- Да, - сказал Пурли. - Можем вас подвезти. Таленто обрадовался и попросил минутку подождать. Стеббинс велел отдать мне собаку, и я взял поводок. На улице стояла такая же чудесная погода. Мы остановили первое свободное такси Я вытащил из бумажника пять долларов и протянул водителю. - Спасибо, - произнес он с чувством. - За красивые глаза? - Тебе придется отработать их, браток, - заверил я. Здесь можно где-нибудь остановиться и подождать - от тридцати минут до трех часов? - Три часа за пятерку? - Конечно, нет. - Я добавил еще одну. - Вряд ли придется ждать долго. - Неподалеку есть стоянка. На улице без пассажира ко мне могут сесть. - У тебя будет пассажир - собака. Давай-ка поищем местечко. Мы изрядно покрутились, прежде чем смогли припарковаться на Корт-стрт в двух кварталах от Арбор. Толпа у дома No 29 уже разошлась. Меня это устраивало. Миган на мои звонок не ответил, и я постучался к Аланду. Из-за двери донесся скрипучий голос: - Кто там? - Гудвин. Я был здесь с полицией. Собаки нет. Дверь приоткрылась. Джером Аланд все еще щеголял в своей полосатой пижаме. - Чего вам надо? Я хочу спать. - Я собирался задать вам несколько вопросов, но помешала собака. Это не займет много времени. Так как он не был настолько вежлив, чтобы пригласить меня зайти, мне пришлось попросту отодвинуть его в сторону. Я оказался в комнате обставленной мебелью, которая и привила Джуэль Джонс ненависть к подобным домам. Аланд присел на край хлипкого стула и потребовал: - Спрашивайте! Щекотливое положение. Ведь он предполагал, что я из полиции. И Джуэль Джонс упоминать рискованно - до нее могли еще не докопаться. - Давно Ричард Миган занимает квартиру под вами? - Я говорил вам уже десять раз. - Не мне. Я перепроверяю. Давно? - Девять дней. Он въехал во вторник на той неделе. - А кто занимал квартиру раньше? - Никто. - То есть при вас она пустовала? - Нет. Я же объяснял: там жила девушка, съехавшая три месяца назад. Ее зовут Джуэль Джонс, артистка. Именно она нашла мне работу в ночном клубе. - Он изменил тон. - Я знаю чего вы добиваетесь. Вы хотите, чтобы я все перепутал. Привели сюда эту собаку - ну, что мне делать, если я не люблю собак?! Он взъерошил волосы и взмахнул рукой как комедиант, каким, в сущности, и был. - Умер, как собака! - воскликнул он. - Вот как умер Фил, как собака! - Вы говорили, - осмелел я, - что дружили с ним… Его голова дернулась. - Я этого не говорил! - Может быть, в других словах. - У меня нет друзей. - Вы только что сказали, что жившая здесь раньше девушка нашла вам работу. Это похоже на дружескую услугу. Или она вам чем-то обязана? - Конечно, нет. Почему вы все время ее упоминаете? - Не я упоминаю ее, а вы. Я лишь спросил, кто жил внизу раньше Вы предпочли бы ее не впутывать?.. - Джуэль тут совершенно ни при чем. - Она знала Филиппа Кампфа? - Пожалуй. Да, разумеется. - Близко!? Он покачал головой. - Это надо спрашивать у Фила. Я улыбнулся. - Любопытно, мистер Аланд. Один из жильцов дома - убийца. А вы увиливаете от вопросов касательно Кампфа и девушки. Подумайте, что это может означать. Предположим, Кампф отбил ее у вас, и вы его задушили. - Она никогда не была моей подружкой! - Угу. Или, например, Кампф плохо с ней обращался, она хотела от него избавиться, а вы в знак признательности повиновались. - Вздор, - процедил он. - Вам бы писать киносценарии. Везти его к Вульфу я не мог, долго разговаривать с ним - тоже, так как в любой момент ему вдруг могли позвонить из полиции. И я ушел. Спустился еще на этаж и постучал. Послышались шаги, и дверь отворилась, Миган все еще был нечесан и не одет. - Ну? - прорычал он. - Мне нужно задать вам несколько вопросов. Не возражаете? - вежливо, но твердо произнес я. - Определенно возражаю. - Мистера Таленто вызвали к прокурору. Наш разговор поможет вам сэкономить время. Он молча повернулся, и я пошел вслед за