- Завтра на рассвете все будет исполнено, - ответил один из стражей порядка. Бернар своим честным взглядом посмотрел в мутные глаза Матье, и ему показалось, что во взгляде последнего проскользнуло какое-то змеиное выражение. Он с отвращением отвернулся. Может быть, если бы Бернар этого не сделал, то Матье не посмел бы ничего сказать, но поскольку Бернар отвернулся. Матье смело продол жал: - Кроме того, есть еще один способ убедиться в невиновности мсье Бернара. - Какой? - спросил мэр. - Сегодня утром я видел, как мсье Бернар заряжал ружье, чтобы пойти на охоту на кабана. Эти пули были помечены крестиком, и их легко узнать! - Ага! - сказал мэр. - Значит, они помечены крестиком? - Да, я в этом уверен, потому что именно я дал ему нож, для того, чтобы поставить эти крестики, - сказал Матье, - не так ли, мсье Бернар? Под маской доброжелательности Бернар невольно почувствовал змеиный укус и ничего не ответил. Мэр подождал его ответа и, видя, что тот молчит, спросил: - Подозреваемый, обстоятельства, о которых говорит этот молодой человек, верны? - Да, мсье, они верны, - ответил он. - Ну, конечно, - сказал Матье, - вы же понимаете, мсье мэр, что, если найдут пулю, которая не помечена крестиком, будет понятно, что это стрелял не мсье Бернар. Но если пуля будет с крестиком, а пыжи окажутся фетровыми, тогда я уже ничего не знаю! - Простите, мсье мэр! - сказал один из жандармов, отдавая честь. - В чем дело, жандарм? - Дело в том, мсье мэр, что этот парень сказал правду, - сказал жандарм, указывая на Матье. - А почему вы гак решили, " жандарм? - поинтересовался мэр. - Пока он говорил, я осмотрел ствол ружья. Пули действительно помечены крестиками, а пыжи - фетровые. Взгляните сами! Мэр повернулся к Матье. - Друг мой, - сказал он, - все, что вы сказали, желая оправ дать Бернара, к сожалению, оборачивается против него, потому что это его ружье, и оно разряжено. - Тот факт, что оно разряжено, ничего не значит, мсье мэр, - возразил Матье, - мсье Бернар мог стрелять совсем в другом месте. Но если пули помечены крестиками, а пыжи оказались фетровыми… тут уж я просто не знаю, что сказать! Мэр снова повернулся к подозреваемому: - Вы больше ничего не можете сказать в свою защиту? - спросил он. - Нет, ничего, - ответил Бернар, - но хотя доказательства против меня, все-таки я не виновен! - Я надеялся, - торжественно сказал мэр, - что, увидев ваших родителей, вашу невесту и этого достойного священника, вы решитесь сказать правду, вот почему, я вас сюда и привел. Но я ошибся: это ни к чему не привело! - Это не так, мсье мэр, - возразил Бернар. - Я виновен в преступном намерении, но не в преступном действии! - Вы твердо решили? - Что? - не понял юноша. - Что вы не будете признаваться! - Я не умею лгать ни в свою защиту, ни против себя, мсье, - твердо сказал Бернар. - Уведите арестованного, жандармы! - приказал мэр. Жандармы кивнули и подтолкнули Бернара к двери. - Ну, пошли, - сказали они. В этот момент матушка Ватрен, выйдя из своего оцепенения, бросилась к двери и встала перед ней. - Что вы делаете, мсье мэр, - воскликнула она. - Вы его уводите? - Конечно, я его увожу, - сказал мэр. - Но куда? - В тюрьму, черт возьми! - Но разве вы не слышали, что он не виновен? - Но, - пробормотал Матье, - если в самом деле найдены пули, помеченные крестиком, и фетровые пыжи… - Дорогая мадам Ватрен, дорогая мадемуазель, - сказал мэр, - поверьте, что это очень печальный долг. Но я служитель закона. Совершено преступление. Я сейчас не могу говорить о том, что это касается молодого человека, который по просьбе его родителей жил в моем доме, что он был дорог мне, и мне было поручено следить за ним. Нет, в данном случае и Шолле, и ваш сын для меня совершенно посторонние люди. Но нужно соблюдать закон. Случилось самое ужасное, что только может быть: убит человек. И здесь уже ничего нельзя сделать. Уведите