Ультиматум и тон, которым он был заявлен, рост прокричавшего угрозу - все это должно было скорее вызвать смех. Посудите сами: тринадцатилетний тщедушный мальчуган, мальчик с пальчик рядом с дюжиной разбойников, вооруженных до зубов. Правда, у него в руках револьвер! Не нужно быть Геркулесом [39], чтобы нажать на курок опасного оружия. Особенно когда ты храбр и хладнокровен. И поэтому преследователи заколебались, глядя на револьвер и на своего смешного противника. Ей-богу, прямо петушок, приготовившийся сразиться со стаей стервятников [40]. Он бросил им как вызов свое кукареку, прозвучавшее так громко. Впрочем, нерешительность длилась недолго. Мерзкий голос, один из тех, что слышится или на прогулочной площадке в тюрьме, или в аду каторги, глухо и ворчливо потребовал: - Пошли! Нечего возиться с каким-то ацтеком [41]. Раздавим этого ублюдка, как вошь, и пройдем. Мустик был не просто бесстрашен, он обладал еще и уязвимым самолюбием. Поэтому слово "ацтек" и еще более обидное "ублюдок" привели его в ярость. И паренек быстро ответил, целясь: - Ацтек, который ведет себя как настоящий мужчина. Ацтек, которому не страшны каторжники, черт вас дери! Паф! Выстрел прозвучал сухо и отдался вдалеке под большими деревьями, где все время визжали обезьяны. Один из преследователей упал с проклятиями на устах. Это дало незнакомцу небольшую отсрочку. Во время быстротечных секунд, так драматически выигранных его молодым спутником, он продвинулся в темном доме на несколько шагов. Светящаяся мошкара чуть-чуть разгоняла сумерки, но тут раздался выстрел. Внезапная вспышка осветила кровать. - Наконец-то! Молодой человек быстро положил на постель больную и одним прыжком достиг двери. - Держись! - крикнул он. - Я тут! Мустик выстрелил второй раз, именно в тот миг, когда наступавшие всей массой бросились к нему. Бедный ребенок не проронил ни слова, понимая, что минуты его сочтены. Новый друг Мустика благодаря вспышке от выстрела увидел, как мальчика стали топтать сапогами. От душевной боли у незнакомца сжалось сердце: - О несчастное дитя! Он машинально ощупал задний карман под поясом, где практичные янки [42] держат оружие. Но нет! Револьвер остался в казино, на столе, после того как пришлось разрядить его, чтобы добиться тишины. Ну что ж, взявшись за гуж… Уже более не колеблясь и долго не размышляя, он бросился очертя голову на бандитов, которые, перестав пинать Мустика, устремились в глубь дома. Невероятно, но порыв смельчака заставил группу нападавших отступить, раздаться, расколоться, словно в нее на полном ходу врезалась лошадь! Завязалась борьба, молчаливая, яростная, безжалостная, схватка между одним человеком и бандой преступников. Ни звука! Ни крика! Ни единой жалобы! Слышались только скрип зубов, прерывистое дыхание, толчки, тычки и удары, глухие и как бы расставляющие знаки препинания среди этих звуков. Негодяи боялись сразить друг друга в темноте и поэтому не решались браться за оружие. Какой-то голос ворчливо произнес: - Дерьмо… Что это мы все не можем вынуть кости из этого паршивого фраера? По мерзкому жаргону незнакомец узнал каторжника. - А ну-ка, негодяи, вон отсюда! Чья-то рука потянулась к горлу храбреца. Он схватил ее за запястье, сжал и крутанул, словно сковав наручниками. Раздался ужасный треск сломанной кости. И вой искалеченного существа. Незнакомец разразился жутким смехом и громко крикнул: - А, дрянь! Ты поднял на меня руку! Но я держу тебя крепко. И никого больше не коснется эта вонючая лапа. Затем добавил в страшной тревоге: - Дорогой малыш, ты где, Мустик? Мустик! Ты слышишь меня? Мустик! Ребенок не отвечал, молчание привело в ярость его нового друга. Он прорычал: - Проклятые ублюдки! Если вы убили его, пеняйте на себя! Почти не напрягаясь, атлет притянул к себе человека, которому только что сломал руку. Свободной рукой он схватил бандита и поднял в воздух. Все это произошло в мгновение ока, словно каторжник весил не больше чем четырехлетний ребенок! Незнакомец принялся