"И, говорят, он зарабатывает больше, чем некоторые метры из Коллегии адвокатов, которые защищают в суде каждую неделю…" Меня это заинтриговало, я пытался заставить его разговориться, но секретарь все остальное время листал свои досье и молчал. Иногда бормотал, читая фамилию и дату на листке: "Оправдательный приговор…" Немного позднее: "Опять оправдательный приговор…" И вид у него был ехидный, что раздражало меня. "Наконец-то! Осуждение… Условное, надо думать…" И так до конца. Список рос. Оправдательные приговоры следовали один за другим, чередуясь с обвинительными условными или определяющими незначительное наказание… Наконец я пошел на провокацию: "Он, должно быть, очень влиятельный адвокат…" – сказал я. Тогда секретарь взглянул на меня так, словно в душе смеялся надо мной, и только потом удостоил ответом: "Он, как никто, умеет выбирать себе дела…" Именно эта фраза заинтриговала Люка, и за нее ухватился Мегрэ. Наверняка не только для обвиняемого, но и для его защитника куда приятнее выиграть процесс, чем проиграть его. С каждым процессом популярность адвоката возрастает, увеличивается его клиентура. Выбрать дело… А пока двое мужчин придирчиво вчитывались в список, который принес Люка. Они принялись за первую подборку. На листе бумаги инспектор записал дела, проходившие как гражданские. Поскольку и Мегрэ и Люка были не очень-то сведущи в этой области, они решили пока ими не заниматься. Дела иного характера, в общем, были весьма немногочисленны, десятка три за два года. Именно это позволило Жан-Шарлю Гайару утверждать: "Я защищаю редко…" Люка одну за другой читал фамилии: – Ипполит Тесье… Подлог и использование подлога… Оправдан первого сентября… Оба копались в памяти. Если ничего не вспоминали, Мегрэ открывал дверь в комнату инспекторов: – Тесье… Подлог и использование подлога… Вам это о чем-нибудь говорит? – Не тот ли это бывший управляющий казино где-то в Бретани, который пытался открыть подпольный игорный дом в Париже?.. Шли дальше… – Жюльен Вандр… Ограбление… Оправдан… Этого Мегрэ помнил. Скромный человек, с виду печальный мелкий чиновник, специализировавшийся на краже транзисторов. Его ни разу не поймали с поличным, и никаких формальных доказательств против него не было. Тогда, помнится, комиссар посоветовал судье не привлекать его к ответственности, а подождать, когда он попадется на месте преступления. – Запиши его в третий список. А в это время толстяк Торранс коротал время в тени бистро напротив дома адвоката, и в нескольких метрах от него, у тротуара, неподалеку от голубого американского лимузина, стояла наготове полицейская машина без опознавательных знаков. Если Торрансу было поручено провести весь день за круглым столиком на одной ножке, чтобы следить за дверью напротив, то сколько же кружек пива ему предстояло выпить?.. – Урбен Потье… Хранение краденого… Год тюрьмы условно… Этим делом – несколько месяцев назад занимался Люка, и Урбена Потье, тучного, с пучками черных волос в ноздрях, еще более неухоженного, чем счетовод мсье Резон, много раз вызывали на набережную Орфевр. Он был старьевщиком и держал лавку на бульваре Шапель. Что только там не покупалось и не продавалось! Старые керосиновые лампы, и тут же холодильники, и чуть ли не до дыр изношенное платье. Он говорил: "Я честный коммерсант… Скромный, но честный… Когда этот тип пришел ко мне со свинцовыми трубами, я не знал, что они краденые… Я их взял для…" Каждая фамилия вызывала у Мегрэ раздумье. Десяток раз открывалась дверь в комнату инспекторов. – Запиши… – Гастон Моран… Кража машин… – Рыжий юнец? – Это у меня не записано… – Прошлой весной? – Да… В апреле… Речь идет о банде, которая перекрашивала машины и отправляла их в провинцию перекупщикам… – Позови Дюпё… Инспектор Дюпё, занимавшийся этим делом, к счастью, находился в соседней комнате. – Это тот рыжий юнец, что преподнес нам историю о своей старой, больной матери? – Да, патрон… У него и впрямь была старая, больная мать… А ему тогда исполнилось всего девятнадцать лет… В банде он играл самую незначительную роль… Просто