- Судя по всему, да. Может, Кузнечик знает больше. - И все-таки не ясно, почему он там оказался. - Ладно, скажу, коли вы еще не догадались. Но имейте в виду: это его идея. Он думает, что нам выгодно помочь вам: услуга за услугу - при случае и вы будете сговорчивее. В нашем деле надо ладить со всеми. Впрочем, кажется, не только он идет по следу - там же крутится Лоньон. Мегрэ и ухом не повел. Фред удивился: - Вы туда не пойдете? - И добавил: - Понял. Вам звонят сюда, и вы не можете уйти. - Мегрэ направился к телефону. - Торранс? У тебя есть кто-нибудь под рукой? Трое? Хорошо! Отправь их на площадь Тертр. Пусть понаблюдают за бистро "У Франсиса". Попроси восемнадцатый округ послать им подкрепление… Нет, точно не знаю. Буду здесь. Теперь, не решаясь покинуть "Пикреттс", он сожалел, что избрал это заведение своим штабом. Зазвонил телефон. Опять Лапуэнт. - Ничего не могу понять, шеф. Вот уже полчаса он кружит по Монмартру. Неужели подозревает, что за ним следят, и пытается оторваться? Зашел в кафе на улице Лепик, потом спустился к площади Бланш, заглянул в две пивнушки. Снова вернулся на Лепик. Забрел в какой-то дом на улице Толозе; там, во дворе, мастерская, в ней живет старушенция, бывшая певичка из кафешантана. - Наркоманка? - Да. Жакен поговорил с ней после ухода Филиппа. Она еще хуже графини. Пьяница. Расхохоталась и стала уверять, что, мол, не смогла дать ему то, чего он искал. - Только этого не хватало! Где он сейчас? - Ест яйца вкрутую в баре на улице Толозе. Дождь льет как из ведра. Все нормально. - Возможно, он отправится на площадь Тертр. - Недавно мы подошли туда, но он вдруг повернул назад. Надеюсь, все-таки решится. У меня ноги окоченели. Роза с новенькой убирали со стола. Фред сходил за бутылкой коньяка и, пока подавали кофе, наполнил две рюмки. - Пора переодеваться, - сказал он. - Я вас не гоню. Будьте как дома. Ваше здоровье. - Вам не приходила мысль, что Кузнечик знает Оскара? - Ну и дела! Только что подумал об этом. - Днем он всегда на скачках, не так ли? - И вполне вероятно, что человек вроде Оскара, которому нечего делать, проводит время там же. Вы это хотите сказать? Фред допил коньяк, вытер губы, взглянул на томившуюся от скуки девицу и подмигнул Мегрэ. - Пойду, - сказал он. - Поднимись-ка наверх, малышка, я поговорю с тобой о номере. - Он снова подмигнул и тихо добавил: - Надо проводить время с удовольствием, правда? - В зале остался один Мегрэ.
- Шеф, он поднялся на площадь Тертр и чуть не столкнулся с инспектором Лоньоном - тот едва успел отскочить. - Ты уверен, что он его не видел? - Уверен. Он подошел к "Франсису", посмотрел через витрину. Там сейчас почти никого нет, так, несколько завсегдатаев с мрачными лицами. В кафе не заходил. Потом направился по улице Мон-Сени, спустился по лестнице. На площади Константен-Пекёр задержался у другого кафе. В зале, посредине, огромная плита, на полу опилки, столики мраморные, а хозяин играет в карты с посетителями из ближайших домов. Появилась новенькая. Чуть смущенная, не зная, куда приткнуться, она подсела к Мегрэ. Видимо, чтобы не оставлять его одного. На ней было черное шелковое платье, принадлежавшее Арлетте. - Как тебя зовут? - Женевьева, а здесь Долли. Завтра меня будут фотографировать в этом платье. - Сколько тебе лет? - Двадцать три. Вы видели Арлетту на сцене? Говорят, она была бесподобна. - А я вот не совсем ловкая, да? Снова позвонил Лапуэнт, голос раздраженный. - Ходит по кругу, словно лошадь в цирке, а мы за ним. Дождь проливной. Опять площадь Клиши, площадь Бланш, те же самые пивнушки. Наркотиков у него нет, и он стал выпивать; здесь стаканчик, там стаканчик. Никак не найдет то, что ищет; идет все медленнее, прижимаясь к домам. - Он ничего не подозревает? - Нет. Жанвье переговорил с Лоньоном. Он узнал о "Франсисе", когда ходил по тем адресам, где был Филипп прошлой ночью. Ему прямо сказали, что