раскачивать его из стороны в сторону изо всех сил, целясь в нападавших головорезов. Несчастный вскоре совсем обмяк. Задыхающийся, умирающий, превращенный в кучу костей и лохмотьев, бандит перестал даже стонать, но его ноги продолжали косить и опрокидывать в своем вихревом движении все, что встречалось на пути. Компания дружков рассыпалась. Пятеро или шестеро преступников - примерно половина всех нападающих - лежали бездыханные на земле. А те, что еще держались на ногах, отступали с руганью и проклятиями. Вдруг послышался мерзкий хрип: - Святый Боже! Раз его нельзя взять руками и пустить ему кровь, возьмемся за револьверы. Назад, ребята! Назад! И огонь! Всем вместе… как на тигра! Незнакомец на минуту заколебался. Прыгнуть ли на подлеца, который как будто командует группой негодяев? Или, напротив, скрыться в доме, и пусть попробуют взять его приступом? Но воинственный характер мужественного человека требовал немедленного действия. И, больше не раздумывая, он бросился на главаря, чтобы задушить того. К несчастью, спаситель Мадьяны споткнулся о распростертое на земле бездыханное тело, покатился кубарем и остановился в пяти-шести шагах от негодяев. Бандиты услышали шум падения и довольно явственно увидели черный силуэт рухнувшего человека. Выразив зверским ревом свою ненависть, висельники [43] замахали ножами и завопили: - Убить его! Убить! Несмотря на собственную недюжинную силу, молодой человек оказался в крайне невыгодном положении. Прежде чем он успел подняться, чтобы защитить себя, над ним сверкнуло острие лезвия. "Дьявол! - подумал он. - Плохи мои дела…" Но ему помог Бог. Молодой человек воспользовался шансом, что выпадает храбрым и ловким. Тело, о которое он споткнулся, получило довольно сильный удар. И этот удар как будто привел лежавшего в чувство. Он задвигался, поднялся, раскачиваясь, и крикнул, успев сперва выстрелить из револьвера: - Минутку, господа! Вы еще не все получили по счету. Слова эти и звонкий юлос принадлежали мальчику. - Мустик! - вскричал незнакомец. - Ах, Мустик! Это действительно был он, бесстрашный паренек, только что бездыханный, а теперь в несколько прыжков оказавшийся рядом со старшим другом, готовый любым способом помочь ему. Тут один из наступавших замер и опрокинулся навзничь. - Браво, Мустик! Браво! Хорошо сработано. Ты - настоящий мужчина. Это чудесное вмешательство в ход событий произошло вовремя. Ибо смелость и хладнокровие, проявленные ребенком, выстрел, который остановил бандитов, - все это прекратило наконец дикое побоище. К тому же Мустик призвал помощь, весьма действенную, прибывшую, правда, с небольшим опозданием. На всякий случай малыш издал клич, хорошо известный парижским уличным мальчишкам, - сигнал, собирающий друзей-подростков в толпах, которые валом валят из театров и других мест развлечений, клич, помогающий узнать и обрести товарища. - Пи…у…у…у…и! Пи…у…у…у…и! Почти тотчас же прозвучал ответ. Он возник неподалеку, возле невидимых хижин, среди зарослей гигантских пальм и манговых деревьев. - Пи…у…у…у…и! На кромке огромного экваториального лесного массива, среди духоты, в сумерках, пронизанных светом летавшей повсюду фосфоресцирующей [44] мошкары, клич прозвучал как вызов происходящему. Коренные жители этих краев, как правило, не ввязывались в ссоры. При отсутствии всякой социальной организации и общественной помощи, здесь убивали просто так, из прихоти. Поэтому и поножовщина и выстрелы оставляли безучастными зрителей, которых смертельные игры нередко даже развлекали. Когда же зовет на помощь друг, попавший в беду, тот, кого зовут, немедленно прибегает, принимает сторону товарища и включается в борьбу. До сих пор никто не откликался на выстрелы н крики. Но когда Мустик подал сигнал бедствия, послышалось: - Мы тут, Мустик! Мы с тобой! - Месье, все в порядке. Это Фишало, мой друг, парень что надо, вот увидите. Сигналы друзей подкрепил топот огромных, подбитых гвоздями ботинок. Из темноты возникла черная фигура, перечеркнутая какой-то