– Видишь ли, люди неизбежно приходят к мысли о том, что жалкая горстка отщепенцев владеет обширнейшим континентом.

    – И что из этого?

    – Я знаю нескольких беспокойных владетелей, чьи холды переполнены, да и в жилищах работников не повернуться. А Вейры, обещавшие блюсти неприкосновенность Южного, едва не ворвались туда силой. Хотел бы я знать, что теперь помешает владетелям взять дело в свои руки и начать откраивать себе ломти?

    – Все просто: негде взять драконов для защиты столь обширных земель, – сказал Лайтол. – Тем более что Древние заниматься этим не станут.

    – На Южном континенте, – медленно проговорил Робинтон, – без всадников вполне можно обойтись. – Лайтол молча смотрел на него, не в силах переварить столь кощунственное заявление, и Робинтон добавил: – Это действительно так. Почва Южного кишит личинками, способными пожирать Нити. Торговцы рассказывали мне – тамошний народ больше не обращает особого внимания на выпадения. Владетель Торик лишь следит за тем, чтобы люди и скот в это время находились под крышей.

    Н’тон окончательно потряс Лайтола, заявив вслед за арфистом:

    – Придет время, когда и на Северном Перне во всадниках больше не будет нужды.

    Не сдержавшись, управляющий пристукнул кулаком по столу:

    – Пока существуют Нити, драконы и всадники будут нужны!

    – На наш век дела им хватит, – утешил его Робинтон. – И все-таки я предпочел бы, чтобы о Южном говорили поменьше. Обдумай это, Лайтол…

    Тот мрачно спросил:

    – А еще какие у тебя виды на наше будущее, Робинтон?

    – Раздумья о будущем, – ответил арфист, – приносят больше плодов, чем копание в прошлом. – Он поднял сжатый кулак. – Вот! Все факты были у меня в руках, а я, болван, за деревьями леса не видел!

    – Ты часто бывал на Южном континенте, Мастер? Робинтон вызывающе посмотрел на Лайтола, но все-таки ответил:

    – Да, Конечно, со всеми предосторожностями. И, скажу тебе, там есть кое-что, чему невозможно поверить. пока не увидишь своими глазами.

    – Например?

    Робинтон рассеянно погладил Зейра и уставился в пространство поверх головы Лайтола:

    – Вот тебе случай, когда покопаться в прошлом куда как полезно… – И вновь прямо взглянул на управляющего: – Знаешь ли ты, например, что все мы первоначально пришли сюда с Южного континента?

    Столь неожиданный поворот разговора застал Лайтола врасплох. Однако потом он нахмурился, припоминая:

    – Да, древнейшие Записи подразумевают что-то такое…

    – Я иногда думаю, – сказал Робинтон, – а что, если где-нибудь на Южном плесневеют еще более древние Записи… – Если только плесень совсем их не съела, – фыркнул Лайтол. – За столько-то тысяч Оборотов…

    – Наши предки умели так обрабатывать металл, что он до сих пор не истирается и не ржавеет, – возразил Робинтон. – Помнишь пластинки, найденные в Форт Вейре? А инструменты, хотя бы дальновидящий прибор, завороживший Вансора и Фандарела? Наши предки были мудры. Я не верю, что время уничтожило все их следы!

    Джексом покосился на Менолли, припоминая некоторые ее оговорки. Глаза девушки блестели от сдерживаемого волнения. Она определенно знала что-то, о чем умалчивал Робинтон. Джексом посмотрел на Н'тона и понял, что Предводитель Форт Вейра тоже был в курсе дела.

    – Южный континент отдали во владение недовольным Древним, – мрачно сказал Лайтол.

    – Которые, – добавил Н’тон, – уже нарушили соглашение.

    – По-вашему, это достаточный повод, чтобы и мы нарушили его? – Лайтол расправил плечи, хмуро глядя на арфиста и Предводителя.

    – Они занимают лишь относительно небольшой полуостров, далеко выдающийся в Южный океан, – мягко сказал Робинтон. – Они понятия не имеют о том, что в других частях континента, возможно, что-то происходит.

    – Значит, на Южном уже ведутся исследования?

    – Очень осторожные, Лайтол. Очень осторожные.

    – И ты не желаешь, чтобы о твоих осторожных… вторжениях стало известно?

    – Нет, – медленно ответил Робинтон, – не желаю. Хотя и надеюсь, что скоро смогу в открытую объявить о результатах. Просто я не могу допустить, чтобы разные там недовольные подмастерья и безземельные фермеры беспорядочной лавиной ринулись осваивать новый материк. Реликвии прошлого не должны погибнуть из-за того, что у кого-нибудь недостанет ума распознать и уберечь их…

    – Скажи хоть, что ты обнаружил?

