- Вы считаете, что вам очень нужно, и тоже считаю, что вам очень нужно, а копы так не считают. Все зависит от формулы приглашения. Если они просто хотят проконсультировать у него взмыленную лошадь, он может оказаться дома через час. А если они подцепили его на крючок, один Господь ведает, когда. Вы не адвокат и не родственница. Она сидела и смотрела на меня, и мина на ее лице стала кислее, чем была. Потом вскочила, обогнула стол, заполучила в свое распоряжение телефон и проговорила в трубку: - Элен, это я, Одри. Достань мне… Или ладно, не надо… Повесила трубку, уселась на край стола, ссудила мне еще один ледяной взгляд. - Это все я! - провозгласила она. - Что именно? - Вся суматоха. Где я, там всегда суматоха… - Что ж, на свете ее до чертиков. Там, где есть хоть кто-нибудь, там обязательно суматоха. А вам лезут в голову шалые мысли. Вчера вы перепугались, что на вас собираются повесить убийство, хотя никто даже и намека на это не сделал. Не заблуждаетесь ли вы опять? - Вовсе нет! - голос ее был мрачен. - Вспомните про похищение дизайнов. Меня невозможно с ней связать - так нет же, они связали! А теперь вдруг все разъясняется: конечно же я ни при чем. Казалось бы, кончено, я чиста - и что же? Тут же Вейна обвиняют в убийстве. На очереди… - Мне казалось, вы не знаете, за что его взяли. - Ну, не знаю. Но посудите сами: он был тогда со мной. - Она соскользнула со стола, распрямилась. - Вот что: я уверена… Я должна повидать Дороти Кейс. - Она занята, у нее посетитель. - Знаю. Но он мог уйти. - Некто Дональдсон - никак не пойму, что он за птица. У меня подозрение, что Дороти затевает небольшую сыскную операцию на свой страх и риск. Может, случайно знаете, этот Дональдсон не детектив? - Знаю: не детектив. Он адвокат, друг мистера Кейса. Я видела его здесь несколько раз. А вы… Нас прервали: в дверях появился человек, знакомый мне уже десятилетиями. - Мы заняты, - сообщил я ему категорично. Мне давно следовало бросить свои шуточки по адресу сержанта Пэрли Стеббинса: они ведь всегда рикошетом ударяли по мне самому. - Значит, ты тут, - проницательно заметил он. - Да-с… Мисс Руни, знакомьтесь: сержант… - О, мы с ним уже встречались. - Ага, встречались, - согласился Пэрли. - А я вас искал, мисс Руни. - О, Боже, опять вопросы?! - Все те же. Исключительно ради контроля. Вы, помните, подписали такое показание, что во вторник утром находились в лошадиной академии с Саффордом от пяти сорока пяти до семи тридцати, причем все эти время - вместе. - Конечно, помню! - Нет ли у вас планов изменить эти показания? - Разумеется, нет! Зачем? - Как же вы тогда объясните следующий факт: вас видели в парке верхом именно в данный промежуток времени, а Саффорд на другой лошади вам сопутствовал, причем Саффорд это признает? - Сосчитайте до десяти, прежде чем отвечать, - выпалил я. - А еще лучше - до сот… - Заткнись! - рыкнул Пэрли. - Как вы объясните это, мисс Руни? Одри вновь покинула свой насест, встав лицом к лицу со своим преследователем. - Может быть, у кого-то подвели глаза? - предположила она. - Тех, кто утверждает, что видел пас? - О'кей, - Пэрли выудил из кармана бумаженцию и развернул ее. - Мы всегда держимся начеку в тех делах, куда твой жирный шеф успел сунуть нос. - Он предъявил бумагу Одри. - Это ордер на ваш арест в качестве свидетеля. Ваш друг Саффорд пожелал прочитать свой от начала до конца. А вы? Она проигнорировала его великодушное предложение. - Что это значит? - вопросила она, - Это значит, что вам придется последовать за мной в нижнюю часть города. - Это значит также… - вмешался я. - Заткнись? - Пэрли шагнул вперед. Рука его потянулась к ее локтю, но промахнулась, ибо Одри рванула прочь. Он последовал за ней по пятам. Наконец, она решила, что обрела способ повидать своего Вейна. Я покачал головой, имея в виду общее положение вещей, а