линией с металлическим блеском. Человек был вооружен карабином [45] и на бегу щелкал затвором. Он услышал Мустика и ответил: - Я уже здесь. Услышал пальбу… Что надо делать? - То же, что и я… и месье с железными руками. О! Зто просто здорово. Я тебе потом расскажу… А пока бей их. - Я готов! Но кого бить? - Как кого? - Где враги? Никого нет, я никого не вижу! - Смотри-ка! - проронил малыш. - И впрямь никого нет. Площадь опустела! За исключением тех мерзавцев, что были ранены вами, месье, или застрелены мной из револьвера. Мужчина, которого Мустик так остроумно окрестил Человеком с Железными Руками, удивился в свою очередь: - Действительно никого! Вы примчались так кстати, бандиты обратились в бегство. Мадьяна спасена. Парень со странным именем Фишало [46] заволновался: - Что? Нападали, значит, на нее… Мадьяна! Мужественное и милое создание… Как это гнусно! - Да, хотели похитить, взять в заложницы… - Ее! И кто-то осмелился напасть на эту маленькую фею? [47] Такую славную, что здесь нет человека, который бы ее не обожал! Мадьяна - сама грация, доброта и красота в этом Богом забытом краю, где живут бродяги всех мастей да каторжники. Ладно. А где же она сейчас? - Дома. Девушка была в обмороке, почти что при смерти. У меня едва хватило времени, чтобы отнести Мадьяну на кровать и вернуться сюда защищать ее. - Вы хорошо сделали, месье. За этот благородный поступок вам многие скажут спасибо. Я первый. Ну хорошо. Теперь, когда все убежали, мне кажется, надо помочь ей, правда? - Совершенно верно, месье Фишало. Пошли к ней. - Называйте меня просто Фишало. Итак, я к вашим услугам, месье… Железная Рука. - Вам так нравится? - Бог ты мой, да тут у всех имеется какое-нибудь прозвище. - Почему? - Не хочу вас оскорбить, но есть много людей, которые хотели бы скрыть свое настоящее имя. - Тогда пусть будет Железная Рука… Я охотно принимаю это славное имя. Оно так звучно и… - Так же ладно подходит вам, как перчатки, месье! - подхватил Мустик, чиркнув спичкой. - Прошу следовать за мной. Тут ничего не видно, а я знаю все закоулки. Подросток вошел в дом и остановился перед грубо сколоченной кроватью. Матрас испускал тонкий, дурманящий аромат высушенных трав. Крик ужаса и горя вырвался из груди мальчика: - Мадьяны здесь нет! - Не может быть! - вскричал Железная Рука. - Я прекрасно помню, что положил ее на кровать, покрытую одеялом. Ты просто не разглядел, малыш. Но тут огонь погас, и трое друзей, дрожавших от нетерпения, оказались в кромешной тьме. Пришлось зажечь еще одну спичку и при ее колеблющемся пламени внимательно осмотреть всю комнату. Увы! Мустик не ошибся. Девушка исчезла. Железная Рука, не веря своим глазам, прорычал: - Гром и молния! Это уж слишком. На сундуке, где Мадьяна хранила свои самые ценные вещи, Мустик нашел свечу в стеклянном футляре, зажег ее и сказал: - Теперь мы сможем все как следует рассмотреть. Дом был просторным, почти без мебели, две смежные комнаты разделяла перегородка из прутиков. Подросток в сопровождении спутников стал заглядывать во все углы. Войдя во вторую комнату, он вдруг громко вскрикнул. Широкое окно без стекол было распахнуто, а ставень, обычно закрывавший его изнутри, наполовину вырван сильной рукой. - Ах, я понимаю теперь! - заплакал Мустик. - Пока мы возились здесь с теми, кто пытался сокрушить дверь, другие бандиты выломали ставень, проникли внутрь и похитили Мадьяну! Малыш плакал теперь навзрыд - герой, проявивший мужество и самоотверженность, во время схватки, опять превратился в ребенка. В хижине, которая стала походить на разоренное гнездо, наступила тишина. Нарушил ее Фишало, крепкий двадцатилетний юноша, не расстававшийся с винчестером: [48] - Не хочу навязывать свое мнение, месье Железная Рука, но не кажется ли вам, что надо найти и освободить Мадьяну? - О да, месье, умоляю вас! - жаром добавил Мустик. - Вы, такой сильный, храбрый и добрый, будете у нас предводителем! - Но, милый юноша, это невозможно. Я приехал сюда не за тем, чтобы искать приключений. - Сжальтесь, месье, не оставляйте ее в руках негодяев. - То, о чем ты просишь, дорогой друг, опрокидывает все мои планы! - Вы ведь уже так много сделали… - Да, верно. После довольно продолжительной паузы Железная Рука добавил: - Ну что ж, будь по-вашему! Остаюсь здесь. Попробуем освободить прекрасную Мадьяну. ГЛАВА 3
