А в его голову снова лезли куски из прочитанных недавно газет: "С Лазурного берега сообщают, что в свои частные владения на мысе Ферра прибыл Его Величество король… в сопровождении…" "Из Ниццы сообщают об аресте некоего Графопулоса, схваченного с поличным в зале для игры в баккара, после того как тот незаконным образом выиграл пятьсот с лишним тысяч франков…" И еще маленькая фраза… "Скомпрометирован помощник начальника отдела полиции по контролю за игорным бизнесом…" Черт возьми! Если такой человек, как Уильям Браун, сдался и признал поражение, то неужели бедолага, получающий две тысячи франков в месяц обязан быть героем? Мегрэ чувствовал, как его охватывает ярость. Ему надоело ждать! И особенно угнетающе действовала вся эта атмосфера, никак не вязавшаяся с его характером. Зачем они отправили его сюда с таким нелепым заданием: "Чем меньше шума, тем лучше!" Шума, значит, остерегаетесь?.. А если ему захочется выудить на свет Божий завещание, настоящее завещание, от которого не отмахнешься?.. И отправить всех четырех женщин туда?.. Шаги… Комиссар даже не обернулся!.. Но несколько мгновений спустя он услышал, как в замочной скважине повернулся ключ, а болезненный голос проговорил: - Вы давно здесь? Жажа! Уставшая, ишь как дрожит рука с ключом. Принаряженная в лиловое пальто и ботики цвета бычьей крови. - Входите… Погодите… Сейчас свет зажгу… Кот уже мурлыкал и терся об ее отекшие ноги. Жажа шарила рукой по стенке в поисках выключателя. - Когда я только подумаю о бедняжке Сильви… Наконец-то! Свет зажегся. Официант из бара напротив наблюдал за ними, прижав лицо к стеклу. - Входите, прошу вас… Сил никаких… Со всеми этими волнениями… Жажа открыла дверь в заднюю комнату и сразу направилась к плите, повозилась с огнем, переставила кастрюлю. - Садитесь, господин комиссар… Я только переоденусь и буду полностью в вашем распоряжении… Жажа еще ни разу не посмотрела ему в лицо. И лишь повторяла, повернувшись к нему спиной: - Бедняжка Сильви… Поднявшись по лестнице, она, видимо, начала раздеваться, но по-прежнему продолжала говорить, только уже чуть погромче: - Славная девочка… За что ей такое? Но так всегда и бывает, таким, как она, приходится отдуваться за других… Я ей столько раз твердила… Мегрэ сел за стол с остатками еды: сыр, пирог и сардины. Сверху доносилось, как Жажа снимала туфли, затем подтягивала к себе тапочки. А затем станцевала своеобразную джигу, пытаясь стоя снять штаны. Глава 9
Разговор
- От всех этих волнений у меня ноги еще сильнее распухнут… Жажа перестала наконец ходить взад и вперед по комнате. Села и, сняв обувь, привычными движениями принялась массировать ступни. При этом она говорила намеренно громко, так как пребывала в полной уверенности, что Мегрэ находится внизу, и поэтому несказанно удивилась, когда увидела его на лестнице. - Вы были там?.. Простите за беспорядок… После всего, что произошло… Мегрэ и сам не ответил бы, зачем он туда пошел. Наверно, слушая старую женщину, он подумал о том, что еще ни разу не поднимался наверх. Комиссар остановился на верхней ступени лестницы. А Жажа поглаживала ноги и с каждой минутой становилась все словоохотливее. - А я сегодня ужинала?.. Что-то не припомню… Хорошо бы еще разок отправиться поглядеть, как там Сильви… Жажа накинула халат на белье. Белье было ярко-розового цвета, очень короткое, с кружевами и совершенно не вязалось с ее жирной и неестественно белой кожей. Постель так с утра и осталась незастланной. Войди кто сюда в эту минуту, подумалось Мегрэ, вряд ли поверил, что они лишь беседуют. Комната как комната, не такая уж и бедная, как можно было бы ожидать. Кровать из красного дерева вполне даже приличная. Круглый стол. Комод. Но с другой стороны посреди комнаты торчит ночной горшок, а стол загроможден всякими баночками с кремами, тюбиками помады и грязными