С той поры, как Ниро Вульф в обществе Сейры Данн поднялся в теплицу, произошли самые разные события. Уехали наши унылые посетители, сообщив напоследок, что после выступления Дейзи в полиции они распрощались с домом Хауторнов на Шестьдесят седьмой улице и перебрались в отель. Вульф позвонил с крыши: передал некоторые распоряжения. Во-первых, прислать ему наверх Орри Кэтера за инструкциями. Орри помчался, вскоре спустился вниз и тут же уехал. Во-вторых, отправить Фреда Даркина на Одиннадцатую улицу, по тому самому адресу, где Юджин Дэйвис числился Эрлом Даусоном, с указанием разыскать и доставить последнего в бюро. Фред отбыл. В-третьих, если получится, дозвониться мистеру Раймонду Плену. Это распоряжение осталось для меня сплошной загадкой. Плен был ученым садоводом и экспертом "Дитсона и Кo ", владельцем почти всех крупнейших цветочных магазинов. Я так ничего и не понял, когда Вульф стал просить его приехать к нам как можно скорее. Звонили Сол Пензер и Дженнет Кейн, и оба раза по требованию Вульфа я соединял их с теплицей. Протокол вести не требовалось. Значит, мое умение притворяться не подвергалось ненужному напряжению. Но настроение от этого ни капельки не улучшилось, поскольку я даже не знал, чего ради мне пришлось бы лицемерить. Другой факт, сильно подорвавший мою веру в себя, был связан с тем, что я занялся самостоятельными изысканиями на тему "что особенного в этом снимке?" и ничего не добился. Шесть фотографий были извлечены из сейфа, поднесены к самому окну и рассмотрены под сильной лупой, но для разрешения загадки убийства Ноэля Хауторна я с таким же успехом мог бы изучать почтовую открытку с видом Большого Каньона. Если разгадка заключалась в снимках, она была не для меня. Однако я упорно продолжал вертеть их в руках до тех пор, пока не приехал Раймонд Плен. Я телефонировал Вульфу, и тот велел Фрицу поднять его на лифте вместе с конвертом и растением, которое Фред доставил из Рокленд-Каунти. Настроение у меня сразу выровнялось. Я понял, что дело на мази, ибо Вульф никогда не стал бы приглашать к себе Раймонда Плена только ради того, чтобы втереть мне очки. Я принялся расхаживать по кабинету, строя и тут же отвергая самые нелепые предположения. Я все еще бился над своей проблемой, когда послышался скрип идущего вниз подъемника, а затем шум, свидетельствующий о том, что Фриц провожает мистера Плена на выход. Возвращенный мне конверт с фотографиями я немедленно запер в сейф и кустарничать больше не пытался. Тем временем телефон позвонил еще дважды. Сначала вышел на связь Джон Чарльз Данн. Он сообщил, что Эйприл вернулась из прокуратуры живой и невредимой, с ней не случилось ничего плохого, если не считать разыгравшейся головной боли. Вместе с ней вернулся и Энди Данн, а Прескотта нет. Во время допроса он был, но потом куда-то уехал, пообещав скоро появиться. Второй звонок поступил от Фреда Даркина. Этот уверял, что минут десять держал палец на кнопке с надписью "Даусон", но безрезультатно. Тогда он обратился к вахтеру, и тот впустил его на лестницу. Фред поднялся к дверям квартиры, но и там никакой стук и звонки ничего не решили. С нами он связался из аптеки напротив. Я попросил его подождать у аппарата, позвонил Вульфу по внутреннему телефону и получил от него указание для Фреда раскинуть временный лагерь возле жилища мистера Даусона. А затем, когда я отправился на кухню выжимать лимоны, и прибыл Кремер. Фриц провел его в кабинет, я поспешил туда же и предложил ему стакан хорошего холодного лимонада. Он даже не соизволил сказать "спасибо", ограничившись каким-то невнятным ворчанием. А если судить по гневному взгляду, которым он смерил меня с головы до ног, можно было подумать, что я написал на него кляузу мэру города. Я поставил стакан себе на стол, уселся и, проговорив: "Погода просто кошмарная", – принялся размешивать лимонад ложечкой. – Идите к черту! – еще менее любезно изрек инспектор. – Я хочу видеть Вульфа. – Отлично, братец. – Я отхлебнул лимонад. – Через несколько минут он спустится. Что бы вы ему ни сказали, меня это не заденет. Я намерен от него уйти. Снова он какие-то тайны разводит, я