Я думаю, что самый малодушный
Отважным станет и поднимет меч,
Чтоб защитить Елену. Самый смелый
Не постыдится жизнью заплатить
За жизнь Елены. Честь повелевает
Сражаться за нее: ведь знают все,
Что в мире равной нет ее красе!
Гектор
Ты прав, Парис; ты тоже прав, Троил;
Красно вы говорите, но коснулись
Поверхностно глубокого вопроса,
Как те юнцы, которых Аристотель
Считает неспособными постичь
Моральной философии значенье.
Все ваши доводы порождены
Кипеньем страсти или пылкой крови,
А не желаньем точно разобраться,
В чем правота. И месть и наслажденье
Всегда к разумному сужденью глухи.
Меж тем природа требует от нас,
Чтоб соблюдались право и законы
Извечные. А чье же право крепче,
Чем право брачных уз? Когда нарушит
Природный сей закон слепая страсть
И ей притом окажут снисхожденье
Высокие умы, - сама природа
Упрямо воспротивится сему!
Есть у народа каждого законы,
Смиряющие бурные порывы
Мятежных, необузданных страстей.
Когда известно всем нам, что Елена
Жена царю спартанскому, закон
Природы и народов побуждает
Ее вернуть. Упорствуя напрасно,
Мы только увеличиваем зло,
Его усугубляя. Так считаю
Я, брат ваш Гектор. Но не стану я
Препятствовать решеньям вашим пылким
Прекрасную Елену удержать.
Мы все уже немало сил своих
И доблести на это положили.
Троил
Да-да, мой брат, вот в этом-то и суть.
Когда бы дело не касалось чести,
А только нашей прихоти пустой,
Не проливал бы я троянской крови,
Елену защищая. Славный Гектор!
Пойми, что в ней - и честь и слава наша,
Она и поощренье славных дел
И всех врагов упорных посрамленье,
Она и наша будущая гордость.
Ведь сам ты, храбрый Гектор, никому
Грядущей громкой славы не упустишь,
Которая нас всех улыбкой манит,
Зовя вперед, к победам.
Гектор
Я с тобой,
Бесстрашный отпрыск славного Приама!
Я сам уже послал надменный вызов
Кичливым грекам, сонным и тупым:
Уж он-то их разбудит непременно.
Их вождь, мне говорили, мирно дремлет,
Не замечая, что раздор прокрался
В его войска.
Теперь проснется он!
Уходят.
СЦЕНА 3
Греческий лагерь. Перед шатром Ахилла.
Входит Терсит.
Терсит
Ну что, Терсит? Как! Заблудился в лабиринте собственной ярости? Неужто же этот слон Аякс довел тебя до такого состояния? Когда он бьет меня, я смеюсь, и это меня утешает. Конечно, лучше бы, чтобы я его бил, а он надо мной смеялся. Ах, черт возьми! Да я научусь ворожить и вызывать чертей, чтобы только найти выход из такого омерзительного унижения! А тут еще Ахилл навязался! Тоже мне штучка! Если падение Трои зависит от этой парочки, то стены ее простоят до того дня, пока сами собой не рушатся. О ты, великий громовержец Олимпа! Забудь, пожалуйста, что ты Юпитер, царь богов! И ты, Меркурий, да потеряет твой кадуцей свою змеиную силу, если только вы не отнимете у этих молодчиков той самой капелюсенькой капли разума, какая у них есть. Их близорукое невежество настолько скудоумно, что не способно освободить муху из лап паука, не размахнувшись мечом для того, чтобы разрезать паутину. Да падет месть богов на весь этот лагерь, или, еще лучше, да заберет всех их та самая болезнь, которая именуется из скромности неаполитанской... Ну, я все сказал! Взываю к бесу зависти, чтобы он произнес: "аминь". О Ахилл, мой повелитель!
Входит Патрокл.
Патрокл
Кто здесь? Терсит? Заходи-ка милейший Терсит, и позубоскаль!
Терсит
Кабы я льстился на всякую фальшивую монету, ты бы не ускользнул от моего внимания. Но не в этом дело. Ты сам себя покараешь. Да постигнет тебя проклятье всего человечества за безумство и невежество. Да сохранят тебя небеса от умного наставника, и да не коснется тебя ни один добрый совет. Пусть нрав твой до самой смерти управляет тобою. Но если та, которой достанется удел убирать твой труп, скажет, что ты - красивый труп, я поклянусь, что она, кроме прокаженных, ничего не видела. Аминь. А где же Ахилл?
Патрокл
Ишь ты! Да ты, оказывается, еще и ханжа! Это ты так молишься?
Терсит
Молюсь, и да услышит меня небо!
Входит Ахилл.
Ахилл
Кто здесь?
Терсит
Терсит, господин!
Ахилл
Ах, ты пришел! Что ж тебя не было за столом, когда я ел? Ты мало беспокоишься о моем пищеварении: ты ведь отличная приправа! Ну-ка, скажи мне, кто такой Агамемнон?
