Рекс Стаут-Право умереть.

    - Естественно. А как бы почувствовали себя вы, или я, или Кремер, если бы к своему списку она прибавила еще одно убийство уже после того, как мы разоблачили ее? Вы же понимаете, что любой человек, даже Сол Пензер, может потерять след! Вы хотите, чтобы ее доставили вам в оберточной бумаге с каемкой, я - тоже. Но результат был бы такой же, только без меньшего риска, если бы позвонили сейчас Кремеру и сказали, что женщина, убившая Сюзанну Брук и Питера Воуна, в настоящее время находится где-то на его территории в голубом "седане" вместе с миссис Мэттью Брук, которую собирается убить. Номер машины у меня есть.

    Он перебил меня и спросил, просто из желания получить информацию:

    - И ты хочешь это сделать?

    - Нет, конечно!

    - А Сол бы захотел?

    - Если бы потерял ее, то да. А если он все еще следит за ней, то нет…

    Он поднял руку.

    - Тогда все просто. Давай будем действовать или бездействовать в зависимости от того, что сообщит нам Сол. Моя вера в него хоть и не безгранична, но тверда, а он знает, что она убила двух человек. Твое отношение к нему?

    - Нечего говорить об этом. Когда он звонил в последний раз?

    - В двадцать минут шестого, из автомата на Лексингтон-авеню. Она находилась у себя дома. Фред и Орри проводили ее туда от места ее службы, Сол заменит Фреда в шесть часов. Он…

    Раздался звонок в дверь.

    Я вышел в прихожую.

    - Мистер Пензер и миссис Джордан. - Я обернулся к Вулфу. - Вы просили их прийти?

    Через дверное стекло я увидел, что Сол держит ее за правую руку, поэтому, открывая дверь, я был готов, в случае необходимости, схватить ее за левую руку, но она переступила порог без посторонней помощи.

    - Орри в машине вместе с миссис Брук, - сказал Сол. - Она тебе нужна?

    Я ответил, что нет, пусть Орри проводит ее домой, и Саул пошел сказать ему об этом. Я уже, кажется, упоминал, что могу, если придется, подать пальто убийце. Но Моуд Джордан покачала головой, когда я предложил ей помочь. Считая, что честь эскортировать ее в кабинет должна принадлежать Солу, я обождал, пока он вернулся, и затем последовал за ними. Сол придвинул ей одно из желтых кресел и хотел было придвинуть себе другое, но Вулф указал ему на красное кресло. Перед тем как сесть, Сол достал из кармана какой-то предмет и положил перед Вулфом. Вулф сделал гримасу и велел мне забрать эту штуку, оказавшуюся тупорылым "хааскелем" 32-го калибра. Я проверил, заряжен ли он (он был заряжен), и швырнул в ящик стола.

    - Был у нее в кармане пальто, - пояснил Сол и сел.

    До сих пор она не раскрывала рта. Теперь она это сделала.

    - У меня нет разрешения на револьвер, - сказала она. - Это противозаконно - владеть оружием без разрешения, но вовсе не оправдывает ваше обращение со мной.

    Ее глаза перебегали от Сола к Вулфу и обратно.

    - Я садилась в машину по приглашению женщины за рулем, и этот человек напал на меня.

    Вулф игнорировал ее слова и спросил Сола:

    - У тебя есть что доложить?

    Он покачал головой.

    - Думаю, что это необязательно, разве только вы захотите узнать детали - где и когда. Мы вмешались, когда она открыла дверцу и хотела сесть в машину. Я сел рядом с ней на заднее сиденье, а Орри - впереди, с миссис Брук. Вот собственно, и все. Без шума и возни. Миссис Брук хотела было кричать, но мы успокоили ее. Орри умеет это делать. Это случилось в Центральном парке. Хотите узнать детали?

    - Не сейчас. А возможно, что и никогда. - Вулф обернулся к женщине. - Не следует затягивать дела, миссис Оулт. Все может быть доказано с легко…

    - Меня зовут Моуд Джордан, - перебила она.

    - Знаю. Но имя и фамилия - величины непостоянные. Человек волен менять их. Если вы протестуете против того, чтобы я звал вас вашим прежним именем, то есть Марджори Оулт, я буду звать вас…

    - Мое имя всегда было Моуд Джордан.

    - Так дело не пойдет. В Черчилль-отеле находится один человек, мой гость, который прибыл в Нью-Йорк около часа назад. Некто Сиверс, лейтенант Джордж Сиверс из эвансвильской полиции. Он может явиться сюда в самое короткое время. Может быть, мы отложим нашу беседу пока мистер Гудвин съездит за ним?

    Я видел тысячи различных лиц и тысячи различных выражений, но то, что произошло с ее лицом в течение двадцати секунд, было более чем поразительно. Когда она услышала имя Сиверса, глаза у нее закрылись, и клянусь что я видел, как краска уходит с ее щек, хотя я не сказал бы, что и до этого ее лицо блистало румянцем. Я лишен воображения, но то, что происходило сейчас перед моими глазами, походило на то, будто не краска, а сама жизнь покидает ее лицо. Она не просто побледнела, тут произошло нечто совсем иное. Мне это не доставило удовольствия. Я взглянул на Сола и увидел, что он тоже не в восторге.