Город без имени, страна без хозяина. - Огромные и спорные территории. - Золотая лихорадка. - Золотодобытчики и торгаши. - Казино "Два Уха". - Непонятная ненависть. - Превокация. - Поединки Железной Руки. - Трактирщик Джек предлагает одно дело. У этого города не было имени, и стоял он на земле, не имевшей хозяина. Это представляло собой национальный парадокс [49]. Расположение населенного пункта не поддавалось определению: время от времени он перемещался, чтобы оказаться в другом месте, без границ, законов, социальной организованности и своего флага. Между тем нельзя было утверждать, что цивилизованные нации не нуждались в этих плодородных краях, полных солнца и пышной растительности. О, еще как нуждались! Доказательством служило то, что, хотя у них и не было хозяина, многие хотели им стать. Принадлежали ли эти территории Венесуэле? [50] Кто знает. А может, Англии? Я бы в этом не поклялся. Но и Голландия хотела прибрать их к рукам! Возможно, у нее имелись какие-то права… Наконец, Бразилия [51] заявляла: - Они наши. Ну что же, почему бы и нет? Таким образом, на богатые края претендовали четыре страны в надежде примкнуть к вековым властителям прибрежной зоны. Земли врезались в Бразилию, в ее плоть в виде бесчисленных клиньев. И эта знаменитая оспариваемая венесуэло-англо-голландско-бразильская территория находилась вблизи нашей Гвианы [52]. Поистине анархическая [53] земля со столицей без названия. Вот почему англичане и другие иностранцы называли ее "Неймлесс" [54]. А уроженцы Французской Гвианы и иммигранты [55] наших Антил [56] перекрестили в "Незнаемую", что означало: "Я не знаю". В общем, говорили так: "Нейм-лесс-Сити". Или просто: "Сити", "Город". Следует заметить, что Франция, владевшая прибрежным районом, не претендовала на эти земли, которые веками являлись resnullius[57]. Все было очень просто. Вместо того чтобы ждать, подобно соседям, когда пробьет подходящий час, Франция, приверженная цивилизованному пути разрешения споров, прибегла к арбитражу [58] с целью установления четких границ гвианской колонии. На юге, несмотря на абсолютные и очевидные права других государств, Бразилия добилась больше, чем она осмеливалась когда-либо требовать. Даже в отношении территорий, которые были завоеваны французами при Луи-Филиппе [59] и являлись нашей скрытой собственностью. На северо-западе Голландия получила все, что требовала, вопреки справедливости, здравому смыслу и естественным географическим границам. Вот так лишили Францию ее владений, игнорируя мнение арбитров - президента Швейцарской [60] республики и российского императора Александра III [61], - и без всякой компенсации [62], со стороны наций, получивших определенные выгоды. Поэтому сегодня французы - иностранцы на земле, завоеванной их же соотечественниками-исследователями и моряками. Земля эта несказанно богата. Бескрайние леса с пышной растительностью - поставщики замечательного дерева, самого редкого и дорогого, саванны [63], прерии [64] - неиссякаемый источник скота для всего мира. Поля, не знающие себе равных по плодородию. На них произрастают кофе, какао, сахарный тростник, маис [65], чай, пряности, маниока [66] и все овощи, содержащие крахмал. И ко всему прочему всюду - неиссякаемые запасы золота. Оно везде! Миллионы, сотни миллионов, погребенных в наносных землях или в жестких кварцевых жилах. Когда-то сюда никто не приходил, здесь обретались лишь индейские племена и располагалось несколько негритянских поселений, жители которых происходили от старых невольников. Никому почти не известные, эти люди счастливо жили, их общение с цивилизованным миром ограничивалось лишь товарообменом. | 