    – Старые горные выработки, – ответил арфист. – Я видел в них крепи, сделанные из какого-то легкого, но до того прочного материала, что на нем по сей день нет ни царапинки. Я видел орудия, приводимые в действие неведомо чем. Детали, сложить которые вместе не удалось даже юному Бенелеку…

    Все пятеро долго молчали. Наконец Лайтол хмыкнул:

    – Эх, арфист! А вам еще доверяют воспитывать молодежь!

    – Верно, – ответствовал Робинтон. – Но все-таки первейшая задача арфистов – оберегать наследие Перна!

    К некоторому разочарованию Джексома, ни подначки, ни уговоры Лайтола так и не заставили Робинтона рассказать еще хоть что-нибудь о его исследованиях на Южном. У Джексома от усталости уже закрывались глаза, когда он сообразил, что арфисту удалось-таки убедить Лайтола в том, к чему склонялись они с Н’тоном: Южный должен был привлекать как можно меньше внимания.

    Последней сознательной мыслью Джексома было восхищение хитроумием Робинтона. Не удивительно, что арфист не стал возражать против его ученичества в Форт Вейре! Он же видел, что Лайтол с одобрением встретил предложение Н'тона. Наверное, Робинтону было зачем-то надо, чтобы Лайтол так и остался править Руатом. В самом деле: когда Рут начнет жевать огненный камень, юному владетелю станет вовсе не до того, чтобы добиваться своего Утверждения…

    Проснувшись на следующее утро, Джексом понял, что ни разу не переменил положения в течение ночи: все тело одеревенело и сделалось непослушным, к щеке и плечу было не притронуться. Это заставило его немедля вспомнить о Руте. Вмиг забыв про себя, Джексом откинул меховое одеяло и, подхватив горшочек бальзама, босиком побежал в вейр к любимцу.

    Белый дракон все еще крепко спал, чуть слышно посапывая. Как и Джексом, он не переменил положения и даже не сдвинул больную лапу, уложенную па скамеечку, Джексом воспользовался этим, чтобы заново смазать рану бальзамом. И подумал: “Должно быть, придется отложить учение в Форт Вейре, пока мы не поправимся!"

    Лайтол с этим не согласился.

    – Ты отправляешься в Форт Вейр как раз для того, чтобы научиться избегать ран, – сказал он Джексому. – Твоя задача – научиться сберегать себя и дракона во время падения Нитей. Так что, если тебя начнут дразнить за неуклюжесть – и поделом!

    Позавтракав, Джексом отправился на Руге в Вейр.

    По счастью, два других ученика оказались примерно одного с ним возраста – около восемнадцати Оборотов. Впрочем, ему было наплевать, даже окажись он старше всех, – лишь бы Руту дали пройти обучение. Другое дело, у него так и чесался язык объяснить, что Рут заработал ожог вовсе не из-за глупости или неповоротливости… Он сдержался, утешаясь тем, что об истинном подвиге Рута им никогда в жизни не догадаться. Слабоватое утешение.

    Еще ему пришлось положить немало трудов на то, чтобы избавить своего дракона от льнувших к нему файров. Едва он сгонял одних, как тотчас появлялись другие – к вящему негодованию К'небела, всадника, ведавшего обучением.

    – И это всегда так, когда вы с ним куда-нибудь летите? – раздраженно спросил он Джексома.

    – Ну… почти всегда, – замялся Джексом. – Особенно после… того происшествия в Бендене…

    Всадник понимающе кивнул, но все-таки счел своим долгом сурово добавить:

    – Не хотелось бы подтверждать эти глупые россказни насчет того, что драконы, мол, жгли ящериц. Но ты не сможешь ничему научить Рута, если файры не оставят его в покое. А если они не перестанут к нему лезть, один из них рано или поздно угодит-таки в пламя!

    Пришлось Джексому просить Рута, чтобы он сразу отсылал всех подлетавших ящериц прочь. Это заняло некоторое время, но потом то ли Рут проявил твердость, то ли в окрестностях не осталось файра, который бы к ним не заглянул, – остаток утреннего занятия прошел без помех.

    К'небел гонял молодежь, пока не позвали обедать. Джексона пригласили остаться и, в знак уважения к его званию, усадили вместе со старшими всадниками за большой стол.

    Разговор за столом вращался в основном вокруг спасения яйца и того, кто же все-таки из бронзовых всадников доставил его назад. Послушав говоривших, Джексом окончательно укрепился в своем намерении молчать. Он еще раз предупредил Рута, но в этом не было особой нужды: огненный камень и сложная наука избегания Нитей интересовали белого дракона куда более минувших событий.

