- Подумать только, что я, может быть, буду дома раньше него!.. Так было бы лучше, потому что жена Может плохо его принять… Есть некоторые вещи, которых женщины не понимают… Могли ли вы хоть на минуту подумать, что он виновен? Скажите, между нами, могли бы?.. Это было трогательно; он умолял водителя сказать "нет". - Я, вы знаете… - Но у вас же есть свое мнение… - С тех пор как моей дочери пришлось выйти замуж за негодяя, который сделал ей ребенка, я не очень-то верю в нынешнюю молодежь… Мегрэ сел в кресло, где только что сидел Жан Шабо, напротив кабинета Дельвиня, и взял табак комиссара, лежавший у него на столе. - Вы получили ответ из Парижа? - Откуда вы знаете? - Догадаться нетрудно!.. А этот плетеный сундук? Удалось выяснить, как его вынесли и. гостиницы "Модерн"? - Ничего не выяснили! Месье Дельвинь говорил ворчливо. Он сердился на своего парижского коллегу. - Между нами говоря, вы смеетесь над нами, правда? Признайтесь, что вам кое-что известно. - Теперь моя очередь ответить: ничего! И это чистая правда! У меня приблизительно такие же данные следствия, как и у вас! На вашем месте я бы поступил так же, как и вы: отпустил бы этих двух мальчишек! Впрочем, я попытался бы узнать, что Графопулос мог бы украсть в "Веселой мельнице". - Украсть? - Или попытаться украсть! - Он?.. Убитый?.. - Или кого он мог бы убить… - Теперь я уже ничего не понимаю! - Постойте! Убить или попытаться убить… - Вот видите, у вас есть сведения, которыми я не располагаю… - Но их так мало! Главная разница между нами состоит в том, что вы теперь провели беспокойные часы, бегали отсюда в прокуратуру, принимали людей, говорили по телефону, в то время как я наслаждался полным покоем в своей камере в тюрьме Сен-Леонар. - И вы продумали все свои тринадцать пунктов! - вставил месье Дельвинь не без оттенка горечи в голосе. - Еще не все… Но некоторые… - Например, о плетеном сундуке! Мегрэ безмятежно улыбнулся. - Вы опять о нем?.. Ну что ж! Лучше уж я сразу скажу вам, что это я вынес сундук из гостиницы… - Пустой? - Ни в коем случае! В нем был труп! - Значит, вы утверждаете, что преступление… - Было совершено в отеле "Модерн", в комнате Графопулоса. Это-то и есть самое неприятное во всей истории… У вас нет спичек? Глава 9
Осведомитель
Мегрэ поудобнее уселся в кресле, немного подумал, как всегда, прежде чем начать длинное объяснение, и постарался говорить как можно проще. - Вы все поймете так же, как и я, и перестанете сердиться на меня за то, что я немного схитрил. Возьмем прежде всего посещение Графопулосом парижской префектуры. Он просит покровительства полиции. Не дает никаких объяснений. Уже на следующий день ведет себя так, как будто жалеет о своем поступке. Первая гипотеза: это сумасшедший, маньяк, человек, страдающий манией преследования… Вторая: он знает, что находится под угрозой, но, подумав, решает, что ему не станет безопаснее под присмотром полиции… Третья: в какой-то момент ему было нужно, чтобы его охраняли. Теперь я объясню. Перед вами человек зрелого возраста, обладающий значительным состоянием и, по-видимому, совершенно свободный. Он может лететь на самолете, ехать в поезде, остановиться в любом роскошном отеле. Какая угроза способна испугать его так, что он вынужден обратиться в полицию? Ревнивая женщина, которая угрожает его убить? Я в это не верю. Достаточно ему уехать от нее подальше, и он будет в безопасности. Личный враг? Такой человек, как он, сын банкира, имеет возможность устроить так, чтобы этот враг был арестован! Но он боится не только в Париже, а в поезде, и даже в Льеже… Отсюда я делаю заключение, что враг его - это не частное лицо, а организация, и организация международная. Повторяю, он богат. Если бы бандиты зарились на его деньги, они не угрожали бы убить его, и, во всяком случае, выдав их, он мог бы добиться надежной защиты. Но он все еще боится, хотя полиция охраняет его… Над ним тяготеет угроза, угроза, существующая в любом городе, куда бы он ни поехал, при любых обстоятельствах! Точно так, как если бы он состоял в каком-либо тайном