Он их вскоре увидел. Директор кукольного театра сидел на берегу ручья, Дуремар ставил ему на шишку компресс из листьев конского щавеля. Издалека было слышно свирепое урчанье в пустом желудке у Карабаса Барабаса и скучное попискивание в пустом желудке у продавца лечебных пиявок. – Синьор, нам необходимо подкрепиться, – говорил Дуремар, – поиски негодяев могут затянуться до глубокой ночи. – Я бы съел сейчас целого поросёночка да парочку уточек, – мрачно ответил Карабас Барабас. Приятели побрели к харчевне "Трёх пескарей" – её вывеска виднелась на пригорке. Но скорее, чем Карабас Барабас и Дуремар, припустился туда Буратино, пригибаясь к траве, чтобы его не заметили. Около дверей харчевни Буратино подкрался к большому петуху, который, найдя зёрнышко или остатки цыплячьей кашки, гордо встряхивал красным гребешком, шаркал когтями и с тревогою звал кур на угощенье: – Ко-ко-ко! Буратино протянул ему на ладони крошки миндального пирожного: – Угощайтесь, синьор главнокомандующий. Петух строго взглянул на деревянного мальчишку, но не удержался и клюнул его в ладонь. – Ко-ко-ко!.. – Синьор главнокомандующий, мне нужно бы пройти в харчевню, но так, чтобы хозяин меня не заметил. Я спрячусь за ваш великолепный разноцветный хвост, и вы доведёте меня до самого очага. Ладно? – Ко-ко! – ещё более гордо произнёс петух. Он ничего не понял, но чтобы не показать, что ничего не понял, важно пошёл к открытой двери харчевни. Буратино схватил его под крыльями за бока, прикрылся его хвостом и на корточках пробрался на кухню, к самому очагу, где суетился плешивый хозяин харчевни, крутя на огне вертела и сковороды. – Пошёл прочь, старое бульонное мясо! – крикнул на петуха хозяин и так поддал ногой, что петух – кудах-тах-тах! – с отчаянным криком вылетел на улицу к перепуганным курам. Буратино, незамеченный, шмыгнул мимо ног хозяина и присел за большим глиняным кувшином. В это время послышались голоса Карабаса Барабаса и Дуремара. Хозяин, низко кланяясь, вышел им навстречу. Буратино влез внутрь глиняного кувшина и там притаился. Буратино узнаёт тайну золотого ключика
Карабас Барабас и Дуремар подкреплялись жареным поросёночком. Хозяин подливал вина в стаканы. Карабас Барабас, обсасывая поросячью ногу, сказал хозяину: – Дрянь у тебя вино, налей-ка мне вон из того кувшина! – И указал костью на кувшин, где сидел Буратино. – Синьор, этот кувшин пуст, – ответил хозяин. – Врёшь, покажи. Тогда хозяин поднял кувшин и перевернул его. Буратино изо всей силы упёрся локтями в бока кувшина, чтобы не вывалиться. – Там что-то чернеется, – прохрипел Карабас Барабас. – Там что-то белеется, – подтвердил Дуремар. – Синьоры, чирей мне на язык, прострел мне в поясницу – кувшин пуст! – В таком случае ставь его на стол – мы будем кидать туда кости. Кувшин, где сидел Буратино, поставили между директором кукольного театра и продавцом лечебных пиявок. На голову Буратино посыпались обглоданные кости и корки. Карабас Барабас, выпив много вина, протянул к огню очага бороду, чтобы с неё капала налипшая смола. – Положу Буратино на ладонь, – хвастливо говорил он, – другой ладонью прихлопну – мокрое место от него останется. – Негодяй вполне этого заслуживает, – подтверждал Дуремар, – но сначала к нему хорошо бы приставить пиявок, чтобы они высосали всю кровь… – Нет! – стучал кулаком Карабас Барабас. – Сначала я отниму у него золотой ключик… В разговор вмешался хозяин – он уже знал про бегство деревянных человечков. – Синьор, вам нечего утомлять себя поисками. Сейчас я позову двух расторопных ребят, покуда вы подкрепляетесь вином, они живо обыщут весь лес и притащат сюда Буратино. – Ладно. Посылай ребят, – сказал Карабас Барабас, подставляя к огню огромные подошвы. И так как он был уже пьян, то во всю глотку запел песню: Мой народец странный,
Глупый, деревянный.
Кукольный владыка,
Вот кто я, поди-ка…
Грозный Карабас,
Славный Барабас…
Куклы предо мною
Стелются травою.
