- Да, как и сегодня. Открыв дверь, она зажгла свет в коридоре, где стояла бамбуковая вешалка. - С этого момента Попинга был весел? - Очень весел, но неестественно. Говорил чересчур громко. Сняли пальто и шапки. - Простите, все раздевались здесь? - Кроме меня и Ани, - уточнила г-жа Попинга. - Мы поднялись наверх, чтобы немного привести себя в порядок. - Не заходя в другие комнаты? Кто зажег свет в гостиной? - Конрад. - Поднимитесь, пожалуйста, наверх. Он пошел с ними. - Направляясь к себе через вашу комнату, Ани у вас не задерживалась? - Нет… По-моему, нет. - Повторите, пожалуйста, все, что вы делали. Мадемуазель Ани, пройдите к себе, положите фуражку, снимите пальто, шляпку… Постарайтесь вспомнить детали. Нижняя губа г-жи Попинга дрогнула. - Немного попудрилась, - ответила она как-то по-детски. - Причесалась… Нет, не могу… Это ужасно! Мне кажется… Я услышала голос Конрада внизу. Речь шла о приемнике, о том, чтобы послушать парижское радио. Г-жа Попинга бросила пальто на кровать. Она плакала без слез - это было нервное. Ани, выпрямившись, застыла посреди предоставленного ей рабочего кабинета. - Вы спустились вместе? - Да… Нет… Не помню. Кажется, Ани чуть задержалась. Я подумала, надо приготовить чай. - В таком случае спуститесь, пожалуйста, вниз. Они остались вдвоем. Не говоря ни слова, комиссар взял из рук девушки фуражку и, посмотрев вокруг, спрятал ее на диване. - Идите. - Вы думаете… - Нет. Идите! Вы не пудрились? - Никогда! Под глазами у нее были круги. Мегрэ пропустил Ани вперед. Скрипнули ступеньки лестницы. Внизу стояла такая тишина, что обстановка в гостиной казалась неестественной, словно в музее восковых фигур. Никто не осмелился сесть. Только г-жа Винанд причесывала растрепавшиеся волосы своего старшего. - Располагайтесь. Как в тот вечер. Где приемник? Он нашел его сам, включил. Ворвались свисты, голоса, музыка. Наконец он поймал станцию, где два комика по-французски разыгрывали скетч. Полковник говорит капитану… Мегрэ поправил настройку, слышимость улучшилась. Еще немного, и помехи исчезли. … и это прекрасный парень, капитан… Но полковник, дружище… Насмешливый голос с просторечным выговором звучал среди строгого порядка гостиной, где все присутствующие неподвижно стояли. - Садитесь! - прогремел Мегрэ. - Приготовьте чай, разговаривайте. Он хотел посмотреть в окно, но ставни были закрыты. Тогда он пошел к выходу, распахнул дверь, позвал: - Пейпекамп! - Я, - отозвался голос из темноты. - Он здесь? - Да, за вторым деревом! Мегрэ вернулся. Хлопнула дверь. Скетч закончился, и диктор объявил: …пластинка фирмы "Одеон" номер двадцать восемь тысяч шестьсот семьдесят пять… Потрескивание. Мелодия джаза. Г-жа Попинга прислонилась к стене. Сквозь музыку прослушивалась иностранная речь. Опять потрескивание, и снова музыка… Комиссар поискал глазами Бетье. Девушка упала в кресло и плакала горючими слезами, бормоча: - Бедный Конрад… Конрад… Бледный Баренс кусал себе губы. - Чай! - скомандовал Мегрэ, обращаясь к Ани. - Еще рано. Сначала скатали ковер. Конрад танцевал… Бетье громко всхлипнула. Мегрэ посмотрел на ковер, на дубовый стол с узорчатой вазой, окно, г-жу Винанд, которая не знала, что делать с детьми. Глава 10
Тот, кто ждал