    Через полминуты глаза у нее раскрылись, и она обратилась к Вулфу.

    - Джордж Сиверc учился со мной в одном классе, - сказала она.

    Очевидно, она считала, что это вызовет какую-нибудь реакцию, но Вулф только хмыкнул.

    - Во всяком случае, - продолжала она, - теперь я могу говорить. Вы не представляете себе, как мне было тяжело. Черномазые негры… Иногда мне казалось, что я задохнусь в присутствии мистера Хенчи, и мистера Юинга, и мистера Остера… Но я это сделала, я убила ее. Она боролась за права негров и, конечно, хотя бы только за это получила единственное право - право умереть. Вот я и убила ее.

    - Я советую вам, мисс Джордан, не…

    - Меня зовут Марджори Оулт!

    - Как пожелаете. Я советую вам ничего не говорить, пока вы не успокоитесь.

    - Никогда, в течение многих лет, я не была так спокойна, как сейчас. С того самого дня, как умер мой Ричард. Я рада, что вы все узнали, потому что теперь я могу говорить. Я так и думала, что вы все раскроете. Знаете, когда эта мысль впервые возникла у меня?

    - Нет.

    - Еще в тот день, когда я в первый раз была здесь с этими неграми; вы так долго расспрашивали относительно телефонного звонка и был ли это голос Сюзанны. Я подумала: вы знаете, что она не звонила, никто не звонил, что вообще не было никакого телефонного звонка. Не так ли? Вы знали?

    - Нет, если бы я знал… - Вулф замолк. Всякие попытки объясниться были бесполезны, коль скоро она хотела только говорить, а не слушать.

    И она говорила.

    - Я знала, что наступит день, когда я смогу рассказать об этом, но не предполагала, что буду рассказывать вам. Я хочу, чтобы вы знали, что я решила убить ее не только из-за Ричарда. Сначала я просто хотела повидать ее, познакомиться с ней, узнать ее поближе… Вот почему я продала свое дело… Вы знаете, что у меня было прибыльное дело?

    - Да.

    - Но я продала его, переехала в Нью-Йорк, изменила имя. Приехав сюда, я увидела, что это будет не так просто, ведь я не хотела заводить с ней приятельских отношений. Лишь когда она начала работать в КЗГП, наступил мой час. Денег у меня вдоволь, я сделала крупное пожертвование и предложила безвозмездно работать у них. Мне это было не легко… Я хочу, чтобы вы поняли, что до того времени у меня и в мыслях не было убить ее. Я не хотела причинить ей ни малейшего вреда, просто хотела узнать ее. Вы понимаете?

    - Да.

    - Понимаете ли вы, как трудно мне было там, вместе со всеми этими…

    - Да.

    - Я хочу быть уверена, что вы понимаете. У меня на фабрике работало несколько ниггеров. Уборщиками и всякими там… Я сейчас проверю, поняли ли вы меня. Скажите, почему я решила убить ее?

    - Потому что она собиралась выйти замуж за негра.

    Она кивнула.

    - Поняли? Мой сын был недостаточно хорош для нее. Она и ее мать выставили моего Ричарда из дома, довели до того, что он застрелился на пороге их дома, а она собралась замуж за ниггера! Мысль о том, чтобы убить ее, пришла мне в голову довольно забавно. Она вечно говорила о гражданских правах, только они ее и интересовали, она даже решилась выйти замуж на ниггера. Равноправие… права, права, права… Значит, она имеет право… и умереть, и я решила убить ее. Разве это трудно понять?

    - Нет. Особенно неграм. Может быть, будет более трудно понять, почему вы убили Питера Воуна. Разве что он узнал вас, когда явился в КЗГП в среду утром?

    - Ему так показалось, но он не был уверен. Он видел меня дважды, много лет назад, когда я приезжала в колледж навестить Ричарда. Они учились на одном курсе и дружили. Уходя, он задал мне несколько вопросов; мои ответы не удовлетворили его, и я договорилась встретиться с ним в тот же вечер.

    - Чтобы убить его?

    Она сдвинула брови.

    - Не думаю.

    - Однако вы прихватили с собой револьвер.

    Она облизала губы.

    - Я не хочу говорить об этом.

    - И сегодня вы тоже захватили с собой оружие. Для миссис Брук. Тот же самый револьвер?

    - Конечно. Это револьвер моего мужа. Он всегда носил его в дни выплаты жалованья рабочим, когда ездил в банк за деньгами. Я не хочу говорить об этом; я хочу говорить о Сюзанне. Она звала меня "Моуд", а я ее - "Сюзанна". Конечно, Ричард тоже звал ее Сюзанной, он все мне рассказывал про нее, но я ни разу не встречалась с ней. У меня есть две фотографии Сюзанны, на одной она снята вместе с ним. Я не уверена, поймете ли вы мои чувства по отношению к ней. Я не утверждаю, что любила ее, потому что мой Ричард любил ее, это не совсем точно, но я хотела быть рядом с ней, видеть ее ежедневно… Вы понимаете?

