Почему я сразу же вспомнил этих людей, едва открыв карты? И почему я совершенно не мог вспомнить ничего, с ними связанного? Теперь я знал куда больше, чем утром, но все это были лишь имена и лица. И практически ничего больше. Я не мог, например, понять, зачем все мы изображены на игральных картах. Однако мне страшно хотелось иметь точно такую же колоду. Если взять Флорину, она сразу же узнает о пропаже и у меня будут неприятности. Поэтому я снова положил карты в секретный ящичек и запер его. Господи, как я после этого пытался растормошить свою память! Но, увы, безрезультатно. Пока не вспомнил странное, волшебное слово. Амбер! Вчера вечером, услышав это название, я был поражен в самое сердце. Мне было так больно, что потом я старался даже не вспоминать об этом. Теперь же слово "Амбер" манило меня, и я решил выяснить, какие ассоциации оно может вызвать. Прежде всего я почувствовал страшную тоску, даже ностальгию. Где-то в самой глубине этого слова - "Амбер" - таилась некая неизъяснимая прелесть; оно вызывало смутные воспоминания о власти и победах: власти почти неограниченной, победах громких и славных. И еще - слово это явно было для меня привычным, часто произносимым. Я как бы являлся его частью, и, с другой стороны, оно тоже было частью меня самого. Я уже понял, что это название какой-то страны, которую я хорошо знал когда-то. Я чувствовал сильное волнение, однако в памяти не возникало никаких картин. Сколько я так просидел, не помню. Время как будто остановилось, растворилось в моих воспоминаниях. Из глубокой задумчивости меня вывел легкий стук в дверь. Потом дверная ручка медленно повернулась, и в библиотеку вошла горничная, Кармела. Ее интересовало, не проголодался ли я. Мысль была здравая, и я, проследовав за ней на кухню, с удовольствием уничтожил половину цыпленка и выпил большую кружку молока. Кофе я прихватил с собой в библиотеку и уже наливал себе вторую чашку, когда зазвонил телефон. Мне страшно хотелось самому снять трубку, но потом я решил, что в доме есть параллельные аппараты и, по всей вероятности, ответить лучше Кармеле. Но телефон продолжал звонить. И я не выдержал. - Алло, - сказал я, - резиденция миссис Фломель. - Будьте любезны, попросите ее к телефону. Это был мужчина. Он говорил быстро и, похоже, нервничал. Дышал с трудом, словно запыхался. К тому же в трубке слышались еще какие-то неясные звуки, шорохи и голоса. Мужчина явно звонил издалека, из другого города. - К сожалению, ее нет дома, - ответил я. - Ей что-нибудь передать? - А с кем я имею честь говорить? - спросил он. Я некоторое время колебался. Но потом все же ответил: - Это Корвин. - Боже мой! - воскликнул он и вдруг надолго умолк. Я уж было решил, что он повесил трубку. - Алло, алло. - Я даже подул в трубку. Тогда он заговорил вновь: - Она жива? - Конечно, жива! Какого черта! Кто это говорит? - Ты что, не узнаешь меня по голосу, Корвин? Я - Рэндом! Слушай, я сейчас в Калифорнии. У меня тут неприятности. Я хотел попросить Флору приютить меня. Ты что, с ней? - Временно. - Понятно. Так я могу рассчитывать на твою помощь и защиту, Корвин? - Он еще помолчал и прибавил: - Пожалуйста. - Разумеется, я постараюсь, - ответил я. - Но я же не могу решать за Флору, даже не посоветовавшись с нею. - Так ты за меня заступишься в случае чего? - Да. - Тогда ладно. Прямо сейчас попытаюсь вылететь в Нью-Йорк. Добираться, видимо, буду кружным путем, не представляю, сколько это займет времени. Встретимся, если смогу избежать неверных Теней. Пока. Пожелай мне удачи. - Желаю удачи, - ответил я. В трубке щелкнуло, и снова послышались шорохи и отдаленные голоса. Итак, нахальный малыш Рэндом попал в беду. Раньше, уверен, меня бы это вряд ли тронуло. Но теперь он мог стать ключом к моему прошлому, да и к будущему тоже. Что ж, попытаюсь помочь ему чем смогу, пока не узнаю от него все, что мне нужно. Я уже понял, что между нами не было особенно теплой, братской любви. Но я также знал, что он отнюдь не дурак, никому не прислуживает, весьма находчив и умен, хоть и склонен