Мегрэ превосходил всех ростом или, скорее, массой. Гостиная была маленькая. Прислонясь к двери, комиссар казался слишком большим для нее. Он оставался серьезен, но глухой его голос звучал удивительно задушевно: - Музыка продолжалась. Баренс помог Попинге скатать ковер. В углу Жан Дюкло беседовал с госпожой Попинга и Ани. Винанды, подумывая о том, что им с детьми пора уходить, негромко советовались. Попинга выпил рюмку коньяка - вполне достаточно, чтобы поднять настроение. Он смеется, напевает, приглашает Бетье танцевать. Г-жа Попинга уставилась в пол. Ани не спускала воспаленных глаз с комиссара, который завершал рассказ: - Преступник уже знал, что убьет. Он смотрел, как танцует Конрад, зная, что через два часа этот человек, который громко смеется и хочет повеселиться несмотря ни на что, человек, который полон жизни и чувств, будет всего лишь трупом. Присутствующие были буквально потрясены. Рот г-жи Попинга открылся в молчаливом крике. Бетье все так же рыдала. Обстановка резко изменилась. Еще немного - и присутствующие поверили бы, что Конрад здесь, Конрад танцует, а за ним следят глаза убийцы! Только Жан Дюкло позволил себе бросить: "Сильно!". И поскольку его никто не слушал, он продолжал говорить для самого себя, в надежде быть услышанным комиссаром: - Теперь я понял ваш метод, он далеко не нов. Терроризировать виновного, оказать на него воздействие, вернуть в атмосферу совершенного преступления, чтобы заставить сознаться. Известны случаи, когда в подобных ситуациях люди вопреки себе повторяли те же движения… Но его размышления остались лишь невнятным бормотанием. Вряд ли эти слова можно было сейчас услышать. Из приемника лилась музыка, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы поднять настроение на тон выше. Винанд, после того как жена пошептала ему на ухо, робко поднялся. - Да, да. Вы можете идти! - разрешил Мегрэ, прежде чем тот заговорил. Г-жа Винанд - скромная, хорошо воспитанная провинциалочка - хотела проститься со всеми и дать всем проститься с ее детьми, но не знала, как к этому приступить. В конце концов она пожала руку г-же Попинга, не найдя, что сказать. Часы на камине показывали пять минут одиннадцатого. - Не пора ли подать чай? - спросил Мегрэ. - Да, - Ани встала и направилась в кухню. - Госпожа Попинга, разве вы не пошли вместе с сестрой приготовить чай? - Чуть позже. - Вы нашли ее на кухне? Г-жа Попинга провела рукой по лбу, делая над собой усилие, чтобы не впасть в отупение. Пристально, с отчаянием она смотрела на приемник. - Не помню. Постойте, кажется, Ани выходила из столовой, потому что сахар стоял в буфете. - Свет горел? - Нет… Может быть… Нет! Кажется, нет… - Вы о чем-нибудь думали? - Да. Я подумала: Конрад не должен больше пить, иначе станет некорректен". Мегрэ направился в коридор как раз тогда, когда Винанды закрывали входную дверь. В очень светлой, до блеска вычищенной кухне на плитке закипала вода. Ани снимала с чайника крышку. - Заваривать чай не обязательно. Они были одни. Ани смотрела на комиссара. - Зачем вы заставили меня взять фуражку? - спросила она. - Неважно… Идемте. В гостиной все молчали, никто не двигался с места. - Вы намереваетесь доиграть мелодию до конца? - решился наконец выразить протест Жан Дюкло.