салфетками. Жажа со вздохом надела наконец тапочки. - Хотела бы я знать, чем все это кончится! - Здесь спал Уильям, когда?.. - У меня есть только эта комната и те две, что внизу… В углу стоял диван с протертой плюшевой обивкой. - Он ложился на диване? - По-разному… Иногда я там спала… - А Сильви? - Со мной… Потолок комнаты нависал так низко, что Мегрэ то и дело задевал его шляпой. Узкое окошко с зеленой плюшевой занавеской. Лампочка без абажура. Даже нет нужды сильно напрягать воображение, чтобы представить, как текла жизнь в этой комнате: вначале, почти всегда пьяные, сюда поднимались Уильям и Жажа, затем Сильви проскальзывала в постель к толстухе… А как они просыпались?.. Когда на улице уже ярко светило солнце… Жажа никогда еще не была столь болтливой. Голос ее звучал жалобно-просяще, будто она хотела, чтобы ее утешили. - Готова поспорить, что теперь я обязательно слягу. Да-да, нутром чувствую… Так уже было три года назад, когда моряки подрались прямо перед моим окном… Одного резанули бритвой, и он… Жажа встала и принялась озираться вокруг, словно искала что-то, но потом отвлеклась… - Вы уже ели?.. Идемте!.. Перекусим немного… Мегрэ спустился но лестнице, Жажа вслед за ним и сразу направилась к плите, кинула туда угля и принялась помешивать ложкой в кастрюле. - Когда я дома одна, на готовку меня не хватает… А тут еще как подумаю, что Сильви в эту минуту… - Скажите, Жажа! - Что? - Что вам сказала днем Сильви, когда я вышел в бар обслужить посетителя? - А, да!.. Я поинтересовалась у нее, откуда эти двадцать тысяч… И она ответила, что не знает и, мол, все это дела Жозефа… - А сегодня вечером? - Что сегодня вечером? - Ну когда вы виделись с ней в участке… - Да почти то же самое… Не может никак понять, чего он там химичит… - А она уже давно связалась с этим Жозефом? - Она с ним, да так, на словах больше… Вместе не живут… Где-то его встретила, на скачках, вроде, одно скажу, что не здесь… Он пообещал ей помогать, клиентов находить… Еще бы, с его-то работенкой!.. У этого парня и образование есть, и воспитание… Однако в сердце я его никогда не держала… Жажа выложила из кастрюли на тарелку остатки чечевичной похлебки. Хотите?.. Нет?.. Тогда наливайте себе, только сами… я уже ни на что не способна… А входную дверь мы закрыли?.. Мегрэ, как и днем, оседлал стул. Смотрел, как Жажа ест. И слушал ее. - Вы понимаете, у всех этих людей, особенно у тех, что из казино, мозги слишком хитро повернуты… Вот наша сестра впросак и попадает… Кабы Сильви меня слушала… - А какое поручение вам дал Жозеф сегодня вечером? На мгновение Жажа замерла с набитым ртом и недоуменно взглянула на Мегрэ. - Ах вот оно что! Чтобы к сыну сходила… - И что вы тому сказали? - А чтобы постарался освободить их, иначе… - Иначе что?.. - Ах, я так понимаю, вы меня все равно не оставите в покое… Я ведь к вам всегда с чистой душой, сами подтвердите! Все, что могу, то и делаю!.. Мне скрывать нечего. Только тут комиссар догадался, отчего так говорлива Жажа и откуда взялись эти плаксивые интонации. По дороге домой Жажа заскочила в какое-нибудь бистро, а может, и в несколько, чтобы поднять себе дух! - Сперва я удерживала Сильви, не позволяла ей связаться полностью с Жозефом… А потом, когда недавно поняла, что… - Что вы замолчали? И неожиданно, не выпуская ложки из рук, Жажа заплакала! Скорее комичное зрелище, нежели вызывающее сострадание: толстуха в лиловом халате хлебала из тарелки чечевицу и хныкала, как девчонка. - Не надо меня подгонять… Дайте подумать!.. Легко, что ли?.. Погодите! Налейте мне… - Попозже! - Дайте выпить, тогда все скажу… Комиссар решил уступить и налил ей в рюмку немного вина. - А что вам надо знать?.. О чем я говорила?.. Смотрю, двадцать тысяч франков… Может, они лежали в кармане Уильяма?.. Мегрэ приходилось прикладывать некоторое усилие, чтобы