обществе. Предал его и был бы обречен этим обществом на смерть… Например, какой-то мафией!.. Или шпионской организацией!.. Там много греков, в шпионских организациях… Второй отдел сообщит нам, что делал Графопулос-отец во время войны… Предположим, что сын предал эту организацию или просто, устав от шпионской деятельности, сообщил о своем намерении вернуть себе свободу. Ему угрожают смертью. Его предупреждают, что приговор рано или поздно приведут в исполнение. Он приходит ко мне, но на следующий день ему становится ясно, что это ничего не даст, и в тревоге он мечется, как безумный. Возможно и противоположное… - Противоположное? - удивился месье Дельвинь, внимательно слушавший Мегрэ. - Признаюсь, я не понимаю. - Графопулос - это такой человек, каких называют папенькиными сынками. Он бездельник. Во время своих путешествий он связывается с какой-то бандой, с мафией или шпионской организацией, как любитель, как искатель сильных ощущений. Он обещает слепо повиноваться своим начальникам. Однажды ему приказывают совершить убийство. - И он обращается в полицию? - Слушайте меня внимательно! Ему, например, приказывают убить кого-то здесь, в Льеже. Он в Париже. Никто его ни в чем не подозревает. Он не хочет повиноваться и, чтобы оправдать свое непослушание, просит полицию следить за ним. Звонит по телефону своим сообщникам, что не может выполнить их приказания, поскольку за ним по пятам следуют полицейские. Но только на его сообщников это не производит впечатления, и они велят ему действовать, несмотря ни на что… Это второе объяснение… Или одно из них правильно, или этот человек сумасшедший, а если он сумасшедший, то нет никаких причин его убивать! - Это в самом деле сбивает с толку, - неуверенно согласился комиссар Дельвинь. - Словом, когда он уезжает из Парижа и приезжает в Льеж, то это для того, чтобы убить кого-то или чтобы Убили его самого. Трубка Мегрэ потрескивала. Он говорил все это самым спокойным голосом. - В результате убит он. Но это ничего не доказывает. Проследим за событиями того вечера. Он приходит в "Веселую мельницу" и проводит вечер в обществе танцовщицы Адели. Она оставляет его и идет вместе со мной по улице. Когда я возвращаюсь, хозяин и Виктор уходят. С виду кабачок пуст. Я думаю, что Графопулос ушел и ищу его по всем другим кабаре города… В четыре часа утра я возвращаюсь в гостиницу "Модерн". Прежде чем пройти в свою комнату, я хочу удостовериться в том, что мой грек еще не вернулся. Прильнув ухом к двери, я не слышу его дыхания. Приоткрываю дверь и вижу, что он, одетый, лежит на полу у кровати, а череп его проломлен ударом дубинки. Вот мои отправные точки, обрисованные предельно кратко. В комнате нет ни записки, которая мне объяснила бы, что произошло, ни оружия, никакого следа… Комиссар Мегрэ не стал ждать ответа своего коллеги. - Вначале я говорил вам о мафии, о шпионаже, во всяком случае о какой-либо международной организации, единственном, что, по-моему мнению, может лежать в основе его дела. Преступление совершено с необычайным умением. Дубинка исчезла. Нет ничего похожего на след, не за что ухватиться, чтобы придать какой-то смысл следствию. Если оно начнется в отеле "Модерн", в обычных условиях, то почти наверняка ничего не даст! Люди, способные совершить это, приняли меры предосторожности. Они все предусмотрели! Из-за этой уверенности, что они все предусмотрели, я решил спутать им карты. Они оставили труп в гостинице "Модерн"? Очень хорошо! Я переношу его в плетеном сундуке в зоологический сад в сообщничестве с шофером такси, который, между нами, обещал молчать за сто франков, что, право, недорого… На следующий день труп обнаружен там. Представляете себе, как изумлен убийца? Представляете себе, как он встревожен? И разве не вероятно, что, растерявшись, он совершит неосторожность? Я довожу свою осторожность до того, что не являюсь даже в местную полицию. Нельзя допускать и малейших слухов. Я был в "Веселой мельнице". По всей вероятности, убийца тоже был там. У меня есть список всех посетителей, присутствовавших в кабачке в