Филипп появляется в баре время от времени и, вероятно, кто-то дает ему наркотики. - Кузнечик там? - Нет. Ушел несколько минут назад. Филипп спускается по лестнице на улице Мон-Сени, наверняка пойдет к площади Константен-Пекёр, в кафе. Пришли Таня с Кузнечиком. Рекламные огни "Пикреттс" еще не зажигал, но все привыкли приходить рано, чувствуя себя здесь как дома. Прежде чем идти наверх переодеваться, в зал заглянула Роза с кухонным полотенцем в руке. - А, вот ты где! - обратилась она к новенькой. Затем, осмотрев ее с головы до ног, добавила: - В следующий раз не надевай платье так рано - затаскаешь. И бросила Мегрэ: - Наливайте, господин комиссар. Бутылка на столе. Таня, казалось, была не в настроении. Изучающе взглянув на новенькую, она слегка пожала плечами. - Подвинься-ка. Потом она долго смотрела на Мегрэ. - Вы нашли его? - Надеюсь, к ночи найдем. - А вы не думаете, что он может пойти на крайности? Она тоже что-то знала. Получалось, каждый что-то знал. У него еще вчера сложилось такое впечатление. Теперь Таню мучил вопрос: не лучше ли все рассказать? - Ты когда-нибудь видела его с Арлеттой? - Я не знаю, ни кто он, ни какой он из себя. - Но ты знаешь, что он существует? - Догадываюсь. - Что ты еще знаешь? - Где его искать. Она считала этот разговор унизительным для себя, поэтому говорила с недовольным видом, словно нехотя. - Моя портниха живет на улице Коленкура, напротив площади Константен-Пекёр. Обычно я хожу к ней около пяти, поскольку днем отсыпаюсь. Я дважды видела, как Арлетта выходит на углу из автобуса, а потом пересекает площадь. - В какую сторону она шла? - К лестнице. - Тебе не приходила мысль пойти за ней? - С какой стати? Таня лгала. Она была любопытна. Неужели, дойдя до лестницы, она никого больше не видела? - Это все, что ты знаешь? - Все. Вероятно, он живет там. Мегрэ налил себе коньяка и, когда снова зазвонил телефон, подниматься не спешил. - Та же песня, шеф. - Кафе на площади Константен-Пекёр? - Да. Останавливается он теперь лишь в двух пивнушках на площади Бланш да перед "Франсисом". - Лоньон на своем посту? - Да. Я только что видел его, проходя мимо - Попроси его от моего имени сходить на площадь Константен-Пекёр и поговорить с хозяином. Желательно, конечно, не на глазах у посетителей. Надо выяснить, знает ли тот Оскара Бонвуазена. Если нет, пусть Лоньон даст приметы. Может быть, его знают под другим именем. - Сейчас? - Да, пока Филипп прогуливается. И скажи Лоньону, чтобы он мне потом позвонил. Когда он вернулся в зал, Кузнечик в баре наливал себе стаканчик. - Вы еще не взяли его? - Как ты вышел на "Франсиса"? - Через гомиков. Они все знают друг друга. Сначала мне назвали бар на улице Коленкура, куда Филипп частенько заглядывает, а потом "У Франсиса", где он бывает ночью. - Там знают Оскара? - Да. - Бонвуазена? - Фамилия его неизвестна. Сказали, что это кто-то из квартала. Он заходит изредка выпить стаканчик белого перед сном. - И встречается с Филиппом? - Там разве поймешь, кто с кем встречается - все разговаривают друг с другом. Вы не будете отрицать, что я вам помог? - Его не видели в баре сегодня? - Ни сегодня, ни вчера. - Где он живет, не сказали? - Где-то в квартале. Время тянулось невыносимо медленно, чуть ли не остановилось. Пришел Жан-Жак, аккордеонист, проскочил в туалет почистить грязные ботинки и причесаться. - Убийца Арлетты все еще разгуливает? - Позвонил Лапуэнт. - Я передал ваш приказ инспектору Лоньону. Он на площади Константен-Пекёр. Филипп только что зашел к "Франсису", заказал стаканчик. Нет никого, похожего на Оскара. Лоньон позвонит сам. Я сказал ему, где вы. Я правильно сделал? Голос Лапуэнта был далеко не тот, что в начале вечера. Звонил он из баров и уже в который раз, чтобы согреться, разумеется, принимал стаканчик. Спустился Фред. В смокинге, в накрахмаленной рубашке с фальшивым бриллиантом, гладко выбритый, розовый, он был великолепен. - Иди-ка и ты одевайся, - сказал он Тане. Фред зажег свет, поправил в баре бутылки. Пришел г-н Дюпо, второй музыкант, когда наконец-то позвонил Лоньон. - Ты откуда? - Из "Маньера" на улице Коленкура. Я был на площади Константен-Пекёр. У меня есть адрес. - Лоньон был крайне возбужден. - Тебе дали его без затруднений? - Хозяин ничего не понял. Я ни словом не обмолвился о полиции. Сказал, что приехал из провинции и разыскиваю приятеля. - Его знают по имени? - Называют господин Оскар. - Где он живет? - Возле лестницы, справа, в маленьком домике в глубине сада. Дом окружен стеной и с улицы не виден. - Он не был сегодня на площади Константен-Пекёр? - Нет. Его ждали играть в карты - обычно он не опаздывает. Пришлось хозяину сесть вместо него. - Он им не говорил, чем занимается? - Нет. Он вообще много не разговаривает. Его принимают за состоятельного рантье. Здорово играет в белот. По утрам, около одиннадцати, отправляясь за покупками, нередко заходит, чтобы пропустить стаканчик белого. - Он что, сам закупает провизию? У него нет прислуги? - Ни прислуги, ни уборщицы. Его считают чудаковатым. - Жди меня у лестницы. В то время как музыканты, настраивая инструменты, брали первые аккорды, Мегрэ допил коньяк и направился в гардероб за своим тяжелым, еще мокрым пальто. - Порядок? - спросил Фред из-за стойки. - Будет порядок. - Потом зайдете распить бутылочку? Кузнечик, свистнув, подозвал такси. Уже закрывая дверцу, он тихо бросил: - Если это тот тип, о котором я слышал будьте осторожнее. Он легко не дастся. Стекла заливало дождем. Сквозь частые струи с трудом различались огни города, где в сопровождении эскорта полицейских шлепал по грязи Филипп. Мегрэ пешком пересек площадь Константен-Пекёр, нашел Лоньона, прижимавшегося к стене. - Я отыскал дом. - Свет горит? - Я заглянул через стену - ничего не видно. Гомик, вероятно, не знает адреса. Что будем делать? - В доме нет другого выхода? - Нет. Дверь только одна. - Пойдем. Оружие при тебе? Лоньон похлопал себя по карману. Стена была облупившаяся, вроде деревенской, над которой нависали ветви деревьев. Лоньон занялся замком и возился с ним несколько минут. Комиссар наблюдал за улицей. Войдя внутрь, они увидели маленький, похожий на церковный садик и в глубине двухэтажный дом, какие еще встречаются на Монмартре. Свет был погашен. - Открой дверь и возвращайся. - Несмотря на уроки специалистов, Мегрэ и впрямь не был силен в замках. - Жди меня на улице, а когда подойдут остальные, предупреди Лапуэнта и Жанвье, что я здесь. Пусть продолжают наблюдение за Филиппом. В доме стояла тишина, не чувствовалось никаких признаков жизни. Комиссар достал револьвер. Было жарко и пахло деревней: видимо, Бонвуазен топил дровами. Дом казался сырым. Мегрэ долго не решался зажечь свет, но потом, пожав плечами, все-таки повернул выключатель, который обнаружил справа от себя. Вопреки ожиданиям, было чисто, ничего тягостного или сомнительного, свойственного жилищу холостяков. В коридоре горел цветной фонарь. Открыв дверь с правой стороны, Мегрэ оказался в гостиной, обставленной мебелью, которая предлагается в магазинах на бульваре Барбес: дурного вкуса, но дорогая, из массивного дерева. Следующая комната - столовая в провинциальном стиле, из тех же магазинов, с пластмассовыми фруктами на серебряном подносе. Нигде ни пылинки. Войдя на кухню, комиссар отметил, что и она в идеальном порядке. В плите еще теплился огонь, вода в чайнике не остыла. Он заглянул в шкафчики, нашел хлеб, мясо, яйца, в кладовке за кухней - морковь, репу, цветную капусту. В доме, вероятно, не было подвала, поскольку здесь же стоял и бочонок вина с перевернутым на затычке стаканом, словно пользовались им постоянно. Была и еще одна комната на первом этаже, на другой стороне коридора, напротив гостиной. Просторная спальня с кроватью, покрытой атласным покрывалом. Лампы