Все задумались и заволновались, потому что в такие минуты, после долгих часов нервного напряжения, Мегрэ всегда их немножко подавлял. И только Жанвье, словно прилежный ученик, поднял вверх палец[2]. - Был такой Марьяни… - сказал он. - Он работал у нас, когда мы вели дело Стана-Убийцы? - Это было последнее дело, в котором он участвовал… И Мегрэ вышел, хлопнув дверью. Он нашел. Десять месяцев тому назад ему навязали инспектора-стажера, которому покровительствовал один министр. Стажер оказался настоящим фатом - комиссар называл таких "котами", - и, продержав его у себя несколько недель, Мегрэ выгнал его вон. Остальное досталось доделывать Лоньону. И Лоньон все сделал. Без блеска, но терпеливо и со свойственной ему аккуратностью. На десять или двенадцать дней дом Голдфингера превратился в объект его пристального наблюдения. За это время ничего обнаружить не удалось, кроме того, что и Ева, оказывается, следила за сестрой. На тринадцатый день в дверь квартиры, где должна была находиться вдова торговца бриллиантами, постучали и убедились, что квартира пуста. Мадам Голдфингер из дому не выходила, а нашли ее в квартире, расположенной этажом выше и снятой на имя некоего господина Марьяни. Того самого господина, которого выгнали из полицейского управления и который жил с тех пор неизвестно на что. Господина с большими аппетитами и даже не лишенного привлекательности, во всяком случае, в глазах такой дамы, как мадам Голдфингер, уставшей от вечно больного мужа. Им и не нужно было звонить друг другу или встречаться вне дома. А завершением романа могла стать миллионная страховка, если, конечно, несчастный торговец бриллиантами покончит с собой хотя бы через год после оформления полиса… Выстрел был сделан из собственного револьвера покойного, который доставила его супруга, но только с глушителем… Потом был второй выстрел, произведенный из другого оружия перед столбиком срочного вызова полиции; выстрел, которому полагалось стать очевидной причиной самоубийства и не дать полиции приняться за поиски убийцы. - Вы проявили себя настоящим асом, Лоньон. - Но, господин комиссар… - Кто из нас, вы или я, застукал их в холостяцкой берлоге на пятом этаже?.. И кто, кроме вас, расслышал, как они перестукивались через потолок?.. - Я укажу в своем рапорте… - Чихать мне на ваш рапорт, Лоньон… Вы выиграли эту партию… Хоть и играли против чертовски хитрого противника… Если позволите, я хотел бы пригласить вас сегодня поужинать в "Маньере"… - Видите ли… - Что еще такое? - Видите ли, моя жена снова неважно себя чувствует и мне надо бы… Ну что ты будешь делать с такими вот типами, которые бросают вас и бегут домой мыть посуду, а то и, чего доброго, натирать паркет? А ведь из-за него, из-за инспектора Недотепы и его болезненной обидчивости Мегрэ лишил себя удовольствия провести одно из тех расследований, к которому буквально рвалось его сердце. notes 1
Отмечается Католической церковью 1 ноября. 2
Во французских школах принято поднимать не руку, а палец.
www.profismart.org | 
