Шекспир Уильям - Два веронца.

    Нет, вашей благосклонности высокой,

    Синьора, недостоин ваш слуга.

    Довольно обсуждать, кто недостоин.

    Примите, госпожа, его услуги!

    Я преданность почту за высший долг.

    Кто верен долгу, тот всегда бывает

    Вознагражден за верность. Вы желанный

    Слуга для недостойной госпожи.

    За эту дерзость меч мой наказал бы

    Любого.

    Как! За то, что вы желанны?

    О нет, за то, что недостойны вы.

    Входит слуга.

    Синьора, мой господин, ваш отец, желает поговорить с вами.

    Иду. -

    Слуга уходит.

    Пойдемте, Турио, со мною. -

    Вас, новый мой слуга, я оставляю,

    Чтоб вы могли потолковать друг с другом.

    Беседу кончив, приходите к нам.

    Мы оба тотчас к вам придем, синьора.

    Сильвия, Турио и Спид уходят.

    Ну, расскажи, как все там поживают.

    Твои друзья здоровы, шлют поклон.

    Ну, а твои?

    Все были в добром здравье.

    А как твоя любовь?

    Я помню, друг мой,

    О ней подчас ты не хотел и слушать.

    Рассказы о любви тебе докучны.

    Протей, во мне найдешь ты перемену.

    Я искупил презрение к любви.

    Покорный властным мыслям о любимой,

    Не ем, не сплю, не ведаю покоя,

    Тоскую днем, ночами слезы лью.

    Любовь мне за презренье отомстила,

    Сон отогнав от покоренных глаз,

    Чтобы всечасно видели они,

    Как безутешно раненое сердце.

    О милый друг! Любовь - владыка смертных.

    Я побежден, и для меня отныне

    Страданья нет сильней ее страданий,

    Нет радостей возвышенней и чище,

    Нет мысли, нет беседы вне любви.

    Еду и сон, всю жизнь и все желанья

    Отныне заменила мне любовь.

    В твоих глазах твою судьбу читаю, -

    Не это ли была твоя богиня?

    Она, мой друг, - небесный ангел мой.

    Небесный? Нет, ее краса - земная.

    Божественная!

    Не хочу ей льстить.

    Но мне польсти - хвала нужна влюбленным.

    Ты подносил мне горькие пилюли,

    Когда я был влюблен, - так принимай

    За меру - меру.

    Нет, скажи мне правду,

    И если не божественна она,

    Признай ее царицей земнородных.

    За исключеньем Джулии.

    Мой друг!

    Без исключений, если ты не хочешь

    Мою любовь жестоко оскорбить.

    Как! Я не вправе предпочесть свою?

    Я сам тебе открою, в чем могло бы

    Ей предпочтенье быть: в высокой чести

    Шлейф Сильвии носить, чтобы земля

    Не возгордилась тем, что поцелует

    Ее одежды край и не решила

    Проститься с летом, зеленью, цветами

    И облачиться в вечные снега.

    Оставь, мой друг, напыщенный свой тон!

    Прости, Протей, но все бессильно меркнет

    Пред Сильвией. Все совершенства жалки

    В сравненье с ней, единственной.

    Смотри же,

    Оставь ее в единственном числе.

    Нет, ни за что. Мой друг, она моя.

    И я мое сокровище живое

    Не отдал бы за десять океанов,

    Хотя б нектаром влага их была

    И золотом - береговые скалы,

    И драгоценным жемчугом - песок.

    Прости, мой друг, что о тебе забыл я,

    Но мысль моя поглощена любовью,

    А глупый мой соперник - он богач

    И потому любим ее отцом.

    Ты видел, он отправился за нею,

    Вот почему и я спешу туда.

    Ты сам ведь знаешь, как любовь ревнива.

    Но ты любим?

    Мы тайно обручились.

    Теперь еще побег нам предстоит,

    А там - венчанье. Я уж все обдумал.

    По лестнице веревочной я влезу

    В ее окно, и да хранят нас боги!

    Пойдем ко мне, мой дорогой Протей,

    Ты мне поможешь делом и советом.

    Ступай вперед, а я приду потом.

    Сейчас мне нужно в гавань ненадолго,

    Чтоб с корабля забрать свои пожитки.

    Ну, а затем немедленно к тебе.

    Мой друг, ты не задержишься?

