- Вопрос довольно щекотливый, - сказал он. - Что ж, отвечу. Я видный человек и должен следить за тем, что говорю. Если я отвечу "да", то завтра эту новость подхватят все газеты и я получу десять тысяч гневных телеграмм и миллион писем. Если я скажу "нет, я не увлечен мисс Корби", когда она стоит здесь рядом, это будет невежливо по отношению к ней. Поэтому я просто не отвечу. Пойдем, Флора. - Еще один вопрос. Насколько я понял, ваш отец работает в одном из нью-йоркских ресторанов. Возможно, вы знаете, замешан ли он в деле о взятках, о котором поведал нам мистер Корби? - Дьявольщина! У вас уже совсем крыша поехала! - Веттер резко повернулся и зашагал к двери, увлекая за собой Флору. Я встал, проследовал за ними в прихожую, выпустил наружу и закрыл за ними входную дверь. Когда я вернулся в кабинет, Вульф говорил: - …и я уверяю вас, мистер Раго, что мы все союзники. Кроме, разумеется, убийцы. Ни вы, ни я не заинтересованы, чтобы в это дело вмешалась полиция. Мастер соусов выпрямился в кресле - мне показалось, что концы его тараканьих усов тоже вздернулись кверху. - Фтучки! - фыркнул он. - Нет, сэр, - сказал Вульф. - Я порой и впрямь не прочь прибегнуть к "штучкам", если от них есть толк, но в данном случае речь идет просто об обсуждении прискорбного положения, в котором мы очутились. Так вы не хотите рассказать нам о своих отношениях с Филипом Холтом? - Вы меня пораваете, - провозгласил Раго. - Я, конечно, знаю, что на визнь вы зарабатываете тем, что разгадываете преступления, все это знают, но для меня вы превде всего - крупный кулинар. Соус "прентан", устричный пирог, маринованные артифоки - это подлинные федевры кулинарного искусства. Сам Пьер Мондор рекомендовал вас. Поэтому меня и поравает, что в обфестве такого маэстро нувно говорить о каком-то убийстве. - Я тоже не испытываю от этого радости, мистер Раго. И я признателен Пьеру Мондору за высокую оценку. И все-таки, насчет Филипа Холта… - Ну раз вы настаиваете. Но что я могу сказать? Повалуй, ничего. - Разве вы не были с ним знакомы? Раю развел руками и поднял брови. - Нет, мы встречались. Как и со многими другими. Насколько я его знал? Трудно сказать. Насколько, например, я знаю вас? - Меня вы впервые увидели две недели назад. Мистера Холта вы наверняка встречали и прежде. Он занимал ответственный пост в вашем профсоюзе, в котором вы тоже играете не последнюю роль. - Я никогда не занимался делами профсоюза. - Но вчера вы неплохо выступали. Раго кивнул и улыбнулся. - Да, верно. Но это потому, что я играю не последнюю роль на кухне, а не в профсоюзе. В приготовление соусов мне и впрямь равных нет - скаву без ловной скромности. Поэтому меня и пригласили выступить. - Он повернул голову. - Не правда ли, мистер Корби? Президент ПРАР кивнул. - Это так, - сказал он Вульфу. - Мы решили, что следует предоставить слово знаменитым кулинарам, и остановили выбор на Поле Раго. Насколько мне известно, на профсоюзных собраниях он никогда не присутствовал. Хотя нам бы этого очень хотелось. - Мое место на кухне, - провозгласил Раго. - Я свободный худовник. Делами пусть занимаются другие. Вульф посмотрел на Корби. - А имя мистера Раго не упоминалось в связи с этим делом о взятках? - спросил он. - Нет. Я уже говорил, что не уполномочен отвечать на такой вопрос, но в данном случае отвечу: нет. - Но вы не сказали "нет", когда я спросил вас про мистера Гриффина. - Вульф повернулся к поставщику. - Вы не хотите что-нибудь добавить, сэр? Я по-прежнему так и не понял, что у Гриффина с левым глазом. Следов повреждения вроде не было видно, но двигался глаз как-то странно. Впрочем, с того места, где я сидел, глаз вообще казался нормальным. Гриффин выдвинул вперед костлявый подбородок. - А как вы сами думаете? - сварливо спросил он. - Это не имеет значения. Я просто поинтересовался, не желаете ли вы что-нибудь добавить в связи со сказанным. - Нет, не желаю. Мне никто никаких обвинений не предъявлял. И вообще я хотел бы только одного - потолковать с этой дамочкой. Вульф покачал головой: - Нет. Пока мы обойдемся без свидетеля. Иди вы до сих пор сомневаетесь? - Я всегда сомневаюсь. - Голос Гриффина скорее подошел бы человеку, в котором поместились бы два Гриффина. - Я хочу своими