- Фуй! Что же вы прячете голову в песок? Вы же не страус! Ладно, пошли дальше. Если инцидент, о котором мы узнали от мисс Аарон, действительно имел место, можно предположить, что у Икса была возможность предоставить миссис Соррел какую-то информацию, которая способствовала бы успешному исходу ее судебного дела против мужа, вашего клиента. Так ведь? - Совершенно верно. - Отис было собрался добавить что-то еще, потом замялся, но в конце концов набрался решимости и заговорил: - Я снова прошу вас, чтобы то, что я вам сейчас скажу, осталось между нами. На самом деле со стороны миссис Сорелл это не находящиеся в рамках закона претензии, а самый настоящий шантаж. Формально это выглядит иначе, но по сути именно так. Ее требования непомерны, даже нелепы. Это просто вымогательство. - А один из ваших компаньонов имеет возможность снабдить ее козырями в этой игре. Интересно, который из них, как по-вашему? Отис покачал головой. - На этот вопрос я отвечать не стану. Вульф поднял брови. - Послушайте, сэр, если вы в принципе хотите мне помочь, лучше вам от меня не таиться. Если же вы отвергаете мое предложение, так сразу и скажите. Я продолжу расследование один. Завтра к полудню, то есть сегодня, полиция разрешит эту пустячную проблему. Ваш отказ может лишь задержать меня на несколько часов. - Да, верно, - отозвался Отис. - Но вы не упомянули о третьей возможности. Вы принимаете на веру то, что мистер Гудвин был искренен и рассказал вам все в том виде, как услышал от мисс Аарон. - Ба! - с отвращением воскликнул шеф. - Ну, это уже чушь какая-то. Если вы надеетесь отстранить мистера Гудвина от участия в расследовании, вам это не удастся. Тогда лучше идите восвояси. Если потом вы снова соберетесь с мыслями и надумаете со мной связаться, я буду дома. С этими словами Вульф отодвинулся от посетителя вместе с креслом. - Нет! - умоляюще протянул к нему руку Отис. - Господи, да разве вы не видите, что я попал в ловушку?! Соберусь с мыслями! Да у меня голова кругом идет! - Тогда остановите круговращение вашей головы и отвечайте. Кто из ваших компаньонов способен предать интересы фирмы и выдать какие-то секреты миссис Соррел? - Да все, все они способны! Наш клиент уязвим во многих отношениях, да и сама ситуация довольно сложная, так что мы часто обсуждаем все это вместе. Я имею в виду, конечно, вместе с моими компаньонами. Должно быть, виновен кто-то из них, отчасти по той причине, что никто из младших служащих не был посвящен в тонкости этого дела, но главное - потому, что мисс Аарон сказала Гудвину, что это был именно один из руководителей фирмы, и выразилась при этом вполне определенно. Она была не из тех, кто бросается словами зря, так что ясно, что она имела в виду одного из троих: Френка Эдея, Майлза Хейдекера или Грегори Джетта. Но это совершенно невероятно. - Невероятно в буквальном смысле слова, или ваша фраза - это риторика? Вы что, действительно не верите мисс Аарон или, может быть, мистеру Гудвину? Скажите-ка откровенно. - Да нет, верю. Вульф поднял руку: - Тогда давайте из этого исходить. По-вашему, вероятность того, что это сделал один из этих троих, одинакова, или вы подозреваете кого-то из них больше, чем остальных? В течение следующего часа Отис внезапно начинал артачиться по меньшей мере дюжину раз, а некоторые темы - например, то, в чем именно уязвим Мертон Соррел, - отказался обсуждать вообще, однако я все же записал за ним девять страниц в своем блокноте. Итак: Френк Эдей, пятидесяти пяти лет, женат, имеет двоих сыновей и дочь, доля прибыли - двадцать семь процентов от общих поступлений в кассу фирмы (на долю самого Отиса приходилось сорок процентов). "Генератор идей", но в суде почти не выступает. Заключил брачный контракт между Мертоном Соррелом и Ритой Рэмзи четыре года назад. Его собственное финансовое положение прочное. Отношения с женой и детьми - так себе. Любит поволочиться за женщинами, но свои амурные дела держит в тайне. Делом супругов Соррел, насколько известно Отису, интересовался от случая к случаю. Майлз Хейдекер, сорока семи лет, женат, детей нет, доля прибыли - двадцать два процента. Его отец, ныне покойный, был одним из основателей фирмы. Конек Хейдекера - работа в суде, он добывал для фирмы громкие судебные дела. Два года назад по просьбе мистера Соррела выступал на стороне его жены, когда против нее возбудил дело один ее бывших служащих. Скуп, но деньги