    Файры, осаждавшие Рута, тоже успокоились и вели себя, совсем как прежде: первой их заботой была еда, второй – уход за своими драгоценными шкурками. Близилось лето, огненные ящерицы начинали линять и беспрерывно чесались, однако в картинах, которые они сообщали Руту, больше не было ни безотчетного ужаса, ни тревоги.

    Занятия в Форт Вейре проходили по утрам, так что Джексому пришлось отказаться от посещения Зала арфистов и Главной мастерской кузнецов. Это отчасти порадовало его: не придется изворачиваться, отвечая на каверзные вопросы Менолли. К тому же Лайтол совершенно неожиданно начал оставлять ему несколько свободных часов по вечерам. Понятно, они с Рутом немедля отправились на ферму Фиделло: надо же было в конце концов проведать новые посадки пшеницы.

    Корана сидела дома – жене ее брата вот-вот предстояло родить. Она заахала при виде свежего рубца на щеке молодого владетеля и тут же заключила, что он, верно, заработал его во время очередного выпадения Нитей, героически отстаивая свой холд. Джексом не стал ее разубеждать, и Корана так пылко отблагодарила его за мнимую доблесть, что восторг в его душе перемешался с немалым смущением. Он бы предпочел честно заслуженную награду. И все-таки невозможно было сердиться на нее, когда, лежа с ним рядом, она несколько раз упомянула о файрах, а потом спросила, не попадались ли ему случайно кладки огненных ящериц во время полетов. – Все пляжи Северного Перна давно уже кем-то застолблены, – сказал ей Джексом, но, заметив огорчение девушки, добавил: – Хотя, конечно, на Южном полно незанятых побережий…

    – Но разве можно слетать туда на Руте и не попасться на глаза Древним?.. – Корана явно почти ничего не знала о последних событиях, и Джексом вздохнул с облегчением: в Вейре эта тема была по-прежнему у всех на устах и порядком-таки ему надоела. Слетать на Руте? А что, дело не выглядело таким уж невыполнимым, тем более что Рут вряд ли переполошит незнакомых файров – он отлично ладил со всеми.

    – Пожалуй, можно будет попробовать, – задумчиво ответил он Коране, соображая, удастся ли организовать отлучку, достаточно длительную для путешествия на Южный. И вновь Корана неправильно его поняла, и вновь, преисполнившись благодарности и восторга, Джексом не смог собраться с духом и разуверить ее…

    Возвращаясь с Рутом домой, Джексом подумал о том, что волны, вызванные его давней теперь уже вспышкой, все еще разбегались. В самом деле: он добился каких следует тренировок для Рута и, еще не сделавшись владетелем, по крайней мере вступил в некоторые владетельские права. Он улыбнулся, с наслаждением вспомнив нежность Кораны. Судя по тому, как тепло его принимали на ферме, там вовсе не возражали бы против отпрыска-полукровки. Успех в этой области отнюдь не повредит его репутации среди прочих владетелей. Джексом даже подумал было, не взять ли Корану в холд, но решил, что не стоит. Это было бы несправедливо по отношению к другим приемышам и притом добавило бы хлопот Бранду с Лайтолом. В конце концов, благодаря Руту он мог в любой момент ее навестить. И потом, если бы Корана поселилась у него, она требовала бы внимания и заботы – за счет Рута, разумеется. А этого Джексом никак не мог допустить.

    На третий вечер во время его визита на ферму у жены Фиделло начались схватки, и Корана исчезла, едва успев попросить у него прощения за то, что в доме такая суета. Джексом предложил хозяину привезти лекаря из Руата, но Фиделло вежливо отказался:

    – Один из моих работников сведущ в такого рода делах. Он говорит, что моя жена должна благополучно родить.

    Джексом пожелал Фиделло отцовского счастья и ушел, чувствуя себя лишним.

    "Почему ты смеешься?” – спросил Рут, неся его назад в холд.

    – Потому, что я дурак, Рут. Я круглый дурак! “Вот уж не согласен. Тебе хорошо с ней, я знаю”.

    – Потому-то я и дурак, глупенький ты дракон. Я летел сюда, ожидая., ожидая, что мне будет хорошо. А ей нынче не до меня. И ведь совсем недавно я понятия не имел, что мне так с ней повезет. Вот почему, Рут, я чувствую себя дураком.

    "Я буду всегда любить тебя!” – ответил дракон, полагая, что Джексому были нужны именно эти слова.

    Юноша ободряюще похлопал Рута по шейному гребню, но удержаться от насмешек над самим собой так и не смог. По возвращении же домой выяснилось, что он и назавтра не сможет увидеться с Кораной. Как сообщил ему Лайтол, на другой день ждали вылупления остального выводка Рамоты, и, соответственно, Джексому следовало непременно посетить Бенден. Внимательно осмотрев заживающий рубец на щеке Джексона, Лайтол предостерег воспитанника:

    – Только не попадайся на глаза Предводителям ~– они с первого взгляда поймут, что это такое. Незачем выставлять свою глупость напоказ!

