Семенов Юлиан - Противостояние.

    - Прыгайте, господин Милинко, - он протянул ему руку, - прыгайте.

    - Все равно покажите ваш документ. Любой.

    - Хай! - крикнул кто-то из тех, что стояли поодаль.

    Кричали не по-русски. Кротов ничего не понял, но он часто слушал их радио, голос подействовал на него завороженно, как и раскованность людей, стоявших неподалеку от длинной машины. За рулем сидели рослые парни и, лениво жуя резинку, смотрели на происходящее.

    Мужчина пожал плечами, повернулся и пошел, бросив паспорт Кротова на теплые плиты взлетной полосы.

    - Эй! - крикнул Кротов. - Вы чего?!

    - Ультиматум - не для меня, - не оборачиваясь, ответил мужчина.

    - Эй! - снова крикнул Кротов. - Да стойте, я шуткой!

    Спрыгнув, он поднял паспорт и побежал следом за мужчиной. Тот обернулся, усмехнувшись, достал из кармана пачку "Мальборо", протянул Кротову. Тот потянулся трясущимися руками к коробке.

    - Вообще-то я не курю, - сказал он, - разве что после пережитого…

    Сигарета никак не доставалась, он опустил глаза на пачку, и вдруг холод сковал его.

    "Производство табачной фабрики "Ява" и объединения "Филипп Морис", - успел прочитать Кротов, и, не раздумывая, отбросив тело назад, он выстрелил в мужчину, в сердце ему выстрелил: тот обрушился на землю. Кротов вскинул пистолет, чтобы перещелкать тех, кто был возле машин, все сразу понял - игра, но выстрелить не успел, пуля пробила ему руку, пистолет выпал на землю.

    …Костенко склонился над Тадавой:

    - Ну что, дед? Больно?

    - Снова вы правы, - ответил он, - даже как-то противно: я ведь поначалу не хотел кольчугу надевать.

    - Мцыри, - усмехнулся Костенко. - А мне еще одного хоронить?

    Он поднял простыню, увидел страшный, черный кровоподтек на груди Тадавы, разорванную кожу, простыню опустил, покачал головой, вздохнул.

    - А что это вы меня "дедом" величаете? - спросил Тадава.

    - Да так, - ответил Костенко. - "Дед" - хорошее слово, очень нравится мне, когда человека можно назвать "дедом".

    Из госпиталя Костенко поехал в тюрьму. Кротова допрашивали бригадой. Костенко поблагодарил коллег, остался с Кротовым с глазу на глаз:

    - Сейчас поедем в Москву, Милинко (фамилию Кротов ему - по разработанному плану - не называли еще). Самолет, как понимаю, переносите нормально?

    - Вполне, - ответил тот. - Вы, я думаю, главный, так что протест вам можно заявить?

    - По поводу чего?

    - По поводу того, что до сих пор не вызван врач-психиатр? Я действовал под гипнозом… Главный, тот, кто виновен в моих неосознанных действиях, остался на свободе…

    - Протест принято заявлять прокурору. А я сыщик… Я свою работу сделал… Как фамилия гипнотизера?

    - Это я скажу работникам прокуратуры после того, как буду освидетельствован врачом-психиатром…

    - Что ж… Это даже не протест - вполне законная просьба… Но я могу вам назвать фамилию "гипнотизера"… Его фамилия Кротов, Николай Иванович, - разве нет?!

    …Через сорок два дня Костенко позвонил в Магадан, Жукову:

    - Подполковник, привет вам, дорогой, и поздравления со звездочкой!

    - Все равно в Москву не поеду, - ответил тот.

    - Ну и не надо, - легко согласился Костенко. - Вы поезжайте к Журавлевой, к этой красавице Диане. Желательно, чтобы в это время ее муж был в вечерней смене. Сядьте к столу, облокотитесь, протяните правую руку, разожмите пальцы и скажите ей следующее: "Мадам, если вы сейчас же не положите сюда, в эту мою ладонь самородок, я обещаю вам тяжкие времена…"

    …Журавлева стала мертвенно-бледной, откинулась на спинку стула, хотела что-то ответить, но слова застряли в горле…

    - Храните вне дома? - помог ей Жуков.

    Она кивнула.

    - Ну одевайтесь. Надо ж вам до прихода благоверного вернуться. Или он в курсе?

    Женщина отрицательно покачала головой, а потом заплакала, но плакала она не по-женски - беспомощно, жалостливо, безысходно, - а как-то совершенно по-особому, очень рационально и зло…

    1979 г.

    Каплей (сокр.) - капитан-лейтенант.

    "1-А" и "1-С" - подразделения армейской разведки.

    ОКХ - генеральный штаб вермахта.

    Крипо - уголовная полиция в нацистской Германии.