У него даже не было с собою оружия. К чему? И потекли часы, очень похожие, должно быть, на те, что проводил в этом доме его хозяин. Мегрэ даже перелистал несколько книг из его своеобразной библиотеки. Почти все они были перечитаны по нескольку раз. Потом он долго копался в удочках, ему казалось, что такому человеку, как Трамбле, удочки должны были представляться идеальным тайником. - Две тысячи франков в месяц в течение семи лет… Солидный капиталец. Не говоря уже о деньгах, которые он тратил лично на себя… Но где-нибудь да была же она запрятана, эта кубышка? В восемь вечера, когда Мегрэ в поисках тайника принялся обследовать вольеры, у подъезда остановилось такси. Это приехал Люка в сопровождении какой-то девицы, у которой было, видимо, очень неважное настроение. - Я не знал, что делать, телефона здесь нет, - бригадир был несколько смущен. - В конце концов я решил, что лучше всего привезти ее к вам сюда. Это - любовница… Рослая, крупная брюнетка с грубоватым, мучнистого цвета лицом. Настороженно глядя на комиссара, она процедила: - Надеюсь, меня не собираются обвинить в том, что это я убила его? - Входите, входите… - тихо сказал Мегрэ, - в этом доме вы, наверно, ориентируетесь лучше меня… - Я?.. Впервые эту грязную дыру в глаза вижу… Пять минут назад я даже не знала, что она на свете существует… Да, воздух здесь не то чтобы очень. У нее чувствительностью отличался нос, а не барабанные перепонки. И, садясь, она прежде всего смахнула пыль с предложенного ей стула. IV. Четвертая жизнь Мориса Трамбле
Ольга-Жанна Мари Пауссонно, 29 лет, родом из Сен-Жорис-сюр-Изер, без определенных занятий, адрес: отель "Во Сежур", улица Лепик, Париж, 18-й округ. И тут же эта громадина с круглой, наподобие луны, физиономией затараторила: - Прошу отметить, господин комиссар, что я к вам явилась добровольно. Как только я в газете увидела его фотографию, я себе сказала: я не должна бояться неприятностей, я… - Трамбле приходил к вам в отель? - Да, два раза в неделю… - Так что хозяин и персонал знали его в лицо? - Еще бы! Очень хорошо знала. Последние пять лет, с тех пор как это началось… - Они тоже видели фотографию… - Что вы хотите сказать? Она закусила губу - сообразила наконец. - Да, хозяин действительно спросил у меня, не фотография ли это мосье Шарля… Но я и так пришла бы… - Не сомневаюсь. Стало быть, вы знали его под именем мосье Шарля? - Я познакомилась с ним случайно, на бульваре Рошешуар, выходя из кино… Я служила тогда буфетчицей в ресторане самообслуживания на площади Клиши… Он за мной увязался… Он сказал мне, что бывает в Париже только наездом… - Два раза в неделю… - Да… Когда мы встретились во второй или в третий раз, он проводил меня до отеля и зашел ко мне… Так это и началось… Это он настоял, чтобы я бросила работу… Почему она понравилась Трамбле? Очевидно, потому, что Жюльетта была маленькая, щуплая и белобрысая, а эта - высокого роста, черноволосая и сдобная. Сдобная - это, конечно, основное. И, видимо, ее круглое, лунообразное лицо связывалось в представлении Трамбле не только с округлостью форм, но и с мягкостью характера, быть может, даже с чувствительностью? - Я скоро поняла, что он немного того… - Что значит "того"? - Ну, во всяком случае, с фантазиями… Он вечно твердил, что увезет меня в деревню… Только об этом и мечтал… Не успеет, бывало, прийти и уже тащит меня куда-нибудь в парк посидеть на скамеечке… Он приставал ко мне с этой своей идиотской деревней несколько месяцев, все просил, чтоб я с ним поехала туда хоть на пару деньков, и уговорил-таки в конце концов… Вы, может, думаете, мне там было очень весело? Как бы не так!.. - Он содержал вас? - Он давал мне только на самое необходимое… Приходилось уверять его, будто я шью себе все сама… Ему, видите ли, хотелось, чтобы я все дни просиживала за шитьем и за штопкой… Комедия, да и только!.. Я его сто раз выставляла и говорила ему… Чего только я ему не говорила! А он хоть бы что, прицепился - не оторвать, является потом с подарками, письма пишет длиннющие… Что вы смеетесь? - Да нет, ничего… Бедный Трамбле! Он хотел отдохнуть от Жюльетты и нарвался на Ольгу! - В общем, когда вы встречались, у вас немало времени уходило на ссоры… - Это да, немало уходило времени… - И вы ни разу не поинтересовались и не пошли за ним, чтобы узнать, где он живет? - Он мне сказал, что где-то в районе Орлеанского