Сименон Жорж - Мегрэ и сумасшедшая.

    - На каком это этаже?

    - На втором.

    - Кого-то это осчастливит?

    - О чем ты говоришь?

    - О людях, которые снимут квартиру. Отсюда один из самых красивых видов на Париж.

    Они пошли дальше и вскоре оказались перед парком Тюильри.

    - Присядем на минутку? - предложил он.

    Наконец он смог сделать то, о чем мечтал со вчерашнего вечера. Мегрэ никогда не сидел на скамейке в парке. Он склонен был думать, что скамейки служили лишь постелью бродягам и местом для влюбленных.

    И все-таки им долго пришлось искать свободную скамейку. Все были заняты, и не только пожилыми людьми. Мужчина лет тридцати читал учебник биологии. Игрушечные яхты плавали по прозрачной воде небольшого пруда.

    Старая дама приходила сюда ежедневно, если стояла хорошая погода. Так же, как и стоящая сейчас рядом с ним старушка, которая кормила крошками хлеба подлетающих все ближе птиц.

    Разве это не поддерживало силы? Жизнь, видимая отсюда, казалась простой и несложной.

    - Хорошо здесь, правда?

    - Ты пришел сюда из-за нее?

    - Да, - признался Мегрэ. - Мне хотелось хотя бы раз в жизни посидеть на скамейке, - и добавил поспешно: - Особенно вместе с тобою.

    Домой они не пошли. Решили поужинать в своем любимом ресторане на площади Викторьез.

    Они с аппетитом съели прекрасно приготовленную телятину под соусом, потом котлеты из ягненка, наконец, пирожное с земляникой.

    - Это редко случается, - тихо сказала госпожа Мегрэ.

    - Что?

    - Чтобы ты посвятил мне почти весь день. Могу поспорить, ты завтра позвонишь и скажешь, что не придешь на обед.

    - Возможно. Даже очень. Завтра у меня встреча с жандармом.

    - Ты так называешь эту бедную женщину?

    - Бедная женщина, которая скорее всего убила свою тетку.

    - Это не было преднамеренным убийством?

    - Хочешь ее защитить?

    - Нет, но я много о ней думала. Ты говорил, что она некрасива. И такой была в молодости?

    - Наверное.

    - Если она не пользовалась успехом, ей пришлось завлекать мужчин по-иному.

    - Из тебя получился бы хороший адвокат.

    - Пятьдесят пять лет! Так ты говорил, правда? Изо всех сил держалась за Марселя, думая, что это последний.

    - Они до сих пор цепляется за него, не зная, что с ним случилось.

    - Тебе не кажется, что она попытается скрыться?

    - Инспектор постоянно дежурит перед ее домом.

    - Не хотелось бы мне быть на твоем месте завтра утром.

    - Мне бы тоже хотелось быть в другом месте. Госпожа Мегрэ поняла ход мыслей своего мужа, когда он сказал:

    - Сын Марелла ни за что на свете не хочет быть полицейским. Если бы у нас был сын, что бы мы ему посоветовали?

    Держась за руки, они направились в сторону бульвара Ришар-Ленуар и долго шли молча.

    Точно в девять старый Жозеф впустил Анжелу в кабинет Мегрэ. Комиссар посмотрел на нее иначе, чем обычно, с каким-то смущением, может быть, потому, что вспомнил вчерашние слова жены. Он даже поднялся, чтобы с нею поздороваться.

    "Она действительно некрасива", - подумал Мегрэ. Был бы он так же суров с нею, если бы она была красивой женщиной?

    - Поставьте чемоданчик и садитесь.

    Все было приготовлено. Лапуэнт сидел за столом, готовый стенографировать.

    - Кажется, уже девять, правда? Я не пошла к клиентке, у которой должна была быть в восемь. Вторая уже ждет меня. Из-за вас я теряю в заработке.

    Вчера - он знал об этом из рапорта инспекторов - она вернулась домой сразу после мессы и больше не выходила. Свет в комнате горел до поздней ночи. Никто к ней не приходил. Она одна провела эти часы ожидания. Может быть, поэтому была сегодня такая бледная и подавленная.

    Мегрэ поднял трубку.

    - Пожалуйста, проверьте, пришел ли судья Либо? Он слышал звонок телефона, раздавшийся в тишине.