стоял на стреме, пока Жюстен ле Фу угонял машины… Два дела о сутенерстве… Еще ограбления… Ни одного громкого процесса… Ни одного, которое заняло бы первые полосы газет. Зато все клиенты адвоката в той или иной степени были при деле… – Продолжай… – вздохнул Мегрэ. – Все… Вы же сказали мне: дальше чем за два последних года не копать… Ни единой зацепки, ради чего стоило заниматься изучением деятельности какого-то адвоката, который живет в особняке, хотя особняк этот – самое заурядное строение. Разумеется, нужно обратить внимание на дела, которые не дошли до суда, – их, пожалуй, больше всего. Имелась у Гайара еще одна категория клиентов – те, для кого он, как для Буле, составлял декларации о доходах. Мегрэ страдал. Было жарко. Его мучила жажда. Ему казалось, что он запутался, и он пытался начать все сначала. – Соедини меня с налоговым инспектором девятого округа… Пустячная затея, но в их положении нельзя пренебрегать ничем. – Кто у телефона?.. Мсье Жюбелен?.. Хорошо!.. Соедините меня с ним… От комиссара Мегрэ… Из уголовной полиции… Да… Алло!.. Нет! Комиссар хочет поговорить лично с мсье Жюбеленом… Инспектор Жюбелен, по всей вероятности, был или человеком слишком занятым, или очень кичился своими высокими обязанностями, потому что прошло почти пять минут, пока он соблаговолил отозваться. – Алло!.. Я передаю трубку комиссару… Мегрэ, вздохнув, взял ее. – Я сожалею, что мне приходится вас беспокоить, мсье Жюбелен… Мне хотелось бы спросить вас кое о чем… Что вы сказали?.. Да, это имеет косвенное отношение к Эмилю Буле… Вы уже прочли газеты… Я понимаю… Нет, меня интересуют не его декларации… Этим можно будет заняться позже, и я обещаю вам, что пойду официальным путем… Да, безусловно… Я понимаю вашу щепетильность… Мой вопрос несколько иного характера… У Буле были с вами какие-либо трения?.. Ну, я хочу сказать… Приходилось ли вам, к примеру, угрожать ему привлечением к ответственности?.. Нет!.. Именно так я и думал… Декларации в безукоризненном порядке… Конечно… Конечно… Он слушал, кивая головой и что-то чертя на своем бюваре. Голос мсье Жюбелена так сильно вибрировал в трубке, что Люка слышал почти все, что он говорил. – В общем, он имел хорошего советчика… Адвоката, я знаю… Жан-Шарль Гайар… Вот о нем-то я и хочу поговорить… Мне кажется, он занимается многими из ваших налогоплательщиков… Что вы сказали?.. Слишком многими?.. Мегрэ подмигнул Люка и вооружился терпением, потому что инспектор Жюбелен вдруг стал словоохотлив. – Да… Да… Очень ловкий, – наверняка… Как?.. Декларации неуязвимы… Вы пытались?.. Безрезультатно… Понимаю… Позвольте задать еще один вопрос… К какой социальной прослойке принадлежат в основном клиенты Гайара?.. Всех понемногу, понимаю… Да… Да… Многие из его же квартала… Владельцы отелей, ресторанов, кабаре… Вне всякого сомнения, это трудно… Разговор продлился еще около десяти минут, но комиссар слушал уже вполуха, потому что его собеседник, такой сдержанный поначалу, рассказывал теперь, приводя убедительные факты, о своей борьбе с теми, кто мошенничает при уплате налогов… – Уф! – вздохнул он, положив трубку. – Ты слышал? – Не все… – Как я и предполагал, декларации Эмиля Буле были безукоризненны… Мсье Жюбелен с грустью повторил это слово, я не знаю, сколько раз… Много лет он пытался уличить его… Еще в прошлом году тщательнейшим образом проверил все его счета и не нашел ни единой зацепки… – А у других? – Вот именно! Так у всех клиентов Жан-Шарля Гайара… Мегрэ задумчиво смотрел на список, составленный Люка. Он вспоминал слова секретаря суда: – "Он умеет выбирать себе дела…" Итак, и в этой области адвокат тоже умел выбирать себе клиентов: хозяева гостиниц на Монмартре, как, впрочем, и те, кто сдает комнаты не только на ночь, но и на час, владельцы баров вроде Джо-Кечиста, владельцы кабаре или скаковых лошадей… Верно только, что сказал по телефону мсье Жюбелен: "С этой братией попробуй-ка докажи, каковы их доходы и каковы накладные расходы…" Стоя у окна, Мегрэ еще раз пробежал глазами список. Нужно выбрать, и от этого