    Нет-нет!

    Валентин уходит.

    Как сильным жаром заглушают слабый

    Иль клином выбивают клин другой,

    Так прежний образ, созданный любовью,

    Пред этим новым образом померк.

    Глаза ль мои, хвала ли Валентина,

    Моя ль неверность, красота ль ее

    Мой разум безрассудно помрачили?

    Она прекрасна, да, но не прекрасна ль

    И Джулия, которую люблю я.

    Люблю? О нет! Любил в былое время.

    Моя любовь растаяла, как воск,

    Перед огнем утративший подобье

    Того, чем прежде восхищал он взор.

    И мнится, охладел я к Валентину,

    Любовью воспылав к его любимой.

    Но, если я люблю ее, не зная,

    Как полюблю, когда узнаю глубже!

    Покуда мне знаком лишь облик внешний.

    И что же? Мой рассудок помутился,

    И, нет сомненья, мой ослепнет взор,

    Увидев совершенство в полном блеске.

    Смири, любовь, безумие свое!

    Не властна ты? Так завоюй ее!

    (Уходит.)

    Милан. Улица.

    Входят Ланс и Спид.

    Ланс! Клянусь моей честью - добро пожаловать в Милане!

    Не клянись понапрасну, милый юноша. Пока что ты не имеешь права сказать мне: "добро пожаловать!" Мое мнение, что человеку, если его еще не повесили, не может быть совсем плохо. С другой стороны, человек не может пожаловать добром, пока за него не заплатили по счету в таверне и хозяйка сама не сказала ему: "добро пожаловать!"

    Ах ты, сорви-голова, пойдем же немедленно в таверну. Закажи на пять пенсов, и ты пять тысяч раз услышишь: "добро пожаловать!" Но как, скажи, расстался твой господин Протей с госпожой Джулией?

    Ну, если они сошлись не для шутки, так расстались они шутя.

    Но выйдет она за него замуж?

    Нет.

    А что же? Он на ней женится?

    Нет и никак нет.

    Значит, у них что-то сломалось?

    Напротив, оба целы, как рыба в воде.

    Но как же все-таки у них обстоит с этим?

    А вот как: если у него хорошо стоит, так и для нее хорошо обстоит.

    Какой ты, однако, осел! Невозможно и представить!

    Какой же ты чурбан, если ничего не можешь представить! Моя палка, и та может что-то представить.

    На основании твоих слов?

    И моих действий. Смотри, я ее ставлю перед собой, и она уже что-то представляет.

    Оттого, что ты ее ставишь перед собой?

    А разве поставить перед - не то же самое, что представить?

    Скажи, наконец, толком: будет свадьба?

    Спроси мою собаку: если она скажет "да", значит, будет. Если она скажет "нет", значит, будет. Если она вильнет хвостом и ничего не скажет, значит, все равно будет.

    Из этого следует, что свадьба будет наверняка.

    Ты можешь вырвать из меня признание только при помощи сравнения.

    Мне все равно, каким способом вырвать его. Но как тебе нравится, Ланс, - мой господин таки здорово втюрился.

    Как всегда.

    Что - всегда?

    А я всегда и считал, что твой господин здоровая тюря, как ты только что изволил его окрестить.

    Ах ты, беспутный осел! Никак ты меня понять не можешь.

    Ах ты, безмозглый дурак, я не тебя понять не могу, а твоего господина.

    Я говорю тебе, мой господин сгорает от любви.

    А я говорю тебе, пусть он сгорит со своей любовью вместе. Если хочешь, пойдем в таверну. Если не хочешь, значит, ты еврей, нехристь, и недостоин имени христианина.

    Это почему же?

    Потому что не хватает в тебе милосердия, чтобы угостить христианина пивом.¹² Идем, что ли?

    Я к твоим услугам.

    Уходят.

    Милан. Комната во дворце герцога.

    Входит Протей.

    Измена клятве - Джулии неверность,

    Измена клятве - к Сильвии любовь,

    Измена клятве - оскорбленье друга.

    Я той же силой, что исторгла клятвы,

    Увы, к тройной измене принужден.

    Любовь клялась, любовь нарушит клятву.

    Лишь ты, любовь, на грех меня толкнула,

    Открой же, как мне искупить свой грех!