ним. - Где-то я вас видел - пробормотал Миган. - Конечно, мы приходили с собакой. - Нет, раньше. Вы не были вчера у Ниро Вульфа? - Верно. - Так как же? Я удивленно поднял брови. - Неужели не ясно, мистер Миган? Я пришел, чтобы задавать вопросы, а не отвечать на них. Я был у Вульфа по делам. Мне часто приходится туда заходить. А теперь… - Жирный заносчивый полуумок! - Возможно, вы правы… Но приступим, пожалуй, к делу. - Я достал записную книжку и карандаш. - Вы переехали девять дней назад. Пожалуйста, расскажите подробно, каким образом вы сюда попали. Его глаза сверкнули. - Я рассказывал, по крайней мере, три раза! - Знаю, так и делается. Я не стараюсь поймать вас на какой-нибудь неточности, но вы могли упустить важную деталь. Предположим, что мне ничего не известно. Ну! Он простонал и уронил голову на руки. - Я профессиональный фотограф, работаю в Питтсбурге. Два года назад женился на девушке по имени Маргарет Райан. Через семь месяцев она меня бросила и уехала из Питтсбурга, во всяком случае, я не мог ее там найти. Примерно год назад один мои клиент вернулся из Нью-Йорка и рассказал, что видел Маргарет в театре с мужчиной. Он заговорил с ней, но она сделала вид, будто его не знает. Я поехал в Нью-Йорк, однако за несколько недель поисков ничего не добился. В полицию не обращался - не хотел, пусть это и покажется вам неубедительным. - Ладно, - махнул я, - Продолжайте. - Две недели назад в картинной галерее в Питтсбурге мне бросилось в глаза большое полотно, написанное маслом. "Три кобылицы на пастбище". На нем была изображена комната с тремя женщинами. Одна из них сидела на диване, две - на ковре, ели яблоки. Сидевшая на диване - моя жена. В этом нет никакого сомнения. - Мы и не сомневаемся, - заверил я. - Что же вы сделали? - Картину написал Росс Шеффи. Я навел о нем справки у администрации и, закончив неотложную работу, вновь отправился в Нью-Йорк. Адрес Шеффи нашелся проще простого - в телефонной книге. Я встретился с ним здесь, в его студии. Сперва я сказал, что заинтересовался одной из женщин на картине, как возможной натурщицей для съемки. Но Шеффи ответил - его мнение о фотографии, как об искусстве, таково, что он и разговаривать не желает на эту тему. Пришлось открыть ему правду. Его поведение сразу изменилось. Он выразил мне сочувствие и сказал, что с удовольствием бы помог, но написал картину больше года назад и просто не помнит, где брал натурщиц. Миган замолчал, и я оторвался от записей. - Повторяю, мне это показалось очень подозрительным, - сказал он агрессивно. - Продолжайте-продолжайте, я слушаю. - Я говорю это подозрительно. Может забыть фотограф, через которого проходят сотни моделей, но не художник. Поэтому я немного вспылил, но, впрочем, потом извинился. Он обещал вспомнить имена натурщиц и попросил ему звонить. Вместо этого я пришел сам. На мои вопрос Шеффи ответил что ни одного имени не вспомнил и вряд ли вспомнит вообще. На сей раз я сдержался. Поднимаясь, я видел объявление о сдаче квартиры и решил переехать. Для картины позировала моя жена и чтобы найти ее мне не мешало жить поближе к Шеффи и его посетителям. У Мигана вероятно была фотография жены, но, разумеется просить ее я не осмелился - она либо давно в полиции, либо ее нет. Поэтому я просто спросил: - Чего же вы добились? - Пока немногого. Пытался сблизиться с Шеффи, не получилось. Познакомился с двумя другими жильцами Таленто и Аландом, но это ничего не дало. Наконец я понял, что нуждаюсь в помощи специалиста, и сразу обратился к Ниро Вульфу. Вы видели, чем все это кончилось. Я кивнул. - У него потрясающее самомнение. А чего вы собственно хотели? - Чтобы он прослушивал телефон Шеффи. - Это незаконно - сурово отчеканил я. - Так ведь ничего и не получилось. Я пролистал записную книжку. - Давайте вернемся немного назад. В течение этой недели вы встречали друзей и