выбора, возможно, будет, зависеть дальнейшее расследование. – Позови Дюпё… Инспектор Дюпё снова вошел в кабинет. – Ты знаешь, что сталось с Гастоном Мораном, о котором мы сейчас говорили? – Месяц или два назад я видел его у бензоколонки в одном из гаражей на авеню Итали… Совсем случайно… Отвозил жену с детишками в деревню и думал, где бы заправить машину… – Позвонишь хозяину гаража и узнаешь, работает ли он еще у него… Пусть тот ничего не говорит ему… Я не хочу, чтобы парень струхнул и улизнул бы от нас… Если с Мораном ничего не получится, он выберет из списка другого, затем следующего, и так до тех пор, пока не найдет то, что ищет. А он и сам еще не знал, что ищет. Во всех делах, которые вел адвокат, имелась одна довольно характерная деталь, как бы общая отправная точка, которую Мегрэ затруднился бы определить. "Адвокат не убивает своих клиентов…"
– Я еще нужен вам, патрон? – Да, останься… Он говорил словно бы самому себе, не досадуя, однако, что у него есть слушатель. – В сущности, у них у всех есть веские основания быть ему благодарными… Или же они предстают перед судом и суд их оправдывает… Или же налоговый инспектор вынужден смириться с их декларациями… Не знаю, улавливаешь ли ты, что я хочу сказать… У любого адвоката, как правило, неизбежно бывают клиенты, которые недовольны им… Если он проигрывает дело, если его подзащитный сурово наказан… – Понимаю, патрон… – Так вот, это ведь не легко – выбрать… Вернулся Дюпё. – Он по-прежнему работает в том же гараже… И сейчас он там… – Возьми во дворе машину и как можно скорее привези его ко мне… И не пугай слишком… Скажи, просто надо кое-что уточнить… Но тем более нельзя допустить, чтобы он был чересчур спокоен… Половина пятого… Жара не только не спала, а скорее усилилась. Никакого движения воздуха. Рубашка Мегрэ начала прилипать к телу. – Не сходить ли нам пропустить по кружке? Маленькая передышка в пивной "Дофин" в ожидании Гастона Морана! Но в тот момент, когда они уже выходили из кабинета, раздался телефонный звонок. Комиссар заколебался, стоит ли возвращаться назад, но для очистки совести снял трубку: – Это вы, патрон?.. Говорит Торанс… – Я узнал твой голос… Ну что?.. – Я звоню с авеню Гранд-Арме… – Что ты там делаешь? – Двадцать минут назад Гайар вышел из дома и сел в машину. Мне повезло, на углу улицы Бланш был затор, и я успел вскочить в свою и нагнать его. – Он не заметил, что его преследуют? – Наверняка нет… Вы сейчас поймете, почему я в этом убежден… Он сразу же кратчайшим путем направился к площади Этуаль… Движение было сильное, и ехали медленно, а на авеню Гранд-Арме вообще еле тащились… Так мы миновали один за другим несколько гаражей… Казалось, Гайар колеблется… Наконец он свернул в "Гараж Модерн", что около Порт Майо… Ну, я подождал возле… Как только увидел, что он вышел и пешком направился к Булонскому лесу, ринулся туда… Вот уж поистине крохотный непредвиденный фактик, который, кажется, отнимает у Мегрэ свободу действовать или, точнее, заставит его какое-то время действовать не так, как он наметил. Мегрэ слушал Торанса, лицо его все более и более серьезнело, и непохоже было, что он еще думает о кружке пива, которую сам себе пообещал. – Это громадное заведение с автоматической линией для мойки автомобилей… Мне пришлось показать старшему мастеру свой жетон… Жан-Шарль Гайар не постоянный их клиент… Там не припомнят, чтобы он появлялся у них в гараже раньше… Он спросил, не могут ли они вымыть его машину максимум за час… В половине шестого ему надо ехать… – Они уже начали работу? – Собирались, но я попросил подождать… Нужно было немедленно принимать решение. – Что мне делать? – Жди там и не давай никому дотронуться до машины… Я пошлю к тебе кого-нибудь, кто пригонит ее сюда… Не бойся… Будут официальные документы… – А когда вернется Гайар? – С тобой останется инспектор… Пока еще не знаю, кто… Я предпочитаю, чтобы вы были вдвоем… С Гайаром держись предельно вежливо, но все же устрой так, чтобы он приехал с тобой сюда… Мегрэ подумал о юном похитителе автомобилей, которого он ждал. – Не веди