арестованного, жандармы! Жандармы снова подтолкнули Бернара к входной двери. - Прощайте, батюшка! Прощайте, матушка! - сказал молодой человек. Провожаемый горящим взором Матье, который, казалось, хотел подтолкнуть его к двери взглядом, подобно тому, как жандармы толкали его физически, Бернар сделал несколько шагов по направлению к двери. Но Катрин встала у него на пути. - А я, Бернар? - спросила она. - А мне ты разве ничего не скажешь? - Катрин, - ответил молодой человек глухим голосом, - в тот момент, когда я умру, и умру невиновным, может быть, я тебя прощу. Но сейчас у меня нет сил! - О! Неблагодарней! - воскликнула девушка, отворачиваясь. - Я считаю, что он невиновен, а он думает, что я виновата! - Бернар! Бернар! - воскликнула матушка Ватрен. - Скажи своей бедной матери, прежде чем ты покинешь ее, что ты не хочешь этой разлуки! - Матушка, - ответил Бернар грустно и торжественно, - если я должен буду умереть, то я умру благодарным и почтительным сыном, благодаря Бога за то, что у меня были такие прекрасные родители! - С этими словами он повернулся к жандармам. - Пойдемте, господа, - сказал он, - я готов! И, сделав последний прощальный жест рукой всем присутствующим, сопровождаемый всхлипываниями и приглушенными рыданиями, он направился к двери. Но вдруг дверь открылась, и на пороге появился Франсуа: без галстука, в руке куртка. Он задыхался, по лбу его потоком струился пот. Все взгляды моментально обратились в его сторону. Глава IX. Разоблачение Матье
При виде Франсуа, который повелительным жестом приказал присутствующим оставаться на месте, все поняли, что он принес какое-то важное известие. За исключением Бернара, все сделали шаг назад. Матье не мог отступить, потому что стоял вплотную к камину, но ему потребовалось значительное усилие, чтобы остаться на месте. - Уф! - вздохнул Франсуа, бросая свою куртку на пол и хватаясь за дверной наличник, словно человек, который вот-вот упадет. - Ну, в чем дело? - спросил мэр. - Мы так никогда сегодня не закончим! Жандармы! В Вилльер-Котре! Но аббат Грегуар понял, что подоспела помощь, и, сделав шаг вперед, сказал: - Мсье мэр, этот молодой человек хочет сообщить нам что-то важное, выслушаем же его! У тебя есть для нас какое-то известие, не так ли, Франсуа? - Ничего страшного, не беспокойтесь, - сказал Франсуа матушке Теллье и Катрин, которые, видя, что ему плохо, хлопотали вокруг него, в то время как аббат, Гийом и матушка Ватрен смотрели на него, как смотрят люди, потерпевшие кораблекрушение посреди бушующего океана, на корабль, внезапно появившийся на горизонте и несущий им спасение. Обернувшись к мэру и жандармам, молодой человек спросил: - Что вы собираетесь делать? - Франсуа! Франсуа! - закричала матушка Ватрен. - Они уводят моего бедного Бернара в тюрьму! - Гм! - сказал Франсуа. - До Вилльер-Котре целых полтора лье, не считая того, что дядюшка Сильвестр уже лег спать, и ему не доставит большого удовольствия вставать в этот час! - Ах! - облегченно вздохнул Гийом, понимая, что если Франсуа доверит таким тоном, то это значит, что у него нет причин для волнения. И он закурил свою трубку, о которой забыл на целых полчаса. Что касается Матье, то он незаметно проскользнул от камина к окну и уселся на подоконник. - Ах, вот как! - сказал мэр. - Мы, оказывается, слуги мсье Франсуа? В путь, жандармы, в путь! - Извините, мсье мэр, но у меня есть возражения! - Какие возражения? - Против того приказа, который вы только что отдали! - Да стоит ли слушать то, что ты собираешься сказать? - усмехнулся мэр. - Бог мой, вы это сами увидите. Но я должен предупредить вас, что рассказ может оказаться долгим! - Ну, раз это надолго, то мы займемся этим завтра. - Нет, мсье мэр, это необходимо, выслушать сегодня! - возразил Франсуа. - Друг мой, - сказал мэр покровительственным тоном, в котором сквозило нетерпение, - поскольку