сохранять ясность мысли и бороться с дремотой, навеянной не столько царившей в комнате атмосферой, сколько пьяными речами Жажа. - Уильям… И внезапно его осенило! Жажа посчитала, что эти двадцать тысяч франков вытащили у Брауна в момент убийства! - Ах вот вы о чем подумали! - Да я уже и не знаю, о чем думать… Да… Все, наелась. Закурить у вас не найдется? - Я курю только трубку. - Наверняка где-то валяются… У Сильви всегда есть. Она тщетно рылась в ящиках комода в поисках сигарет. - Их по-прежнему отправляют в Эльзас? - Кого?.. Что?.. О чем вы?.. - Женщин… Как она называется?.. Тюрьма… На "О" начинается… Во времена моей молодости… - Когда вы жили в Париже? - Да. Об этом много говорили… Так строго обращаются с заключенными, что те пытаются покончить с собой… А недавно прочла в одной газете, что там есть и такие, которых осудили на восемьдесят лет… Чего-то сигарет не найду… Видать, Сильви унесла… - Это она боится туда попасть?.. - Сильви?.. Не знаю… Я подумала об этом в автобусе, когда возвращалась… Передо мной сидела старая женщина и… - Садитесь… - Да… Не обращайте на меня внимания… Я уже ни на что не гожусь… И мне везде паршиво… О чем бишь мы говорили?.. В глазах Жажа мелькнула тревога. Она провела рукой по лбу и скинула на щеку прядь рыжеватых волос. - Тоскливо на душе… Дайте выпить, а? - После того, как вы мне скажете, что вам известно… - Да не знаю я ни фига!.. Чего я могу знать?.. Сперва с Сильви встретилась… Полицейский торчал рядом и слушал, о чем мы говорим… Мне только плакать хотелось… Сильви шепнула мне, когда целовала на прощанье, что во всем виноват Жозеф… - А потом вы с ним встретились? - Да… Я ведь уже говорила… Он отправил меня в Антиб предупредить Брауна, что если… Жажа искала нужные слова. Похоже, у нее начались временные отключки сознания, как это порой случается у пьяниц. Она с тоской посмотрела на Мегрэ, будто хотела прижаться к нему. - Не знаю… Не надо меня мучить… Я всего лишь бедная женщина… Вечно стараешься всем угодить. - Э, нет, секундочку… Мегрэ отнял у Жажа рюмку, которую та попыталась украдкой схватить: еще немного - ее окончательно развезет, и она просто-напросто завалится спать. - Гарри Браун вас принял? - Нет… Да… Он пригрозил, что если когда-нибудь еще раз встретит меня на своем пути, то мигом засадит за решетку… - Жажа осеклась и вдруг торжествующе воскликнула: - Оссгор!.. Нет… Оссгор не то. Это из романа какого-то… Агно… Во! Точно! Она вспомнила название тюрьмы, о которой говорила до этого. - Страдалицам, вроде бы, даже разговаривать не разрешают. Как вы считаете, врут люди?.. Мегрэ впервые видел Жажа столь несчастной и по-детски беспомощной. - Ясное дело, если Сильви окажется сообщницей, ее посадят… У женщины на щеках выступил сразу лихорадочный румянец, и она заговорила горячо и быстро: - Сегодня вечером я все-таки многое поняла… И догадалась, откуда взялись эти двадцать тысяч… Гарри Браун, сын Уильяма, принес их, чтобы заплатить… - Заплатить за что? - А за все! Жажа с вызовом и торжеством взглянула на Мегрэ. - Я не такая дура, как, быть может, кажусь… Когда сын пронюхал про завещание… - Извините! Выходит, вы знаете о завещании? - В прошлом месяце Уильям рассказал о нем… Мы сидели тут вчетвером… - То есть он, вы, Сильви и Жозеф… - Ну да… Откупорили бутылочку, день рождения Уильяма отмечали… Начали говорить о том о сем… Он после того, как выпил, много нам рассказывал об Австралии, о жене, о шурине… - И что же сказал Уильям? - Что устроит им всем славную подлянку после своей смерти. Вытащил из кармана завещание, прочел кое-что… Не все… Не хотел называть имена двух других женщин… Сказал, мол, на днях отнесу нотариусу… - Это было месяц назад? А в то время Жозеф знал Гарри Брауна? - А у него никогда ничего не поймешь… Но он со многими знаком, работа того требует… - Вы думаете, что