его сразу в мой кабинет… Заставь подождать… Возможно, что он будет возмущаться… Не поддавайся… И главное, не разрешай ему звонить по телефону… Торанс без энтузиазма вздохнул: – Хорошо, патрон… Но управляйтесь побыстрее… Меня удивит, если он в такую жару долго прогуляет в Булонском лесу… Мегрэ колебался, идти ли ему срочно к судебному следователю, чтобы снять с себя ответственность. Но он был почти убежден, что магистрат помешает ему действовать так, как подсказывает интуиция. В соседней комнате он один за другим оглядел всех инспекторов. – Вашэ… – Да, патрон… – Ты когда-нибудь водил американскую машину? – Приходилось… – Гони в "Гараж Модерн", что на авеню Гранд-Арме… Это совсем внизу, около Порт Майо… Там найдешь Торанса, он покажет тебе голубую машину… Приведи ее к нам во двор и старайся как можно меньше дотрагиваться до нее. – Понятно… – А ты, Жанен, поедешь с ним, но останешься в гараже с Торансом… Он знает, что делать… Мегрэ взглянул на свои часы. С тех пор, как Дюпё ушел на авеню Итали, прошло всего пятнадцать минут. Он повернулся к Люка: – Пойдем… При условии, если все сделать быстро, они все же имели право выпить по кружке пива. Глава 8
Прежде чем приказать ввести механика, Мегрэ расспросил Дюпё. – Как все прошло? – Сначала он очень удивился и спросил меня, не работаю ли я с вами. Он показался мне более заинтригованным, чем обеспокоенным. Дважды задал один и тот же вопрос: "Вы уверены, что именно комиссар Мегрэ хочет меня видеть?" Потом он пошел вымыть руки и снять замасленную спецовку. По дороге спросил меня: "Имеют право вернуться к делу, приговор по которому уже вынесен?" – Как ты ответил? – Ответил, что не знаю, но думаю, нет. Всю дорогу он выглядел растерянным. – Приведи его и оставь нас… Когда Морана ввели в кабинет Мегрэ, парень был поражен, заметив, что прославленный комиссар волнуется больше, чем он сам. Мегрэ смотрел на него, как он идет по комнате – нескладный юноша с всклокоченными рыжими волосами, голубыми фарфоровыми глазами и веснушками вокруг носа. – Раньше, – начал он, словно кидаясь в атаку, – вы довольствовались тем, что заставляли допрашивать меня ваших инспекторов… В нем чувствовалась какая-то хитрость и наивность одновременно. – Так вот я сразу вам скажу, что ничего не натворил… У него не было страха. Несомненно, то, что он находился здесь, один на один с таким знаменитым человеком, производило на него впечатление, но страха у него не было. – Ты слишком уверен в себе… – А почему бы мне не быть уверенным?.. Разве суд не признал мою невиновность?.. Ну, скажем, почти невиновность… И я вел себя покладисто, уж вы-то знаете это лучше, чем кто-либо… – Ты хочешь сказать, что выдал своих сообщников? – Они злоупотребили моей наивностью, адвокат это доказал… Он объяснил, что у меня было трудное детство, что на моем иждивении находится мать и она больна… По мере того как он говорил, у Мегрэ складывалось любопытное впечатление. Механик выражал свои мысли с некоторой выспренностью, но нарочито утрируя свое произношение уличного парижского мальчишки; и в то же время его глаза весело поблескивали, словно он чувствовал удовлетворение от роли, которую играл. – Я надеюсь, за мной пришли не по поводу той истории? С тех пор я веду себя спокойно, ручаюсь, никто не скажет обратного… Так что же тогда?.. Он сел, не ожидая приглашения, – случай редкий в этом кабинете, даже вытащил из кармана пачку сигарет "Галуаз". – Можно? Мегрэ, все еще изучающе разглядывавший его, согласно кивнул. – А если по каким-то соображениям мы начинаем расследование снова? Моран вздрогнул, на лице его вдруг появилось недоверие. – Это невозможно… – Предположим, мне надо кое-что уточнить… На столе Мегрэ зазвонил телефон, и голос Торанса сообщил: – Он здесь… – Протестовал? – Не очень… Говорит, что торопится и хочет увидеть вас немедленно… – Скажи, что я приму его сразу же, как только освобожусь… Гастон Моран слушал, нахмурив брови, словно соображая, что за комедию разыгрывают перед ним. – Это все липа, верно ведь? – бросил он, когда комиссар положил трубку. | 