суд может принять только фактические доказательства, то вы сами понимаете, что мне нужно идти! Жандармы, уведите арестованного! - Но, - сказал Франсуа, вновь становясь серьезным, - вы должны меня выслушать, мсье мэр, потому что у меня есть фактические доказательства! - Господин мэр! - воскликнул аббат Грегуар. - Во имя религии и человеколюбия я умоляю вас выслушать этого молодого человека! - А я, мсье, - сказал Гийом, - во имя справедливости приказываю вам отложить арест! Мэр остановился, почти испуганный всепобеждающей силой отцовской любви. Стараясь не подавать виду, он сказал: - Господа, если есть убитый, то существует и убийца! - Простите, мсье мэр, - возразил Франсуа, - существует убийца, это правда, но убитого нет! - Как это нет? - вскричал мэр. - Убитого нет! - радостно повторили все присутствующие. - Что он говорит? - пробормотал Матье. - Благословен Господь! - воскликнул священник. - Мне кажется, - заметил Франсуа, - что я принес вам хорошие известия! - Объяснитесь, молодой человек, - величественно сказал мэр, довольный, что нашелся предлог для отсрочки ареста Бернара. - Мсье Шолле был испуган выстрелом и упал, потеряв со знание, а пуля попала в кошелек, набитый деньгами, бывший в нагрудном кармане, и скользнула вдоль ребра. - О! О! - воскликнул мэр. - Что вы говорите, друг мой! Пуля попала в кошелек? - Как правильно он разместил свои деньги, а, мсье мэр? - засмеялся Франсуа. - Не важно, есть убитый или нет, - сказал мэр, - важно, что была попытка убийства! - А кто с этим спорит? - спросил Франсуа. - Перейдем к фактам, - потребовал мэр. - Боже мой! Именно этого я и хочу! - сказал Франсуа. - Но вы меня все время прерываете! - Говорите, говорите, Франсуа! - в один голос вскричали все присутствующие. Лишь двое продолжали хранить молчание, хотя по разным причинам. Это были Бернар и Матье. - Итак, - сказал Франсуа, - вот послушайте, мсье мэр, как все произошло! - Но как ты мог узнать, как все произошло, если ты сидел с нами за столом в этой комнате, когда попытка убийства имела место в полутора лье отсюда, а ты все время был здесь? - Да, я вас не покидал, это правда. Но ведь когда я вам говорю, что за кабан прошел по лесу - самец или самка, молодой или старый, разве я при этом видел кабана? Я видел след, и это то, что мне нужно! - Хотя Франсуа даже не посмотрел в сторону Матье, у того по телу поползли мурашки. - Таким образом, я могу предположить, как все произошло, - продолжал Франсуа, - мсье Бернар сначала пришел в трактир матушки Теллье. Это так, матушка Теллье? - Да, это так, - подтвердила добрая женщина, - и что же? - Он был сильно взволнован? - О, да! - Тише! - сказал мэр. - Он шел большими шагами, и два или три раза он в не терпении ударил прикладом ружья по столу, который напротив двери… - …требуя вина, это правда, - воскликнула матушка Теллье, поднимая руки к небу, восхищенная проницательностью Франсуа. Матье вытер рукавом пот, выступивший у него на лбу. - О, - сказал Франсуа в ответ на удивление хозяйки трактира, - это было совсем нетрудно понять. На песке остались следы - более глубокие, чем все остальные! - И как же ты смог разглядеть это ночью? - А луна? Вы полагаете, что она нужна только для того, чтобы на нее лаяли собаки? Итак, мсье Шолле прискакал со стороны Вилльер-Котре и, остановившись в тридцати шагах от трактира матушки Теллье, привязал своего коня к дереву. Затем он прошел мимо мсье Бернара. Я думаю, что он что-то потерял и искал на песке, может быть, деньги, потому что на земле остались пятна от воска, видимо, кто-то светил ему свечой. В это время мсье Бернар спрятался за буком, который растет напротив домика, и продолжал неистовствовать, что доказывается тем, что в двух или трех местах около дерева вырван мох. Парижанин нашел то, что искал, и удалился по направлению к источнику Принца, где расположился не далее чем в четырех