Сименон Жорж - Мегрэ в «Пикреттс».

    Им надо было пройти по безлюдному бульвару около пятисот метров. Ночные заведения со светящимися под дождем вывесками вряд ли могли рассчитывать в такую погоду на солидную выручку, и разряженные швейцары, готовые в любой момент развернуть свои большие красные зонты, прятались в укрытии.

    - Куда мы?

    - К Филиппу.

    Разве не у себя дома были убиты графиня и Арлетта, которую убийца поджидал в ее квартире на Нотр-Дам-де-Лоретт.

    Они подошли к старому зданию. Над опущенными жалюзи - вывеска рамочного мастера, справа от двери - вход в книжный магазин. Позвонили. В плохо освещенном подъезде Мегрэ знаком приказал не шуметь. Проходя мимо привратницкой, он неразборчиво буркнул какое-то имя, и все трое стали подниматься по лестнице.

    Из-под двери на втором этаже пробивался свет, лежал мокрый коврик. Потом, до седьмого, сплошная темнота.

    - Можно я войду первым, шеф? - прошептал Лапуэнт, пытаясь проскользнуть между стеной и комиссаром.

    Мегрэ решительно отстранил его. Он знал от Лоньона, что комната служанки, которую занимал Филипп, - третья слева на последнем этаже. Он зажег карманный фонарь - узкий коридор с пожелтевшими стенами был пуст. Мегрэ включил свет. Затем, с каждой стороны от третьей двери, поставил человека. Держа в одной руке револьвер, другой он взялся за ручку и повернул ее. Дверь подалась.

    Он толкнул ее ногой, замер, прислушиваясь. Как и в доме, который он покинул совсем недавно, Мегрэ слышал только дробь дождя по крыше да шум стекающей по трубам воды. И ему показалось, что он слышит стук сердец спутников, а может быть, и стук своего сердца.

    Протянув руку, он нащупал возле двери выключатель.

    В комнате никого не было. Не было и шкафа, где можно спрятаться. Комната Бонвуазена представлялась дворцом по сравнению с этой. Кровать без простыней. Ночной горшок с испражнениями. Грязное белье на полу.

    Напрасно Лапуэнт заглядывал под кровать - ни одной живой души. В комнате сильно воняло.

    Внезапно Мегрэ почувствовал за спиной какое-то движение. К удивлению обоих инспекторов, он отскочил назад и, развернувшись, навалился плечом на дверь напротив.

    Она распахнулась - не была заперта. За дверью, наблюдая за ними, кто-то стоял. И вот это еле уловимое движение открывающейся двери распознал Мегрэ.

    По инерции он пролетел вперед в комнату, чуть не упал и едва не столкнулся с мужчиной почти такой же, как и он, комплекции.

    В комнате было темно. К счастью, Жанвье догадался включить свет.

    - Осторожно, шеф.

    Однако Мегрэ уже получил удар головой в грудь. Он покачнулся, но устоял, уцепился за что-то рухнувшее на пол - ночной столик с фаянсовой безделушкой, которая разбилась.

    Держа револьвер за ствол, комиссар пытался ударить рукояткой. Он никогда не видел пресловутого Оскара, но сразу узнал - таким его обрисовали, таким он его себе и представлял. Бонвуазен снова пригнулся и бросился на инспекторов, преграждавших ему путь.

    Лапуэнт машинально схватил его за куртку, а Жанвье применил прием.

    Вряд ли они видели друг друга. На кровати лежал человек, но на это никто не обращал внимания.

    Жанвье был отброшен. Лапуэнт остался с курткой в руках, а нападавший устремился в коридор, когда раздался выстрел. Сразу и не поняли, кто стрелял. Оказалось, Лапуэнт, который теперь, не решаясь взглянуть на мужчину, в оцепенении уставился на свой револьвер.

    Бонвуазен, наклонясь вперед, сделал еще несколько шагов и упал в коридоре.

    - Осторожно, Жанвье.

    Бонвуазен был вооружен пистолетом. Ствол дрогнул, пальцы медленно разжались, и оружие выпало из рук.

    - Я убил его, шеф?

    Лапуэнт стоял с вытаращенными глазами, губы его дрожали. Он не мог поверить в то, что произошло, и снова с почтительным уважением посмотрел на револьвер.

    - Я убил его! - повторил он, не смея оглянуться. Над трупом склонился Жанвье.

    - Готов. Прямо в грудь.

    Мегрэ показалось, что Лапуэнт теряет сознание. Он положил ему руку на плечо.

    - Первый? - мягко спросил комиссар. И, чтобы ободрить, добавил:

    - Вспомни, он убил Арлетту.