он предупредил сына? - Я этого не говорила! Сижу, молчу… Только вот думать себе не запретишь… Все эти богачи, скажу я вам, ничем не лучше остальных… Допустим, Жозеф действительно отправился к нему и все ему рассказал… Сын Брауна небрежно отвечает, что не прочь получить завещание… Но так как Уильяму ничего не стоит написать новое, будет лучше, если вместе с завещанием исчезнет и сам Уильям… Мегрэ не успел вмешаться. Жажа плеснула себе в рюмку вина и поднесла к губам. Когда она вновь заговорила, в лицо комиссара пахнуло крепким перегаром. И вдобавок она наклонилась! И, напустив на себя многозначительный, загадочный вид, приблизила к нему свое лицо! …Исчезнет!.. Я именно так сказала?.. Мы с вами о деньгах, что ли, говорили?.. Двадцать тысяч франков… А может, потом еще появятся двадцать тысяч?.. Кто знает… А я что думаю, то и говорю… За такие вещи сразу целиком никто не платит… Что до Сильви… - Она ничего не знала? - Я же вам говорю, мне ничего не сказали!.. К нам сейчас не стучали? Жажа внезапно замерла, охваченная страхом. Чтобы ее успокоить, Мегрэ пришлось отправиться к двери. Вернувшись, он заметил, что она воспользовалась его уходом, чтобы выпить еще одну рюмку. - Я вам ничего не говорила… И знать ничего не знаю… Вы поняли?.. Я всего-навсего бедная женщина, и точка! Бедная женщина, потерявшая мужа и… Она снова разрыдалась, и для Мегрэ это было еще более тягостно, чем все остальное. - Как по-вашему, Жажа, что делал в тот день Уильям между двумя и пятью часами? Она смотрела на него, не отвечая. Слезы продолжали стекать по ее лицу, но рыдания казались уже менее искренними. - Сильви ушла за несколько минут до него… Не думаете ли вы, что они могли, например… - Кто? - Сильви и Уильям… - Могли что?.. - Ну не знаю!.. Где-нибудь встретиться… Сильви ведь вовсе не дурнушка… Молодая… А Уильям… Комиссар не сводил с Жажа глаз и продолжал говорить с тем же наигранным равнодушием: - Где-нибудь встретились, вот тут-то Жозеф их подстерег и нанес свой удар… Жажа молчала. И, морща лоб, смотрела на Мегрэ. будто делала невероятное усилие, чтобы понять, о чем он толкует. Впрочем, ничего удивительного. Глаза ее уже поплыли, так что и мыслям не с чего было отличаться особой ясностью. - Гарри Брауну поведали историю с завещанием, и он заказал убийство… Сильви заманила Уильяма в укромное местечко… Жозеф нанес удар… А затем позвали Гарри Брауна в одну из каннских гостиниц, чтобы тот отдал деньги Сильви… Жажа сидела не шелохнувшись. И лишь внимала словам Мегрэ, огорошенная, подавленная. - Очутившись за решеткой, Жозеф отправил вас к Гарри, пригрозить: мол, если тот не вмешается и не освободит их с Сильви, он обо всем расскажет. - Это так!.. Да, это так… - чуть ли не закричала Жажа. И, тяжело дыша, поднялась со своего стула. Ей теперь, похоже, хотелось плакать и смеяться одновременно. Внезапно она обхватила голову руками, резким движением взлохматила волосы и задрожала всем телом. - Это так!.. А я… Я-то… Я ведь… Мегрэ по-прежнему остался сидеть и немного удивленно всматривался в свою собеседницу. Что с ней сейчас произойдет - нервный припадок или обморок? - Я… я… И вдруг совершенно неожиданно для него Жажа схватила бутылку и швырнула ее на пол. Стекло с грохотом рассыпалось на осколки. - А я ведь… Через две двери виднелся тусклый свет уличного фонаря. Было слышно, как официант из бара напротив закрывает ставни. Видно, уже совсем поздно. И уже давно не доносились далекие трамвайные звонки. - Я не хочу, слышите! - взвизгнула Жажа. - Нет!.. Только не это! Я не хочу… Это неправда… Это… - Жажа! Но женщина не откликнулась на собственное имя. Она уже потеряла контроль над собой. И с той же решимостью, с которой недавно схватила со стола бутылку, теперь нагнулась, что-то подобрала с пола и закричала: - Только не Агно… Ложь!.. Сильви не могла… | 