у него водятся немалые. Отношения с женой неясные, хотя с виду - нормальные. Слишком поглощен работой и хобби - шахматами и закулисными политическими интригами, чтобы путаться с женщинами, в том числе и с миссис Соррел. Грегори Джетт, тридцати шести лет, холостяк, стал одним из компаньонов и получает теперь одиннадцать процентов прибыли после двух успешно проведенных дел, имевших большой общественный резонанс. Одна из корпораций, чьи интересы он тогда представлял, была собственностью Мертона Соррела, и за последний год Джетт был частым гостем в доме последнего на Пятой авеню, хотя особой предупредительности к хозяйке дома не выказывал - по крайней мере, по словам очевидцев. Его финансовое положение Отис обсуждать не пожелал, но дал понять, что Джетта не так уж заботило, положительное ли сальдо у его баланса, - в своих расчетах с фирмой он имел задолженность. Вскоре после того, как он стал компаньоном фирмы - года два назад, - его нагрели на большую сумму - Отис думает, тысяч на сорок. Он тогда финансировал одно провалившееся бродвейское шоу. В труппе этой, кстати, играла одна его подружка. Тратился ли он на других подружек, Отис не знал или не хотел говорить. Он отметил лишь, что, по его наблюдениям, да и по замечаниям, которые отпускала на счет Джетта Берта Аарон, тот в последнее время выказывал мисс Пейдж больше внимания, чем это было необходимо по работе. Однако, когда Вульф высказал предположение, что мисс Пэйдж выбралась в окно, потому что подозревала, а может, знала в точности, что именно происходит, и решила вмешаться, Отис не поддержал эту идею. Он делал все возможное, чтобы переварить новость о предательстве одного из его компаньонов, но мысль о том, что в дело вовлечен еще и кто-то из сотрудников фирмы, была для него просто невыносимой. Нет, сказал он, за мисс Пэйдж он возьмется сам, и она, без сомнения, сможет обосновать необходимость своего поступка. О миссис Соррел наш посетитель информации не скрывал, но часть его сведений была известна всем, кто читает газеты и журналы едва достигнув совершеннолетия, она (тогда еще под именем Риты Рэмзи) покорила Бродвей своей игрой в пьесе "Достать луну с неба", затем с еще большим успехом сыграла в двух других спектаклях, отказалась от ангажемента в Голливуде, два года водила за нос Мертона Соррела и наконец вышла за него замуж, бросив сцену. Но Отис добавил кое-что из того, на что намекали газеты в "Колонках слухов": что через год брак этот затрещал по швам и стало ясно, что красавица Рита вышла за Соррела лишь для того, чтобы наложить прелестные свои лапки на мужнин кошель, причем явно не собиралась ограничиваться пределами, оговоренными в брачном контракте. Ей надо было больше, гораздо больше - она зарилась на большую часть состояния супруга и начала потихоньку собирать против него материал, но он, не будь дурак, ввел в курс дела своих поверенных - Отиса, Эдея, Хейдекера и Джетта, и те воспрепятствовали осуществлению ее замыслов - или им так казалось. Сам Отис был в этом уверен - до той минуты, когда прочел копию моего заявления. После этого, по его словам, он перестал быть уверен в чем бы то ни было. Но главное, с ним было более или менее все в порядке. Когда он собрался уходить (было уже два часа пополуночи) и направился в холл, походка его была несколько неровной. Но, конечно, он не был в таком шоке, как тогда, когда просил воды, чтобы запить лекарство. Напоследок он все-таки, рассыпавшись в словесах, отверг предложение моего шефа о совместных действиях, но согласился не предпринимать никаких шагов до среды, до десяти утра, пока не получит информации от Вульфа, пообещавшего связаться с ним в течение последующих тридцати двух часов. Единственное, что Отису предписывалось сделать, - это дать инструкцию мисс Пэйдж никому не говорить, что он читал мое заявление, а также выяснить, почему эта девица отсюда удрала. Он считал маловероятным, что полицейские ознакомят его с содержанием моего заявления, но сказал, что, если даже они это сделают, он заявит им, что поверит всему этому, только если они представят ему доказательства. Конечно, Отису хотелось знать, что предпримет мой шеф, но тот ответил, что сам пока этого не знает и, скорее всего, не примет решения до утра. Я подал посетителю пальто, выпустил его на улицу, затем вернулся в кабинет. Там уже стоял Фриц. - Нет, - угрюмо ворчал Вульф. - Вы же прекрасно знаете, что