ими по горло сыт. Представляете? Люди звонят сюда десятками, а я не должен ни с кем разговаривать, потому что якобы не умею владеть своим лицом. Чепуха! Кто я такой? Раб. Проклятый кровопийца! Как насчет места для меня в полиции? – Заткнись! – Хорошо, Сейчас вы поразитесь. Я действительно заткнусь. Я замолчал и принялся за лимонад. А когда прикончил первый стакан и стал размешивать второй, появился Вульф. Очевидно, он оставил Сейру наверху в обществе Теодора, потому что был один. Поздоровавшись с Кремером, он втиснулся в кресло за своим столом, позвонил, чтобы принесли пиво, тяжело вздохнул и посмотрел на инспектора, полузакрыв веки. – Что-нибудь новенькое? – Нет. – Кремер уже был сама любезность. – Старое. – Он вытащил из кармана листок бумаги, посмотрел в него, потом протянул Вульфу. – Вот взгляните. Тот принял его, прочитал, в свою очередь, небрежно бросил на стол и откинулся в кресле, при этом издав неясный звук, не то смех, не то ворчание. – Здесь стоит сегодняшнее число. Я бы не назвал вещицу "старой". – Да, – согласился Кремер. – Эта часть достаточно свежая. Но что вызвало необходимость такого шага? Ваши прежние штучки… Больше вам не разрешат брыкаться. Сегодня утром я предложил открытый путь, вы с ним не согласились. Хорошо. Я оказываю вам честь, приехав сюда лично. Ничем нельзя злоупотреблять. Даже если бы я и хотел поиграть с вами в прятки, у меня бы не получилось. Все, начиная от президента Соединенных Штатов и кончая ректором старших классов Варнейского колледжа, пытаются вмешаться. Но я не отступлю, клянусь богом. – Он ткнул пальцем в бумажку на столе. – Это предложил Скиннер, и я не стал противиться. Пятьдесят раз я предупреждал, что вы попадетесь, и вот пожалуйста… Какого черта вы воображаете? Только потому, что ваши клиенты – люди с положением, пользующиеся влиянием и властью: они, мол, вытянут вас из неприят… – Я никогда не надеюсь на своих клиентов. Пускай они на меня надеются. – На сей раз им не повезло. А ведь еще утром вы вполне могли выкрутиться. Например, рассказать о том, что узнали от миссис Хауторн, как молодой Данн нашел василек. Или о том, как Эйприл Хауторн разговаривала с Нейоми Кари, изображая миссис Хауторн. Причем нам прекрасно известно, что Гудвин ее там видел, когда вы с настоящей миссис Хауторн сидели в библиотеке. Эти и многие другие вещи мы намерены обсудить в надлежащей обстановке. Вставайте и надевайте шляпу, у меня внизу машина. Вульф посмотрел на него недоверчиво и произнес: – Глупости. Что вам нужно? – Хватит, я уже утром все объяснил, и что хорошего из этого получилось? – Кремер поднялся. – Поехали, нас ждут у Скиннера. – Сегодня воскресенье, мистер Кремер. – Правильно. И поручителя вы найдете не раньше завтрашнего дня. Мы подберем для вас самые большие нары. – Но это же гротеск! – Считайте как угодно. Идемте. Мне надоело перед вами распинаться. – Так вы всерьез, да? – Конечно! – В таком случае, прошу повременить. Мне нужны три-четыре минуты, чтобы продиктовать письмо в вашем присутствии. – Кому? – подозрительно спросил Кремер. – Услышите. Кремер с минуту постоял в нерешительности, потом уселся опять и буркнул: – Валяйте. – Арчи, твой блокнот, – распорядился Вульф. Я приготовился записывать. Вульф откинулся в кресле, закрыл глаза и монотонно принялся диктовать. "Главному редактору „Газетт“ мистеру В.В. Оливеру Дорогой мистер Оливер! Инспектор Фергус Кремер арестовал меня как свидетеля по делу об убийствах Хауторн-Кари (возможно, я не сумею выйти под залог до понедельника). Поэтому я собираюсь предать вышеозначенного инспектора и его начальство всеобщему осмеянию. Вам хорошо известно, стоит ли доверять моим словам. Я предлагаю опубликовать нижеизложенные факты в выпуске, который выйдет у Вас в понедельник. Мой арест спровоцирован профессиональными раздорами и завистью. Благодаря оригинальной интерпретации вещественных доказательств я обнаружил убийцу. Но пока не готов назвать его имя полиции, которая станет все путать (можете намекнуть и на худшее) – и в конце концов засветит ловушку, приготовленную мною для преступника. Поэтому в свое время (можете сказать: скоро) его арест осуществит представитель "Газетт". Он же доставит убийцу в полицию с доказательствами его вины. Я непременно буду выпущен под залог самое позднее к полудню понедельника. Не откажите в любезности приехать ко мне домой в половине второго к ленчу, мы обсудим сумму, которую ваша газета заплатит за мой подарок, а также разные технические подробности. С наилучшими пожеланиями, искренне Ваш…"