знакомых Шеффи? - Только двоих. Молодую женщину натурщицу не помню ее имени, и человека, который, по словам Шеффи, покупает картины. Его фамилия Бронштейн. - Вы не упомянули Филиппа Кампфа. Миган подался вперед и опустил на стол кулак. - И не собираюсь. Никогда его не видел. - А что бы вы сказали, если бы я заявил, что вас видели вместе? - Я бы сказал, что вы гнусный лжец! - Его глаза еще больше покраснели. - У меня и так хватает забот, а тут вы обвиняете в убийстве совершенно незнакомого человека, а потом приводите собаку и заставляете ее гладить! Я соболезнующе кивнул. - Что поделаешь мистер Миган. Не вы первый, не вы последний, кто против своей воли оказывается замешанным в преступлении. - Я закрыл книжку и положил ее в карман. - Прошу никуда не уезжать Вы можете снова понадобиться. Когда я поднимался на верхний этаж, стрелки моих часов показывали двадцать восемь минут одиннадцатого. - Понимаю: при данных обстоятельствах жаловаться на то, что меня отрывают от работы, бесполезно, - сказал Росс Шеффи, указывая мне на стул и садясь напротив. - Только не слишком долго, - попросил он. - Необходимо прояснить некоторые моменты, - начал я. - Конечно то, что Ричард Миган приехал в город в поисках жены и снял здесь квартиру за девять дней до убийства Кампфа, может оказаться простым совпадением, хотя над таким совпадением стоит задуматься. Честно говоря, мистер Шеффи, есть люди, - и я среди них, - которым трудно поверить, будто вы не в состоянии вспомнить, кто позировал вам для большой картины. Шеффи улыбнулся. - Вы думаете, я лгу. - Я этого не утверждаю. - Но, разумеется, так считаете. - Он пожал плечами. - С какой целью? Какой тайный замысел я вынашиваю? - Не знаю. Вы сказали Мигану, что попробуете помочь ему разыскать жену. - Он ужасно действовал мне на нервы. - Стоило немного пошевелиться, лишь бы избавиться от докучливого посетителя? Ну и что же вы сделали? - Я объяснял в своем письменном заявлении, больше мне добавить нечего… Пытался вспомнить. Один из ваших коллег посоветовал съездить в Питтсбург и взглянуть на картину, чтобы освежить память. По-моему, это смешно. - Послушайте мистер Шеффи, - сказал я проникновенно - вся эта история дурно пахнет. Вы живущие здесь многое знаете друг о друге, но о чем-то связанном с Кампфом, похоже умалчиваете. Я не ожидаю, что человек подобный вам станет копаться в грязи, но, так или иначе, вся грязь, связанная с убийством, неминуемо выплывет наружу. Если вы пытаетесь что-то скрыть это не самая умная линия поведения. - Ого, целая речь, - он опять улыбнулся. - Спасибо. Теперь ваша очередь. - Я не столь красноречив. - Шеффи покачал головой. - Нет, вряд ли я вам чем-нибудь смогу помочь. Не скажу, что не сталкиваюсь с грязью, это было бы неправдой. Но с тем, что вас интересует, нет. Вы знаете мое мнение о Кампфе. В некотором отношении им можно было восхищаться, однако и недостатков у него хватало. Примерно то же самое я бы сказал и о Таленто, Аланда знаю лишь поверхностно. С Миганом едва знаком. И даже не догадываюсь, зачем кому-то из них убивать Филиппа Кампфа. Если вы ожидаете… Зазвонил телефон Шеффи подошел к столику у дивана и поднял трубку. Раза два он повторил "да", затем сказал. - Но один из ваших людей у меня. Не знаю, не спрашивал. Возможно. Хорошо, к прокурору. Он повесил трубку и повернулся ко мне. Я поднялся и заговорил первым: - Итак, вас вызывают к прокурору. Им лишь бы тянуть волокиту да соблюдать формальности, никогда не дадут полиции спокойно работать… И скромно удалился. К счастью, такси оказалось на месте; его пассажир любовался окрестностями. Черныш обрадовано ткнулся мордой мне в колени. Счетчик набил шесть долларов, но я не стал брать сдачу с десятки: если уж Вульф заставляет меня расследовать убийство из-за своего увлечения собакой, пускай расплачивается за удовольствие. Когда мы вошли в кабинет, пес