Глава VIII. Взгляд честного человека
Мужчины взволнованно посмотрели друг на друга, словно в предчувствии какого-то несчастья. Пока они молчали, чей-то голос дважды произнес имя мсье Ватрена. В этот момент вернулась старушка. - По-моему, кто-то зовет тебя, старик! - сказала она. - Это голос матушки Теллье, - ответил Гийом, - открой, жена! Марианна быстро направилась к двери, и открыла ее. На пороге появилась матушка Теллье. - Добрый вечер, дядюшка Ватрен и вся ваша компания, - задыхаясь, проговорила она. - Ради Бога, дайте мне стул, - я бегу от самого источника Принца! При упоминании об источнике Принца мужчины снова переглянулись. - Чему мы обязаны удовольствием видеть вас в такой час, матушка Теллье? - взволнованно спросил Гийом. Вместо ответа матушка Теллье показала на свое горло: - Ради Бога, дайте мне воды! - сказала она. - Я задыхаюсь! Матушка Ватрен поспешила принести доброй женщине стакан воды. Она жадно выпила его. - Матушка, - сказала она, - теперь я расскажу вам, что привело меня сюда! - Говорите, говорите, матушка! - хором вскричали Гийом и Марианна, в то время как Франсуа, грустно покачав головой, отошел в сторону. - Я пришла сюда, - прошептала матушка Теллье, - от имени вашего сына! - От имени Бернара! - От имени нашего сына?!!! - одновременно спросили Гийом и Марианна. - Что с ним могло случиться, с бедным молодым человеком? - продолжала посланница. - Он час назад пришел ко мне бледный, как смерть! - Жена! - сказал Гийом, посмотрев на Марианну. - Замолчи, замолчи! - прошептала она, понимая, что в его голосе скрывался упрек. - Он выпил подряд три стакана вина, вернее, он выпил не три стакана, а целую бутылку, причем залпом! Это было настолько непривычно для Бернара, что Гийом испугался. Это говорило о том, что молодой человек был чем-то сильно потрясен. - Бернар выпил целую бутылку залпом! - повторил Гийом. - Это невозможно! - И он выпил молча, ничего не сказав? - спросила Марианна. - Нет, напротив, он мне сказал: "Матушка Теллье, сделайте мне одолжение, сходите ко мне домой и скажите Катрин, что я скоро напишу ей". - Как? Он это сказал? - воскликнула матушка Ватрен. - Напишет Катрин? Но почему нужно писать Катрин? - спросил Гийом, все более и более волнуясь. - О, выстрел! Выстрел! - прошептал Франсуа. - И он сказал только это и больше ничего? - спросила Марианна. - Вовсе нет, подождите! - сказала матушка Теллье. Ни у одного повествователя не было более внимательной аудитории. Матушка Теллье продолжала: - Тогда я его спросила: "А отцу и матери ничего не нужно передать?" - И вы правильно сделали! - сказали муж и жена, облегченно вздыхая, словно они увидели во всем этом какой-то просвет. - Тогда он ответил: "Скажите отцу и матери, что я заходил к вам и что я хочу попрощаться с ними". - Попрощаться? - спросили все трое, в один голос, хотя и с разными выражениями. Потом Гийом спросил: - Он поручил передать вам, что он прощается с нами? Жена! Жена! - с упреком воскликнул Гийом, закрывая лицо руками. - Но это еще не все, - продолжала посланница. Гийом, Марианна и Франсуа одновременно бросились к ней. - Что он еще сказал? - спросил Гийом. - Он добавил: "Скажите им еще, чтобы они заботились о Катрин, что я буду им бесконечно благодарен за все то, что они для нее сделают и если я умру, как ваш бедный Антуан…" - Умрет! - воскликнули старики, бледнея. - "Скажите им, чтобы они сделали Катрин своей наследницей", - продолжала матушка Теллье. - Жена, жена, жена! - закричал Гийом, ломая руки. - О, проклятый выстрел! - прошептал Франсуа. Марианна упала на стул и разразилась рыданиями, так как понимала, что она была причиной случившегося, и чем больше волновался ее муж, тем больше она чувствовала угрызения совести. В этот момент снаружи раздался испуганный крик. - На помощь! На помощь! - звал издалека чей-то голос. Несмотря