- Возможно. Есть еще кое-кто, кого я хотел бы видеть, - служанка. Г-жа Попинга взглянула на Ани, та ответила: - Она уже легла. Она всегда ложится в девять. - Ну что ж, пойдите и попросите ее спуститься на минутку. Одеваться не обязательно. И голосом ведущего, избранным им с самого начала, Мегрэ упрямо повторил: - Вы, Бетье, танцевали с Конрадом. В углу степенно разговаривали, а кто-то знал, что будет смерть, что это последний вечер Попинги…
Из мансарды, с третьего этажа дома, донеслись голоса, звук шагов. Хлопнула дверь. Затем шепот стал более явственным, и в комнату вошла Ани. Служанка осталась в коридоре. - Входите! - пригласил Мегрэ. - Да скажите же ей, чтобы она не боялась. Пусть войдет. Девушка вошла, невзрачная, широколицая, растерянная. На длинную, до пят, ночную рубашку из кремовой бумазеи наброшено пальто. С заспанными глазами, растрепанная, она пахла теплой постелью. Комиссар обратился к Дюкло: - Спросите ее по-голландски, была ли она любовницей Попинги? Г-жа Попинга болезненно поморщилась и отвернулась. Вопрос перевели. Служанка энергично затрясла головой. - Повторите вопрос. Спросите, не пытался ли хозяин добиться от нее чего-нибудь? Снова протест. - Предупредите, что ей грозит тюрьма, если она не скажет правду. Разбейте вопрос на части. Обнимал ли ее Попинга? Заходил ли он когда-нибудь к ней в комнату? Девушка вдруг разрыдалась, закричала: - Я не сделала ничего плохого!.. Клянусь, ничего! Дюкло перевел. Поджав губы, Ани пристально смотрела на служанку. - Так была она его любовницей или нет? Но разговаривать со служанкой уже не представлялось возможным. Она протестовала, плакала, просила прощения. Половина ее объяснений тонула в рыданиях. - Не верю! - заключил наконец профессор. - Насколько я понял, Попинга приставал к ней. Когда они оставались в доме одни, он крутился возле нее на кухне, обнимал. Однажды зашел к ней в комнату, когда она одевалась. Давал потихоньку шоколад. Но не "больше. - Она может идти к себе. Было слышно, как девушка поднялась по лестнице, затем заходила по комнате. Мегрэ повернулся к Ани: - Не сочтите за труд посмотреть, что она там делает? Ани быстро вернулась. - Она хочет немедленно уехать. Ей стыдно! Она и часа не желает оставаться в доме. Просит прощения у моей сестры. Говорит, что поедет в Гронинген или еще куда-нибудь, но жить в Делфзейле не будет. И агрессивно добавила: - Вы этого хотели? Стрелки показывали 10 часов 40 минут. Голос в приемнике объявил: Наши передачи окончены. Спокойной ночи, дамы и господа. Затем очень приглушенно, как бы вдали, зазвучала музыка - начала работать другая станция. Мегрэ с раздражением выключил приемник, и внезапно наступила полная тишина. Бетье не плакала, но все еще прятала лицо в руках. - Беседа продолжалась? - спросил комиссар с заметной усталостью. Ему никто не ответил. Лица у всех были напряжены еще больше, чем в гостинице "Ван Хасселт". - Прошу простить меня за столь тягостный вечер, - Мегрэ обращался главным образом к г-же Попинга. - Но не забудьте, ваш муж был еще жив. Он находился здесь, немного возбужденный коньяком, вероятно, добавил… - Да. - Он был приговорен, понимаете? Приговорен тем, кто за ним наблюдал. И каждый, кто сейчас отказывается говорить все, что знает, становится пособником убийцы. Баренс икнул, его трясло. - Правда, Корнелиус? - спросил вдруг Мегрэ, глядя ему в глаза. - Нет! Нет! Неправда! - Тогда почему вы дрожите? - Я… Я… Он был в предкризисном состоянии, как в тот вечер на дороге к ферме. - Послушайте. Приближается час, когда Бетье уехала с Попингой. Вы, Баренс, вышли сразу же за ними и какое-то время преследовали их. Вы что-нибудь видели? - Нет!.. Неправда. - Да перестаньте же! После того как эти трое ушли, здесь остались госпожа Попинга, Ани и профессор Дюкло. Они поднялись наверх. Ани подтвердила, кивнув. - Все разошлись по своим комнатам, верно? Скажите, Баренс, что вы увидели? Под пристальным взглядом Мегрэ Баренс засуетился. Нет!.. Ничего! Ничего! - Вы не видели Остинга? Он прятался за деревом. - Нет. - Но вы бродили вокруг дома. Неужели вы ничего не заметили? - Не знаю… Я не хочу… Нет!.. Это