Мартен покраснел. Мегрэ с жалостью и удивлением смотрел на него. Он понимал, что этот человек был ни при чем в этой потрясающей ситуации. Мартен лишь твердил то, что должен был сотни раз слышать от своей жены. Куше был богат. А она - бедная… Значит… Вдруг Мартен прислушался: - Вы что-нибудь слышали? Какое-то мгновение они молчали. Из соседней комнаты донесся едва различимый зов. Мартен открыл дверь. - Что ты там ему болтаешь? - спросила госпожа Мартен. - Но… я же… - Это ведь пришел комиссар? Что еще ему нужно? - Комиссар зашел узнать о твоем здоровье. - Проси. Подожди! Дай мне мокрую салфетку и зеркало. И еще расческу. - Ты опять разволнуешься… - Держи зеркало прямо! Нет, опусти. Даже на это ты не способен. Убери этот таз! Ах, эти мужчины! Стоит женщине заболеть, как дом превращается в конюшню. Подобно столовой, комната была мрачной и скучной, плохо обставленной, забитой пыльными портьерами, старыми тряпками, выцветшими половиками, Мегрэ с порога почувствовал на себе пристальный, спокойный взгляд госпожи Мартен. Он заметил, как на усталом лице больной появилась слащавая улыбка. - Не обращайте внимания, - сказала она. - Все в ужасном беспорядке! Это из-за приступа. - И она грустно посмотрела перед собой. - Но мне уже лучше. Мне надо завтра встать, чтобы быть на похоронах. Они ведь завтра? - Да. Вы подвержены этим припадкам… - Еще девочкой я страдала ими. Но моя сестра… - У вас есть сестра? - Были, даже две. Самая младшая тоже страдала от приступов. Она вышла замуж. Ее муж оказался негодяем и в один прекрасный день, воспользовавшись таким приступом, упрятал ее в психолечебницу. Через неделю она умерла. - Не волнуйся! - умолял растерянный Мартен. - Она сошла с ума? - спросил Мегрэ. Черты лица у женщины стали резкими, в голосе зазвучала обида: - Просто муж хотел от нее избавиться! Не прошло и полгода, как он женился на другой. Ведь все мужчины одинаковы. Ты им преданна, разбиваешься в лепешку… - Умоляю тебя! - вздохнул муж. - Я же не о тебе говорю! Хотя и ты не лучше других. И Мегрэ внезапно почувствовал в ее словах как бы дуновение ненависти. - Правда, если бы меня не было здесь… - продолжала она. Разве не прозвучала в ее голосе угроза? Муж не знал, что делать. Ради приличия он отсчитывал в стакан по каплям микстуру. - Доктор сказал… - Наплевать мне на доктора! - Все-таки ее надо принять. Держи! Пей медленно. Это не горько. Она посмотрела на него, потом на Мегрэ и наконец выпила микстуру, как-то отрешенно пожав плечами. - Вы в самом деле пришли только для того, чтобы справиться о моем здоровье? - недоверчиво спросила она. - Я шел в лабораторию, когда консьержка сказала мне… - Вы обнаружили что-нибудь? - Пока нет. Она закрыла глаза, словно демонстрируя свою усталость. Мартен уставился на Мегрэ, вставшего со стула. - Ну хорошо. Желаю вам скорого выздоровления. Вам ведь уже лучше. Она не сказала в ответ ни слова. Мегрэ просил Мартена не провожать его: - Оставайтесь с ней, прошу вас. Какой жалкий тип! Похоже, что он боялся остаться с ней наедине. - Вы увидите, ничего не случится. Проходя по столовой, он услышал в коридоре шорохи. И успел застать старую Матильду в момент, когда она возвращалась к себе в комнату. - Здравствуйте, мадам. Молча, со страхом она смотрела на Мегрэ, держась за ручку двери. Мегрэ говорил тихо. Он думал, что госпожа Мартен подслушивает, ведь она была способна подняться и тоже стоять, притаившись у двери. - Я, как вам, без сомнения, известно, комиссар, ведущий расследование. Он уже знал, что не сможет ничего вытянуть из этой женщины с таким невозмутимым круглым лицом. - Чего вы от меня хотите? - Просто спросить вас, не можете ли вы мне что-нибудь рассказать. Вы давно живете в этом доме? - Сорок лет, - сухо ответила она. - Вы здесь знаете всех. - Я ни с кем не разговариваю. - Я полагал, что вы, может быть, видели или слышали что-либо. Иногда самого незначительного знака достаточно, чтобы направить полицию на правильный след. В комнате кто-то пошевелился. Но старуха упорно держалась за дверь. - Вы ничего не заметили? Она молчала. - И ничего не слышали? - Лучше бы вы попросили хозяина провести мне газ. - Какой газ? - В доме у всех есть газ. Только мне, потому что у него нет права увеличить мою квартирную плату, он отказывается установить газ. Ему очень бы хотелось вышвырнуть меня на улицу! Он все делает, чтобы я отсюда уехала. Но первым из дома уйдет он, ногами вперед. Так и передайте ему от меня!