ту ночь, и я навожу о них справки, начиная с двух молодых людей, которые, казалось, очень нервничали. Число возможных виновников преступления невелико: Жан Шабо, Рене Дельфос, Женаро, Адель и Виктор… В крайнем случае, один из музыкантов или второй официант, Жозеф, но я хочу сначала исключить молодых людей… И как раз в тот момент, когда я пытаюсь покончить с ними, вмешиватесь вы. Арест Шабо! Бегство Дельфоса! Газеты объявляют, что преступление было совершено тут же, в "Веселой мельнице"! Мегрэ глубоко вздохнул, переменил положение ног. - Был момент, когда я подумал, что меня провели. В этом даже не стыдно признаться! Уверенность Шабо, с которой он утверждает, что труп находился в "Веселой мельнице" через четверть часа после того, как кабачок закрыли… - А ведь он его видел! - возразил комиссар Дельвинь. - Простите! Он видел неясно, при свете спички, которая горела только несколько секунд, какое-то тело, лежащее на полу. Это Дельфос утверждает, что обнаружил труп… Один глаз был закрыт, другой открыт, говорит он… Но не забудьте, что оба они вышли из подвала, где долго стояли неподвижно, что им было страшно, что они пытались совершить свое первое ограбление… Это ограбление состряпал Дельфос. Это он вовлек в дело своего приятеля. И он первый струхнул, когда увидел чье-то тело на полу! Нервный, болезненный, порочный мальчишка! Другими словами, мальчишка с богатым воображением! Он не дотронулся до тела! Не подошел к нему! Не осветил его во второй раз! Оба удрали, не открыв выдвижного ящика кассы… Вот почему я посоветовал вам выяснить, зачем Графопулос вернулся в "Веселую мельницу" после того, как сделал вид, что уходит. Мы имеем дело не с убийством из ревности, не с убийством с целью ограбления, не с обычным воровством. Это преступление относится к таким, которых полиции большею частью не удается раскрыть, потому что его совершили люди умные и слишком хорошо организованные! И вот почему я просил вас арестовать меня. Все время путать карты! Заставить виновных поверить, что они ничем не рискуют, что следствие пошло по неверному пути! И таким образом вызвать неосторожность с их стороны… Месье Дельвинь не знал, что и подумать. Он все еще неприязненно смотрел на Мегрэ, и лицо у него было такое растерянное, что тот расхохотался и произнес с грубоватой сердечностью: - Ну, бросьте! Не злитесь на меня!.. Я сплутовал, признаюсь! Я не сразу сказал вам все, что знаю!.. Или, вернее, умолчал только об одном: об истории с плетеным сундуком… Зато есть одна деталь, о которой вы знаете, а я нет… - Какая? - Быть может, сейчас она самая ценная. И я даже рассказал вам все предшествующее только для того, чтобы узнать о ней. Сундук был найден в зоологическом саду. У Графопулоса была при себе только визитная карточка без адреса. И все же уже после полудня вы были в "Веселой мельнице" и знали, что Шабо и Дельфос прятались на лестнице. От кого вы это узнали?.. Месье Дельвинь улыбнулся. Пришла его очередь торжествовать. Вместо того чтобы ответить сразу, Дельвинь медленно зажег трубку, придавил золу указательным пальцем. - Разумеется, у меня есть свои осведомители, - начал он и опять помедлил, даже счел необходимым перебрать какие-то бумаги. - Я полагаю, вы в Париже таким же образом организуете эти дела. В принципе, все хозяева кабаре служат мне осведомителями. За это мы закрываем глаза на некоторые мелкие несоблюдения правил… - Так, значит, Женаро?.. - Он самый! - Женаро сказал вам, что Графопулос провел вечер в его заведении? - Так точно! - Это он обнаружил пепел от сигарет на лестнице, ведущей в подвал? - На эту деталь обратил его внимание Виктор, и Женаро просил меня прийти и самому осмотреть следы… Мегрэ все больше хмурился по мере того, как к его коллеге возвращался оптимизм. - Это недолго тянулось, признайтесь! - продолжал месье Дельвинь. - Шабо был арестован. И если бы не вмешался месье Дельфос, оба мальчишки были бы еще в тюрьме. Если они и не убили, что еще не доказано, они все-таки пытались ограбить заведение… Наблюдая за своим собеседником, месье Дельвинь плохо