полез к Вульфу без всяких колебаний, смело и уверенно. Это доказывало, что вчера, во время моего отсутствия, шеф искал к нему ходы. Возможно, подкормил или даже погладил. Мне в голову пришли кое-какие мысли, но я предпочел оставить их при себе. - Ну? - буркнул Вульф. Я доложил. Ситуация требовала полного и детального отчета, и я вкалывал изо всех сил, пока Вульф, закрыв глаза, блаженствовал в своем любимом кресле. Вопросов не последовало; вместо этого он открыл глаза и начал: - Необходимо… - Минуточку. По-моему такой тяжелой работой я заслужил право высказать идею: необходимо связаться с галереей в Питтсбурге, где выставлялась картина Шеффи. - Это выстрел наугад! - Все равно. Я потянулся к телефону и через каких-то четверть часа, переговорив с тремя разными людьми, узнал все, что мне было нужно. - Выставка кончилась неделю назад. В Питтсбург ехать не придется - картина приобретена мистером Германом Бронштейном из Нью-Йорка. Адреса не дали. - Телефонную книгу. Я уже листал страницы. - Вот. Герман только один. - Звони. - Пожалуй, не стоит. Это может занять весь день. Почему бы мне не подъехать? Картина наверняка там, и, если я не сумею взглянуть на нее, можете меня уволить. Я все равно подумываю об отставке. Разумеется, Вульф был не в восторге - это же моя идея! - но все же сдался. Немного поразмыслив, я спустился вниз, достал сумку с камерой и перекинул ее через плечо. Такси привезло меня не к дому, а ко дворцу с неизбежным швейцаром, мимо которого я прошел, не поднимая глаз. - К Бронштеину, фотографировать, опаздываю, - пробормотал я, не замедляя шага, пересек роскошный холл, бросил лифтеру, по счастью оказавшемуся здесь, "Бронштейн", и мы поехали. Выйдя на двенадцатом этаже я уверенно двинулся направо, полагаясь на свое везение. Дверь открыл великан женского пола в переднике. Через пару минут вышла высокая почтенная дама с благообразным лицом и осведомилась, что мне угодно. Я извинился за беспокойство и пообещал свою величайшую признательность, если мне позволят сделать снимок картины, недавно экспонировавшейся в Питтсбурге, а ныне принадлежащей мистеру Бронштейну. Мои клиент - питтсбургский меценат - увы упустил возможность лицезреть ее в подлиннике. Дама поинтересовалась именем и адресом моего клиента, которые я без запинки продиктовал, и провела меня в комнату, размером чуть поменьше концертного зала. То была чудная картина. Я почему-то ожидал увидеть "кобылиц" голыми, но они оказались при полном параде. Я сделал несколько снимков под разными ракурсами, со вспышками и тому подобной дребеденью, стараясь выглядеть и действовать профессионально. Затем тепло поблагодарил даму от имени клиента, пообещал прислать парочку фотографии и ретировался. На улице я зашел в первую попавшуюся аптеку и набрал номер. - Да? Кого вам надо? - раздался голос Вульфа. - Вас, - признался я. - Только что видел картину. Она искрится красками и жизнью: кажется под теплой кожей пульсирует кровь. Очень выразительные тени, плавно переходящие друг в друга. Обращает на себя внимание… - Заткнись! Да или нет? - Да. Вы уже встречались с миссис Миган. Желаете снова увидеть ее? - Да. Тащи. - Есть, сэр. Адрес был у меня выписан заранее. Я покинул аптеку и остановил такси… В этом старом кирпичном доме не существовало проблемы швейцара, но пробраться внутрь оказалось сложнее. В ответ на нажатие кнопки с табличкой "Джуэль Джонс" из динамика проскрипел голос: - Да? - Мисс Джонс? - Кто это? - Арчи Гудвин. Нельзя ли вас повидать? - Чего вам надо? - Впустите, я объясню. - Нет, говорите сейчас. - Дело сугубо конфиденциальное. Если не верите, я могу привести Ричарда Мигана, он подтвердит. Послышалось сдавленное восклицание. - Но я же сказала вам, что не знаю Мигана. - Зря стараетесь. Я только что видел шедевр изобразительного искусства. "Три кобылицы на пастбище". Впустите меня. | 