- У вас есть визитка? Слуга в полосатом жилете взял у Мегрэ визитную карточку и исчез в комнате, необыкновенно светлой благодаря высоким пятиметровым окнам, каких почти нигде уже не осталось, кроме как в домах на площади Вогезов и острове Сен-Луи. Комнаты были огромны. Где-то жужжал пылесос. Кормилица в белой кофте прошла из одной комнаты в другую, бросив на Мегрэ любопытный взгляд. Совсем рядом раздался голос: - Попросите комиссара войти. Господин де Сен-Марк в халате, с тщательно причесанными седыми волосами находился в кабинете. Прежде всего он закрыл дверь, за которой Мегрэ успел заметить стильную кровать и на подушке лицо молодой женщины. - Садитесь, прошу вас. Разумеется, вы хотите говорить со мной об этом чудовищном деле Куше. Несмотря на возраст, он выглядел крепким и здоровым. И в квартире царила атмосфера счастливого дома, где все безмятежно и радостно. - Я тем более потрясен этой драмой, что она разыгралась в очень волнующий для меня момент. - Я знаю… В глазах бывшего посла появился хвастливый огонек. Он гордился тем, что в таком возрасте имеет ребенка. - Я просил бы вас говорить не так громко, потому что предпочитаю скрывать эту историю от госпожи де Сен-Марк. В ее состоянии было бы прискорбно… Но ближе к делу, о чем вы хотели меня спросить? Я почти не знал этого Куше. Встречал два-три раза во дворе. Он принадлежал к одному из тех кругов с бульвара Осман, где я изредка бываю. Однако он почти там не появлялся. Я только что нашел его фамилию в недавно вышедшем телефонном справочнике. По-моему, он был пошловат, вам не кажется? - То есть он вышел из народа… Ему стоило труда стать тем, кем он стал. - Жена мне говорила, что он женился на девушке из очень хорошей семьи, ее бывшей подруге по пансиону. Вот одна из причин, по которым было бы лучше не ставить ее в известность. Так что же вы хотели спросить? Из больших окон видна была площадь Вогезов, залитая неяркими лучами солнца. В сквере поливали лужайки и клумбы. С тяжелым шумом проезжали грузовики. - Совсем немногое. Я знаю, что несколько раз вы, взволнованный ожиданием, прогуливались по двору. Не встречался ли вам кто-нибудь? Не заметили ли вы кого-либо, кто шел в сторону служебных помещений? Господин де Сен-Марк задумался, поигрывая ножом для разрезания бумаги: - Постойте! Нет, не думаю. Надо сказать, меня тогда тревожило совсем другое. Консьержка могла бы лучше… - Она ничего не знает. - Я тоже. Нет, погодите. Но это не должно иметь отношения к делу. - Расскажите все-таки. - В какой-то момент я услышал шум со стороны помойки. Делать мне было нечего. Я подошел и увидел соседку с третьего этажа. - Госпожу Мартен? - Кажется, ее действительно так зовут. Признаюсь, я плохо знаю соседей. Она рылась в мусорном ящике. Помню, как она мне сказала: "Серебряная ложка случайно попала в отбросы". - "И вы нашли ее?" - спросил я. "Да, да", - довольно резко ответила она. - Что она сделала потом? - задал вопрос Мегрэ. - Она быстро поднялась к себе. Это маленькая нервная особа, у нее такой вид, будто она вечно куда-то торопится. Если мне не изменяет память, мы тоже таким образом потеряли дорогое кольцо. И самое поразительное, что его принес консьержке мусорщик, который нашел кольцо, орудуя своей палкой в отбросах. - Не могли бы вы сказать, в какое время произошел этот инцидент с ложкой? - Затрудняюсь ответить. Погодите. Я не хотел ужинать. Однако примерно в половине девятого Альбер - мой слуга - упросил меня съесть хоть что-нибудь. А так как я отказывался садиться за стол, он принес мне бутерброд с анчоусами в салон. Это было раньше… - Раньше половины девятого? - Да… Положим, что инцидент, как вы говорите, произошел