под шелковым абажуром давали свет, характерный для спальни женщины. Множество зеркал, напоминавших чем-то дома терпимости. Почти столько же зеркал и в смежной ванной. Кроме продуктов на кухне, вина в бочонке, огня в плите - никаких следов обитания. Нигде ничего не валялось, как бывает и в более ухоженных домах. Ни пепла в пепельницах, ни грязного белья, ни скомканной одежды в шкафах. Он понял почему, когда поднялся на второй этаж и, не без доли опасения, открыл обе двери - столь впечатляющей была тишина, в которой гулко раздавался стук дождя по крыше. В доме никого не было. Комната слева действительно оказалась комнатой Оскара Бонвуазена, где протекала его холостяцкая жизнь. Железная, с толстыми красными одеялами кровать не убрана, простыни несвежие; на ночном столике фрукты - одно яблоко надкушено, мякоть потемнела. На полу грязные башмаки, несколько пачек из-под сигарет; везде окурки. Если внизу была настоящая ванная, то здесь, в углу комнаты, лишь раковина с краном да грязные полотенца. На крючке висели брюки. Напрасно Мегрэ искал документы. В ящиках хранилось все, что угодно, даже патроны к пистолету, но ни писем, ни личных бумаг. И только спустившись на первый этаж, комиссар нашел в комоде спальни ворох фотографий, пленки, фотоаппарат, лампу-вспышку. На фотографиях была не одна Арлетта, а по крайней мере еще десятка два женщин, все молодые, стройные, которых Бонвуазен заставлял принимать одни и те же эротические позы. Кое-какие снимки увеличены. Мегрэ снова поднялся наверх и обнаружил темную каморку с красной электрической лампочкой над бачками, множество пузырьков, порошки. Спускаясь, комиссар услышал на улице шаги. Он прижался к стене, направил на дверь револьвер. - Это я, шеф. Жанвье, мокрый насквозь, в помятой от дождя шляпе. - Что-нибудь нашли? - Где Филипп? - Ходит по кругу. Не пойму, как он еще держится на ногах. Напротив "Мулен-Руж" повздорил с цветочницей, у которой клянчил наркотики. Это она мне рассказала. Цветочница знает его в лицо. Он все допытывался, где бы их достать. Потом из телефонной кабины позвонил доктору Блоку. Сказал, что уже на пределе, чем-то угрожал. Если так будет продолжаться, ломка начнется у него прямо на улице. - Жанвье осмотрел пустой дом - везде горел свет. - Вам не кажется, что птичка улетела? - От него пахло спиртным, на лице - ухмылка, которую Мегрэ хорошо знал. - Может, сообщить на вокзалы? - Судя по плите, из дома он ушел три-четыре часа назад. Иначе говоря, если он собирается удрать, то уже давно в поезде - выбор у него богатый. - Еще не поздно предупредить пограничников. Мегрэ, как ни странно, вовсе не хотел запускать тяжелую полицейскую машину. Ему казалось - конечно, это была лишь интуиция, - что дальше Монмартра, где до сих пор разворачивались события, дело не пойдет. - Полагаете, он караулит Филиппа? - Комиссар пожал плечами. Он не знал. Мегрэ вышел из дома, разыскал прятавшегося от дождя Лоньона. - Потуши свет и продолжай наблюдение. - Думаете, он вернется? Ничего он не думал. - Скажи-ка, Лоньон, по каким адресам ходил Филипп прошлой ночью? Инспектор достал записную книжку. С тех пор, как его отпустили, парень побывал всюду, но безуспешно. - Ты уверен, что ничего не забыл? Лоньон обиделся. - Я вам все сказал. Остался лишь один адрес, его собственный - бульвар Рошешуар. Мегрэ промолчал, с довольным видом разжег трубку. - Хорошо. Останься на всякий случай здесь. А ты, Жанвье, пойдешь со мной. - Вы что-то придумали? - Кажется, я знаю, где его искать. Сунув руки в карманы и подняв воротники пальто, они отправились пешком - в такси не было необходимости. На площади Бланш, еще издали, они увидели Филиппа, выходившего из одной уже известной им пивнушки, и на расстоянии от него - Лапуэнта в кепи, который едва заметно подал знак. Поблизости, все время окружая парня, находились и остальные. - Ты тоже пойдешь с нами. | 