– Заделай мою подпись и позаботься о том, чтобы мистер Оливер получил эту бумагу до десяти часов завтрашнего вечера. – Вульф поднялся на ноги и буркнул: – Ну, сэр. Я готов. Даже не пошевелившись, Кремер заявил: – Оливер ничего не получит, я заберу и Гудвина. Вульф пожал плечами. – Это отсрочит дело на сутки. Мое письмо появится в "Газетт" во вторник вместо понедельника. – Он не посмеет. И вы тоже. Вы что, законы не знаете? Оливер не станет на них посягать. Так… – Пф! Законы! Да если убийца будет отдан в руки правосудия, и не один, а с вескими доказательствами его вины, они прослывут настоящими героями… – Вы потеряете свою лицензию. – Зато получу от "Газетт" столько, что смогу наконец отдохнуть от дел. – Блефуете? – Ни капельки. Я же договорился с мистером Оливером. Кремер поглядел на меня, я ему сочувственно подмигнул. Тогда, склонив голову к плечу, он воззрился на Вульфа. И вдруг вся кровь бросилась ему в лицо, оно стало растерянным и жалким. Стукнув кулаком по столу, он вскочил и завопил на Вульфа: – Садитесь, вы, проклятый носорог! Садитесь немедленно! Зазвонил телефон. Я потянулся за трубкой и услышал нетерпеливый голос Фреда Даркина: – Арчи? Приезжай как можно скорее. Я опять там, где был, теперь уже с мертвецом на руках, во всяком случае, он вполне может им стать. – Извините, – вежливо произнес я, – но я, к сожалению, не могу сообщить об этом мистеру Вульфу. Впрочем, сам он все равно не приедет. У него посетитель из полиции. Подождите, пожалуйста, у аппарата. Я обратился к Вульфу, придерживая трубку таким образом, чтобы Фред все слышал: – Это тот самый Даусон. Помните, еще днем он звонил? Предлагает несколько блоков сигарет из Венесуэлы, по сотне за десяток. У него есть… – Сейчас поехать не могу. – Да я-то понимаю… – А ты съезди. Скажи, что уже выходишь. Я заговорил в микрофон: – Мистер Вульф просит передать, что возьмет их, если они в хорошем состоянии, мистер Даусон. Я скоро примчусь. Минут через пятнадцать. Я положил трубку и вышел из кабинета. Тревожило меня только то, что, если у Кремера появится подозрение, ему будет легче легкого подойти к телефону и выяснить, откуда звонили, но, судя по физиономии, мысли у него были заняты совсем другим. Машина Кремера стояла перед нашим домом впритык к моему "родстеру". Я весело приветствовал двух полицейских, сидящих там на передних местах, вскочил на своего "коня" и отбыл. Конечно, им вряд ли приказывали следовать за мной, но я все же завернул на Тридцать четвертую улицу и немного переждал, а потом уже поспешил на окраину города. В это время июльского воскресенья город был почти пуст, а мне предстояло проехать чуть больше мили. Я остановился там же, где и накануне, – поодаль от нужного дома, дошел до него пешком, нажал на кнопку под табличкой "Даусон", дождался щелчка и поднялся на второй этаж. В самом конце холла, у приоткрытых дверей, обнаружились два свидетельства применения грубой силы. Во-первых, в щепки был истерзан дверной косяк, а во-вторых, значительно пострадало лицо Фреда Даркина. Левая его сторона распухла, на правой красовались огромный синяк и ссадина. – Ох! – сказал я. – Так, значит, ты – мертвец? – Заткнись! – бросил он беззлобно. – Вот, взгляни-ка. Я поспешил за ним в квартиру и предо мной предстали новые доказательства насилия. Стол и стулья были перевернуты, ковры сбиты, а на полу лежал Гленн Прескотт. Он вовсю таращился на нас. Его физиономия являла собой совсем уже плачевное зрелище, все вокруг было измазано кровью, особенно воротничок, галстук и рубашка адвоката. – Он недавно пришел, – изрек Фред, – но говорить не хочет. А кровь у него из носа течет. Прескотт застонал. – Я скажу, – пробормотал он с трудом, – скажу, если… смогу. Похоже, у