в самом начале девятого. Но не думаю, чтобы это имело хоть какой-нибудь интерес. Каково ваше мнение об этом деле? Со своей стороны, я отказываюсь верить - как говорят, об этом уже пошли слухи, - что преступление совершено кем-то из жильцов дома. Вы только представьте себе, что любой с улицы может проникнуть во двор. Впрочем, я уже направил хозяину просьбу о том, чтобы ворота под аркой запирались с наступлением сумерек. Мегрэ встал. - У меня еще нет мнения об этом деле, - сказал он. Консьержка принесла почту и, так как дверь в прихожую оставалась открытой, заметила вдруг комиссара, беседующего наедине с господином де Сен-Марком. Ох, уж эта мадам Бурсье! Ее это совсем поразило. Взгляд ее выражал страшное беспокойство. Неужели Мегрэ позволяет себе докучать своими расспросами месье Сен-Марку? - Благодарю вас, месье. И прошу извинения за этот визит. - Не хотите ли сигару? Господин де Сен-Марк был очень аристократичен, с тем почти неуловимым налетом снисходительной фамильярности, который гораздо больше выдавал в нем политика, чем дипломата. - Я полностью в вашем распоряжении… Слуга закрыл за комиссаром дверь. Мегрэ медленно спустился по лестнице, вышел во двор, где служащий какого-то крупного магазина тщетно разыскивал консьержку. В ее комнате не было никого, кроме собаки, кошки и двух детей, мазавших друг другу физиономии молочным супом. - А где же мама? - Сейчас она придет, месье… Пошла относить почту. В самом углу двора, возле комнатки консьержки, стояли четыре цинковых ящика, в которые с наступлением вечера жильцы выбрасывали мусор. В шесть утра консьержка открывала ворота и мусорщики увозили отбросы. Что же здесь искала госпожа Мартен в тот момент, когда был убит Куше? Может быть, ей тоже пришла в голову мысль поискать перчатку своего мужа? "Нет! - пробормотал про себя Мегрэ, вдруг что-то вспомнив. - Мартен выносил мусор гораздо позднее". Но что же тогда произошло? О потерянной ложке не могло быть и речи! Ведь днем жильцы не имеют право ничего выбрасывать в мусорные ящики. Что же тогда они искали в них? Мадам Мартен даже сама рылась в помойке. Мартен крутился вокруг, светя ей спичками. А утром перчатка неожиданно нашлась. - Вы видели малыша? - послышался голос за спиной Мегрэ. Это пришла консьержка, которая говорила о ребенке Сен-Марков с большим чувством, нежели о собственных детях. - Надеюсь, вы ничего не сказали госпоже? Ей не нужно знать… - Разумеется, разумеется! - Венок, я имею в виду венок от жильцов… Не знаю только, должны ли мы сегодня отнести его в дом или, по обычаю, возложить во время похорон. Служащие из похоронного бюро были очень шикарными. Они сорвали с нас триста франков. И, повернувшись к подошедшему посыльному из магазина, она спросила: - Что вам угодно? - Где живет господин де Сен-Марк? - По лестнице направо. Второй этаж с фасада. Только звоните тише! Потом обернулась к Мегрэ: - Если бы вы знали, сколько ей приносят цветов! Они просто не знают, куда их девать. Большую часть букетов они должны были разместить в комнатах прислуги. Может быть, зайдете к нам? Но комиссар все разглядывал мусорные ящики. Какого черта могли там искать Мартены? - Утром, как положено, вы выставляете их на тротуар! - Нет. С тех пор как я овдовела, это мне делать тяжело. Мне следовало бы нанять кого-нибудь, чтобы их выносить, одной мне с этим не справиться. Но мусорщики очень любезны. Время от времени я подношу им по стаканчику, и они забирают ящики прямо со двора. - Значит, старьевщики не могут в них рыться? - Почему же не могут? Они заходят прямо во двор… иногда даже втроем-вчетвером, и разводят дикую грязь… - Благодарю вас. И Мегрэ ушел, задумавшись, забыв или не считая нужным нанести новый визит в служебные помещения фирмы Куше. Когда он пришел на набережную Орфевр, ему сообщили: - Кто-то звонил вам. Какой-то полковник! Но Мегрэ думал о своем. Входя в кабинет инспектора, он сказал: - Люка, немедленно отправляйся на задание. Ты должен расспросить всех старьевщиков, что обычно собирают мусор вблизи площади Вогезов. Если надо, поедешь в Сен-Дени, где сжигают мусор. Нужно узнать, не было ли позавчера утром замечено что-либо необычное в мусорных ящиках из дома № 61 на площади Вогезов. Он сел в кресло и вдруг вспомнил о полковнике. Что еще за полковник? Никакого полковника он не знал. Однако некий полковник имел отношение к делу Куше. Это был дядя госпожи Куше. - Алло! Элизе, 17-62? С вами говорит комиссар Мегрэ из уголовной полиции. С кем имею честь? А, полковник Дормуа? Слушаю, слушаю. Алло! Это вы, полковник? В чем дело? Завещание… Я вас плохо слышу. Нет, нет, напротив, говорите потише. Теперь лучше… Так в чем же дело? Вы нашли какое-то немыслимое завещание? И даже незапечатанное? Ясно! Я приеду через полчаса. Глава 7
Три женщины
- Полковник ждет вас в кабинете, месье. Я провожу вас… Комнату с телом покойного закрыли. Из соседней комнаты, должно быть, будуара госпожи Куше, слышались какие-то шорохи. Служанка открыла дверь, и Мегрэ увидел полковника. Тот стоял, небрежно положив руку на стол, высоко задрав подбородок, благопристойный и спокойный, словно позируя скульптору. - Прошу садиться! Но с Мегрэ таким тоном разговаривать было нельзя. Он не сел, а, расстегнув свое тяжелое пальто, положил на стул шляпу и не спеша набил трубку. - Так, значит, это вы нашли завещание? - спросил он, с интересом оглядываясь. - Да, я, сегодня утром. Моя племянница еще не знает об этом. Должен заметить, что это настолько возмутительно… Странная комната, вполне подходящая для Куше. Мебель, разумеется, была стильная, как и во всей квартире. Мегрэ заметил несколько дорогих вещей. Но рядом с ними стояли и такие, которые свидетельствовали о примитивных вкусах хозяина. Перед окном - стол, служивший ему рабочим местом. На нем лежали турецкие сигареты и несколько дешевых трубок из дикой вишни, которые Куше, наверное, любовно обкуривал. Пурпурный халат! Должно быть, Куше считал это особым шиком. А у кровати - дырявые домашние тапки. Стол был с выдвижным ящиком. - Обратите внимание, он не заперт! - сказал полковник. - Я даже не знаю, есть ли вообще ключ! Сегодня утром моей племяннице понадобились деньги, чтобы расплатиться с посыльным, и я хотел избавить ее от необходимости выписывать чек. Я решил поискать деньги здесь. И вот что я нашел. Он протянул Мегрэ конверт со штампом "Гранд-отеля". В нем - листок голубоватой почтовой бумаги. На нем небрежно набросанные строчки: "Итак, вот мое завещание… - И под этой строчкой следовал неожиданный текст: - Так как я непременно забуду справиться о законах, связанных с делами о наследстве, то я прошу своего адвоката, господина Дампьера, сделать все возможное для того, чтобы мое состояние было совершенно поровну разделено между: 1. Моей женой Жерменой, урожденной Дормуа; 2. Моей первой женой, ныне супругой Мартена, проживающей в доме 61 на площади Вогезов; 3. Ниной Муанар, проживающей в отеле "Пигаль" на улице Пигаль". - Что вы на это скажете? - спросил полковник. В душе Мегрэ ликовал. Завещание окончательно сделало Куше симпатичным в его глазах. - Очевидно, - продолжал полковник, - что это завещание недействительно. В нем содержится множество пустых утверждений, и сразу после похорон мы его опротестуем. Но если мне показалось важным срочно поговорить с вами о нем, то это потому… | 