    Мегрэ закурил трубку и сказал Анжеле Луге:

    - Вы можете закурить.

    - Очень мило с вашей стороны. Последняя папироса приговоренного, да?

    - Сейчас самое время перейти к сути дела. Возможно, я задам вам вопросы, которые уже задавал, но, надеюсь, в последний раз.

    Можно было подумать, что погода участвовала в этой беседе, создавая угрюмое и мрачное настроение - после двух прекрасных солнечных недель небо покрылось тучами, и Париж тонул в мелком дожде.

    - Вы знали о каких-либо врагах вашей тетки?

    - Нет.

    Она была спокойная и понурая, как погода. На лице не было никакого выражения.

    - А о друзьях?

    - Тоже нет. Я не знаю никого из ее друзей.

    - Вы были единственным человеком, которого она принимала в своей квартире на набережной Межесери?

    - Насколько я знаю, да.

    - Вы с нею договаривались о встрече?

    - У тетки не было телефона. Я хотела провести, но она отказалась.

    - Почему вы к ней приходили?

    - Я была единственной ее родственницей. Как обычно, на ней был черный костюм, и она выглядела одетой в траур.

    - Вы знали, когда ее можно застать дома?

    - Да.

    - Вы знали, как она проводит свой день?

    - Всегда одинаково.

    - С утра шла за покупками, верно?

    - Да.

    - После обеда, насколько я помню, немного дремала в кресле.

    Она кивнула.

    - Позже, если была хорошая погода, она шла в парк Тюильри и сидела там на скамейке.

    - Обо всем этом мы уже говорили.

    - У меня есть причины, чтобы повторить все это. Вы ее не любили?

    - Нет.

    - Вы все время помнили о тех жалких ста франках, которые она дала вам, когда вы, будучи беременной, просили ее

    - Такие вещи не забываются.

    - Но, несмотря на это, вы к ней приходили. Сколько раз в месяц?

    - Раз, иногда два.

    - Всегда в одно и то же время?

    - Почти всегда. Работу я кончаю в шесть.

    - Она просила вас садиться?

    - Я не ждала, пока она попросит. В конце концов это была моя тетка.

    - И вы были единственной ее наследницей?

    - Да.

    - Вы об этом думали?

    - Я говорила себе, что это обеспечит мою старость. Профессия массажистки более тяжела, чем кажется, и требует физических сил. Через несколько лет я буду слишком стара.

    - В то же время вы занимали у нее деньги?

    - Время от времени. Люди моей профессии не всегда могут зарабатывать. Например, летом большая часть моих клиентов уезжает из Парижа, некоторые на два, три месяца.

    - Вы ссорились с теткой?

    - Никогда.

    - Упрекали ее в скупости?

    - Нет.

    - Она знала, как вы к ней относитесь?

    - Думаю, что да.

    - Вы знали, что она не держит дома крупных сумм?

    - Знала.

    - Кто снял оттиск с замка?

    - Не я.

    - Значит, ваш любовник?

    - Он никогда мне об этом не говорил.

    - Но показал вам сделанный ключ?

    - У меня никогда не было ключа.

    - Вы уже начинаете лгать. У вас был ключ не только от квартиры, но и от каморки дяди Антуана, в конце коридора. Она молчала, как виноватый и упрямый ребенок.

    - У меня есть для вас неприятное сообщение, может быть, в связи с этим вы измените свои показания. Я встретился с ним в Тулоне. Вы, конечно, знали, зачем он туда поехал?

    - Нет.

    - Вы опять лжете. В нескольких километрах от города находится вилла некоего Пепито Джиованни. Это бывший преступник, который остепенился и занимается сейчас серьезными делами. Возможно, Марсель когда-то работал на него, но был лишь мелким винтиком в его машине. Марсель никогда не был настоящим гангстером, а только маленьким аферистом, попросту статистом.

    Мегрэ заметил блеск бешенства в глазах женщины, но она не произнесла ни слова.

    Мегрэ снова поднял трубку, и на этот раз его соединили с судебным следователем.

    - Это Мегрэ. Могу я зайти на минутку?

    - Я вас жду.

    Мегрэ оставил свою посетительницу с Лапуэнтом и пошел к судебному следователю.

    - Как продвигается следствие? - спросил тот его.