на то, что голос звал издалека, Гийом, Марианна, Франсуа и матушка Теллье хором вскричали: - Катрин! Гийом первым бросился к двери и открыл ее. На пороге стояла Катрин - бледная, растрепанная, с почти безумным блуждающим взглядом: - Убийство! - кричала она. - Убийство! - Убийство! - воскликнули все в ужасе. - Он убит! Он убит! - повторяла Катрин и, задыхаясь, бросилась в объятия дядюшки Гийома. - Убит? Но кто убит? - Мсье Луи Шолле! - Парижанин! - воскликнул Франсуа, побледнев почти так же сильно, как Катрин. - Но как это произошло? Ну, говори же скорее! - повторял Гийом. - Убийство! Но где, говорите, дорогая мадемуазель Катрин, умоляю вас! - попросил Франсуа. - У источника Принца, - прошептала она. У Гийома больше не хватило сил поддерживать ее. - Кто это сделал? - одновременно спросили матушка Теллье и матушка Ватрен, которые, в отличие от предвидевших ужасное несчастье Гийома и Франсуа, еще сохранили способность задавать вопросы. - Кто убил его? - Я не знаю, - ответила Катрин. Мужчины облегченно вздохнули. - Но расскажи все-таки, что произошло? - сказал Гийом. - Как ты там оказалась? - Я думала, что там я встречусь с Бернаром! - Встретишься с Бернаром? - Да, Матье назначил мне там свидание от его имени! - О, если в дело вмешался Матье, - прошептал Франсуа, - то мы не скоро в нем разберемся! - И ты пошла к источнику Принца? - спросил Гийом. - Я думала, что там меня ждет Бернар, что он хочет со мной попрощаться. Но это была неправда; это был не он! - Это был не он! - воскликнул Гийом, у которого блеснул луч надежды. - Нет, это был другой человек! - Парижанин! - вскричал Франсуа. - Да, когда он меня увидел, то направился ко мне и хотя он был на другом краю поляны, луна светила так ярко, что он вполне мог меня увидеть на расстоянии пятидесяти шагов. Когда мы были в десяти шагах друг от друга, я его узнала и поняла, что попала в ловушку. Я собралась закричать, позвать на помощь, но вдруг над большим дубом сверкнула молния, освещая трактир мадам Теллье, и раздался выстрел. Мсье Шолле вскрикнул, схватился рукой за грудь и упал. Вы понимаете, что я бежала оттуда, как сумасшедшая, и бежала до самого дома. Если бы дом находился хотя бы на двадцать шагов дальше, то я бы не выдержала, я бы просто умерла по дороге. - Выстрел! - повторил Гийом. - Это тот, который я слышал, - прошептал Франсуа. Вдруг ужасная мысль пронзила Катрин. Со все более и более возрастающим страхом она посмотрела вокруг и, увидев, что того, кого она искала, здесь нет, воскликнула: - Где Бернар? Во имя всего святого, где он? Кто его видел? Воцарилось мрачное молчание. Но вдруг за дверью, которая осталась незакрытой после прихода Катрин, раздался визгливый голос: - Вы спрашиваете, где бедный мсье Бернар? Я могу вам это сказать! Он арестован! - Арестован! - пробормотал Гийом. - Арестован! Бернар, дитя мое! - воскликнула матушка Ватрен. - О, Бернар, Бернар! Вот чего я боялась! - прошептала Катрин, уронив голову на плечо, будто она собиралась упасть в обморок. - Боже мой, какое несчастье! - воскликнула матушка Теллье, всплеснув руками: Только Франсуа, ничего не сказав, пристально посмотрел на Матье, словно желая понять, что скрывается за его словами. - Матье! Матье! - процедил он сквозь зубы. - Арестован! - повторил Гийом. - Но почему, что случи лось? - Боже мой! Я немного об этом знаю, - ответил Матье, пересекая комнату медленными тяжелыми шагами, чтобы занять свое обычное место у камина, - мне кажется, он выстрелил в Па рижанина. Жандармы из Вилльер-Котре, которые возвращались с праздника в Корси, увидели, как Бернар спасался бегством, побежали за ним, поймали его, связали и увели! - Но куда они его повели? - спросил Гийом. - О, этого я не могу сказать. Наверное, туда, куда уводят тех, кто совершил преступление. Но я подумал: "Я люблю мсье Бернара, я, люблю мсье