    - Кажется, да. - Вулф посмотрел на меня. - Спустись вниз, Арчи.

    Я поднялся с места. Когда я проходил мимо Сола, он подмигнул мне. Надо будет поговорить с ним и отучить от этой привычки. В кухне я сел за стол, придвинул к себе телефон и набрал номер. Кремер терпеть не может, когда ему звонят домой, но если бы я позвонил к нему на службу, то наверняка напоролся бы на Роуклиффа, а я не имел желания тратить время на его заикание. После четырех продолжительных гудков знакомый женский голос произнес "алло", и я сказал:

    - Это Арчи Гудвин, миссис Кремер. Я хочу поговорить с инспектором, если позволите.

    Она сказала, что узнает, и через минуту я услышал ворчливый голос.

    - Что вам от меня нужно, Гудвин?

    - Я звоню вам из кухни. Мистеру Вулфу нужна помощь. Женщина, убившая Сюзанну Брук и Питера Воуна, находится у него в кабинете, изливает перед ним душу и никак не может умолкнуть. Она уже объяснила, почему убила Сюзанну, и теперь начала объяснять…

    - Вы опять паясничаете, будьте вы прокляты!

    - Нет. Мне надоело выслушивать от полиции обвинения в том, что я поясничаю. Сегодня утром в Эвансвиле, штат Индиана, лейтенант полиции сказал мне это, и я привез его…

    - Что за женщина находится у Вулфа?

    - Я не хочу упоминать фамилии по телефону. Скажу только, что револьвер, из которого был застрелен Питер Воун, лежит в моем письменном столе, а у меня нет на него разрешения. Я не хотел бы…

    - Вы это серьезно, Гудвин?

    - Вы чертовски хорошо знаете, что да. Как выразилась бы Долли Брук, разве я сошел с ума? Или, может быть, мне…

    Связь прервалась. Я подошел к полке за стаканом и достал из холодильника молоко. Пройдет минут шесть или семь, пока прибудет полиция, а я был сыт по горло лицом этой дамы даже в профиль.

    Вчера вечером, в седьмом часу, к нам без предупреждения явился Поул Уиппл. Он был довольно наряден, в легком коричневом костюме из макрона, или закрона, или чего-то вроде, того же оттенка, что и его кожа, но я подумал, что он рановато снял пальто. Был конец мая, но все еще прохладно и ветрено, и во время утренних прогулок я застегивал куртку на все пуговицы, но и этого мне казалось мало. Я провел его в кабинет, предложил сесть в обитое красной кожей кресло, а Вулф, который только что принялся за чтение, почти вежливо отложил в сторону свою очередную книгу. Они побеседовали немного на всякие интересующие их темы и, конечно, о суде над Марджори Оулт, который только что закончился ее осуждением на пожизненное тюремное заключение, затем Уиппл упомянул о цели своего посещения.

    - Меня интересует, - спросил он, - что случилось с чеком, который я послал вам шесть недель назад? Он не предъявлен в мой банк, и я подумал, что, может быть, вы его не получили.

    - Я его порвал, - сказал Вулф.

    - И совершенно напрасно! Я настаиваю. Я понимаю, что по сравнению с тем, что вы для меня сделали, сумма ничтожна. Моя жена и сын, мы настаиваем…

    - Я обижусь, мистер Уиппл.

    - Обидитесь?

    - Конечно. Я обязался погасить свой долг, и я это сделал, а вы хотите вернуть все в прежнее положение. Фу! Я бы ни за какие деньги не взялся за это фантастическое дело - отыскать улики против этой женщины. Я занялся им без вашего вмешательства, и поэтому, видимо, вы хотите оставить меня своим должником.

    - Но ведь это софистика!

    - Вот и отлично. Ни один человек не может претендовать на единоличное владение истиной. Протагор подошел к этой мысли ближе, чем Платон. Если вы направите мне другой чек, я сожгу его. Ваш сын прислал мне изысканно составленное письмо с благодарностью, и я с величайшим удовольствием принял его. Как он поживает?

    - Спасибо, хорошо. Все происшедшее было для него тяжким испытанием, но сейчас все уже позади… У него, гм, появилась другая привязанность… Возможно, вы ее помните, при вашей-то памяти. Бет Тайгер. Очень привлекательная девушка.

    Вулф бросил на меня быстрый взгляд, а у меня отвисла челюсть… Уиппл продолжал:

    - Моей жене Бет очень нравится, она ждет не дождется, когда они поженятся. Знаете, что на днях сказала моя жена? Мы разговорились о процессе, естественно, вспомнили вас, и она сказала: "Я хотела бы, чтобы он был негром". - Уиппл улыбнулся. - В ее устах это комплимент.

    Вулф улыбнулся.

    - Если бы я был негром, мистеру Гудвину тоже пришлось бы стать негром.

    Я и не подумал обратить внимания на его слова. Как я уже говорил, я давным-давно бросил размышлять над тем, как происходит у него мыслительный процесс.

    Поль Лоренс Данбар (1872-1906) - американский негритянский поэт.

    Т. Веблен (1857-1929) - американский буржуазный экономист.

    Знаменитый американский боксер-профессионал.