен давайте трогать не будем. - Вот это мне нравится, - сказал я с теплотой в голосе. - Люблю благородство. А что же случилось с мороженым? - Не знаю, и знать не хочу. - После того, как в субботу вечером вы положили его в холодильник, вы его хоть раз видели или трогали? - Нет, не трогал. И знаете, что я вам скажу? Кончайте хреновиной заниматься. Не знаю, откуда у этого толстого тюфяка Вулфа такая репутация, но если он все дела ведет та… Куда такая спешка? Я был уже у двери. Открыл ее, повернулся, вежливо сказал: - Мое почтение, - и вышел. Я вернулся по собственным делам в аптеку Таттла. Прежних клиентов сменили новые, но торговля шла вовсю. Сверкающий купол Таттловской лысины маячил за прилавком с косметикой. Встретившись с ним глазами, я подошел и спросил, не уделит ли он мне пару минут, когда освободится, а сам перешел к бару и заказал стакан молока. Молока уже едва оставалось на донышке, когда он окликнул меня и поманил к себе. Я допил свой стакан и отправился за ним, за перегородку. Он прислонился к прилавку и сказал, какой сюрприз, что я тут делаю. - Есть парочка мелких поручений, - сказал я ему. - Я приехал, чтобы доктора Буля расспросить о морфии, а вас - о мороженом, С Полом Файфом я уже говорил. Помните, в субботу вечером он купил мороженого у "Шрамма", принес его к Берту в номер и положил в холодильник, чтобы потом забрать домой? Таттл поправил меня: - Я помню, как он об этом говорил. Так что вас интересует? - Мистер Вулф хочет знать, что случилось с этим мороженым потом? Пол говорит, что не знает, что больше ни разу его не видел - положил в холодильник, и все. А вы? - А я и вовсе его не видел. - Я подумал, что вы могли обратить на него внимание. Вы с женой ночевали там и субботу. Утром в воскресенье вы обнаружили, что умер шурин, и все такое, но есть-то вы все равно что-то ели. Я подумал, что вы могли открывать холодильник, когда искали себе что-нибудь на завтрак, и заметили это мороженое. - Завтрак мы заказали снизу, - Таттл наморщил лоб. - В номере готовить было не на чем. Но теперь я припоминаю: кажется, в субботу вечером за обедом Пол говорил что-то о мороженом. Он сказал, что то, которое подают у меня, не идет ни в какое сравнение с мороженым "Шрамма", и почему я не заведу себе такое же, а я ответил, что свою продукцию "Шрамм" продаст только через собственные магазины, и что в любом случае оно у них чересчур дорого. Потом, кажется, жена что-то говорила о нем в воскресенье, когда доставала из холодильника лед для напитков. - В воскресенье вы его не пробовали? Или, может, домой взяли немного? - Нет. Я же сказал, что вообще его не видел. Мы пробыли в отеле до понедельника и уехали домой сразу после похорон. - И куда оно делось, не знаете? - Не знаю. Полагаю, оно и сейчас там. Если только этот, Эрроу, не… а почему вы у него не спросите? - Спрошу и у него. Но сначала, видимо, надо спросить у вашей супруги, раз уж я все равно здесь. Она где-нибудь поблизости? - Она дома, на Айрон Хилл Роуд. Я могу позвонить, предупредить, что вы подъедете, или, если хотите, можете поговорить с нею отсюда. Но я не пойму, какое оно имеет отношение к смерти моего шурина? Какая между ними связь? Мне подумалось, что эта реакция немного запоздала, но, может, он, как зять, просто не хочет вмешиваться в дела семьи. - Убейте - не знаю, - сказал я. - Я делаю, что мне велят. Давайте позвоним вашей супруге: может, и ни к чему будет ехать ее беспокоить? Он повернулся к телефону, стоящему тут же на прилавке, набрал номер, дождался ответа, сказал жене, что я хочу ее о чем-то спросить, и передал трубку мне. Луиз - непосредственный член семьи - тут же сказала, что нелепо приставать с подобными глупостями, которые совершенно не относятся к делу, но, пошумев немного, выложила мне все, что знала, то есть практически ничего. Мороженного этого она ни разу не видела, хотя, возможно, видела саму коробку. Вечером в воскресенье, когда доставала лед из холодильника, она заметила на нижней полке большой бумажный пакет и, вернувшись в столовую, сказала об этом мужу и брату Дейвиду, который был с ними. Она сказала, что это, наверное, мороженое Пола, и не хотят ли они немного. Они отказались, и она не стала заглядывать в пакет. Не имеет ни малейшего понятия, что с ним случилось потом. Я поблагодарил ее, положил трубку, поблагодарил мужа и смотался. Следующая остановка - Манхэттен, Сорок восьмая улица. 6
Учитывая ситуацию с парковкой, вернее, полное отсутствие таковой, я давно не пользуюсь машиной, когда выполняю поручения в центре города, поэтому на Сорок шестой улице я свернул с шоссе и поехал в гараж. Я мог бы позвонить оттуда и доложить Вулфу, как продвигаются дела, но дом - совсем рядом, за углом, так что я решил явиться лично; и вот тут меня поджидал сюрприз. Дверь на мой звонок открыл не Фриц, а Сол Пензер. У Сола половину имеющейся на узкой физиономии площади занимает огромный нос. На первый взгляд кажется, что этому парню без посторонней помощи два и два не сложить, на самом же деле помощь ему не требуется нигде и ни в чем. Во-первых, он самый лучший из полдюжины оперативников, которых Вулф нанимает в случае необходимости, а, во-вторых, ему вообще нет равных. - Ну-ну, - поздоровался я с ним, - наконец-то ты заполучил мое местечко, да? Проводите меня, пожалуйста, в кабинет, сэр. - А на прием вы записывались? - спросил он, запирая дверь. Затем прошел следом за мной, к Вулфу. Вулф сидел за столом. Увидев меня, хмыкнул: - Уже? Так скоро? |