меня внутренние повреждения. – И стал хвататься за живот. – Он сюда меня бил. Я опустился перед ним на колени и пощупал пульс. Потом с предельной осторожностью принялся ощупывать его самого. Он весь перекосился, охал и стонал, но я никак не мог обнаружить источников таких страданий. Затем Фред принес влажное полотенце, я обтер Прескотту лицо и поднялся. – Сомнительно, чтобы вы были серьезно ранены, хотя с уверенностью утверждать не стану. Ведь вас только кулаками били, не так ли? – Ох, не знаю. Он свалил меня с ног, но я поднялся и опять упал от его удара. – Кто это был? Дэйвис? – Я не собираюсь… – Он снова застонал. – Конечно Дэйвис, – вставил разгоряченный Фред. – Он, должно быть, вошел, когда я ходил звонить вам. Ну а потом я вернулся и стал наблюдать за входом. Смотрю, является этот тип и жмет на звонок. Через некоторое время слышу шум. Вахтер тоже из своей клетушки выползает, словом, переполох. В дом он меня впустил, но неприятностей не пожелал и остался внизу. А тут на втором этаже все сразу прояснилось. Я даже видел его мельком, просто не смог быстро отреагировать: головой обо что-то стукнулся. Прихожу в себя – валяюсь под лестницей, а вокруг никого. Тогда я поднимаюсь в квартиру и нахожу здесь вот этого. Я оглянулся, увидел телефон, подошел к нему и набрал знакомый номер. Ответил сам Вульф. – Это Арчи. Кремер еще там? – Да. – Должен ли я сообщить о положении дел? – Да. – Ну так вот, я говорю из апартаментов Даусона. Передо мной на полу лежит избитый Прескотт: есть отдельные синяки. Над ним Дэйвис потрудился, он же и Фреда сшиб с лестницы, а теперь отправился гулять. Фред тоже здесь. – Прескотт сильно изувечен? – Сомневаюсь. – Привези его сюда. – А что скажет Кремер? Его машина перед домом, в ней два фараона. – Все нормально, мы действуем заодно с полицией. – Какая приятная неожиданность. Я повесил трубку и повернулся к Прескотту. – Инспектор Кремер гостит у Ниро Вульфа и просто мечтает вас увидеть. Мы собираемся помочь вам спуститься вниз. – Но я так искалечен, – просипел он, – как бы мне не стало хуже. – Вот уж не думаю. Давайте посмотрим, устоите ли вы на ногах. Сюда, Фред. Мы подняли его, ничего не сломав и не повредив. Если судить по стонам, которые он при этом издавал, можно было подумать, что наша затея бессмысленна, но я снова пощупал ему пульс и убедился, что он ничуть не хуже моего. Поэтому мы повели адвоката вниз, не обращая внимания на его причитания и охи. Пока он сидел на ступеньках возле выхода, я подогнал машину к самому крыльцу. Мы подхватили Прескотта под руки и практически отнесли в "родстер". Я уселся на водительское место, а "страдальца" поручил заботам Фреда. Но тот, покачав головой, решительно заявил: – Нет. У меня другое задание. – А вдруг к тебе появятся вопросы? Полезай в машину. – Они смогут расспросить меня и позднее. Сейчас я должен кое-что сделать. Блеск его глаз и напряжение в голосе доказывали, что спорить с ним бесполезно. – Хорошо, – сказал я, – но учти, у тебя только один шанс из миллиона его разыскать. А если найдешь, не будь дураком. Помни, что любой гражданин нашей страны, столкнувшись с правонарушением, может законно произвести арест. Возможно, ты ничего не увидишь, зато почувствуешь, как следует поступить. Соображаешь? – Пошел ты со своими советами! – сказал он мирно и быстро пошел прочь. А я включил мотор. Пока мы ехали по Тридцать пятой улице, Прескотт вдруг объявил, что надумал обратиться в больницу. Я решил его не отговаривать и продолжал нажимать на акселератор. Перед домом Вульфа нас явно поджидали двое ребят из машины Кремера. Они помогли спустить мой груз на тротуар, обращая на его протесты не больше внимания, чем я сам. Мы благополучно преодолели ступеньки крыльца и вошли в здание. В холле нас встретили не только Вульф с инспектором Кремером, но и доктор Волмер, кабинет которого находился на нашей улице. Парадом командовал Ниро Вульф. Указания сыпались налево и направо. Врач и один из фараонов поднялись по лестнице, тогда как нам с Прескоттом предоставили подъемник. Я оставил всех троих в свободной южной спальне и вернулся в кабинет. | 