невозможно!.. Все смотрели на юношу, он же не решался поднять глаза. Мегрэ безжалостно продолжал: - Сначала вы что-то увидели на дороге. Два велосипеда. Они должны были пересечь участок, освещенный маяком. Вы ревновали. Вы ждали. И ждать вам пришлось долго. Больше, чем требуется для преодоления этого пути. - Да. - Иначе говоря, парочка задержалась у штабеля леса. Но это не могло вас напугать, разве что разозлило или привело бы в отчаяние. Значит, вы увидели нечто другое, ужаснувшее вас настолько, что вы остались здесь, хотя было пора возвращаться в училище. Вы направились к бревнам и могли видеть только окно… Баренс резко выпрямился, потеряв над собой всякий контроль. - Вы не можете этого знать. Я… я… - Окно госпожи Попинга. У окна кто-то стоял. Кто-то, кто так же, как вы, видел, что парочка прошла освещенный участок дороги намного позже, чем следовало; кто-то, кто, разумеется, знал, что Конрад и Бетье долго оставались в темноте. - Я! - отчетливо сказала г-жа Попинга. Теперь настала очередь волноваться Бетье, вытаращившей от ужаса глаза. Вопреки ожиданию, Мегрэ не задавал больше вопросов, что вызвало некоторое замешательство. Достигнув кульминации, все, казалось, внезапно остановилось. Комиссар открыл входную дверь, позвал: - Пейпекамп! Войдите, прошу вас. Оставьте Остинга там. Вы, вероятно, видели, как зажегся и погас свет в окнах Винандов. Должно быть, они легли спать. - Да. - Где Остинг? - За деревом. Инспектор из Гронингена недоуменно оглядывался. Стояла непонятная тишина, а лица людей были такими, словно они не спали несколько ночей подряд. - Побудьте здесь, а я выйду с Бетье Ливенс, как Попинга. Госпожа Попинга поднимется в свою комнату вместе с Ани и профессором Дюкло. Прошу их сделать то же самое, что в тот вечер. Он повернулся к Бетье: - Идемте! На улице было свежо. Мегрэ обошел вокруг дома, нашел в сарае велосипед Попинги и два дамских велосипеда. - Держите. Потом, когда они ехали по дороге к лесоскладу, спросил: - Кто предложил остановиться? - Конрад. - Он все еще был весел? - Нет. Как только мы вышли на улицу, я заметила, что у него испортилось настроение. Они подъехали к бревнам. - Слезайте… Он был влюблен? - И да, и нет. Он стал грустен. Думаю от коньяка, хотя сначала это придавало ему веселья. Он обнял меня. Сказал, что несчастен, что я славная девчушка. Да, именно так он и сказал - славная девчушка, которая пришла слишком поздно, и теперь, если не поостеречься, все может кончиться плохо. - А велосипеды? - Мы поставили их здесь. Мне показалось, что Конраду хочется плакать. Я уже видела его в таком состоянии, когда он выпивал стаканчик. Он сказал, что ему как мужчине бояться нечего, но девушка вроде меня не должна рисковать жизнью ради приключения. Потом он клялся в любви, говорил, что не имеет права ломать мою жизнь, что Баренс - отличный парень и я буду счастлива с ним. - И дальше? Она громко вздохнула, вспылила: - Я крикнула, что он подлец, хотела сесть на велосипед. - А он? - Держал за руль, пытаясь помешать мне уехать. Повторял: "Позволь объяснить тебе. Это не для меня, это…" - Что же он объяснил? - Ничего! Я пригрозила, что закричу, если он меня не отпустит. Он отпустил, и я поехала. Он следом за мной, что-то говорил на ходу, но я слышала только: "Бетье! Бетье! Подожди!" - Это все? - Увидев, что я подъехала к ферме, он повернул назад. Я оглянулась - печальный, он склонился над велосипедом. - И вы помчались за ним? - Нет! Я его ненавидела, потому что он хотел выдать меня замуж за Баренса. Хотел умыть руки. Открывая дверь, я обнаружила, что потеряла шарфик. Его могли найти. Я поехала искать его, по пути никого не встретила. Когда наконец я добралась до дома, отца еще не было. Он вернулся позже и даже не поздоровался со мной. Бледный, взгляд сердитый. Я подумала, уж не следил ли он за нами и, может, подслушивал за бревнами. Должно быть, утром он перерыл мою комнату. Нашел письма Конрада - больше я их не видела. Потом закрыл меня на ключ. - Едем! - Куда? Он не ответил, направляясь к дому Попингов. В комнате г-жи Попинга горел свет, но ее не было видно. - Вы думаете, она? Комиссар размышлял: | 