Гийома, я люблю всю семью Ватрен, которая сделала мне столько добра, которая вскормила и обогрела меня. Нужно сообщить им о несчастье, которое случилось с бедным мсье Бернаром, потому что если есть средство спасти его…" - О, Боже мой! Боже мой! - воскликнула мать. - Подумать только, что всему виной мое глупое упрямство! Что касается дядюшки Гийома, то он выглядел более спокойным и уверенным, но, несмотря на это, страдал больше, чем жена. - Так ты говоришь, Франсуа, - тихо спросил он, - что ты узнал звук его ружья? - Да, именно так. Я отвечаю за свой слова. - Бернар - убийца! - прошептал Гийом. - Это невероятно! - Послушайте! - вдруг сказал Франсуа, озаренный какой-то мыслью. - Что? - спросил главный лесничий. - Я прошу у вас три четверти часа! - Зачем? - Чтобы ответить вам, является ли Бернар убийцей мсье Луи Шолле. - И, не взяв ни своей шапки, ни ружья, Франсуа выбежал из дома и скрылся среди больших деревьев. Гийом был так взволнован поисками разгадки слов Франсуа, что не сразу заметил, что его жена близка к обмороку и что вернулся аббат Грегуар. Катрин первая узнала достойного священника, черное одеяние которого делало его незаметным в темноте. - Боже мой, это вы, мсье аббат! - воскликнула она, подбегая к нему. - Да, - ответил он. - Я предвидел, что здесь будут слезы, которые нуждаются в утешении, и я вернулся. - О, милосердный Боже! - вскричала матушка Ватрен, падая на колени, - это моя ошибка, моя самая страшная ошибка! - И бедная грешница, каясь, изо всей силы била себя в грудь. - Увы, дорогой Гийом, - сказал аббат. - Уходя, он сказал: "Пусть несчастье, которое со мной случится, будет на вашей совести". И действительно, случилось несчастье! - О, господин аббат, - вскричал старый лесничий, - неужели вы, как и другие, считаете, что он виновен? - Мы это скоро узнаем, - ответил аббат. - Да, мы это скоро узнаем, - подтвердил Гийом. - Бернар вспыльчив и несдержан, но он никогда не был лгуном! - И с этими словами дядюшка Ватрен взял свою шапку. - Куда вы идете? - В тюрьму. - Не нужно, потому что мы встретим его на дороге в сопровождении двух жандармов, мсье мэр приказал привести его сюда для первого допроса. Он считает, что Бернар вас так любит, что только вы сможете заставить его сказать правду. В этот момент, как будто бы он только и ждал этих слов аббата, на пороге собственной персоной появился мэр. Увидев его, Гийом невольно вздрогнул. Он почувствовал, что появился враг. - Простите, мсье Ватрен, - сказал мэр с недоброй улыбкой, - вы запретили мне переступать порог вашего дома, но вы пони маете, что бывают обстоятельства и… Гийом заметил эту улыбку. - И они вам не так уж и не нравятся, эти обстоятельства, мсье мэр? - спросил он. В этот момент у дверей послышался топот лошадиных копыт, который избавил мэра от необходимости отвечать на этот вопрос. Он повернулся спиной к Гийому и, обращаясь к жандармам, которых еще не было видно, приказал: - Введите арестованного! Как только он отдал это распоряжение, на пороге появился Бернар - бледный, но спокойный, со связанными руками. Увидев его, Катрин закрыла лицо руками. Матушка Ватрен пришла в себя и сделала движение, чтобы броситься ему навстречу. Но Гийом повелительным движением остановил ее. - Минуточку, - сказал он, - прежде всего, нужно выяснить, с кем мы говорим - с нашим сыном или с убийцей? - И, обращаясь к мэру, спросил: - Мсье мэр, я прошу у вас разрешения посмотреть Бернару в глаза и сказать ему два слова, - тогда я смогу вам ответить, виновен ли он или нет! В просьбе было трудно отказать, и мэр пробурчал что-то себе под нос, - это можно было принять за согласие. Тогда Гийом, на которого обратилось внимание всех тех, кто стоял вокруг него, протянул руку к стоящему в середине зала в окружении жандармов Бернару и не лишенным торжественности голосом сказал: - Пусть все