- Я и не пыталась найти её, - сказала Дебора Коппел. - Она всё равно бы не пришла, разве что мисс Фрейзер её лично попросила бы, но я подумала, что в этом нет необходимости. Всех остальных из нашей компании она ненавидит лютой ненавистью. - Почему? - Потому что думает, что мы скрываем от неё мисс Фрейзер. - Вы и в самом деле так поступаете? - Стараемся. - Но я надеюсь, что вы не скрываете её от меня. - Вулф вздохнул так, что в просвете между жилеткой и брюками показалась его жёлтая рубашка, и взялся за подлокотники кресла. - А теперь давайте перейдём к делу. Обычно когда я говорю, то не люблю, чтобы меня перебивали, но сейчас будет сделано исключение. Если вы не согласитесь с чем-либо или подумаете, что я ошибаюсь, сразу скажите об этом. Итак, если всё понятно, начнём. Постоянно - два раза в неделю, а может быть, и чаще - вы обсуждаете кандидатуры гостей программы мисс Фрейзер. Это действительно серьёзная проблема, поскольку вы хотите приглашать интересных людей, по возможности знаменитых. Вместе с тем они должны смириться с печальной необходимостью присутствовать и по крайней мере молча выслушивать абсурдные заявления, которые мисс Фрейзер и мистер Медоуз делают о рекламируемой ими продукции. Недавно… - Что здесь печального? - Нет и не было никаких абсурдных заявлений! - Какое это имеет отношение к тому, за что мы вам платим деньги? - Вы не согласны. - Вулф был абсолютно спокоен. - Я так и думал. Арчи, запиши, что мистер Трауб и мистер Стронг не согласны. Вы можете оставить без внимания протест мистера Оуэна, поскольку на него приглашение перебивать меня не распространяется. - Он снова обратился к полукругу: - Недавно было выдвинуто предложение заарканить в качестве гостя человека, который продаёт информацию о скачках. Насколько я понимаю, ваши показания о том, когда это предложение возникло впервые, расходятся. - Это обсуждалось, и не раз, в течение года, - сказала Мадлен Фрейзер. - Я всегда был категорически против этого, - заявил Талли Стронг. Дебора Коппел улыбнулась: - Мистер Стронг считал, что это неправильно. Он думает, что программа никогда и никого не должна задевать, а это невозможно. Всегда что-то кого-нибудь раздражает. - Что изменило ваше мнение, мистер Стронг? - Два соображения, - сказал секретарь совета спонсоров. - Во-первых, мы решили, что публика, я имею в виду, радиослушателей, сама проголосовала. Из более чем четырнадцати тысяч слушателей, 92,6 процента высказались "за". Одно из писем было от профессора математики Колумбийского университета. Он предлагал, чтобы вторым гостем программы был он или какой-нибудь другой профессор, который смог бы выступить как эксперт по теории средних чисел. Это придавало делу совсем другой уклон, и я был "за". Трауб, как представитель агентства, по-прежнему упирался. - Я и до сих пор против, - заявил Трауб. - Можете ли вы обвинить меня за это? - Таким образом, мистер Трауб оказался в меньшинстве? - спросил Вулф у Стронга. - Да. А мы пошли дальше. Мисс Венс, которая не только пишет сценарии, но и выполняет для программы исследовательскую работу, представила список кандидатур. Я с удивлением обнаружил, что существует более тридцати различных изданий о скачках только в одном Нью-Йорке. Мы просеяли этот список и вошли в контакт с пятью издателями. Мне следовало их предупредить, что слово "контакт" в этом кабинете употреблять запрещено. Теперь Вулф ему покажет. Он нахмурился. - Все пятеро были приглашены? - О нет! Мы договорились, чтобы эти издатели встретились с мисс Фрейзер. Она должна была выяснить, кто из них наиболее подходит для эфира и не выкинет чего-нибудь такого, что испортило бы программу. Право окончательного выбора было оставлено за ней. - Каким способом были отобраны эти пятеро? - Научным. Учитывалось время, на протяжении которого они занимаются своим бизнесом, качество бумаги и полиграфия изданий, мнение спортивных журналистов и подобные факты. - А кто осуществлял отбор? Вы? - Нет… Я не знаю… - Я, - заявила твёрдым тихим голосом Элинор Венс. Я посадил её недалеко от себя, поскольку не один Вулф любит окружать себя предметами, на