Терсит
Твой повелитель, Ахилл. Ну, а ты скажи-ка мне, кто такой Ахилл?
Ахилл
Твой повелитель, Терсит. Ну, а скажи-ка мое, прошу тебя, сам-то ты кто такой?
Терсит
Тот, кто лучше всех знает Патрокла. Ну, скажи мне, кто ты такой, Патрокл?
Патрокл
Говори ты, ведь ты же меня знаешь!
Ахилл
О говори, говори!
Терсит
Над этим вопросом надо еще подумать! Агамемнон повелевает Ахиллом, Ахилл - мой господин, я - знаток Патрокла, а Патрокл - дурак.
Патрокл
Ах ты, негодяй!
Терсит
Тише, дурень! Я еще не все сказал!
Ахилл
Валяй, Терсит, валяй! Тебе все простительно!
Терсит
Агамемнон дурак, Ахилл дурак, Терсит дурак, и, как сказано выше, Патрокл дурак.
Ахилл
Дальше! Дальше! Выводы!
Терсит
Агамемнон дурак потому, что думает, будто командует Ахиллом; Ахилл дурак, если им командует Агамемнон; Терсит дурак потому, что служит такому дураку, ну, а Патрокл - дурак сам по себе!
Патрокл
Но почему это я дурак?
Терсит
Ну уж с этим вопросом обращайся к своему творцу. С меня довольно того, что ты дурак. - Смотри-ка, кто там идет?
Ахилл
Патрокл! Я ни с кем не хочу разговаривать! - Идем со мною, Терсит! (Уходит.)
Терсит
Батюшки! Сколько дрязг! Сколько безобразия! Сколько мерзостей! И всему причина - рогоносец и развратница! Нечего сказать, славный повод для того, чтобы затевать раздоры и проливать кровь. Да проказа их забери! Да задави их собственное распутство и раздор! (Уходит.)
Входят Агамемнон, Улисс, Нестор, Диомед и Аякс.
Агамемнон
А где Ахилл?
Патрокл
Ахилл в шатре: он болен, государь!
Агамемнон
Скажи ему, что мы сюда явились.
Посланцев наших он прогнал, но мы
Решили пренебречь своим величьем,
Чтоб посетить его. Скажи ему
Пусть он не думает, что мы забыли
Свой сан, такой поступок совершив.
Патрокл
Я так и передам ему.
(Уходит.)
Агамемнон
Однако
Мы видели, что он сидит в шатре.
Совсем не болен он.
Аякс
Болен-то он, положим, болен, но болезнь-то львиная: от гордости сердца. Если вы хотите польстить ему, можете называть Эту болезнь меланхолией; но, клянусь вам, это просто гордость. А почему? Чем это он так гордится? Пусть он объяснит нам причину своей гордости. - Позволь мне сказать тебе одно слово, государь! (Отводит Агамемнона в сторону.)
Нестор
Что это Аякс на Ахилла так нападает?
Улисс
Да Ахилл переманил у него шута.
Нестор
Кого? Терсита?
Улисс
Именно Терсита!
Нестор
Ну, теперь, без Терсита, у Аякса не будет повода для разглагольствований.
Улисс
Ничего: теперь поводом будет то, что Терсит на поводу у Ахилла.
Нестор
Тем лучше: для нас их свара приятней, чем их сговор.
Улисс
Коли мудрость не скрепляет дружбу, глупость легко расстраивает ее. А вот и Патрокл.
Нестор
А с ним нет Ахилла?
Входит Патрокл.
Улисс
Да, суставы слона, конечно, не приспособлены для реверансов. Ноги ему служат, но сгибаться не могут!
Патрокл
Ахилл велел сказать, что сожалеет,
Когда не просто склонность к развлеченью
Царя со всею свитой привела
Сюда, к его шатру. Но он в надежде,
Что просто после плотного обеда,
Для улучшения пищеваренья,
Изволили прогуливаться вы.
Агамемнон
Патрокл! Привыкли мы к таким ответам.
Он избегает нас. Его строптивый
И дерзкий нрав давно известен всем.
Он многие имеет основанья
Достоинствами многими гордиться,
Но так переоценивает их,
Что умаляет тех достоинств цену.
Они противны нам, как плод прекрасный
На грязном блюде. Но скажи ему,
Что мы пришли, чтоб с ним поговорить.
Прибавь - греха особою не будет,
Что гордецом надутым мы считаем
Его и что себя напрасно мнит он
Великим: он один такого мненья,
А мы спокойно наблюдать решили
Его причуд приливы и отливы,
Как будто бы и вправду наша слава
Зависит от него. Скажи ему,
Что, ежели он выше занесется,
Он нам такой не нужен: пусть лежит,
Оставленный в пыли, как те машины,
Которые настолько неуклюжи,
Что непригодны воинам в бою.