Будь ты хоть красотка -
У меня есть плётка,
Плётка в семь хвостов,
Плётка в семь хвостов.
Погрожу лишь плёткой -
Мой народец кроткий
Песни распевает,
Денежки сбирает
В мой большой карман,
В мой большой карман…
Тогда Буратино завывающим голосом проговорил из глубины кувшина: – Открой тайну, несчастный, открой тайну!.. Карабас Барабас от неожиданности громко щёлкнул челюстями и выпучился на Дуремара. – Это ты? – Нет, это не я… – Кто же сказал, чтобы я открыл тайну? Дуремар был суеверен, кроме того, он тоже выпил много вина. Лицо у него посинело и сморщилось от страха, как гриб-сморчок. Глядя на него, и Карабас Барабас застучал зубами. – Открой тайну, – опять завыл таинственный голос из глубины кувшина, – иначе не сойдёшь с этого стула, несчастный! Карабас Барабас попытался вскочить, но не мог даже и приподняться. – Как-ка-какую та-та-тайну? – спросил он заикаясь. Голос ответил: – Тайну черепахи Тортилы. От ужаса Дуремар медленно полез под стол. У Карабаса Барабаса отвалилась челюсть. – Где находится дверь, где находится дверь? – будто ветер в трубе в осеннюю ночь, провыл голос… – Отвечу, отвечу, замолчи, замолчи! – прошептал Карабас Барабас. – Дверь – у старого Карло в каморке, за нарисованным очагом… Едва он произнёс эти слова, со двора вошёл хозяин. – Вот надёжные ребята, за деньги они приведут к вам, синьор, хоть самого чёрта… И он указал на стоящих на пороге лису Алису и кота Базилио. Лиса почтительно сняла старую шляпу: – Синьор Карабас Барабас подарит нам на бедность десять золотых монет, и мы отдадим вам в руки негодяя Буратино, не сходя с этого места. Карабас Барабас залез под бороду в жилетный карман, вынул десять золотых. – Вот деньги, а где Буратино?
Лиса несколько раз пересчитала монеты, вздохнула, отдавая половину коту, и указала лапой: – Он в этом кувшине, синьор, у вас под носом… Карабас Барабас схватил со стола кувшин и бешено швырнул его на каменный пол. Из осколков и кучи обглоданных костей выскочил Буратино. Пока все стояли, разинув рты, он, как стрела, кинулся из харчевни на двор – прямо к петуху, который гордо рассматривал то одним глазом, то другим дохлого червячка. – Это ты меня предал, старый котлетный фарш! – свирепо вытянув нос, сказал ему Буратино. – Ну, теперь лупи что есть духу… И он плотно вцепился в его генеральский хвост. Петух, ничего не понимая, растопырил крылья и пустился бежать на голенастых ногах. Буратино – в вихре – за ним – под гору, через дорогу, по полю, к лесу. Карабас Барабас, Дуремар и хозяин харчевни опомнились наконец от удивления и выбежали вслед за Буратино. Но сколько они ни оглядывались, его нигде не было видно, только вдалеке по полю лупил что есть духу петух. Но так как всем было известно, что он дурак, то на этого петуха никто не обратил внимания. Буратино первый раз в жизни приходит в отчаяние, но всё кончается благополучно
Глупый петух уморился, едва бежал, разинув клюв. Буратино отпустил наконец его помятый хвост. – Ступай, генерал, к своим курам… И один пошёл туда, где сквозь листву ярко блестело Лебединое озеро. Вот и сосна на каменистом пригорке, вот и пещера. Вокруг разбросаны наломанные ветки. Трава примята следами колёс. У Буратино отчаянно забилось сердце. Он соскочил с пригорка, заглянул под корявые корни… Пещера была пуста!!! Ни Мальвины, ни Пьеро, ни Артемона. Только валялись две тряпочки. Он их поднял – это были оторванные рукава от рубашки Пьеро. Друзья кем-то похищены! Они погибли! Буратино упал ничком – нос его глубоко воткнулся в землю. Он только теперь понял, как дороги ему друзья. Пусть Мальвина занимается воспитанием, пусть Пьеро хоть тысячу раз подряд читает стишки, – Буратино отдал бы даже