порой к сентиментальности по самым неожиданным поводам. С другой стороны, слово его гроша ломаного не стоило, и он с удовольствием продаст мой труп в любой анатомический театр, была бы цена подходящая. Теперь я достаточно хорошо вспомнил маленького негодяя. Хотя было у меня к нему и какое-то теплое чувство, может, в связи с прошлыми временами, когда мы еще дружили. Но доверять ему? Никогда! Я решил ничего не говорить Флоре, пока Рэндом не явится сам. Он мог сыграть в моей игре роль припрятанного в рукаве туза. Или хотя бы валета. Я налил себе еще кофе и, медленно прихлебывая, размышлял. Интересно, от кого он бежит? Явно не от Эрика, иначе он не стал бы звонить Флоре. И почему это он спросил, жива ли еще Флора? Не потому ли, что я оказался в ее доме? Неужели она действительно настолько предана Эрику, моему брату, которого я ненавидел, что все в семье уверены: я непременно и ее убью, если такая возможность представится? Это казалось весьма странным, но ведь вопрос-то он задал! Против кого же они заключили союз? Откуда взялась ненависть, это всеобщее противостояние? И почему, от кого Рэндом должен был бежать? Амбер! Вот где ответ на все вопросы. Амбер. Ключ ко всем загадкам. Это я теперь знал точно. Тайна всей неразберихи заключена в Амбере. В каком-то событии, совсем недавно случившемся там, насколько можно судить. Надо быть начеку. Надо притвориться, что мне все известно, и по крупицам, исподволь вытягивать информацию из всех, кто ею обладает. Между нами и так сплошное недоверие, так что опасаться нечего. Надо сыграть именно на этом. А когда я получу все, что мне нужно, добьюсь всего, чего хочу, уж я не забуду тех, кто помог мне, и разделаюсь с остальными. Ведь именно таковы законы нашей семьи; теперь я знал это, так же как и то, что я - истинный сын своего отца. Внезапно вернулась жуткая головная боль, в висках застучало. Надо полагать, в связи с тем, что я вспомнил об отце. Именно это воспоминание, какая-то догадка… Но я так и не был уверен до конца. Через некоторое время боль в висках унялась, и я уснул - прямо там, в кресле. Проснулся же оттого, что кто-то вошел. За окном снова царила ночь, а на пороге стояла Флора. Она была в шелковой зеленой блузке и длинной шерстяной юбке. Серой. В спортивных туфлях без каблуков и толстых чулках. Волосы были скручены в узел на затылке, и выглядела она довольно бледной. На груди, как всегда, болтался свисток для собак. - Добрый вечер, - сказал я, вставая. Она не ответила. Молча подошла к бару, плеснула в стакан "Джека Дениэлса" и по-мужски выпила одним глотком. Потом налила еще, взяла стакан и устало опустилась в большое кресло. Я закурил сигарету и передал ей. Она кивком поблагодарила меня, затем сказала: - Дорога в Амбер… трудна. - Почему? Флора с удивлением подняла на меня глаза. - Ты когда в последний раз пытался туда попасть? Я пожал плечами: - Не помню… - Что ж, ладно. А я уж подумала, не твоих ли это рук дело. Я не ответил, потому что не понимал, о чем она говорит. Но тут вдруг вспомнил, что существует и более легкий путь в Амбер, чем по дороге. Но у Флоры этого пути не было. - В твоей колоде недостает Козырей, - вдруг сказал я почти совсем спокойно. Она вскочила. Виски из стакана выплеснулось ей на руку. - Отдай! - закричала она, хватаясь за свисток. Я подошел к ней и взял за плечи. - Не брал я их. Просто посмотрел. Флора несколько расслабилась, а потом вдруг заплакала. Я слегка подтолкнул ее к креслу и опустил в него. - Я решила, что ты забрал те, что у меня остались, - пробормотала она. - Вечно ты всякие гадости говоришь! Я не стал извиняться. Это показалось неуместным. - Тебе далеко удалось пройти? - Вовсе нет. Флора рассмеялась, и в глазах ее вспыхнул какой-то новый огонек. - Теперь я поняла, чего ты добился, Корвин, - сказала она, и мне пришлось закурить, чтобы только не отвечать. - Кое-что из того, что мне попалось на дороге, это ведь твоя работа, не так ли? Прежде чем явиться сюда, ты перекрыл мне путь в Амбер, так ведь? Ты знал, что я пойду к Эрику. А теперь я не могу