Проворный карлик на войне ценнее,
Чем великан, от сна осоловелый.
Скажи ему все это в назиданье!
Патрокл
Скажу и сразу принесу ответ.
(Уходит.)
Агамемнон
Через посредников договориться
Нам не удастся. Мы хотим с Ахиллом
Беседовать. - Иди к нему, Улисс!
Улисс уходит.
Аякс
И верно: почему это он больше других?
Агамемнон
Да только потому, что сам он так полагает!
Аякс
Да неужто он и в самом деле так велик? Может, он воображает, что он лучше меня?
Агамемнон
Конечно, воображает!
Аякс
Ну, а вы - тоже так думаете?
Агамемнон
Нет-нет, благородный Аякс! Ты ему равен по силе, по доблести, по уму, да и по благородству, но ты мягче, скромнее и обходительнее...
Аякс
И с чего это иной раз люди бывают гордецами? Откуда у них Эта гордость берется? Вот я просто не знаю даже, что такое гордость!
Агамемнон
У тебя душа чище, Аякс, и достоинства твои выше. Гордый человек сам себя пожирает. Гордость - его зеркало, его труба, его собственная летопись. А уж коли человек старается прославить себя не делами, а словами, то такое самопрославление пожирает его дела.
Аякс
Я ненавижу гордецов! Жабье отродье!
Нестор
(в сторону)
А самого себя любит! Ну не забавно ли?
Входит Улисс.
Улисс
Ахилл не хочет завтра выходить.
Агамемнон
А почему?
Улисс
Он никаких причин
Не называл. Он просто заявил,
Что таково его расположенье,
Что не намерен он ни с кем считаться.
Агамемнон
Так, значит, он не хочет выйти к нам,
Уважив нашу вежливую просьбу?
Улисс
Он выдумал какой-то вздорный повод
Для недовольства. Он уж таи спесив,
Что, даже сам беседуя с собою,
Способен обижаться на себя.
От чванства, себялюбия и спеси
Уж сам не знает он, как поступать.
Он, царственный Ахилл, теряет силы,
В самом себе потворствуя раздору.
Спесь, как чума, им овладела. Гибель
Ему грозит.
Агамемнон
Пускай к нему пойдет
Аякс.
(Аяксу.)
Иди, мой друг, слова привета
Скажи ему: к тебе он благосклонен;
Ты, может быть, его уговоришь!
Улисс
О Агамемнон, царь! Да не свершится
Такое! Божества да отведут
Аякса от Ахилла! Пусть гордец
В соку своей же спеси, как жаркое
Прожарившийся, ничего иного
Не признающий, кроме вечной жвачки
Тщеславия, - не встретит никогда
Почтенья от того, кого считаем
Мы все ничуть не меньшим, чем Ахилл!
Нет! Этот трижды славный, трижды смелый
Своей высокой славы не уступит,
Не склонит головы перед Ахиллом,
К Ахиллу не пойдет!
Зачем потворствовать надутой спеси
И угли подбавлять в созвездье Рака,
И без того горящего усердьем
К Гипериону славному! О нет!
Тогда Юпитер сам громами грянет:
"Пускай гордец к достойному придет:
Ахилл к Аяксу, не Аякс к Ахиллу!"
Нестор
(в сторону)
Отлично! Эта лесть ему по сердцу!
Диомед
(в сторону)
Молчит он, наслаждаясь похвалою!
Аякс
Уж если я пойду, так лишь затем,
Чтоб смазать гордеца по дерзкой роже!
Агамемнон
Нет! Нет! Не надо!
Аякс
Если предо мной
Захочет он почваниться - ему
Я спесь собью! Пустите же! Пойду я!
Улисс
Нет! Нет! Не надо! Ни за что на свете!
Аякс
Нахал паршивый!
Нестор
(в сторону)
Словно о самом себе говорит!
Аякс
Ишь ты! Даже вежливым быть не желает!
Улисс
(в сторону)
Да! Ворон ворону глаз клюет! Это против пословицы!
Аякс
Да я из него все кишки выпущу!
Агамемнон
(в сторону)
Врачу, исцелися сам!
Аякс
Эх! Кабы все думали так же, как я!
Улисс
(в сторону)
Тогда перевелись бы разумные люди!
Аякс
Да разве можно такое терпеть? Ему еще собьют спесь! Он еще получит по заслугам!
Нестор
(в сторону)
Ну, положим, половину получишь ты!
Улисс
(в сторону)
Нет! В десять раз больше!
Аякс
Я его в порошок сотру! Лепешку из него сделаю!
Нестор
(в сторону)
Ну-ка, хвалите еще! Подливайте, подливайте масла в огонь чтобы его спесь разгорелась!
Улисс
(Агамемнону)
Не нужно огорчаться, повелитель!
Нестор
Не нужно, благородный вождь, не нужно!
Диомед
Мы можем обойтись и без Ахилла!
Улисс
Ведь есть у нас герой, Ахиллу равный.