    - Да…

    Детское выражение на лице Лапуэнта, который не знал, смеяться ему или плакать, вызывало сочувствие.

    На лестнице послышались осторожные шаги. Голос спросил:

    - Раненых нет?

    - Не пускай сюда никого, - приказал Мегрэ инспектору Жанвье.

    Настал черед и того, кто лежал на кровати. Это оказалась девчушка лет шестнадцати-семнадцати, прислуга в книжном магазинчике. Она была жива. Голова обмотана полотенцем, чтобы не кричала. Руки связаны за спиной, сорочка задрана.

    - Пойди позвони в уголовную полицию, - распорядился Мегрэ, обращаясь к Лапуэнту. - Если забегаловка еще открыта, выпей стаканчик.

    - Вы думаете?..

    - Это приказ.

    Девчушка заговорила не сразу. Около десяти вечера она вернулась из кино. Не успела она войти и зажечь свет, как на нее накинулся неизвестный мужчина, поджидавший в темноте. Мужчина завязал ей рот полотенцем, стянул руки и бросил на кровать.

    Он не торопился приступать к делу. Долго прислушивался, несколько раз открывал дверь в коридор.

    Он пришел к Филиппу, но что-то его насторожило, и в комнате парня мужчина оставаться не рискнул. Без сомнения, он там побывал, прежде чем проникнуть к прислуге, поэтому и дверь была не заперта.

    - Ну а потом?

    - Он раздел меня, и поскольку руки у меня были связаны, разорвал одежду.

    - Он тебя изнасиловал?

    Она, кивнув, заплакала. Подбирая с пола куски светлой ткани, девушка посетовала:

    - Платье испорчено…

    Она не понимала, что легко отделалась. Бонвуазен, конечно, не оставил бы ее в живых. Она видела его, как видел его и Филипп. И если Оскар не расправился с ней раньше, то лишь потому, что рассчитывал позабавиться, дожидаясь молодого человека.

    В три часа ночи труп Оскара Бонвуазена лежал в металлическом ящике в Институте судебной медицины рядом с телами Арлетты и графини.

    Филипп, повздорив с одним из посетителей кафе "У Франсиса", куда решился зайти, был доставлен сержантом в полицейский участок. Торранс отправился спать. Инспектора, ходившие по кругу от площади Бланш до площади Тертр и далее до Константен-Пекёр, тоже разошлись по домам.

    Выйдя из уголовной полиции с Лапуэнтом и Жанвье, Мегрэ в нерешительности остановился и предложил:

    - Не распить ли бутылочку?

    - Где?

    - В "Пикреттс".

    - Без меня, - отказался Жанвье. - Жена и так заждалась, да и малыш встает рано.

    Лапуэнт молчал, но в конце концов сел в такси вслед за комиссаром.

    На улицу Пигаль они приехали в тот момент, когда новенькая исполняла свой номер. Едва они переступили порог, к ним подошел Фред.

    - Порядок?

    Мегрэ, кивнув, подтвердил, и несколько минут спустя на их столик - словно случайно столик номер шесть - поставили ведерко с шампанским. Черное платье медленно скользило по молочному телу девицы, которая робко смотрела на них, не решаясь обнажить живот. Наконец, раздевшись догола, она, как и накануне вечером, прикрылась обеими руками.

    Но потом - уж не подстроил ли это Фред? - когда прожектор должен был погаснуть, а зал погрузиться в темноту, произошло непредвиденное: прожектор продолжал гореть. Бедняжка растерялась и лишь после длительной паузы решилась убежать в кухню, показав белый круглый зад.

    Немногочисленные посетители покатились со смеху. Мегрэ подумал, что Лапуэнт тоже смеется, но когда взглянул на инспектора, тот плакал горячими слезами.

    - Простите, шеф, - пробормотал он. - Я не должен был… Глупо, знаю… Но я… Я любил ее, поверьте!

    Утром, проснувшись, Лапуэнт чуть не сгорел со стыда: он не помнил, как добрался домой.

    Его сестра с веселым видом - следствие наставлений Мегрэ - бросила ему, открывая шторы:

    - Ну и ну! Значит, теперь комиссар укладывает тебя в постель.

    Этой ночью Лапуэнт похоронил свою первую любовь. И впервые в жизни убил человека. Что же до Лоньона, его забыли снять с поста и он все еще дрожал от холода у лестницы на площади Константен-Пекёр.

    Курорт в департаменте Пюи-де-Дом.

    Имеется в виду город Канн в департаменте Приморские Альпы.

    Во Франции розничной торговлей углем занимаются обычно выходцы из Оверни.