которые приятно смотреть. Она явно ещё не отоспалась и сжимала зубы, чтобы не дрожал подбородок. Тем не менее только она из всех присутствующих напоминает мне, но я всё-таки сначала мужчина, а потом уже детектив. Интересно, как будет выглядеть её лицо, если в один прекрасный день в её карих глазах снова появится веселье. Она продолжала: - Сначала я отбросила тех, кто абсолютно непригоден. Это составило более половины. Затем я поговорила с мисс Коппел, мистером Медоузом и, кажется, с кем-то ещё. По-моему, с мистером Стронгом, да, именно с ним. Но всё-таки решение нужно было принимать мне. И я отобрала пять человек. - И они все встречались с мисс Фрейзер? - Четверо из них. Одного не было в городе: он уезжал во Флориду. Вулф посмотрел налево: - И вы, мисс Фрейзер, выбрали из этих четырёх Сирила Орчарда? - Да, - кивнула она. - А как вы это сделали? Научным способом? - Нет, - улыбнулась мисс Фрейзер. - Во мне нет ничего научного. Орчард мне показался человеком неглупым. Из всех четверых у него был наиболее приятный голос, и он лучше всех говорил. Кроме того, мне понравилось название его листка - "Ипподром". И потом, я проявила немного снобизма, поскольку его издание было самым дорогостоящим - десять долларов в неделю. - По этим соображениям вы его и выбрали? До того как он пришёл к вам в числе тех четверых, вы его не видели и ничего о нём не слышали? - Я его не видела, но слышала о нём. И имела представление о его жизни. - О? - Вулф прикрыл глаза. - Вот как? - Да, примерно за месяц до этого, а может быть раньше, когда снова возник вопрос о приглашении в программу ипподромного "жучка", я подписалась на несколько листков. На три или четыре, чтобы посмотреть, что они из себя представляют. Естественно, не на своё имя. Подобные вещи делаются от лица моего менеджера - мисс Коппел. Одним из них был тот самый "Ипподром". - Как получилось, что вы выбрали именно его? - Боже мой, не знаю! - На секунду в глазах мисс Фрейзер вспыхнуло раздражение. - Ты не помнишь, Деби? Дебора покачала головой: - Я думаю, вы с кем-то проконсультировались. - Со скаковым комитетом штата Нью-Йорк, - саркастически предположил Билл Медоуз. - Ладно. - Вулф поднялся вперёд, чтобы нажать кнопку на столе. - Я хочу выпить пива. Кто-нибудь из вас желает ко мне присоединиться? Последовала пауза. До этого никто не отозвался на моё предложение выпить что-нибудь. Однако теперь все единодушно согласились, и я стал хлопотать у столика, заранее оборудованного в дальнем конце комнаты. Трое попросили пива, которое Фриц принёс с кухни. Остальные сделали заказ в соответствии со своими вкусами. Я предлагал Вулфу достать ящик "Хай спота" и поставить его на видное место, но он только фыркнул. В таких случаях он настаивает, чтобы среди прочих напитков было в наличии красное и охлаждённое белое вино. Обычно вино никто не просит, но на этот раз сразу двое - мисс Коппел и Трауб - заказали "Монтраше". Я тоже взял его, поскольку люблю букет этого вина и то, как оно незаметно проникает в голову. Существует только одна проблема в связи с подачей напитков тем, кто приходит сюда по делу. Я считаю, что расходы можно отнести на законных основаниях за счёт клиентов, однако Вулф говорит "нет", пусть каждый ест и пьёт в его доме за его счёт. Ещё одно проявление эксцентричности. Он также настаивает, чтобы у каждого кресла была подставка или столик для стаканов. Всё так и было. Глава 6
Вулф, для которого первая бутылка пива обычно лишь преамбула, наполнил стакан из второй, поставил бутылку и откинулся на спинку кресла. - Я хочу выяснить, - начал он, - каким образом мистер Сирил Орчард стал гостем программы. Из газет я понял, что никто из вас, включая мисс Шеперд и мистера Саварезе, хорошо его не знал. Но он был убит. Позднее мы обсудим это с некоторыми из вас в отдельности, но сейчас я хочу спросить у всех: были ли у кого-нибудь дела с Сирилом Орчардом, был ли кто-нибудь связан с ним или знал о нём до его появления в программе? Можете ли вы сказать что-то, кроме того, что я только что услышал? Все шестеро, начиная с Мадлен Фрейзер, либо сказали "нет", либо