к нему пробраться. И мне придется ждать, пока он сам не явится сюда. Умно. Ты ведь этого хочешь, да, заманить его сюда? Только сам он не придет! Он пришлет гонца. В голосе ее было странное восхищение. Она что, признавалась в том, что хотела выдать меня моим врагам? И в том, что все равно выдаст, когда представится такая возможность? Да еще упрекала меня в том, что я якобы чем-то помешал ей осуществить задуманное? Поразительно, как спокойно она признавалась в собственных дьявольских кознях, глядя мне прямо в глаза, мне, своей предполагаемой жертве… Ответ выплыл внезапно из темных глубин моей памяти: так всегда ведут себя члены нашей семьи. Нам нет нужды щадить друг друга и что-то скрывать. И все же мне показалось, что Флоре не хватает тонкости настоящего профессионала. - Ты, видно, считаешь меня дураком? - спросил я. - Неужели ты думаешь, что я приехал сюда специально для того, чтобы подождать, пока ты выдашь меня Эрику? Во что бы ты ни вляпалась на дороге, так тебе и надо. - Ну ладно, хорошо, я не в твоем классе! Но ведь и ты тоже в изгнании. Значит, и ты где-то умудрился свалять дурака! Ее слова обожгли меня, словно удар хлыста, но я был уверен, что она не права. - Черта с два! - ответил я. Флора опять рассмеялась. - Так и знала, что ты не смолчишь! - удовлетворенно сказала она. - Значит, ты действительно бродишь в Тени с какой-то целью. Все-таки ты сумасшедший. Я пожал плечами. - Так чего же ты от меня хочешь? - спросила она. - Зачем ты явился сюда? - Мне просто интересно было увидеть твою позицию, - ответил я. - Вот и все. Ты ведь не сможешь меня удержать, если я не пожелаю остаться. Даже Эрик не смог бы. А вдруг мне просто захотелось повидать тебя? Может быть, я к старости становлюсь сентиментальным. В любом случае я немножко поживу у тебя, а потом, вероятно, исчезну и уйду за добычей. Если бы ты не была столь прыткой и не пыталась строить против меня козни, то извлекла бы для себя куда больше пользы. Ты же просила не забывать тебя, если однажды кое-что все же случится… Потребовалось несколько долгих секунд, чтобы до нее наконец дошло. - Ты все же хочешь попытаться! - наконец выговорила она изумленно. - Ты действительно намерен попробовать! - Да, черт возьми, намерен! - ответил я, совершенно в этом уверенный, что бы это намерение ни означало. - Можешь сообщить Эрику, если хочешь. Но помни: я ведь могу и добиться своего! И еще запомни: если я своего добьюсь, неплохо будет оказаться на моей стороне! Да, хотелось бы мне узнать, о чем мы, черт побери, говорим! Но я уже запомнил достаточно слов и понимал, насколько важен их смысл, так что пользовался ими по своему усмотрению, не задумываясь, что именно они означают. Однако чувствовал: все, что я говорю, правильно, совершенно правильно. Неожиданно Флора прильнула ко мне: - Я не скажу ему. Правда, не скажу, Корвин! Мне кажется, ты сможешь своего добиться. Будет трудновато с Блейзом, но Джерард, наверное, тебе поможет. И Бенедикт тоже. А тогда и Каин к вам переметнется - когда увидит, что происходит. - Планы я и сам строить умею, - сказал я. Она сразу отстранилась, отодвинулась. Налила вина в два бокала, протянула один мне. - За будущее! - Флора подняла бокал. - Я всегда пью за это. И мы выпили. Потом она снова наполнила мой бокал и внимательно посмотрела мне в глаза. - Эрик, Блейз, или ты. Больше некому. Но ты же сам вышел из игры, и так давно, что я почти сбросила тебя со счетов. - Это лишний раз доказывает: ничего нельзя знать заранее. Я отпил вина, надеясь, что сестрица наконец заткнется, хотя бы на минуту. Мне показалось, что она уж слишком очевидно пытается подыгрывать и нашим и вашим. Что-то в этом мне очень не нравилось, и я бы хотел немного подумать. Интересно, сколько мне лет? Это, я уверен, было в большой степени связано с тем чувством, которое я испытывал, рассматривая карты, - с чувством тоски и оторванности от людей, на них изображенных. Я был значительно старше, чем выглядел. На вид мне лет тридцать; во всяком случае, когда я смотрел в зеркало, мне так казалось. Но