    - Мне не хочется слитком спешить, но надеюсь, что сегодня его закончу. В субботу я был в Тулоне, там кое-что произошло, о чем я вам расскажу позлее. А пока мне нужен ордер на арест Анжелы Луте.

    - Вы думаете, что она убила старую даму?

    - Еще не знаю, но надеюсь, что скоро узнаю. Ну и посмотрим, придется ли воспользоваться этим ордером.

    Когда Мегрэ вернулся в свой кабинет, двое находившихся там людей выглядели, как восковые фигуры.

    Мегрэ подал Анжеле ордер на арест.

    - Я полагаю, вы знаете, что это означает, и, понимаете, зачем я просил вас принести с собой чемоданчик с бельем. Она не ответила, не пошевелилась.

    - Прежде всего, поговорим о Марселе. В Тулоне я встретил его в баре "Адмирал". Он хорошо знал некоего Боба, бармена. Он говорил вам о нем?

    Она сухо ответила:

    - Нет.

    Но была сосредоточенна и с беспокойством ждала, что он скажет дальше.

    - Такой маленький аферист, как Марсель, не идет прямо к человеку такого калибра, как Джиованни. Ему нужен был посредник, и эту роль выполнил Боб. Я не знаю, что он говорил Джиованни, Марсель хотел передать что-то важное, так как бывший шеф принял его уже на следующий день. Вы меня слушаете?

    - Да.

    - Вы поняли, что я говорю о револьвере?

    - Я никогда не видела револьвера, о котором вы говорите. Я вам уже говорила и повторяю еще раз.

    - И опять вы лжете. Джиованни так заинтересовался этим оружием, что оставил его у себя. Я пошел к нему вскоре после этого, и у нас состоялась очень интересная беседа. Я рассказал ему, откуда взялся этот револьвер, рассказал также о роли, которую сыграл Марсель в убийстве вашей тетки. Видите ли, когда какой-нибудь гангстер составит себе состояние и совершенно или частично отходит от прежних дел, он не любит впутываться в подобные аферы Джиованни отдавал себе отчет, что обладание этим оружием несет в себе серьезную опасность, и едва я от него вышел, он на своей яхте поплыл в море. Так что этот пресловутый револьвер вашего дяди лежит сейчас на глубине нескольких десятков метров. Мегрэ выбил трубку и снова набил ее табаком.

    - Еще одно событие произошло в Тулоне после моего отъезда. Я узнал об этом по телефону от моего коллеги, который позвонил вчера утром, сразу же после нашей с вами беседы. Только повторите, пожалуйста, что вас уже ничего не связывает с Марселем и что вы его окончательно прогнали.

    - Я хочу знать, что случилось.

    - Марсель стал для них опасным. А в тех кругах знают, что только мертвые молчат.

    Она внезапно застыла, и ее голос изменился.

    - Он умер?

    - Вас это не касается, правда?

    - Что именно произошло?

    - Ночью он получил пулю в лоб. Калибр тридцать восемь, употребляемый профессионалами. Вчера утром его нашли в старом порту.

    - Это ловушка?

    - Нет.

    - Вы клянетесь жизнью своей жены?

    - Клянусь.

    Тогда слезы поползли у нее по щекам, и она открыла сумочку, ища носовой платок.

    Мегрэ подошел к окну, чтобы дать ей прийти в себя. Дождь шел неустанно, и на улице были видны только лоснящиеся, мокрые зонтики. Он услышал, как она вытирала нос, а когда сел на свое место, она уже пудрилась.

    - Как видите, дело кончилось ничем, не стоило убивать вашу тетку.

    - Она всхлипнула, дрожащей рукой потянулась за пачкой сигарет и закурила.

    - Остается установить, кто из вас, Марсель или вы, удушил старую даму.

    Вопреки его ожиданиям, она ответила не сразу. Хотя теперь, когда ее любовник погиб, ей было легко защищаться.

    - Следствие по его делу, конечно, прекращено. С вами дело иное.

    - Почему вы меня ненавидите?

    - Вовсе нет. Я стараюсь делать по-человечески то, что должен делать. Но вы с первого дня меня обманываете. Как же я в такой ситуации могу вести себя иначе?

    - Вы знали, что я его любила?

    - Я знаю, что вы и сейчас его любите, даже мертвого.

    - Это правда.

    - Зачем же вы инсценировали эту ссору и уход?