покачали головой. - Насколько я понимаю, - кивнул Вулф, - полиция не нашла противоречий в ваших отрицательных ответах. Иначе вы вряд ли стали бы повторять их мне. Если бы я не знал, что полиция провела семь дней и ночей, работая над этим делом, то отнёсся бы к этому совсем иначе. Они потратили на вас немало времени, они профессионалы, у них есть власть и тысячи людей - двадцать тысяч. Вопрос в том, годятся ли их методы и возможности для выполнения этой задачи. Всё, что я могу, - это использовать свои собственные методы и возможности. Вулф приподнялся, чтобы выпить пива, вытер губы носовым платком и снова откинулся в кресле. - Но я должен знать, что произошло. От вас, а не из газет. Давайте перенесёмся с вами в радиостудию на неделю назад. Итак, вторник, утро. Два гостя - Сирил Орчард и профессор Саварезе - уже приехали. На часах четверть одиннадцатого. Все вы находитесь у стола, на котором устанавливаются микрофоны. С одной стороны сидят мисс Фрейзер и профессор Саварезе, напротив них - мистер Орчард и мистер Медоуз. Микрофоны проверены и установлены. Примерно в двадцати футах от стола первый ряд кресел для публики в студии. В аудитории около двухсот человек, в подавляющем большинстве женщины, многие из которых убеждённые поклонницы мисс Фрейзер и часто посещают передачу. Я нарисовал правильную картину? Они кивнули. - Всё верно, - сказал Билл Медоуз. - Многие из них приходили бы значительно чаще, если вы могли достать билеты, - сказала мисс Фрейзер. - Всегда заявок на билеты в два раза больше, чем мы можем удовлетворить. - Не сомневаюсь, - проворчал Вулф. Он продемонстрировал большую выдержку, не сообщив ей о том, насколько она опасна. - Однако лица, пославшие заявки, но не попавшие в студию, нас не интересуют. Важный элемент картины, о котором я пока не упомянул, ещё не виден. В холодильнике у стены восемь бутылок "Хай спота". Как они туда попали? Ответ раздался с кушетки. - В студии мы всегда держим три или четыре ящика. Они находятся в закрытом шкафу, - сказал Фред Оуэн. - Прошу прощения, мистер Оуэн, - Вулф поднял палец. - Я хочу, насколько это возможно, услышать всё из уст этих шестерых людей. - Бутылки были в студии, - сказал Талли Стронг. - В шкафу. Он всегда закрыт, потому что в противном случае их быстро расхватали бы. - Кто вынул восемь бутылок из шкафа и поставил их в холодильник? - Я, - сказала Элинор Венс. Я оторвался от блокнота и ещё раз посмотрел на неё. - Это входит в мои обязанности. Её беда в том, что она слишком много работает, подумал я. Сценаристка, исследователь, барменша - кто ещё? - Вы не можете донести восемь бутылок одновременно, - заметил Вулф. - Конечно нет. Поэтому я сначала беру четыре, потом возвращаюсь за остальными. - И оставляете шкаф открытым? Нет. - Вулф остановил самого себя. - Уточнения подождут. - Он снова оглядел лица присутствующих. - Итак, бутылки в холодильнике. Кстати, я понимаю, что присутствие на передаче всех вас, кроме одного, традиционно. Исключение составляете вы, мистер Трауб. Вы посещаете передачи редко. Зачем вы пришли? - Из опасения, мистер Вулф. - Рекламная улыбка Трауба и его мягкий низкий голос нисколько не изменились, когда внимание было переключено на него одного. - Я всё ещё полагаю, что приглашение на передачу человека, торгующего сведениями о скаковых лошадях, ошибочно, и хотел быть там на всякий случай. - Вы хотите сказать, что не знали, о чём будет говорить мистер Орчард? - Я вообще ничего не знал об Орчарде. Однако сама идея мне казалась отвратительной. - Если вы имеете в виду идею программы в целом, то я согласен. Однако мы собрались сюда не для этого. Вернёмся к передаче. Меня интересует ещё один фрагмент общей картины. Где находились стаканы, из которых должны были пить участники? - На подносе в конце стола, - сказала Дебора Коппел. - Того самого стола? Там, где они сидели за микрофонами? Кто поставил их туда? - Нэнсили Шеперд. Единственный способ терпеть эту девицу - занять её каким-то делом. Ещё лучше было бы вообще её не пускать, но мисс Фрейзер против. Нэнсили Шеперд организовала крупнейший клуб девушек-поклонниц мисс