я не ем по ночам. - Но вы же не обедали! Съешьте хоть омлет или… - Черт возьми, да не хочу я! Дайте мне поголодать! Вообще, идите спать! Фриц глянул на меня. Я покачал головой - и он вышел. Я сел и задал шефу вопрос: - Ну что, связываться мне с Солом, Фредом и Орри? - Нет, - он глубоко вздохнул через нос и так же неспешно выпустил воздух изо рта. - Я ведь не знаю, что делать дальше. Какое же, к черту, может быть у меня для них задание? - Ну, это самая настоящая риторика. - Не риторика, а логика. Конечно, я мог бы дать им какое-нибудь простое задание, но зачем? К примеру разыскать тот дешевый ресторанчик или кафе, где мисс Аарон их засекла. Сколько в городе таких заведений? - Да не меньше тысячи. А то и больше. Он хмыкнул. - Или вот еще опросить всех служащих этой адвокатской фирмы, чтобы узнать, который из трех компаньонов долго беседовал вчера днем с мисс Аарон. Или, приняв на веру то, что он последовал за ней, выяснить, кто ушел из конторы вскоре после нее. Или искать человека, который не сможет убедительно объяснить, где он был и что делал между пятью и десятью минутами шестого. А может, искать ближайшую телефонную будку, из которой он сюда звонил. Или изучать взаимоотношения юристов с миссис Соррел. Все это правильные шаги, даже многообещающие - именно по этим направлениям надо вести расследование. И завтра к полудню мистер Кремер с окружным прокурором пустят по этим следам сотню человек. - Две сотни. Это дело - не из обыденных. - Так что мне с моими тремя, ну, скажем, четырьмя, включая вас, помощниками заниматься тем же самым было бы несколько легкомысленно. Можно было бы сделать вот что: попросить мистера Отиса пригласить всех их сюда - я имею в виду Эдея, Хейдекера и Джетта. Пусть он попросту скажет им, что нанял меня расследовать произошедшее в моем доме убийство. - Если от этих людей будет хоть какой-то прок. Они ведь проведут большую часть дня на допросе у окружного прокурора. Вульф стиснул зубы и закрыл глаза. Я взял копию моего заявления, еле добытую из рук Отиса, извлек из ящика стола еще один экземпляр той же бумаги и все это спрятал в сейф. Когда я запирал сейф и набирал код, шеф заговорил: - Арчи! - Да, сэр? - Они возьмутся за миссис Соррел? - Сомневаюсь. Может быть и нет. С какой стати? Поскольку Кремер весьма любезно предупредил нас, что если мы разболтаем о том, что сообщила мне Берта Аарон, то он привлечет нас к суду за клевету, он собирается держать эти сведения в тайне, а беседа с миссис Соррел этому помешает. Вульф кивнул и сказал: - Она молода, со смазливой рожицей. - М-м да. Но я видел ее лишь в кино. В жизни не приходилось. - У вас прирожденное умение обходиться с красивыми молодыми женщинами. - Это точно. Они тают, как шоколадки на солнце. Но вы преувеличиваете мои возможности, если думаете, что я так вот просто пойду к этой красотке и спрошу, с кем из компаньонов она встречалась в кафе или ресторане, а она обовьет руками мою шею и проворкует мне на ухо его имя. Вся процедура может занять целый час, а то и больше. - Если хотите, приведите ее сюда. - Возможно, так я и сделаю. Очень даже вероятно. Скажем, поглядеть на орхидеи, а? - Не знаю, - он с шумом отодвинул стул и тяжело встал. - Я сегодня не в себе. Приходите ко мне в комнату в восемь утра. С этими словами он удалился. 4
Во вторник утром, в семнадцать минут одиннадцатого, я вышел из дома, миновал четырнадцать небольших кварталов в северном направлении и шесть больших - в восточном, после чего вступил наконец в холл отеля "Черчилль". Я шел пешком, вместо того чтобы взять такси, по двум причинам: во-первых, я спал всего пять часов и нуждался в хорошенькой порции кислорода, чтобы мои мысли прояснились, во-вторых, миссис Мертон Соррел, урожденная Рита Рэмзи, должно быть, начинала принимать самое раннее в одиннадцать. Выяснил ее местопребывание я довольно легко - снял трубку и позвонил Лону Коэну из "Газетт". Он-то и сказал мне, что она уже два месяца живет а "Черчилле", - с тех пор как ушла от мужа. В моем кармане лежал запечатанный белый конверт, на котором я написал. "Миссис Мертон Соррел Передать в собственные руки. Секретно" В конверте лежала картонная карточка, на которой была надпись, тоже от руки: "В тот вечер, когда мы встречались в кафе, нас засекли. Звонить мне опасно, мне вам - тоже. Можете доверять подателю сего". Подписи не было. Когда я вручил этот конверт портье и попросил