глазами посмотреть на эту свидетельницу и расспросить ее. Я согласен - сочинять о ней вам вроде бы ни к чему, но на слово вам я тоже не поверю, пока не поговорю с ней сам. А уж тогда посмотрим, может, я вам и отвечу. - Хорошо. И все-таки, какие у вас были отношения с Филипом Холтом? Насколько долго и как близко вы его знали? - Идите вы к черту со своей болтовней! - Гриффин вскочил. - Если у меня и была причина убивать его, неужели я бы вам сказал? - Он оперся ладонями о стол Вульфа. - Предъявите ли вы нам эту свидетельницу? Нет? - Он круто развернулся. - С меня хватит! А вам не надоело, Джим? Раго? Похоже, угощение Вульфа пришлось гостям не по вкусу. Вульф мог бы попросить Корби и Раго задержаться, чтобы попотчевать их еще порцией болтовни, но, судя по всему, он и сам решил, что это ни к чему. Они, правда, задавали ему вопросы - что Вульф собирается делать дальше, что предпримет свидетельница, почему они не могут с ней увидеться, почему Вульф ей поверил, собирается ли он встретиться с ней и расспросить поподробнее, - но, разумеется, ничего путного не выведали. Словом, расставались все отнюдь не по-братски. Выпроводив компанию, я вернулся в кабинет и остановился перед столом Вульфа. Он откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. - Обед через двадцать минут, - весело провозгласил я. - Указания есть? - Фу! Нам понадобилась бы целая армия, а у меня ее нет. Сесть каждому на хвост, проследить все возможные связи с человеком, которого один из них убил… - Вульф разнял руки и опустил кулаки на стол. - Я не могу даже сузить рамки поиска, поскольку желание или необходимость убить Холта могли возникнуть не неделю, и не месяц, и даже не год назад. Возможно, вчера в палатке убийце просто подвернулся удобный случай. И любой из них - Раго, Корби, Гриффин или Веттер - мог этим случаем воспользоваться. Жертва была беспомощна, а нож лежал под рукой. Был и удобный предлог, чтобы зайти в палатку. Убийце оставалось только развязать полог, и круг подозреваемых сразу расширялся до бесконечности. Вульф хрюкнул. - Нет. Проклятье! На поиски мотива у нас времени не хватит. Нужно придумать что-то более эффективное. - Пожалуйста. Я к вашим услугам. - Боюсь, что и ты мне не поможешь. Вот дьявольщина. Свяжись с Саулом, Фредом и Орри - пусть держатся на подхвате. Я еще сам не знаю, для чего, но они мне понадобятся. И оставь меня одного. Я сел к своему столу и подтянул к себе телефон. 5
За все время работы у Вульфа я могу припомнить лишь пять случаев, когда он сокращал продолжительность своего дневного свидания с орхидеями; в тот день это случилось в пятый раз. Если Вульфу и удалось что-то придумать, мне он об этом не сказал. Сведения, которыми я располагал, ограничивались указанием связаться с Саулом, Фредом и Орри, нашими палочками-выручалочками в тех случаях, когда требовалась подмога. Усевшись за письменный стол после обеда, Вульф порылся в бумагах, подсчитал количество пивных пробок, скопившихся за неделю в ящике, позвонил Фрицу, чтобы тот принес пива, но пить не стал, взял очередную книгу - "Падение" Альбера Камю, три-четыре раза откладывал ее в сторону, а потом брал снова. В промежутках Вульф смахивал со стола соринки кончиком пальца. Когда я включил радио, чтобы прослушать новости, Вульф дождался конца сводки и лишь потом протопал к лифту, чтобы подняться в оранжерею. Позже, почти час спустя, я поймал себя на том, что тоже смахиваю со стола соринки, и отправился на кухню выпить стакан молока. Когда в четверть шестого кто-то позвонил в дверь, я сломя голову ринулся в прихожую, по дороге спохватился, что это ни к чему, и подошел к двери уже нормальной поступью. Выглянув в окно с односторонним стеклом, я увидел на крыльце долговязого субъекта, худого, как древко флага, в давно не глаженном коричневом костюме и коричневой же шляпе. Я приоткрыл дверь, насколько позволяла цепочка. Внешность, конечно, для шпика малоподходящая, подумал я, но, кто знает, возможно, у окружного прокурора Делани и у начальника уголовного розыска Бакстера в последнее время начались сложности с кадрами. - Да, сэр? - проскрипел я через щель. - Я бы хотел видеть мистера Ниро Вульфа. Меня зовут Банау. Александр Банау. - Хорошо, сэр. - Я