теперь-то я понимал, что Тени всегда лгут. Я был куда старше. И уже очень давно не видел всех своих братьев и сестер вместе - мы тогда еще были друзьями и жили бок о бок, как карты в одной колоде, и между нами не было ни отчужденности, ни вражды… У входной двери прозвенел звонок, и Кармела пошла открывать. - Видимо, наш братец Рэндом, - сказал я, совершенно уверенный, что это именно он. - Я обещал ему свое покровительство. Глаза Флоры широко раскрылись, но потом она улыбнулась, как бы высоко оценив мой гениальный маневр. Я вовсе не был уверен в его гениальности, но хорошо, что она считает именно так. Так-то оно лучше. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Лучше мне стало минуты на три от силы. Я обогнал Кармелу и быстро распахнул дверь. Он ввалился внутрь, с силой захлопнув дверь за собой и задвинув засов. Под ясными глазами у него чернели круги, а одет он был вовсе не в расшитый дублет. И побриться явно не успел. На нем был коричневый шерстяной костюм, на ногах - темные замшевые туфли. Плащ небрежно перекинут через плечо. Но передо мной стоял действительно Рэндом, тот самый Рэндом, которого я видел на одной из карт. Только в уголках смеющихся губ сейчас притаилась усталость, а под ногтями была грязь. - Корвин! - воскликнул он и обнял меня. Я сжал его за плечи. - Ну и видок у тебя! Выпить хочешь? - Да, да, да!.. - ответил он, и я подтолкнул его по направлению к библиотеке. Через несколько минут он уже сидел в кресле, держа стакан с виски в одной руке, а сигарету в другой. - За мной гонятся, - сообщил Рэндом. - И скоро будут здесь. Флора вскрикнула, но мы не обратили на это никакого внимания. - Кто? - спросил я. - Кто-то из Теней, - ответил он. - Не знаю, кто они такие и кем посланы. Их четверо или пятеро, может, и шестеро. Они летели в одном самолете со мной. Подсели, кажется, в Денвере. Я сменил несколько рейсов, чтобы стряхнуть их - не вышло, а слишком отклоняться от маршрута не хотелось. В Манхэттене я, кажется, все-таки оторвался. Но это ненадолго, думаю, они скоро заявятся сюда. - И ты совершенно не представляешь, кто их послал? Он только улыбнулся: - Ну, полагаю, кто-то из наших. Может быть, Блейз, может, Джулиан или Каин. Может быть, даже и ты - чтобы завлечь меня сюда. Надеюсь, однако, что нет. Или все-таки ты? - К сожалению, не я, - сказал я. - Ребята серьезные? Рэндом пожал плечами: - Двоих-троих я бы загнал в ловушку. Но их оказалось многовато. Он был небольшого роста, что-нибудь мне до плеча. Да и весил, пожалуй, не больше килограммов шестидесяти. Но о возможной схватке с двумя-тремя бугаями говорил вполне уверенно. Я вдруг подумал: интересно, а на что способен я, его брат? Я чувствовал себя полным сил и знал, что с готовностью встречусь в честном поединке с любым противником. Но насколько в действительности я силен? И тут я понял, что очень скоро получу возможность узнать это. В дверь постучали. - Что будем делать? - спросила Флора. Рэндом засмеялся, развязал галстук, снял его и бросил поверх плаща, лежащего на столе. Потом снял пиджак и огляделся по сторонам. Заметив висевшую на стене саблю, он тут же бросился к ней, и через секунду сабля была у него в руке. Я достал пистолет и спустил предохранитель. - Что делать? - переспросил Рэндом. - Есть вероятность, что дверь они высадят. И, стало быть, войдут в дом. Когда ты в последний раз участвовала в битве, сестрица? - Очень давно, - ответила Флора. - Тогда поскорее вспоминай все, чему тебя когда-то учили, - заявил он. - Времени у тебя мало. Их кто-то навел, я уверен. Однако нас все-таки трое, а врагов всего в два раза больше. Беспокоиться не о чем. - Но мы же не знаем, что они из себя представляют, - сказала Флора. В дверь опять постучали. - А какое это имеет значение? - Никакого, - сказал я. - Может быть, мне просто открыть им? Они оба вдруг побледнели. - Наверное, лучше все-таки подождать… - Можно попытаться вызвать полицию, - предложил я. Они рассмеялись - почти истерически. - Или Эрика, - сказал я и взглянул на Флору. Она покачала головой: | 