вокзала, я и поверила… А в общем, мне это было все равно… - У вас был, вероятно, еще друг? - Да, у меня, конечно, были друзья… Но серьезного - ничего… - А вы им рассказывали о своих отношениях с мосье Шарлем? - Уж не думаете ли вы, что я им очень гордилась? Он был похож на пономаря из бедного прихода… - Вы никогда не видели его в обществе других лиц? - Никогда… Я же вам говорю, что для него вся радость была посидеть со мной где-нибудь в парке на скамеечке… Это правда, будто он был очень богатый? - Кто вам сказал? - Я читала в газете, что, по всей вероятности, он получил большое наследство… А я осталась без гроша в кармане… Такая уж, видно, моя судьба… Смотрите-ка, совсем как Жюльетта! - Скажите, у меня могут быть неприятности? - Ну, что вы! Просто проверим ваши показания. Ясно, Люка? И показания подтвердились полностью, вплоть до скандалов, которые Ольга закатывала бедняге Трамбле всякий раз, когда он приходил к ней, потому что характер был у нее собачий. В течение ночи и части следующего дня Мегрэ обыскал в доме на Привокзальной набережной все уголки и закоулки, но так ничего и не нашел. Не без сожаления покинул он этот дом, где провел столько часов как бы наедине со своим "беднягой" и близко заглянул в его жизнь. Мегрэ приказал установить за домом круглосуточное тайное наблюдение, для чего поблизости должны были дежурить несколько полицейских инспекторов. - Что-нибудь это нам все-таки даст, - сказал он начальнику сыскной полиции. - Возможно, потребуется какое-то время, но я думаю, что в конце концов результат будет положительный. Проверили, нет ли какого-нибудь подозрительного дружка у Франсины. Была организована слежка за Ольгой. Велось наблюдение за оборванцами с Привокзальной набережной. Из банков на запросы пришли отрицательные ответы, точно так же, как и от нотариусов. Отправили телеграмму в Канталь, и можно было, видимо, считать установленным, что никакого наследства Трамбле не получал. По-прежнему стояла жара. Трамбле похоронили. Его жена и дети готовились к отъезду в провинцию, потому что теперь средства не позволяли им жить в Париже. Известна была жизнь Трамбле с улицы Де-Дам, известна была жизнь Трамбле с Привокзальной набережной и его жизнь с Ольгой… Был известен любитель рыбной ловли, канареек и приключенческих романов… О там, что можно было бы назвать четвертой жизнью Трамбле, рассказал официант одного из парижских кафе. Человек этот явился однажды утром на набережную Орфевр и попросил, чтобы Мегрэ его принял. - Извините, что я не пришел к вам раньше, но я все лето работал в Сабль-д'Оонн… Когда я увидел в газете эту фотографию, я собрался было написать вам, но потом как-то вылетело из головы. Я почти уверен, что это тот самый господин, который приходил играть на бильярде к нам в кафе: это на углу бульвара Сен-Жермен и улицы Сены. - Но у него, разумеется, был партнер? - Да, конечно… С ним приходил еще один, такой худой, длинный, с рыжими волосами, с усиками. Трамбле звал его Теодором, они были на "ты". Приходили они ежедневно и всегда в одно время, часов около четырех, уходили около шести… Теодор пил аперитивы. В отличие от него Трамбле к спиртному не притрагивался. В большом городе человек пришел, ушел - и нет его, однако через некоторое время здесь ли, в другом ли месте, но след его непременно обнаруживается. Следы Трамбле отыскались у продавца птиц с Луврской набережной и в подозрительном отеле на улице Лепик. А теперь еще оказывалось, что он вместе с каким-то рыжеволосым верзилой много лет подряд ходил в скромное кафе на бульваре Сен-Жермен. - Когда вы его видели в последний раз? - Я уже больше года, как ушел с того места… Торанс, Жанвье, Люка и другие инспекторы отправились в поход по всем парижским кафе и ресторанчикам, где есть бильярды, и недалеко от Нового моста им удалось напасть на след обоих приятелей - в течение нескольких месяцев они ходили сюда играть в бильярд. Однако все сведения о Теодоре ограничивались тем, что он сильно пьет и каждый раз, приложившись к стаканчику, машинально вытирает усы тыльной стороною ладони. - Человек скромного достатка, одет скорей даже бедно… Платил всегда Трамбле. Полиция разыскивала Теодора в течение нескольких недель, но он оставался неуловим. И вот однажды Мегрэ пришла в голову мысль заглянуть в контору фирмы "Куврэр и Бельшас". Принял его мосье Мовр. - Теодор? Да, один