скрыл ироническую улыбку. - Это, кажется, вас смущает… - То есть от этого дело не становится проще! - От чего дело не становится проще? - От того, что Женаро явился к вам со своей информацией. - Признайтесь, что вы считаете его убийцей… - Не более, чем кого-то из остальных. И, кроме того, его поведение ничего не доказывает. Пожалуй, только подтверждает, что он очень силен. - Вы хотите остаться в тюрьме? Мегрэ играл со своей коробкой спичек. Он не торопился отвечать. И когда заговорил, он, казалось, обращался к себе самому: - Графопулос прибыл в Льеж, чтобы убить кого-то или чтобы убили его самого… - Это не доказано! Вдруг Мегрэ яростно крикнул: - Паршивые мальчишки!.. - Кого вы имеете в виду? - Да этих юнцов, которые все испортили! Если только… - Если только что?.. - Ничего! И он в бешенстве встал и начал ходить по кабинету. Из-за того, что они оба курили трубки, дышать в нем стало просто невозможно. - Если бы труп остался в комнате, в гостинице, где можно было бы сделать обычные заключения, то, вероятно… - начал месье Дельвинь. Мегрэ свирепо посмотрел на него. В сущности, оба они были в плохом настроении, и это отразилось на их отношениях. При каждом слове они готовы были обменяться "любезностями" и дошли почти до того, чтобы возложить друг на друга ответственность за неудачу следствия. - У вас нет табака? Мегрэ произнес это так, как будто сказал: "Вы дурак!" Он взял кисет из рук своего коллеги и набил трубку. - Постойте! Не кладите его, пожалуйста, к себе в карман… - и этого оказалось достаточно, чтобы наступила разрядка. Мегрэ посмотрел на кисет, потом на своего собеседника с рыжими усами и, напрасно стараясь сдержать улыбку, пожал плечами. Месье Дельвинь тоже улыбнулся. Они понимали друг друга. И только для формы сохраняли надутый вид. Бельгиец первый спросил смягчившимся голосом, выдававшим его растерянность: - Что мы теперь будем делать? - Я знаю только то, что Графопулос убит! - В своей комнате, в гостинице! Это была последняя попытка уколоть. - Да, в своей комнате, в гостинице! Будь то Женаро, Виктором, Аделью или одним из мальчишек! Ни у кого из них нет алиби. Женаро и Виктор заявляют, что они расстались на углу улицы От-Совеньер и что каждый из них пошел к себе домой. Адель утверждает, что она легла спать одна! Шабо и Дельфос ели ракушки и жареную картошку… - Вы же в это время бегали по кабачкам. - А вы спали! Теперь они уже говорили почти шутливым тоном. - Единственное, что может навести нас на след, - проворчал Мегрэ, - это что Графопулос позволил запереть себя в "Веселой мельнице" с целью украсть там что-то или убить кого-то. Когда он услышал шум, то представился мертвым, не подозревая о том, что час спустя он будет мертв и в самом деле… В дверь настойчиво постучали, она отворилась. Вошедший инспектор объявил: - Здесь месье Шабо; он хочет что-то сказать вам. Спрашивает, не побеспокоит ли вас… Мегрэ и Дельвинь посмотрели друг на друга. - Пусть войдет! Счетовод был взволнован. Он неловко держал свою мягкую шляпу и заколебался, увидев в кабинете Мегрэ. - Извините меня, я… - Вы хотите что-то мне сказать? Шабо пришел не вовремя. Сейчас им было не до любезностей. - То есть… простите… Я хотел от всего сердца поблагодарить… - Ваш сын дома? - Он вернулся час тому назад… Он сказал мне… - Что он вам сказал? Это было нелепо и в то же время вызывало жалость. Месье Шабо не знал, как себя держать. Ему хотелось быть любезным, но резкие вопросы сбивали его с толку, и в конце концов он забыл приготовленную речь. Жалкую, трогательную речь, не удавшуюся по вине слушателей. - Он сказал мне… То есть я хотел поблагодарить вас за доброту, с которой вы… В сущности, он неплохой парень… Но дурное общество и некоторая слабость характера… Он поклялся… Его мать в постели, и у ее изголовья… Обещаю вам, месье комиссар, что отныне он не… Он невиновен, это ведь правда?.. Счетовод задыхался. Но он изо всех сил старался казаться спокойным и достойным. - Это мой единственный сын, и я хотел бы… Может быть, я был слишком слабым… - Да, слишком, слишком слабым! | 