присутствующие будут свидетелями того, что я спрошу и что мне ответят, - сказал он и обратился к Бернару: - В присутствии этих двух женщин - твоей матери и твоей невесты, - в присутствии этого достойного священника, который сделал тебя христианином, и меня, который учил тебя любить правду и ненавидеть ложь и ненависть, отвечай мне! Я спрашиваю тебя, как спросит тебя Бог в день Страшного суда: Бернар, ты виновен или нет? И он бросил на сына пристальный взгляд, словно стремился проникнуть в глубину его души. - Батюшка… - начал молодой человек нежным и спокойным голосом. - Подумай хорошенько, Бернар, не спеши ввергать свою душу в пучину греха! Посмотри мне в глаза, Бернар! Слушайте его внимательно! Отвечай, Бернар! - Я невиновен, батюшка, - ответил Бернар таким спокойным голосом, словно речь шла о чем-то совершенно незначительном. Исключая Матье, мэра и жандармов, крик радости вырвался из всех уст. Гийом протянул руку и, положив ее на плечо Бернару, сказал: - На колени, сын мой! Бернар повиновался. - Я благословляю тебя, сын мой, - сказал отец с непередаваемым выражением в голосе, - ты не виновен - это все, что я хотел знать. Что касается доказательств невиновности, то они появятся, если Богу будет угодно. Сейчас это касается только его и стражей закона. Поцелуй меня, и пусть закон приступает к своим обязанностям! Бернар поднялся с колен и бросился в объятия своего отца. Затем Гийом отошел в сторону и сказал: - Теперь твоя очередь, мать! - О, дитя мое! Дорогое мое дитя! - воскликнула матушка Ватрен. - Мне хотя бы позволяют обнять тебя! - и она обвила руками его шею. - Дорогая, любимая матушка! - прошептал Бернар. Катрин ждала своей очереди. Но когда она сделала шаг, чтобы подойти к арестованному, он сделал протестующее движение. - Потом, - сказал он, - потом. У меня тоже, Катрин, есть о чем спросить вас во имя вашего вечного спасения! Катрин отступила назад с нежной улыбкой, потому что она теперь была так же уверена в невиновности Бернара, как и в своей. То, о чем Катрин думала про себя, матушка Ватрен выразила вслух, воскликнув: - О, я тоже, я тоже отвечаю за то, что он невиновен! - Прекрасно! - с усмешкой произнес, мэр. - Уж не думаете ли вы, что он такой дурак, чтобы сказать: "Да, это я убил господина Луи Шолле!"? Черт возьми, конечно, нет! Бернар пристально посмотрел на мэра своим чистым, ясным взглядом и просто сказал: - Я скажу, но вовсе не для вас, мсье мэр, а для тех, кто меня любит, - и Бог знает, лгу ли я или говорю правду, - что моим первым стремлением действительно было убить мсье Шолле, когда я увидел, как он направлялся к Катрин, и я даже прицелился. Но Бог пришел мне на помощь: он дал мне силы победить это желание. Я отбросил ружье и побежал, и бежал до тех пор, пока меня остановили. Я бежал не потому, что совершил преступление, а потому, что боялся его совершить! Мэр сделал знак жандарму, и тот подал ему ружье. - Узнаете ли вы это ружье? - спросил он Бернара. - Да, это мое ружье, - просто ответил молодой лесничий. - Из него недавно стреляли - как вы видите, в стволе не хватает одной пули. - Это правда. - Его нашли у подножия дуба, который растет возле маленькой долины у источника Принца. - Да, именно там я его бросил, - подтвердил Бернар. В этот момент Матье с усилием поднялся со своего места и, коснувшись ружьем своей шляпы, скромно и неуверенно сказал: - Прошу прощения, мсье мэр, но, может быть, то, что я сейчас скажу, послужит оправданием бедному мсье Бернару; нужно пойти проверить, какие в этом ружье были пыжи. Мсье Бернар, в отличие от других лесничих, пользуется фетровыми пыжами! Это неожиданное предложение было встречено одобрительным шепотом. К тому времени все уже забыли о присутствии Матье. - Жандармы, - сказал мэр, - пусть кто-нибудь из вас сходит на место преступления и попробует найти пыжи! | 