    - Это была его идея. Он думал, что этим собьет вас со следа.

    Она смотрела ему прямо в глаза и в первый раз не старалась выкручиваться или лгать.

    - Вы знали, что он поехал в Тулон?

    - Да.

    - Вы давно знали о существовании этого револьвера?

    - Лет тринадцать-четырнадцать. Дядя Антуан относился ко мне с симпатией. Он был добрым, но довольно одиноким. Думаю, что в моей тетке он не нашел близкого человека, поэтому все чаще запирался в своей мастерской.

    - Вы туда приходили?

    - Довольно часто. Единственной его страстью было изобретательство, и цочти каждый год он посылал на конкурс свои работы.

    - Каким образом вы узнали о револьвере?

    - Он работал над ним два года. "Я не решил еще одной проблемы, - признался он мне. - Если это мне удастся, то открытие наделает много шума". Потом он начал смеяться: "Я говорю о шуме, а это совершенно противоположная вещь. Ты знаешь, что такое глушитель?" Я видела это в кино и по телевизору. "Это такой предмет, - сказала я, - который прикрепляется к концу пистолетного ствола, чтобы не было слышно выстрела". - "Примерно то. Конечно, купить такую вещь нельзя, это запрещено. Представь себе, что можно будет глушитель сделать частью револьвера". Он был возбужден: "Подхожу к концу. Надо кое-что еще доработать. Когда я продам патент, все оружие и в армии, и в полиции будет бесшумным".

    На секунду она замолчала, а затем прошептала:

    - Он умер через два дня после этого. Я совершенно не разбираюсь в огнестрельном оружии. Никогда потом я не думала об этом револьвере.

    - Когда вы рассказали о нем Марселю?

    - Где-то месяц назад. Даже нет, три недели. Я показала ему окна на набережной Межесери. Сказала, что там живет моя тетка и что когда-нибудь получу после нее наследство.

    - Зачем вы говорили ему о наследстве? Она покраснела и отвернулась:

    - Чтобы удержать его.

    Как видно, у нее не было иллюзий.

    - Вскоре после этого, сидя в кафе, я рассказала ему историю револьвера, которая мне внезапно вспомнилась. К моему удивлению, это его сильно заинтересовало. Потом он спросил, есть ли у меня ключ от квартиры. "Нет". - "А одним ключом можно открыть и квартиру, и мастерскую?" - "Нет. Есть специальный ключ, но я не знаю, где тетка его хранит. Скорее всего, в сумочке". Несколько дней мы об этом не говорили. А как-то вечером он показал мне два ключа. "Что вы хотите делать?" - "Найти этот револьвер". - "Зачем?" - "Он стоит целое состояние. Когда вы убедитесь, что тетки нет дома и она не скоро вернется, вы обыщите ее квартиру и мастерскую". - "Но я и так унаследую все после ее смерти". - "Такие женщины быстро не умирают. Вы можете ждать десять лет, забавляясь массажем баб".

    Она взглянула на Мегрэ и вздохнула.

    - Теперь вы понимаете? Я не сразу согласилась. Но мне не хотелось его потерять, а он все время возвращался к этому. В конце концов однажды днем я взяла ключи. Видела, как тетка пошла в сторону Тюильри, значит, до шести она не вернется. Я начала с квартиры. Обыскала все, старательно ставя вещи на место.

    - Не так уж старательно, если она это заметила.

    - Два дня спустя обыскала мастерскую. Всего я была в квартире четыре раза.

    - А Марсель?

    - Только раз.

    - Когда?

    Она отвернулась.

    - В тот день, когда тетка умерла.

    - Что он вам сказал, вернувшись?

    - Меня не было дома. С половины шестого я была у клиентки. У госпожи де ла Роше, к которой я прихожу уже двадцать лет. Она живет в доме 61 на бульваре Сен-Жермен.

    - Во сколько вы вернулись?

    - В семь. Как обычно, она задержала меня своей болтовней.

    - Почему вы не сказали, что у вас есть алиби?

    - Тем самым я обвинила бы Марселя.

    - Вам хотелось быть подозреваемой?

    - До тех пор, пока вы не были уверены, кто из нас…

    - Револьвер в самом деле лежал на шкафу?

    - Да.

    - А ваш любовник нашел его в ящике ночного шкафчика?