    Про себя Джексом полагал, что шрам придает ему мужественный вид, но вслух пообещал Лайтолу держаться подальше от Лессы и Ф'лара.

    Джексому нравилось присутствовать при Рождениях, в особенности если там не было Лайтола. Джексом не мог отделаться от необъяснимого чувства вины. Он знал: при каждом Рождении мучительные воспоминания о сгинувшем Ларте с новой силой терзают бывшего всадника. Весть о том, что Рождение вот-вот состоится, достигла Форт Вейра в тот момент, когда Джексом и Рут учились летать строем в составе Крыла. Завершив маневр, Джексом попросил позволения у старшего – и Промежутком умчался в Руат переодеваться. Пока он был у себя, к нему зашел Лайтол, и почти одновременно в окно влетел Крепыш – один из файров Менолли. Джексома просили захватить в Бенден арфистку, поскольку Робинтон был уже там, и при нем – сторожевой дракон Зала вместе со всадником.

    Джексом согласно кивнул, сожалея, что не имеет ни малейшего повода отказаться. Ладно, он уж постарается извлечь ее из Зала и доставить в Вейр со всей мыслимой быстротой, чтобы ей некогда было одолевать его расспросами…

    Нельзя передать, в какую ярость пришел Джексом, когда они с Рутом появились над Главным залом арфистов и Рут прокричал свое имя сторожевому дракону. На лужайке перед Залом прохлаждалось столько драконов из Форт Вейра, что хватило бы на добрую половину арфистов! Почему она не обратилась с просьбой к кому-нибудь из них? Ну нет, допроса он ни в коем случае не потерпит!..

    – Скажи ее ящерицам, – сердито велел он Руту, – что мы здесь и ждем на лугу. Пускай пошевеливается!

    Он едва успел договорить – Менолли стремглав выскочила из дверей и бросилась к ним. Красуля, Крепыш и Нырок, вереща, кружились над ее головой. Девушка на ходу пыталась влезть в летную куртку. Что-то зажатое в кулаке никак не давало ей попасть в рукава.

    – Слезай, Джексом! – прокричала она тоном приказа. – Я не смогу сделать это, если ты будешь ко мне спиной!

    – Что еще сделать?..

    – А вот что! – Вытянув руку, она показала ему маленькую баночку. – Слезай, говорю! – Зачем?

    – Не глупи и не трать зря время. Надо замазать твой шрам. Или ты хочешь, чтобы Лесса с Ф'ларом увидели его и начали тебя расспрашивать? Давай слезай поживей, не то опоздаем. Тебе ведь, кажется, запретили полеты во времени? – добавила она, видя его колебания: ее альтруизм ему особого доверия не внушал.

    – Я собирался начесать волосы…

    – Забудешься и уберешь их за ухо. – Отвинчивая крышку баночки, Менолли жестом велела ему именно это и сделать, – Я упросила Олдайва сварить снадобье без запаха. Вот так: макнул валец, и готово! – Она провела пальцем по его щеке, потом размазала остаток по его запястью выше перчатки. – Видишь – как раз под цвет кожи. – И еще раз критически оглядела его. – Кажется, порядок! Никто не догадается, что тебя обожгло. – И хихикнула: – А что думает о твоем шраме Корана?

    – Корана? Откуда…

    – Что уставился? Полезай на Рута, не то действительно опоздаем, А ты умница, Джексом, что завел себе Корану. Честное слово, с таким умом из тебя получился бы арфист!

    Усаживаясь, Джексом готов был оторвать девушке голову и в то же время полон решимости не попасться на удочку. Весьма в ее духе – подкусывать его, вызывая на разговор. Ну уж нет. Ничего у нее не получится.

    – Спасибо за мазь, – сказал он, несколько овладев собою и не опасаясь, что голос его выдаст. – В самом деле. Лессу ни к чему сейчас раздражать, а я обязательно должен присутствовать при Рождении.

    – Вот именно.

    Менолли произнесла это весьма многозначительным тоном, но ему некогда было раздумывать, что она имела в виду. Рут взлетел и безо всяких дополнительных команд перенес их Промежутком в Вейр Бенден.

    "Ни за что не поддамся, – сказал себе Джексом, – Не дам ей разозлить меня, и все тут. Но до чего же смышлена эта арфистка!.."

    "Я – Рут, я – Рут!..” – оповещал сторожевых драконов его друг. Это кое о чем напомнило Джексому: вывернув шею, он покосился на левое плечо Менолли с нашитой на куртку кожаной подушечкой.

    – Не волнуйся, – тотчас сказала девушка. – Они в вейре у Брекки.

    – Все?