не какой-нибудь конкретный факт. Потянулся к телефону, попросил город и вновь набрал номер. Послышался голос Вулфа. - Где же Орри? - спросил я. - Почивает на моей кровати? - А ты где? - поинтересовался Вулф. - По-прежнему в конторе Кейса. Тут все то же самое, но большими порциями. Еще двоих забрали. - Кого и куда? - Клиентов. Туда. Наши акции катастрофически падают… - Кого конкретно и почему? - Вейна Саффорда и Одри Руни, - и я рассказал ему обо всем, что происходило, не обеспокоившись сообщить о приходе Одри еще до окончания нашей прошлой телефонной беседы. Потом я добавил: - Стало быть, четверых из пяти упекли, включая Талботта. На свободе в нашем распоряжении только единичка - Дороти Кейс, и меня не удивит, если она последует за прочими, во всяком случае выражение ее лица, когда она услыхала, кто… Минуточку! - Меня прервало появление очередного посетителя. Это была Дороти Кейс. Я бросил в трубку: - Перезвоню! - После чего отодвинул телефон и встал с кресла. Дороти подошла ко мне. Она все еще выглядела по-человечески, даже больше, чем обычно. Былой задор - или задир - с нее слетел, цветовая гамма кожного покрова, того, что на виду, свелась к водянисто-серому колеру, а из глаз смотрела тревога. - Ушел мистер Дональдсон? - спросил я. - Да. - Дряной день, куда ни обернись. Только что арестовали мисс Руни и Саффорда. Полиции кажется, что она проморгала какую-то важную деталь… Я как раз пересказывал Вулфу, когда вы вошли… - Мне надо его повидать, - сказала она. - У вас это сейчас не получится, - вразумлял я ее. - Конечно, вы можете помчаться к нему на такси, но с тем же успехом можете подождать, пока я доберусь до Шестьдесят пятой улицы и прихвачу свой автомобиль: ведь уже перевалило за четыре, значит, он наверху, со своими орхидеями, и вам не повидать его до шести, несмотря даже на то, что вы к настоящему моменту единственный его клиент, не угодивший и тюрьму. - Но дело наисрочнейшее… - Не для него. До шести. Разве что вы хотите исповедаться передо мной - я ведь вхож наверх. Ну? - Нет! - Тогда, быть может, подогнать машину? - Да.
В шесть часов три минуты Вулф, расставшийся со своей оранжереей, примкнул к нам. За то время, что мы с Дороти провели в конторе, она вполне вразумительно дала мне понять, что со мной ей делиться нечем. Когда же Вулф разместил свою тушу в кресле за письменным столом, она первым делом сказала: - Мне бы с глазу на глаз. Вулф в знак отрицания покачал головой. - Мистер Гудвин мой доверенный помощник - допустим, он не услышит эту историю из ваших уст, что ж, вскоре он узнает ее от меня. Итак, о чем речь. - Мне не к кому обратиться, кроме вас, - Дороти сидела в одном из желтых кресел, лицом и всем корпусом - к нему. - Я не знаю, как быть, - а мне надо все-таки знать. Один тип хочет донести полиции, будто я подделала отцовскую подпись на чеке. - А это так? - спросил Вулф. - Что так? Подделала ли? Подделала. - Расскажите подробней, - сказал Вулф. Она рассказала подробней, и сюжет не показался мне чересчур замысловатым. Отец давал ей меньше денег, чем того требовала стильная жизнь, на которую она нацелилась. Год назад она подделала чек на три тысячи долларов; отец, естественно, ее накрыл, после чего заставил пообещать: такое больше не повторится. Недавно она подделала еще один чек, теперь на пять тысяч, отцу это очень не понравилось, но, разумеется, ему и в голову не приходило упрятывать свою дочь под арест. Через два дня после того, как он столкнулся с повторной проделкой дочери, произошло убийство. По завещанию отец все оставил ей. Исполнителем своей воли назначил адвоката Дональдсона, не подозревая, что Дональдсон - как говорит Дороти - ее ненавидит. Теперь Дональдсон обнаружил среди бумаг Кейса липовый чек и записку Кейса; побывав сегодня у Дороти, он сообщил ей, что почитает своим долгом гражданина