Теодор у нас действительно служил, только очень давно… Погодите… Он ушел от нас лет двенадцать назад… Я уверен, что он был знаком с мосье Трамбле… Этот Теодор - я могу выяснить его фамилию по картотеке - служил у нас рассыльным, и мы уволили его за постоянное пьянство и за то, что, напившись, он держал себя с недопустимой развязностью… Фамилию выяснили - Балар. Теодор Балар. Однако в меблированных комнатах Парижа и предместий никакого Балара обнаружить не удалось. Еще один туманный след: лет пять назад некий Теодор Балар несколько недель работал при карусели в балаганах на Монмартре. В один из вечеров, напившись пьяным, он сломал себе руку, с тех пор его там больше не видели. Этот человек и субъект с пневматическим ружьем из отеля "Эксельсиор", несомненно, одно и то же лицо… Какой случай свел его снова с кассиром фирмы, где сам он служил всего-навсего рассыльным?.. Как бы то ни было, эти два человека регулярно встречались и играли в бильярд. Быть может, Теодор проник в тайну своего приятеля? Или догадался, что в доме на Привокзальной набережной спрятаны деньги? А может быть, друзья поссорились? - Продолжайте наблюдение за набережной… И наблюдение продолжалось. Вскоре в сыскной полиции появилась дежурная шуточка: - Что ты сегодня вечером делаешь? - Стерегу канареек… Но именно это и привело к успеху. Однажды ночью в дом забрался долговязый худой человек с рыжеватыми усами и висевшей, как плеть, рукой. Он был похож на нищего калеку. Толстяк Торанс бросился на него сзади, и тот стал умолять, чтобы его не трогали. Беднягой был Трамбле, беднягой оказался и его убийца. На Теодора жалко было смотреть. Он, видимо, уже несколько дней ничего не ел и, не имея приюта, скитался по улицам и набережным. Он догадывался, конечно, что за домом следят, поэтому он так долго и не решался в него проникнуть, однако под конец не выдержал. - Тем хуже! - проговорил он со вздохом. - Ну да уж лучше так… Есть хочется, больше не мог… В два часа ночи он все еще сидел у Мегрэ в кабинете, поглощая стоявшие перед ним бутерброды и пиво, и с готовностью отвечал на все вопросы, какие ему задавали. - Я, конечно, сволочь, сам знаю. А вот вы не знаете, как этот Морис скрытничал и юлил… Ведь ни разу не проговорился, что у него здесь на набережной дом есть… Не доверял… Играть со мной в бильярд - это пожалуйста, а насчет остального, тут он признавал только свои "козыри"… Это вам как покажется?.. Случалось, брал я у него денег взаймы, по мелочи, конечно, так вы бы видели, как из него приходилось вытягивать… Может, я и погорячился, это верно… Я сидел без гроша… Надо было платить хозяйке за комнату… Тут он мне и сказал, что это в последний раз, что дураков, мол, нету и, кроме того, бильярд ему уже надоел… В общем, выставил меня, точно лакея какого-нибудь… Вот тогда я его и выследил, понял, какую он жизнь ведет, - и догадался, что здесь в доме непременно припрятаны деньги… - И для начала вы решили его убить… - буркнул Мегрэ, затягиваясь трубкой. - Это только показывает, что я не из корысти так поступил, а потому, что он меня обидел… Иначе я просто пошел бы на набережную, когда его там не было… Не меньше десяти раз обыскивали пресловутый дом самые опытные эксперты, и лишь когда год спустя его продали и никто не вспоминал уже об убийстве Трамбле, деньги, наконец, нашлись. И спрятаны они были не где-нибудь в стене или под паркетом, а просто-напросто лежали укромно в заброшенном чуланчике на втором этаже. …Это был клеенчатый, туго набитый ассигнациями пакет, в котором оказалось больше двух с половиной миллионов франков. Услышав эту цифру, Мегрэ сделал быстрый подсчет - и все понял. Он сел в такси и вышел у павильона Флоры. - У вас имеется список лиц, получавших выигрыши Национальной лотереи? - Полного списка нет, некоторые желают сохранить свой выигрыш в тайне - закон предоставляет им такое право… Вот, например, семь лет назад… Это был Трамбле. Он выиграл три миллиона. Он унес их с собой, крепко зажав под мышкой пакет с ассигнациями. И он никогда и никому не сболтнул о них ни словечка, этот не выносивший шума Трамбле, которому выигрыш открыл доступ к маленьким, но прежде недоступным для него радостям. "Бедняков не убивают…"
И все же он был всего лишь бедняк, бедняк, убитый у себя на постели, где он сидел в нижнем белье и чесал на сон грядущий свои больные подошвы.
www.profismart.org | 