золотой ключик, чтобы увидеть снова друзей. Около его головы бесшумно поднялся рыхлый бугорок земли, вылез бархатный крот с розовыми ладонями, пискляво чихнул три раза и сказал: – Я слеп, но я отлично слышу. Сюда подъезжала тележка, запряжённая овцами. В ней сидели Лис, губернатор Города Дураков, и сыщики. Губернатор приказал: "Взять негодяев, которые поколотили моих лучших полицейских при исполнении обязанностей! Взять!" Сыщики ответили: "Тяф!" Бросились в пещеру, и там началась отчаянная возня. Твоих друзей связали, кинули в тележку вместе с узлами и уехали. Что за польза была лежать, уткнув нос в землю! Буратино вскочил и побежал по следам колёс. Обогнул озеро, вышел на поле с густой травой. Шёл, шёл… У него не было никакого плана в голове. Надо спасти товарищей – вот и всё. Дошёл до обрыва, откуда позапрошлой ночью сорвался в лопухи. Внизу увидел грязный пруд, где жила черепаха Тортила. По дороге к пруду спускалась тележка: её тащили две худые, как скелеты, овцы с ободранной шерстью. На козлах сидел жирный кот в золотых очках с надутыми щеками – он служил при губернаторе тайным нашёптывателем в ухо. Позади него – важный Лис, губернатор… На узлах лежали Мальвина, Пьеро и весь забинтованный Артемон; всегда такой расчёсанный, хвост его волочился кисточкой по пыли. Позади тележки шли два сыщика – доберман-пинчеры. Вдруг сыщики подняли собачьи морды и увидели наверху обрыва белый колпачок Буратино. Сильными прыжками пинчеры начали взбираться по крутому косогору. Но прежде чем они доскакали до верха, Буратино – а ему уже никуда не скрыться, не убежать – сложил руки над головой и – ласточкой – с самого крутого места кинулся вниз, в грязный пруд, затянутый зелёной ряской. Он описал в воздухе кривую и, конечно, угодил бы в пруд под защиту тётки Тортилы, если бы не сильный порыв ветра. Ветер подхватил лёгонького деревянного Буратино, закружил, завертел его "двойным штопором", швырнул в сторону, и он, падая, шлёпнулся прямо в тележку, на голову губернатора Лиса. Жирный кот в золотых очках от неожиданности свалился с козел, и так как он был подлец и трус, то притворился, что упал в обморок. Губернатор Лис, тоже отчаянный трус, с визгом кинулся удирать по косогору и тут же залез в барсучью нору. Там ему пришлось несладко: барсуки сурово расправляются с такими гостями. Овцы шарахнулись, тележка опрокинулась, Мальвина, Пьеро и Артемон вместе с узлами покатились в лопухи. Всё это произошло так быстро, что вы, дорогие читатели, не успели бы сосчитать всех пальцев на руке. Доберман-пинчеры огромными прыжками кинулись вниз с обрыва. Подскочив к опрокинутой тележке, увидели жирного кота в обмороке. Увидели в лопухах валяющихся деревянных человечков и забинтованного пуделя. Но нигде не было видно губернатора Лиса. Он исчез – будто сквозь землю провалился тот, кого сыщики должны охранять, как зеницу ока. Первый сыщик, подняв морду, издал собачий вопль отчаяния. Второй сыщик сделал то же самое: – Ай, ай, ай, – у-у-у!.. Они кинулись и обыскали весь косогор. Снова тоскливо взвыли, потому что им уже мерещились плётка и железная решётка. Униженно виляя задами, они побежали в Город Дураков, чтобы наврать в полицейском отделении, будто губернатор был взят на небо живым – так по дороге они придумали в своё оправданье. Буратино потихоньку ощупал себя – ноги, руки были целы. Он пополз в лопухи и освободил от верёвок Мальвину и Пьеро. Мальвина, не говоря ни слова, обхватила Буратино за шею, но поцеловать не смогла – помешал его длинный нос. У Пьеро по локоть были оторваны рукава, белая пудра осыпалась со щёк, и оказалось, что щёки у него обыкновенные – румяные, несмотря на его любовь к стихам.