и блюстителя законности передать эти факты полиции. Получив ответы на каждый свой вопрос, Вулф откинулся в кресле и тяжело вздохнул: - Понимаю, что вас раздирала потребность всучить эту схему другому. Допустим, я перехватил ее у вас: что дальше? - Я не знаю, - голос Дороти излучал растерянность, как и она сама. - А потом, - продолжал Вулф, - чего вы опасаетесь? Вся собственность, включая банковскую, принадлежит теперь вам. Прокуратура только зря затратила бы время и средства, настаивая на передаче дела в суд - да оно и принято бы не было. Ежели мистер Дональдсон не идиот, он должен это понимать. Так ему и скажите. И еще скажите ему, что он полный болван, - Вулф устремил на нее свой перст. - Или же он думает, что вы убили отца, и хочет усадить вас на электрический стул. Неужто он вас настолько ненавидит? - Он ненавидит меня всем нутром, - хрипло проговорила Дороти. - Почему? - Однажды я намекнула ему, что не прочь выйти за него замуж, потом передумала. Этот человек весьма чувствителен. Прежде он страстно любил меня, а ныне столь же страстно ненавидит. Он сделает все, чтоб испортить мне жизнь. - Тогда вам ни за что не остановить его - да и мне тоже. Подделанный чек и записка вашего отца находятся в его распоряжении на законных основаниях. Что помешает ему обратиться в полицию? - Что ж, прекрасно! - сказала Дороти с полной безнадежностью и встала. - Я думала, вы умный! - Она пошла к двери, но остановилась на пороге. - А вы обыкновенный сапожник, как и все! Ничего, я управлюсь с этой грязной крысой сама! Я вскочил и отправился в прихожую, чтоб захлопнуть за Дороти дверь. Вернувшись в контору, я сел, упрятал свой блокнот в ящик письменного стола и заметил: - Теперь мы все при ярлычках. Я - трус. Вы - сапожник. Распорядитель наследства - крыса. Ей-богу, она нуждается в свежих впечатлениях. Вулф только крякнул. Крякнул на добродушный лад, ибо обеденный час был близок, а он никогда не позволял себе раздражаться перед едой. - Итак, - сказал я, - если она не предпримет что-нибудь из ряда вон выходящее, ее заберут к завтрашнему полудню, а она - последняя. Надеюсь, Солу и Орри везет больше, чем нам. У меня вечером свидание и билеты на двоих. Но если долг велит… - На этот вечер ты свободен. Я сам проконтролирую ситуацию. Знаю, как он проконтролирует. Он будет торчать здесь - читать книги, пить пиво и при каждом звонке приказывать Фрицу, чтоб отвечал просителям: Вулф занят. Уж не впервые на моей памяти он решал: овчинка выделки не стоит. В таких случаях моя миссия была проста: проследить, чтоб он вернулся на круги своя. Но на сей раз я посчитал: если Орри Кэтер провел полдня в моем кресле, он вполне дорос до исполнения моих обязанностей. И я поднялся к себе в комнату, дабы преобразиться для вечерних развлечений. Вечер получился отменным во всех смыслах. Пускай стандарты, к коим приучил мое небо Фриц, перекрыты быть не могут, ужин у Лили Роуэн всегда замечателен. Шоу - тоже заслуживало всяческих похвал, как и джаз-банд в клубе "Фламинго", куда мы направились, чтоб поближе узнать друг друга: я ведь встречаюсь с нею всего только семь лет. Одно, другое, пятое, десятое - в результате я вернулся домой к трем часам. По привычке заглянул в кабинет: погладить ручку сейфа да и вообще оглядеться вокруг. Имея для меня информацию, Вулф обычно оставлял записку на столе под пресс-папье. Вот и сейчас там лежал листок из его блокнота с маленькими аккуратными буковками - ну впрямь печатный текст.
"А.Г. Твоя работа по делу Кейса вполне приемлема. Сейчас, когда оно раскрыто, ты можешь, действуя согласно договоренности, отправиться утром к мистеру Хьюитту за этими экземплярами. Теодор приготовит для тебя коробки. Не забудь о вентиляции Н.В."
Я перечитал этот текст, заглянул на оборот: нет ли там какого продолжения. Увы, страница была девственно чиста.