передать его по назначению, было без двенадцати минут одиннадцать. Через девять минут портье вернулся и проводил меня к лифту. Время ожидания далось мне тяжко. Если бы наша с Вульфом хитрость оказалась напрасной и ответ был бы неблагоприятным или его вовсе не было бы, я б не смог уже придумать ничего нового. Так что, когда лифт поднимался вверх, наперегонки с ним подымалось и мое настроение. Выйдя на тридцатом этаже, я увидел в холле ту, к которой шел, и лицо мое чуть было не расплылось в дурацкой ухмылке, но я вовремя спохватился. В руке миссис Соррел держала ту самую карточку. - Это вы написали? - спросила она. - Я принес ее с собой. Она оглядела меня с ног до головы. - Не могла ли я видеть вас раньше? Как вас зовут? - Арчи. Арчи Гудвин. Вы, должно быть, видели мою фотографию в утренней газете. - Да-да, - кивнула она, - конечно же. - Тут она снова взглянула на карточку и спросила: - Что, собственно, это значит? Бред какой-то! Где вы ее взяли? - Написал своей рукой. Приблизившись к молодой женщине, я ощутил свежий аромат шампуня - она, верно, только вышла из ванной. А может, он исходил из складок ее желтого халатика, надо вам сказать, весьма пикантного. - Должен признаться, как на духу, мисс Соррел, это была с моей стороны лишь хитрость. Я годами следую за вами по пятам. В сердце моем запечатлен лишь ваш образ. Одна лишь ваша улыбка, обращенная ко мне, вызовет в душе моей небывалый восторг. Я ни разу не пытался поговорить с вами с глазу на глаз, но теперь, когда вы оставили мужа, я почувствовал: надо что-то для вас сделать, чтобы заслужить вашу улыбку. Я просто обязан был с вами увидеться, поэтому придумал этот фокус с карточкой. Мне надо было написать нечто достаточно странное, чтобы заставить вас ко мне выйти. Пожалуйста - о, пожалуйста! - простите меня! Она улыбнулась знаменитой своей улыбкой - действительно улыбнулась мне и заговорила: - Вы захлестнули меня девятым валом красноречия, мистер Гудвин. Вы так хорошо говорили! У вас ко мне какое-то дело? И мне пришлось признать в душе ее превосходство. Конечно, она прекрасно знала, что я лжец и болтун. Что я пускаю пыль ей в глаза. Ей было известно, что я частный детектив и пришел не просто так, а по делу. Но она и глазом не моргнула - вернее сказать, моргнула, и не раз. Ее длинные темные ресницы, подкрашенные тушью и составляющие живописный контраст с волосами цвета тутовой ягоды, пару раз надолго опускались, чтобы продемонстрировать, какое я ей доставил удовольствие. Она была хороша, как на сцене, и я в душе вынужден был признать ее превосходство. - Нельзя ли мне войти? - спросил я. - Теперь, когда вы уже позабавились на мой счет. - Конечно, можно. Она отступила, и я вошел в ее номер. Она подождала, пока я сниму шляпу и пальто и положу их на стул, затем провела меня по коридору, и мы попали в большую комнату с окнами на юг и на восток. Миссис Соррел предложила мне сесть на диван. - Немногие могут похвастаться такой удачей, - сказала она, присаживаясь. - Предложением услуг от знаменитого детектива. В чем конкретно вы хотите мне помочь? - Да знаете, - протянул я, удобно располагаясь на диване, - я хорошо умею пришивать пуговицы. - Я тоже, - улыбнулась она. Видя ее улыбку, трудно было представить себе, что эта женщина побила мировой рекорд, выступая в категории кровососущих пиявок. Я чуть было не усомнился в этом сам. Приятно было знать, что на сей раз выцеживать из нее информацию буду я. - Могу сопровождать вас на прогулке, - предложил я, - и нести за вами галоши на случай снегопада. - Я, знаете ли, мало гуляю. Если хотите что-то нести, возьмите лучше ружье. Вот вы заговорили о моем муже. Я всерьез думаю, что он способен натравить на меня наемного убийцу. Вы ведь человек сильный. Очень сильный. А как у вас обстоят дела с храбростью? - Смотря при каких обстоятельствах. Конечно, если вы будете за мною наблюдать… Кстати, раз уж я здесь, в честь этого незабываемого события задам-ка я вам, пожалуй, кое-какие вопросы. Раз уж вы лицезрели мою фамилию в газете, думаю, вы прочли о том, что случилось вчера в доме Вульфа. Убили женщину по имени Берта Аарон. Читали, а? - По диагонали. - Она состроила гримаску. - Не люблю читать про убийство. - Обратили внимание, кем она была? Личным секретарем Ламонта Отиса, старшего компаньона адвокатской фирмы "Отис, Эдей, Хейдекер и Джетт". Она покачала головой: - Нет, этого я не заметила. |