– Я здорово дрался, – грубым голосом сказал он. – Кабы не подножка – нипочём бы меня не взять. Мальвина подтвердила: – Он дрался, как лев. Она обхватила Пьеро за шею и поцеловала в обе щеки. – Довольно, довольно лизаться, – проворчал Буратино, – бежимте. Артемона потащим за хвост. Они ухватились все трое за хвост несчастной собаки и потащили её по косогору наверх. – Пустите, я сам пойду, мне так унизительно, – стонал забинтованный пудель. – Нет, нет, ты слишком слаб. Но едва они взобрались до половины косогора, наверху показались Карабас Барабас и Дуремар. Лиса Алиса показывала лапой на беглецов, кот Базилио щетинил усы и отвратительно шипел. – Ха-ха-ха, вот так ловко! – захохотал Карабас Барабас. – Сам золотой ключик идёт мне в руки! Буратино торопливо придумывал, как выпутаться из новой беды. Пьеро прижал к себе Мальвину, намереваясь дорого продать жизнь. На этот раз не было никакой надежды на спасение. Дуремар хихикал наверху косогора. – Больную собачку-пуделя, синьор Карабас Барабас, вы мне отдайте, я её брошу в пруд пиявочкам, чтобы мои пиявочки разжирели… Толстому Карабасу Барабасу лень было спускаться вниз, он манил беглецов пальцем, похожим на сардельку: – Идите, идите ко мне, деточки… – Ни с места! – приказал Буратино. – Погибать – так весело! Пьеро, говори какие-нибудь свои самые гадкие стишки. Мальвина, хохочи во всю глотку… Мальвина, несмотря на некоторые недостатки, была хорошим товарищем. Она вытерла слёзы и засмеялась очень обидно для тех, кто стоял наверху косогора. Пьеро сейчас же сочинил стихи и завыл неприятным голосом: Лису Алису жалко -
Плачет по ней палка.
Кот Базилио нищий -
Вор, гнусный котище.
Дуремар, наш дурачок, -
Безобразнейший сморчок.
Карабас ты Барабас,
Не боимся очень вас…
А Буратино кривлялся и дразнился: – Эй ты, директор кукольного театра, старый пивной бочонок, жирный мешок, набитый глупостью, спустись, спустись к нам – я тебе наплюю в драную бороду! В ответ Карабас Барабас страшно зарычал, Дуремар поднял тощие руки к небу. Лиса Алиса криво усмехнулась: – Разрешите свернуть шеи этим нахалам? Ещё минута, и всё было бы кончено… Вдруг со свистом промчались стрижи: – Здесь, здесь, здесь!.. Над головой Карабаса Барабаса пролетела сорока, громко тараторя: – Скорее, скорее, скорее!.. И наверху косогора появился старый папа Карло. Рукава у него были засучены, в руке – сучковатая палка, брови нахмурены… Он плечом толкнул Карабаса Барабаса, локтем – Дуремара, дубинкой вытянул по спине лису Алису, сапогом швырнул в сторону кота Базилио… После этого, нагнувшись и глядя с косогора вниз, где стояли деревянные человечки, сказал радостно: – Сын мой, Буратино, плутишка, ты жив и здоров, – иди же скорее ко мне! Буратино наконец возвращается домой вместе с папой Карло, Мальвиной, Пьеро и Артемоном
Неожиданное появление Карло, его дубинка и нахмуренные брови навели ужас на негодяев. Лиса Алиса уползла в густую траву и там дала стрекача, иногда лишь останавливаясь, чтобы поёжиться после удара дубинкой. Кот Базилио, отлетев шагов на десять, шипел от злости, как проткнутая велосипедная шина. Дуремар подобрал полы зелёного пальто и полез с косогора вниз, повторяя: – Я ни при чём, я ни при чём… Но на крутом месте сорвался, покатился и с ужасным шумом и плеском шлёпнулся в пруд. Карабас Барабас остался стоять, где стоял. Он только втянул всю голову до макушки в плечи; борода его висела, как пакля. Буратино, Пьеро и Мальвина взобрались наверх. Папа Карло брал их поодиночке на руки, грозил пальцем: – Вот я вас ужо, баловники! И клал за пазуху. Потом он спустился на несколько шагов с косогора и присел над несчастной собакой. Верный Артемон поднял морду и лизнул Карло в нос. Буратино тотчас высунулся из-за пазухи. – Папа Карло, мы без собаки домой не пойдём. – Э-хе-хе, – ответил Карло, – тяжеленько будет, ну да уж как-нибудь донесу вашего пёсика. Он взвалил Артемона на плечо и, отдуваясь от тяжёлого груза, полез наверх, где, всё так же втянув голову, выпучив глаза, стоял Карабас Барабас. – Куклы мои… – проворчал он. Папа Карло ответил ему сурово: – Эх, ты! С кем на старости лет связался, – с известными всему свету жуликами – с Дуремаром, с котом, с лисой. Маленьких обижаете! Стыдно, доктор! И Карло пошёл по дороге в город. Карабас Барабас со втянутой головой шёл за ним следом. | 