    Любил я прежде бледную звезду,

    Теперь, прозрев, боготворю я солнце.

    Ведь умный клятве глупой изменяет.

    Тот слаб умом, чей разум не велит

    На лучшее переменить плохое.

    Стыдись, богохулительный язык!

    Ты оскорбляешь ту, чьи совершенства

    С таким восторгом прославлял недавно!

    Забыть любовь не мог я, но забыл, -

    Забыл тогда, когда любить я начал.

    Теряю Джулию, теряю Валентина,

    Но, сохранив их, я себя б утратил,

    А потеряв обоих, обретаю

    Себя в замену сладостному другу,

    И Сильвию - возлюбленной взамен.

    Я самому себе дороже друга.

    Любовь же нам всего дороже в мире.

    А Джулия - тому свидетель бог -

    Пред Сильвией черна, как эфиопка.¹³

    О, если умерла моя любовь,

    Я Джулию живой считать не стану,

    И Валентина я сочту врагом,

    Чтоб Сильвия подругою мне стала.

    Могу ль я верность сохранить себе,

    Не изменяя дружбе с Валентином?

    Он замышляет ночью по веревке

    В окно к небесной Сильвии проникнуть.

    Я это знаю, я, его соперник!

    Я должен сообщить ее отцу,

    Что с нею Валентин побег замыслил.

    Ведь герцог прочит Турио в зятья,

    И в гневе он изгонит Валентина.

    А там найду я хитроумный способ,

    Чтоб Турио, докучному глупцу,

    Помехой стать в намереньях любовных.

    Дай мне, любовь, для быстрых дел крыла,

    Как ты мне ум для замыслов дала.

    (Уходит.)

    Верона. Комната в доме Джулии.

    Входят Джулия и Лючетта.

    Дай, милая Лючетта, мне совет,

    Тебя любовью нежной заклинаю.

    Ты - мой дневник. Ты все мои желанья

    Записываешь и лелеешь в сердце.

    Дай мне совет, как, чести не затронув,

    Мне к моему любимому Протею

    Скорее путь желанный совершить.

    К несчастью, труден этот путь и долог.

    Усердный пилигрим не устает,

    Шагами измеряя королевства.

    Так я ль устану, на крылах любви

    Летя к тому, кто мне безмерно дорог

    И наделен небесным совершенством!

    Не лучше ль подождать его возврата?

    Но встречи с ним мою питают душу.

    Ужель ты не сочувствуешь страданьям

    Моей изголодавшейся души?

    Когда б любви мучения ты знала,

    Скорей бы снег пыталась ты зажечь,

    Чем погасить огонь любви словами.

    Не потушить огонь ваш я стремлюсь,

    Но лишь его неистовство умерить,

    Чтоб он в границах разума остался.

    Чем больше гасишь, тем сильней горит он.

    Скользящий тихо по лесу ручей,

    Запруду встретив, буйством закипает,

    Но если не мешать его теченью,

    Он плещет мирно по камням блестящим,

    Целуя каждый стебель камыша,

    Встречающийся волнам в их дороге,

    И, кончив путь, еще прозрачен, кроток,

    Вливается он в бурный океан.

    Не становись же на пути моем,

    И, как ручей, я буду терпелива,

    И легким я сочту мой трудный путь,

    Когда он приведет меня к Протею.

    С ним - отдохну! Так, после жизни горькой,

    Блаженствует в Элизии душа.

    В какой одежде вы хотите ехать?

    Не в женской, чтоб в дороге избежать

    Бесстыдного мужского любострастья.

    Ты мне поможешь раздобыть одежду,

    Какую носят при дворе пажи.

    Но волосы тогда остричь придется.

    Я подвяжу их шелковою нитью

    И заплету двенадцатью узлами,¹⁴

    Упрямыми, как верная любовь.

    Причудливость и юноше подходит,

    Хотя б он старше был, чем я кажусь,

    Штаны какого мы возьмем покроя?

    Ну, право, смех! Так точно прозвучало б:

    "Какой длины, синьор, вам сделать юбку?"

    На свой вопрос ответь себе сама.

    Вам надо бы штаны с широким буфом.

    Оставь, Лючетта, это ведь уродство!

    Штаны без буфов ничего не стоят.

    Вы хоть иголку спрятать в буф могли бы.

    Моя Лючетта, ты меня ведь любишь.