снял цепочку и широко распахнул дверь, приглашая его войти. - Вашу шляпу, сэр. - Он отдал мне шляпу, и я положил ее на полку. - Сюда, пожалуйста. - Я провел его в кабинет, усадил в красное кожаное кресло и только тогда сообщил: - Мистер Вульф сейчас занят. Я скажу ему, что вы пришли. Я вышел в прихожую, поспешил на кухню, тщательно закрывая за собой двери, позвонил по домашнему телефону в оранжерею, и уже через три секунды - обычно на это требовалось секунд пятнадцать-двадцать - в мое ухо ворвался рык: - Да? - Гость. Старший официант Александр Банау. Молчание, потом: - Впусти его. - Уже впустил. У вас есть предложения, чем мне его развлекать до шести часов? - Нет. - Вновь молчание, уже более продолжительное. - Я сейчас спущусь. Как я уже говорил, за всю мою карьеру такое случилось с ним в пятый раз. Я вернулся в кабинет, спросил гостя, не желает ли он чего-нибудь выпить, услышал в ответ "нет", а пару минут спустя раздался скрежет спускающегося лифта. Вскоре в прихожей послышались гулкие шаги, и в кабинете появился Ниро Вульф. Обойдя вокруг красное кресло, он протянул гостю руку. - Мистер Банау? Я - Ниро Вульф. Рад вас видеть, сэр. Я чуть не упал. Вульф терпеть не может здороваться за руку - и крайне редко удостаивает кого-либо подобной чести. - Слушаю вас, сэр. - Боюсь, что мне придется огорчить вас, - вздохнул Банау. - А мне бы не хотелось вас огорчать. Скажите, этот джентльмен, - кивок в мою сторону, - Арчи Гудвин? - Да, сэр, это он. - Значит, я огорчу и его, но ничего Доделать не могу. Я имею в виду трагическое происшествие во время вчерашнего праздничного пикника. Судя по сообщениям газет, полиция исходит из версии, что убийца проник в палатку сзади и скрылся тем же путем. Час назад я звонил на Лонг-Айленд, чтобы поинтересоваться, ничего ли не изменилось, и мне ответили, что все остается по-прежнему. Банау прокашлялся. У меня чесались руки схватить его за длинную и тонкую, как у журавля, шею и хорошенько тряхнуть. Он вновь заговорил: - В тех же газетах сказано, что вас с мистером Гудвином тоже вызывали на допрос, и я сделал вывод, что мистер Гудвин не поставил вас в известность о беседе с моей супругой, которая сидела в машине позади палатки. Я находился среди зрителей и слушал вашу речь, которая была прервана криком из палатки. Когда началось столпотворение, я с трудом пробился сквозь толпу к нашему "плимуту", сел в него и уехал. Я не люблю шум и суматоху. Только дома жена сказала мне о разговоре с мистером Гудвином. Она предпочитает не отвлекать меня, когда я за рулем. Она сказала, что мистер Гудвин подошел к ней и обратился через окно. Он спросил… - Прошу прощения, - перебил Вульф. - Ваше предположение, что мистер Гудвин не поставил меня в известность об этой беседе, беспочвенно. Он мне все рассказал. - Что? - вскинулся Банау. - Рассказал? - Да, сэр. Если позволите… - Значит, вам известно, что моя жена абсолютно уверена, что во время выступлений никто не заходил в палатку сзади? Никто, кроме вас и мистера Гудвина? Ведь она именно это ему сказала! - Да, я знаю. Но если вы… - И вы не сообщили в полицию? - Нет еще. Я бы хотел… - Тогда у нее нет выбора. - Банау встал. - Это еще хуже, чем я ожидал. Она должна немедленно связаться с полицией. Какой ужас, человек вашего положения, да еще и другие… Ужасно, но долг есть долг. Закон прежде всего. Он повернулся и зашагал к двери. Я вскочил со стула. Мне ничего не стоило сграбастать его и скрутить в бараний рог, но меня остановило выражение лица Вульфа. На нем отчетливо отразилось облегчение; он даже выглядел довольным. Я стоял и таращился на него, забыв закрыть рот, пока не хлопнула входная дверь. Я вышел в прихожую, убедился, что худосочный официант не прихватил по ошибке мою шляпу, запер дверь и вернулся в кабинет. - Никак у нас радость? - осведомился я. - Не желаете поделиться? Вульф с шумом втянул в себя воздух, прополоскал легкие и выдохнул. - Возможно, ты прав, - изрек он. - В жизни я еще столько не унижался. Выпрыгивал из шкуры при каждом телефонном звонке. А ты заметил, как быстро я снял трубку, когда ты позвонил в оранжерею? Боялся, черт побери, боялся даже дойти до термальной, чтобы полюбоваться на ренантеру имшоотиана! Теперь мы, по крайней