Фрейзер в стране. Поэтому мы… Зазвонил телефон. Я поднял трубку. - Мистер Блеф, - доложил я Вулфу, употребляя одну из пятнадцати кличек, которые имел у нас звонивший. Вулф поднёс трубку к уху, подав мне сигнал не класть свою. - Да, мистер Кремер? Саркастичный Кремер говорил так, словно во рту у него была сигара. Возможно, так оно и было. - Каковы ваши успехи? - Еле-еле. По-настоящему ещё не начал. - Это плохо. Тем более что никто не платит вам за расследование убийства Орчарда. Так, во всяком случае, вы мне вчера сказали. - Но сегодня кое-что изменилось. Завтрашние газеты всё вам расскажут. Извините, мистер Кремер, но я занят. - Судя по полученным мною отчётам, в этом нет ничего удивительного. Кто из них ваш клиент? - Узнаете из газет. - Нет никакой причины… - Причина есть. Я ужасно занят и начинаю ровно на неделю позже, чем вы. До свидания, сэр. Тон Вулфа и то, как он бросил трубку, произвели впечатление на незваных гостей. Мистер Уолтер Б. Андерсон, президент "Хай спот", потребовал сказать ему, не звонил ли полицейский инспектор Кремер. И когда получил положительный ответ, очень огорчился. Он считал, что Вулфу не следовало быть столь грубым с инспектором. Это плохая тактика и проявление дурных манер. Вулф не стал обременять себя изложением своих взглядов, отделавшись парой слов. Но Андерсон взял его за горло. Он сказал, что ещё не подписал никакого контракта и если Вулф будет продолжать в том же духе, то, может быть, ничего и не подпишет. - Вот как! - Брови Вулфа чуть приподнялись. - В таком случае вам следует немедленно известить прессу. Не хотите ли воспользоваться телефоном? - Господи, я очень хотел бы это сделать У меня есть право… - Мистер Андерсон, у вас нет вообще никаких прав, кроме того, что вам придётся заплатить мне свою долю гонорара, если я его заслужу. Вы находитесь в моём кабинете только потому, что я терплю ваше присутствие. Подумайте сами, я собираюсь взяться за дело, которое настолько сбило с толку мистера Кремера, что он хочет получить от меня подсказку ещё до того, как я начал им заниматься. Он не против моих грубостей, он настолько привык к ним, что, будь я вежливым, он потащил бы меня в участок как важного свидетеля преступления. Вы собираетесь звонить? - Чёрт возьми, нет, и вы это прекрасно знаете! - Жаль. Чем яснее я вижу картину, тем меньше она мне нравится. - Вулф вернулся к кандидатам. - Вы говорите, мисс Коппел, что именно эта вечно занятая юная особа, мисс Шеперд, поставила поднос со стаканами на стол? - Да, она… - Она взяла их у меня, - вступила Элинор Венс, - когда я достала их из шкафа. Она уже стояла и тянула руки, и я позволила ей взять их. - Из того самого закрытого шкафа, в котором хранится "Хай спот"? - Да. - Стаканы из толстого тёмно-синего стекла, из такого, что нельзя было видеть, что в них налито? - Да. - Вы не заглядывали в них сверху? - Нет. - Если бы в один из них было что-нибудь положено, вы бы увидели? - Нет, - сказала Элинор. - Если вы считаете, что мои ответы слишком коротки и я даю их слишком быстро, так это потому, что я отвечала на эти и многие другие вопросы сотни раз. Я могу ответить на них даже во сне. Вулф кивнул: - Понятно. Значит, у нас есть бутылки в холодильнике, стаканы на столе и программа в эфире. В течение сорока минут всё шло гладко. Оба гостя были хороши. Ни одно из опасений мистера Трауба не подтвердилось. - Это была одна из лучших передач года, - сказала мисс Фрейзер. - Просто великолепная передача! - заявил Талли Стронг. - За первые полчаса в студии смеялись тридцать два раза. - А как вам понравилась вторая половина? - с усмешкой спросил Трауб. - Мы подходим к этому, - вздохнул Вулф. - Итак, подошёл момент открыть бутылки с "Хай спотом", выпить его и начать восхваления. Кто принёс их из холодильника? Опять вы, мисс Венс? - Нет, я, - сказал Билл Медоуз. - Это часть шоу. Я должен при включённых микрофонах отодвинуть стул, пройти, открыть дверцу холодильника, снова закрыть её и вернуться с бутылками, затем кто-нибудь… - В холодильнике было восемь бутылок. Сколько вы взяли? - Четыре. - Как вы решили, какие именно брать? | 