В утренних газетах за четверг я не нашел ни строчки о деле Кейса, которая указывала бы, что кто-то продвинулся хоть на дюйм в головокружительной гонке за преступником. Целый день, с десяти до шести, я потратил на Льюиса Хьюитта: добираясь к нему на Лонг-Айленд, возвращаясь под конец домой, а также помогая в отборе, чистке и упаковке десяти тысяч годовалых растений. Когда я тащил последнюю коробку вверх по лестнице, случился сюрприз. Машина, кою я не раз видывал прежде, с буквами ДП, что означает департамент полиции, подкатила к обочине тротуара, остановилась сразу за седаном, и из нее вышел инспектор Кремер. - Чем занят Вулф сейчас? - спросил он, восходя ко мне по ступеням. - Дюжиной зиготпеталумов, - ответствовал я с прохладцей. - Пропусти-ка! - сказал он грубо. Так я и поступил. А что мне еще оставалось делать, коль скоро я теперь больше смахивал на мальчишку рассыльного, чем на сыщика. Стиснув зубы, я помогал Теодору доставлять орхидеи в оранжерею, когда послышался из конторы Вулфов рык: - Арчи! Я вошел. Кремер сидел в красном кожаном кресле, меж зубов - незажженая сигара торчком к потолку. Вулф хмуро взирал на него, поджав губы, что свидетельствовало об одном: черпает кайф в своем подспудном клокочущем негодовании. - Я занят важным делом, - заметил я лаконично. - Оно подождет. Дозвонись до мистера Скиннера. Я мог бы сказать куда больше, не будь там Кремера. А так я просто фыркнул и сел за телефон. - Прекрати! - свирепо гаркнул Кремер. Я продолжал накручивать диск. - Ладно, хватит, Арчи, - сказал Вулф. Расставшись с телефоном, я обнаружил: он хоть и не перестал хмуриться, но губы подраспустил, готовясь начать речь: - Я не вижу ничего для вас лучшего, мистер Кремер, нежели принять предлагаемый мною выбор. Как я уже сказал вам по телефону: дайте мне слово, что будете со мной сотрудничать на моих условиях, и я тотчас же изложу вам все дело до мельчайших подробностей, включая их обоснование. Вы можете отказать мне в своем слове, и тогда я узнаю у мистера Скиннера, не пойдет ли на кооперацию со мной окружная прокуратура. Единственная моя гарантия: никакого ущерба дело не понесет. Мои ожидания простираются еще дальше: надеюсь, оно будет закрыто. По-моему, все справедливо? Кремер урчал. - Не понимаю, - провозгласил наконец Вулф, - какого черта я трачу время на вас, Скиннер просто ухватится за предложение. Урчание Кремера приняло словесную форму. - На когда это намечено, на вечер, что ли? - Я сказал вам, узнаете подробности после того, как дадите мне обещание; это произойдет завтра рано поутру, когда прибудет пакет, который, как я рассчитываю… Кстати, Арчи, ты еще не поставил машину в гараж? - Нет, сэр. - Отлично. Тебе придется попозже, возможно около полуночи, встретить самолет. Все зависит от самолета, мистер Кремер. Если он прилетит завтра, а не сегодня, нам придется отложить развязку на субботнее утро. - А где? У вас в конторе? Вулф затряс головой. - Опять вы хотите выведать информацию. Проклятье! Разве я непонятно говорю?! - С вами не разберешься. Вы требуете, чтоб я дал слово. Ну, я и даю слово: либо приняться за работу, либо забыть то, что услышу. - Нет… Арчи, звони Скиннеру! Тут Кремер разразился выражениями, рассчитанными на мужской слух. - Ох уж эти ваши забавы. Что это вы церемонитесь со мной? Прекрасно знаете, я вам не дам настучать в прокуратуру: ведь вы и всерьез можете знать разгадку. О'кей. На ваших условиях. Вулф кивнул. Искорка в его глазах чуть не укрылась даже от меня. - Твой блокнот, Арчи. Дело замысловатое; боюсь, нам не управиться до обеда.
- Охотно объясню, - сказал я офицеру Хеферану, - как только ты оставишь свою лошадь и снизойдешь до меня. Хеферан покинул свою - довольно-таки крупную - лошадь и снизошел до меня. Мы расположились на макушке холмика в Центральном парке - того самого, куда он меня привел в день нашего знакомства. - Все, что я делаю, - сказал Хеферан для полной ясности, - я делаю во исполнение приказа. Мне велели встретиться с тобой и выслушать тебя. | 