мере, знаем, на чем стоим. - Угу. И где скоро очутимся. Будь я на вашем месте, я бы задержал его хотя бы для того, чтобы сказать… - Замолчи! Я повиновался. Порой я и сам понимаю по тону Вульфа, что лучше оставить его в покое; а самым безошибочным признаком этого я считаю такое его состояние, когда он откидывается на спинку кресла, плотно зажмуривает глаза и начинает поочередно втягивать и выпячивать губы. Это означает, что его мозг уже перескочил через звуковой барьер. Однажды, во время особенно трудного случая, Вульф просидел так целый час, беспрерывно шевеля губами. Я смирно сидел за столом, решив, что нужно держаться ближе к телефону. На этот раз Вульфу хватило восьми минут - возможно, он боялся, что часа у него нет. Он раскрыл глаза, выпрямился и заговорил: - Арчи, он сказал тебе, где находится его жена? - Нет, он мне вообще ничего не сказал. Должно быть, приберегал для вас. Насколько я знаю, она могла сидеть за углом в аптеке, ожидая его сигнала, чтобы позвонить в полицию. Вульф хрюкнул. - Тогда нужно срочно убираться отсюда. Я хочу выяснить, кто из них убил Холта, прежде чем нас арестуют. Мотив и улики могут подождать; сейчас главное - изобличить убийцу и передать его в лапы Делани. Где Саул? - Дома, ждет инструкций. А Фред и Орри… - Нам хватит одного Саула. Позвони и скажи, что мы выезжаем к нему. А где может проходить встреча, на которую поехал мистер Веттер? - Полагаю, что на студии. - Вызови его. Если мисс Корби там, то и ее тоже. И пригласи всех остальных. Ты должен найти их раньше, чем до них доберется мистер Делани. Они должны незамедлительно собраться у Саула. Как можно скорее. Скажи, что они смогут лично задать вопросы свидетельнице и что дело отчаянной срочности. Если кто-нибудь заупрямится, я сам поговорю… Я уже снял трубку и набирал первый номер. 6
С той минуты, как все собрались и Вульф взялся за дело, он потратил всего четверть часа, чтобы изобличить убийцу. Мне - при удаче - на это понадобилось бы недели две. Если вы любите шарады, то, прошу вас, откиньтесь на спинку кресла и начинайте поочередно втягивать и выпячивать губы. Посмотрим, сколько времени потребуется вам на разгадку. Кстати, все по-честному, ведь вы знаете ровно столько, сколько знали к тому времени Вульф и я. Причем задачу я вам упрощаю: не пытайтесь назвать убийцу или раскопать разоблачительную улику. Вопрос в том, как использовать имеющиеся у вас сведения, чтобы указать на преступника пальцем. Вульф сделал именно это, а от вас я большего не требую. Саул Пензер, который не вышел ростом, но по части ума даст сто очков вперед любому, живет один на верхнем этаже перестроенного дома на Тридцать восьмой улице. В тот вечер его просторная гостиная освещалась ярким светом сразу четырех ламп - двух торшеров и двух настольных, - поскольку жалюзи были опущены. Гостиная была уставлена стеллажами с книгами, а на стенах развешаны картины и полки, заставленные всякой всячиной - от коллекции минералов до моржовых клыков. Один угол занимал рояль. Вульф обвел глазами собравшихся и произнес: - Я вас долго не задержу. Шеф сидел возле торшера в самом большом кресле, которое имелось у Саула - по размерам оно ему почти подходило. Я примостился слева на табуретке, а хозяин дома расположился справа у рояля. Гости сидели напротив нас в креслах, расставленных полукругом. Конечно, куда разумнее и предпочтительнее было бы посадить убийцу поближе ко мне или к Саулу, но в ту минуту ни один из нас, включая Вульфа, назвать убийцу еще не мог. - А где ваш свидетель? - сварливо спросил Гриффин. - Гудвин обещал, что она будет здесь. Вульф кивнул. - Я знаю. Мистер Гудвин порой бывает небрежен в выражениях. Свидетель здесь присутствует. - Он ткнул большим пальцем в сторону рояля. - Вот он. Мистер Саул Пензер, который не только чрезвычайно честный и надежный… - Вы же сказали, что свидетель - женщина! - Да, другой свидетель и в самом деле женщина; будут, без сомнения, и еще свидетели, когда один из вас предстанет перед судом. Срочность, о которой говорил вам мистер Гудвин, связана с тем, что сейчас скажет мистер Пензер. Но прежде я бы хотел кое-что объяснить. - Дайте ему сказать, а потом объясните, - вмешался Дик Веттер. - Вас-то мы уже наслушались. | 