шагах от источника. Затем он сделал двадцать шагов по направлению к дороге, ведущей в Суассон, - и тут раздался выстрел, и он упал. - Именно так! - воскликнула Катрин. - Завтра, когда будут найдены пуля и пыж, - сказал мэр, - мы узнаем, кто сделал этот выстрел! - Но совершенно не нужно ждать до завтра, - возразил Франсуа, - я их принес! Луч радости осветил бледное лицо Матье. - Как, - спросил мэр, - вы их принесли? Вы принесли пулю и пыж? - Да, как вы понимаете, пыжи оказались на том месте, откуда стреляли, а пулю пришлось поискать подальше, потому что сна чала она застряла в кошельке, а затем скользнула вдоль бедра, что несколько изменило направление ее полета. В конце концов, я обнаружил ее в стволе дерева. Вот она! И с этими словами Франсуа показал мэру лежащие у него на ладони пыж и расплющенную пулю. Мэр вспомнил, что говорил один из жандармов, и сказал: - Вы видите, господа, что пыж фетровый, а пуля, хотя она и сплющилась, помечена крестиком. - Черт возьми, конечно! - сказал Франсуа. - Ведь это пыжи Бернара, а пули он пометил сегодня утром! - Что он говорит, Боже мой! - воскликнул дядюшка Гийом, вынимая трубку, которая от волнения чуть не выпала у него изо рта. - Но он потерял ружье! - воскликнула Катрин. - Вот чего я боялся! - пробормотал Матье, притворяясь огорченным. - Бедный мсье Бернар! - Но признаете ли вы, наконец, что выстрел был сделан из ружья Бернара? - спросил мэр. - Конечно, признаю, - ответил Франсуа. - Выстрел был сделан из ружья мсье Бернара, это - пуля мсье Бернара, это - пыжи мсье Бернара, но все это еще не доказывает, что выстрел сделал именно мсье Бернар! - О! - прошептал Матье. - Неужели у него возникнут сомнения? - Как я уже вам говорил, мсье Бернар был в ярости: он топал ногами, вырвал мох, а когда мсье Шолле направился к источнику, последовал за ним до самого подножия дуба; он прицелился, но неожиданно изменил свое намерение, сделал несколько шагов назад и бросил ружье на землю. Следы, оставшиеся на земле, доказывают, что курок был взведен и ружье было на прицеле. Затем он убежал. - О, милостивый Господи! - воскликнула матушка Ватрен. - Еще существуют чудеса! - А что я вам говорил, мсье мэр? - Замолчи, Бернар, - сказал дядюшка Гийом. - Пусть говорит Франсуа: разве ты не видишь, что борзая напала на след? - О! О! - прошептал Матье. - Это становится серьезным! - Тогда, - продолжал Франсуа, - появился другой. - Кто это другой? - спросил мсье Рэзэн. - О, этого я не знаю, - сказал Франсуа, подмигнув Бернару, - это был другой - вот все, что мне удалось узнать. - Уф! - облегченно вздохнул Матье. - Он поднял ружье, встал на одно колено, что доказывает, что он не такой хороший стрелок, как Бернар, и выстрелил. Тогда, как я уже и говорил, мсье Шолле упал. - Но зачем этому другому потребовалось убивать мсье Шолле? - удивился мэр. - Об этом я ничего не знаю, вероятно, для того, чтобы его обокрасть. - А откуда он узнал, что у него есть деньги? - Разве я не говорил вам, что Парижанин уронил свой кошелек около шалаша, где матушка Теллье держит вино? Я не удивлюсь, если узнаю, что убийца спрятался там и все видел. Я нашёл след человека, который лежал на животе, приподнявшись на локте. - Но разве мсье Шолле обокрали? - спросил Гийом. - Я думаю, что да. У него взяли ни больше ни меньше, как двести луи! - Прости меня, дорогой Бернар, - сказал дядюшка Гийом, - я не знал, что Парижанина обворовали, когда спрашивал, ты ли стрелял в него! - Спасибо, батюшка! - ответил Бернар. - Так кто же был этот вор? - спросил мэр. - Я уже сказал вам, что не знаю. Единственное, что я могу сказать: убегая с места происшествия, он провалился в нору кролика и вывихнул левую ногу, чем и выдал себя! - О, дьявол, - прошептал Матье, чувствуя, как волосы на его голове становятся дыбом. - Ну, это уже слишком! - воскликнул мэр. - Откуда ты знаешь, что он вывихнул ногу? |
